|
|
Вызревание новейшей стадии глобализации растянулось на многие десятилетия. По многим параметрам масштабы мировых интеграционных процессов в конце 19 - начале 20 веков сопоставимы с сегодняшним днём. В 1914 г. меньше минуты требовалось для передачи кабельного телеграфного сообщения из Лондона в Нью-Йорк, и биржи по обе стороны Атлантики работали в синхронном режиме. Тогда же внешнеторговые обороты, например, США и Япония, были сравнимы с их объёмом в 1999 г. Многие понятия, используемые для анализа современного состояния глобализации, были давно введены в научный оборот. Например, широко известный термин «глобальная деревня» употребляется с 1962 г., когда он был впервые применён канадским социологом Маршаллом Маклуханом.
Прослеживается тесная связь между развитием глобализации и социал-реформизма. Последний формировался в первой четверти 20 века, когда обнажились недостатки либеральной модели национальных и мировых рынков. После паузы 1930-40х гг. глобализация в условиях биполярного мира развивается уже в русле социал-демократических идей, основанных на кейнсианской модели экономики спроса. В 1980-е гг. неолиберализм разрушил сложившиеся послевоенные нормы экономического управления, но в 1990-е гг. уступил место социал-демократическим силам, призванным «очеловечить» глобализацию. В конце 20 века глобализация вступила в свою новейшую стадию. Её идейное управление, вместо отыгранных лессеферизма и стейтизма, стремится осуществить постмодернистский социал-реформизм, известный как «третий путь», претендующий на синтез предшествующих идейных концепций.
Разные стороны формирования новейшей стадии глобализации с середины 20 века привлекали внимание исследователей. Среди них видное место занимают Уолт Ростоу и Даниел Белл, Алвин Тофлер и Питер Дракер, Джон Нейсбитт и Лестер Туроу. Понятия об экономике интеллектуальных индустрий, информационном обществе, технологической революции и др. заняли прочное место в характеристике современного состояния мироустройства.
Видное место в спорах о глобализации уделяется тому, основан ли нынешний этап её развития на принципиально новых характеристиках, возникших в эпоху «новых правых», или происходит главным образом скачок её количественных показателей. В первом случае открывается возможность для безальтернативной неолиберальной интерпретации глобализации, во втором - возможность предложить иные варианты на основе опыта применения разных моделей её управления. Обе точки зрения имеют своих сторонников среди представителей «третьего пути».
В конце 20 века промежуточные итоги новейшей стадии глобализации получают противоречивые оценки. С одной стороны, беспорно то, что техническая и коммуникационная революция открывает невиданные ранее возможности для любой страны мира, включая облегчённый доступ к современным технологиям, мировым финансовым ресурсам, информационным базам данных и т.д. В то же время, современная модель глобализации оборачивается массой негативных последствий.
В 1870 г. средний доход на душу населения в 17 наиболее развитых странах был в 2, 4 раза выше, чем во всех остальных. В 1990 г. этот разрыв увеличивается до 4, 5 раз. В 1999 г. 20% наиболее богатых жителей Земли обладали 86% мирового ВВП, а 20% наиболее бедных - 1%. Возник пресловутый «золотой миллиард». Около 30% населения планеты обеспечены менее, чем на один доллар в день. Разрыв между постиндустриальными, индустриальными и развивающимися странами не уменьшается, а растёт. «Вашингтонский консенсус», опирающийся формально на принцип открытых рынков, но в реальности эксплуатирующий конкурентное преимущество развитых стран, служит интересам меньшинства человечества. Многие результаты глобализации из тех, что способствовали улучшению благополучия развивающихся стран, были перечёркнуты Азиатским экономическим кризисом, перекинувшимся и на другие регионы.
Способность ответить на эти вызовы станет в ближайшие годы главным испытанием для современной социал-реформистской мысли. Её развитие в рамках «третьего пути» является на ближайшую перспективу, возможно, единственным реальным ответом на проблемы глобализации. Консерватизм, либерализм, социалистическая мысль находятся в настоящее время или в упадке, или не пользуются заметным влиянием на принятие стратегических решений в западных странах.
Феномен «третьего пути» имеет не менее давнюю историю, чем глобализация. Первоначально он обязан своим появлением попыткам сгладить противоречия между социалистическим и капиталистическим учениями. В конце столетия в Италии выходит в свет папская энциклика «Рерум новарум», в которой предлагалось христианско-корпоративное устройство государства с развитым трудовым законодательством. Поиск «третьего пути» предпринимался в рамках концепций ревизионизма в Германии, фабианизма в Англии, синдикализма во Франции и др. После 1945 г. европейская социал-демократия занимает позиции демократического социализма и «смешанной экономики».
В этом варианте «третий путь» это сочетание систем экономической и социальной организации (капитализм и социализм), моделей распределения ресурсов (рыночное и плановое хозяйство). Это «средний путь», предлагающий конвергенцию социалистической и капиталистической моделей развития. Несмотря на многие достижения европейской социальной рыночной модели, в 1980-е гг. социал-демократия переживает упадок.
С новой силой в политический оборот «третий путь» вводится в середине 1990-х гг. бритатским премьер-министром Тони Блэром и президентом США Биллом Клинтоном. Суть их позиции заключалась в том, что в условиях исчерпанности «коммунистической альтернативы» настало время перейти от споров между государственниками и антигосударственниками, капиталистами и антикапиталистами к поиску оптимальной модели функционирования рыночной системы в условиях глобализации. С этого времени «третий путь» в основном стал восприниматься как поиск альтернатив развития в рамках рыночной организации национальной и глобальной экономик.
В русле этой интерпретации находятся как уже давно известные реформистские учения, например, этический, христианский социализм, так и более современные идейные конструкции, например, коммунитаризм. Характерно, что «третий путь» в его новейшей интерпретации получил развитие в государствах, переходящих на постиндустриальную стадию развития.
Данная трактовка «третьего пути», значительно сузившаяся по сравнению с прошлым, претендует на роль самостоятельной идейной системы, отличной от применяемых как «старыми левыми», так и «новыми правыми», но формулируемой в категориях её позиционировая по отношению к ним. Под первыми она подразумевает социал-демократический корпоратизм, стейтизм, кейнсианство послевоенного издания, ассоциируемых со стагфляцией 1970-х гг., под вторыми - неолибералов, неоконсерваторов, лессеферистов, олицетворяемых феноменами тэтчеризма и рейганомики.
Первоначально большинство попыток реализовать самостоятельную идеолгию «третьего пути» сводилось к поиску сочетания положительных сторон американской модели рыночной экономики с низким уровнем безработицы, но высоким социальным расслоение, и континентальной европейской модели с давними традициями государства благосостояния, но хронической структурной безработицей. Со временем большинство западноевропейских политологов признало, что поиск «третьего пути» не должен сводиться к изучению опыта США. Упор стал делаться на изучение отличий англо-саксонской и рейно-альпийской моделей капитализма.
В рамках этого подхода «третий путь» это модернизированная идеология социал-демократии, признающая базовые ценности либеральной демократии, но проявляющую большую или меньшую оппозиционность неолиберальному проекту 1980-х гг. С одной стороны, она сбрасывает значительную часть своего левого багажа, с другой, претендует на прогрессивные реформы в рамках глобализирующегося рыночного хозяйства. Большая часть сторонников «третьего пути» принадлежит к этому направлению. Однако, одни из них, в основном в Англии и США, ориентируются на модернизированный вариант англо-саксонской рыночной модели, другие, в основном в континентальной Европе, защищают традиции социального рынка и неокейнсианства. Они выступают против списания социалистических идей, которые, несмотря на ревизионистскую интерпретацию, по оценке более правых коллег принадлежат домодернистской мысли и исчерпали свой потенциал.
Иной вариант «третьего пути» предусматривает создание нового постсоциал-демократического свода идей, известного также под названием «радикального центра», отказывающегося от идейной и политической преемственности и претендующего на замену социал-демократического проекта на нечто принципиально новое. Миссия социал-демократических правительств интерпретируется в свете безальтернативности свободно-рыночного капитализма, необходимости адаптации к его требования, того, как «усечённое государство» может компенсировать снижение своего влияния.
Глобализация явилась доминирующим фактором, под воздействием которого происходит формирование «третьего пути». Наиболее сильное влияние на левоцентристскую мысль оказывает процесс внедрения ценностей и практики свободной рыночной экономики на транснациональный уровень, а также в экономические сектора, считающиеся до сих пор государственным доменом. Социал-демократия, некогда сосредоточенная на внутренних проблемах национального государства, теперь сталкивается с оспариванием его прерогатив со стороны глобального рынка.
Глобализация также влечёт ослабление роли институтов-посредников между государством и гражданским обществом. Усугубляются структурные проблемы «государства благосостояния», размываются традиционные ценности. Растёт стремление к персональной автономии, индивидуализации. Падает доверие к государственным институтам власти, снижается её легитимность в глазах широких масс населения. По социал-демократии, которая в рамках кейнсианской модели опиралась в преобладающей степени на использование государственных рычагов влияния и на различные элементы коллективистских форм организации жизнедеятельности общества, это нанесло более чувствительный удар, чем по консервативной или либеральной мысли.
Социал-демократические и близкие им политические течения сталкиваются не только с новыми проблемами, но и с углублением старых, приобретающих новую масштабность в связи с глобальными сдвигами. В первую очередь это усиление социального неравенства как внутри государств, так и между ними, социальной фрагментации. Перед левоцентристами встают и качественно новые глобальные проблемы, такие, как деградация окружающей среды, ухудшение качественных показателей жизни в то время, как её количественные параметры в развитых странах растут, морально-этические проблемы генетической манипуляции и др.
Глобализация с новой силой придала злободневность вопросам сочетания индивидуального и коллективного начал в устройстве человеческой жизни. Так как именно этим поиском и занималась в течении многих лет социал-демократия, то главной задачей «третьего пути» является сочетание тенденции к индивидуализации, автономии личности, и одновременном желании людей жить в удобном для них социальном окружении, обеспечивающим безопасность и общественную гармонию. Эта двойственность накладывается на процесс, когда международные интегрирующие тенденции сопровождаются развитием локального самосознания и самоидентификации. Однако, именно феномен индивидуализации, являющийся главной движущей силой современной экономической системы развитых стран, влечёт побочные последствия, в том числе проблему социальной отчуждённости. С новой силой встаёт задача по нахождению баланса индивида и сообщества в рамках парадигмы «я-и-мы». Ведущий американский коммунитарий Амитаи Этциони говорит о традиции доминирования двух парадигм - одна преувеличивала коллективное начало, другая - индивидуальное. Их место и должен занять «третий путь».
«Третий путь» не выдвигает новой «большой идеи». У большинства лидеров современных социал-демократических партий концепции «общества совладения» или коммунитаризма не пользуются заметным успехом. В почёте реализм и прагматизм. Не малое признание в кругах «современных социал-демократов» получило мнение, что государство должно гарантировать доступ к ряду социальных благ, но не обязано брать их обеспечение на себя. Вместо этого государству следует делать упор на совершенствовании политики в области занятости и уделять первостепенное внимание проблемам образования и повышения квалификации.
Более радикально настроенные представители «третьего пути» добавляют к этому необходимость реформ по совершенствованию демократических институтов, включая передачу власти как сверх вниз от государства к регионам, так и снизу вверх от государства к наднациональным образованиям, и пропагандируют добровольческие взаимоотношения в обществе, локальную демократию. Однако, в целом политика «третьего пути» ведёт к смещению акцента с эгалитаризма в доходах на эгалитаризм в доступе к потенциальным возможностям, в первую очередь в сфере знаний и навыков.
В результате традиционные лозунги «свободы, равенства, братства» потеснены лозунгами «сообщества, прав взамен на ответственность, равенства возможностей». Приверженность ценности социальной справедливости по-прежнему считается незыблемой, однако всё чаще трактуется по-иному - минимальные стандарты и равенство возможностей, но не равенство в доходах. Ценность солидарности рассматривается с точки зрения социальной вовлечённости и демократической отчётности, а ценность свободы подразумевает разделение ответственности.
Главные противоречия «третьего пути» проявляются между «эгалитаристами» и «меритократами» по вопросу перераспределения доходов и концепции универсальности предоставления социальных услуг; между «либералами» и «коммунитариями» по поводу личностных свобод и гражданской ответственности; между теми, кто признаёт, что современная социал-демократия, сумев избавиться от ряда неолиберальных подходов на уровне национальных государств, терпит неудачу на уровне глобальной экономики, и теми, кто не видит альтернативы «Вашингтонскому консенсусу» и ищет пути приспособления к нему. Расхождения в отношении к современной модели глобализации стали камнем предкновения для объединения разнообразных направлений «третьего пути». Представители его левой и правой тенденций по-разному оценивают и феномен глобализации, и методы воздействия на него.
Значительные расхождения между руководителями западноевропейских левоцентристских партий - от «демократического социализма» премьер-министра Франции Лионела Жоспена до «левого либерализма» премьер-министра Великобритании Тони Блэра. Последний, при активной помощи Билла Клинтона, привлекает к дискуссии о «третьем пути» социал-демократических лидеров из других стран. Блэр с воодушевлением говорит о мировых интеграционных процессах, повсеместно рекламирует блага глобализации, призывает к свободе торговли, гибкому рынку рабочей силы, открытой экономике. Умеренное отношение к регулированию деятельности рыночных сил внутри страны сменяется у него почти безапелляционной поддержкой суверенитета рынков в глобальном масштабе.
К позиции Блэра близки взгляды канцлера Германии Герхарда Шрёдера, что наглядно продемонстрировала их совместная декларация «Третий путь\Новый центр», опубликованная в июне 1999 г. В ней была по-существу заявлена платформа правого крыла европейской социал-демократии, представляющая собой смесь доминирующих элементов англо-саксонской модели экономики с традиционными ценностями социал-реформизма. Эффект от Декларации был сильно ослаблен отказом Лионела Жоспена присоединиться к ней. Французский премьер заявил, что его взгляды мало совпадают с концепцией «третьего пути». В это же время выходит Манифест партий европейских социалистов, в котором поддерживается социальная модель рынка и усиление контроля за мировой финансовой системой. Позже, в ноябре 1999 г., Лионел Жоспен предлагает своё видение проблем «третьего пути» в манифесте «Новый альянс». В нём заявлено, что роль социал-демократии заключается в защите интересов рабочих, особенно необходимой в эпоху глобализации.
Контрастно с позицией Блэра по вопросам глобализации выглядит и мнение других видных представителей европейского левого центра. Председатель Социнтерна Пьер Моруа не раз заявлял о пагубности отказа государства от своих функций, а к характерным чертам 20 века относил не только «коллапс коммунизма», но и «провал либерализма». «Третий путь» он рассматривает как «продвинутую социал-демократию, которая примиряет экономический прогресс и социальную справедливость». C ним солидарен первый секретарь Социалистической партии Франции Франсуа Холлан. Мировой финансовый «кризис, - считает он, - является теоретическим и практическим поражением либерализма». Логика капитализма порождает неравенство, поэтому он требует постоянного политического контроля.
Премьер-министр Португалии Антониу Гутурреш также скептически относится к «глобальной экономике», критикует «ультро-либеральный взгляд на глобализацию», призывает к созданию регулирующих её деятельность механизмов. Национальный секретарь итальянской партии Левых демократов Вальтер Вельтрони считает необходимым развивать те инициативы социал-демократических правительств, которые направлены на регулирование валютных курсов, усиление роли государственного инвестирования, направление резервов Центральных банков стран ЕС на финансирование европейской инфраструктуры, контроль за спекулятивными мировыми финансовыми потоками. (The Socialist Affairs, Issue 4, Volume 47, 1999.)
Идеи по усилению контроля над дестабилизирующими элементами глобализации разделяет бывший министр финансов Германии и председатель СДПГ Оскар Лафонтен, который до сих пор имеет сильное влияние на левом фланге партии. В своей книге «Сердце бьётся слева», вышедшей в октябре 1999 г., он подверг жёсткой критике «англо-саксонский капитализм» и идейное сближение Шрёдера и Блэра. Европа, по мнению Лафонтена, находится под угрозой неоконсервативной реставрации, что грозит полным демонтажём европейской модели социального рынка.
Дискуссия по вопросам «третьего пути» и глобализации между лидерами западных социал-реформистских партий регулярно проходила в рамках «семинаров» - неформальных встреч под эгидой президента США. Например в апрельском семинаре 1999 г., проходившем в Вашингтоне, приняли участие Клинтон, Блэр, Шрёдер, итальянский премьер-министр Массимо Д'Алема и голландский премьер Вим Кок. Показательно, что Жоспен отклонил приглашение на встречу.
На повестке дня значился вопрос: «Как обеспечить процветание и стабильность в условиях глобальных экономических и социальных изменений?» В ходе работы семинара Блэр заявил, что государство должно заниматься не «отжившим корпоратизмом», а вопросами образования, переквалификации, технологическим развитием, поддержкой малого бизнеса и предпринимательства. Шрёдер, формально отдавая дань уважения модели социального рынка, рассуждал о том, что в условиях современной экономики сохраняется моральное, но не юридическое, право на образование и трудовую занятость. Традиционней выглядели взгляды Д'Алема, который указал на то, что западное общество больно проблемой социальной несправедливости, и призвал Блэра, которого охарактеризовал как «мост между культурами Европы и Америки», вовлечь в диалог о «третьем пути» всех европейских левых.
В ноябре 1999 г. состоялся последний в том году семинар во Флоренции. На этот раз к его участникам присоединились Жоспен и председатель Еврокомиссии Романо Проди. Обсуждалась тема «Реформизм в 21 веке». В центре обсуждения были вновь вопросы глобализации, реформирования «государства благосостояния», экономического роста и социальной справедливости. Как и раньше, были выявлены умеренные неолиберальные подходы США и Британии, и более традиционные позиции континентальной социал-демократии.
Значительная поддержка идеи о необходимости контроля над глобальными процессами была продемонстрирована на XXI Конгрессе Социнтерна, прошедшем в ноябре 1999 г. в Париже. Одним из центральных документов конгресса стала «Парижская декларация», в которой дана негативная оценка действующей модели глобализации, основанной на принципах «неолиберализма и неоконсерватизма». Была высказана глубокая озабоченность побочными эффектами глобализации, ведущими к «крайнему усилению неравенства между государствами», «угрозе насаждения культурной однородности», опасности для целых народов со стороны спекулятивного финансового капитала. Было предложено глубоко реформировать мировую экономическую и финансовую систему. Особое место в декларации занял тезис о ключевой роли государства в борьбе с «рыночным фундаментализмом».
Британские «новые лейбористы» находятся на правом крыле европейской социал-демократии. Для решения проблем глобализации, как и американские демократы, они предлагают леволиберальный путь, умеренную версию англо-саксонской модели капитализма. «Модернизаторы» в СДПГ симпатизируют таким взглядам, но занимают выжидательную позицию. В отличии от них, французские и итальянские социалисты не спешат отказываться от завоеваний континентальной модели социального рынка.
В 1980-90-е гг. глобализация развивалась под влиянием неолиберальной идеологии. 1997-98 гг. обозначили рубеж. Азиатский кризис, крах экономических реформ в России и других странах, неспособность существующих международных институтов регулировать мировые финансы в интересах как богатых, так и бедных стран, углубление неравномерности их развития продемонстрировали глубокие изъяны действующей модели глобализации. В рамках «третьего пути» предлагаются различные варианты по её реформированию. Сторонники левой тенденции на первое мест ставят вопросы справедливости, правой - эффективности. Идейный, практический, а, следовательно, и электоральный успех современного западного левоцентризма в значительной степени зависит от того, насколько успешно в ближайшие годы будут сочетаться эти подходы.
|
|