Реферат: Денежно-кредитная политика России 90-х гг

Глава 4. Денежно-кредитная политика России 90-х гг

 

§ 1. Денежная политика Центробанка и правительства РФ в 90-х гг.

Денежно-кредитное регулирование (или как его еще называют - монетарное) занимает в странах развитой рыночной экономики одно из основных мест. Некоторыми школами в экономической науке даже признано, что оно действует более быстро и эффективно, чем фискальная политика. И что если уж помогать работе рыночного механизма, то прежде всего с помощью монетарной политики. Такой подход, по-видимому, мог бы быть эффективным и для экономики переходного к рынку периода, если бы была принята во внимание специфика России.

Исследование рациональности и результативности денежно-кредитного реформирования 90-х годов в России следует, на наш взгляд, вести в двух аспектах: концептуальном и практическом, поскольку эффективность реформ, безусловно, во многом определялась и определяется, теоретическими позициями, воззрениями самих разработчиков концепций и программ перехода к рынку. Тем более что общее признание острой необходимости перехода к рынку вовсе не означало мгновенной перестройки экономического мышления реформаторов.

Анализ современной денежно-кредитной политики необходимо, по-видимому, вести как в политэкономическом, так и в конкретно - экономическом аспектах. Причем каждый из них имеет множество направлений. Политэкономический анализ предполагает, на наш взгляд, характеристику состояния процессов денежного обращения и кредита за исследуемый период, оценку качества научно-теоретического обоснования денежно-кредитного реформирования, определения результативности осуществляемого реформирования. Исследование в таком ключе могло бы дать возможность разработки выводов по состоянию применяемой теории денег и кредита, что представляется весьма важным при переходе к рыночной экономике, по эффективности реформирования денежной и кредитной систем, по совершенствованию конкретно-экономических методов и инструментов денежно-кредитного регулирования.

На денежном обращении России в самом начале этого десятилетия сказалось прежде всего такое событие, как распад СССР. Если на начало 1991 года (до распада Союза) количество наличных денег в обращении составило 136,1 млрд. рублей, то в 1992 г. эта сумма увеличилась до 263,7 млрд. рублей. Коэффициент мультипликации для кредитной эмиссии составлял в эти годы от 6,3 до 9,3. В итоге народное хозяйство захлестнуло лавинообразное увеличение совокупной денежной массы, составившей только за 1991 г. 2 трлн. рублей.

При распаде СССР (август 1991 года) не было заключено межгосударственное банковское соглашение. Оно было подписано лишь более года спустя - в октябре 1992 г., и при том не всеми государствами и со значительными оговорками. В результате Центральный банк России не знал тогда, сколько рублей выпустили все Центральные банки рублевого пространства. Контроль над эмиссией, управление денежным оборотом оказались утерянными.

Объем наличных рублей только в России в 1992 г. по другому источнику составил 1,5 трлн. рублей, а в 1993 г. должен был достичь 2,7-3 трлн. рублей. Ряд государств СНГ ввел свои валюты, и в Россию хлынул поток наличных рублей из бывших союзных республик. С февраля 1993 г. Центральный банк России стал выпускать денежные билеты, которые не поставлялись в банки других государств рублевой зоны. На денежные билеты 1993 г. обменивались деньги 1961-1992 г.г. Только с июля 1993 г. импорт инфляции был остановлен и усилился контроль за движением денежных потоков.

Основные направления денежно-кредитного регулирования, разработанные Центробанком на 1993 год, сводились в основном к управлению денежной массой с целью снижения инфляции. Резкое ее усиление в России в начале 90-х г.г. было связано и с политикой "шоковой терапии". Известно, что практика экономических реформ типа "шоковой терапии" охватывает комплекс мер, направленных на быстрый переход от государственной к рыночной экономике. В их число входят либерализация цен и жесткие антиинфляционные меры. Критерием, свидетельствующим об успешном переходе в рамках "шоковой терапии" к рыночной экономике, служит достижение в течение нескольких месяцев следующих показателей: насыщение рынков и ликвидация на этой основе товарного дефицита; снижение инфляции до умеренного размера (не более 10 % в год); формирование внутренней конвертируемости национальной денежной единицы. Однако либерализация цен в нашей стране в начале 1992 г. оказалась преждевременной по нескольким причинам. Во-первых, в монополизированной экономике полная либерализация цен могла привести только к длительному росту цен, так как при отсутствии конкуренции монопольные цены не склонны к понижению. Во-вторых, либерализация цен высвободила накопленный избыточный спрос и создала несоответствие структуры цен структуре спроса. Таким образом, не только повысился общий уровень цен на все товары, но и изменились относительные цены, что в последующем вызвало серьезные трудности во многих отраслях промышленности. Быстрой корректировки уровня цен после их освобождения не произошло, таким образом, эффект "шокотерапии" не наступил, а возникла лишь гиперинфляция.

 

1991г.

1992г.

1993г.

1994г.

1995г

1996г.

1997г.

ВВП

-5,0

-14,5

-8,7

-15,0

-4,1

-4,9

0,4

Денежная масса

125,9

624,6

416,2

197,9

101,9

33,7

28,6

Из табл. 4-1 видно, что объем денежной массы, начиная с 1994г. стремительно снижался по сравнению с объемом ВВП. Это произошло в результате проведения политики "дорогих денег". В результате искусственного сжатия денежной массы (М2) в экономике России сложилась довольно сложная ситуация. Соотношение объема денежной массы к величине ВВП составляет, по имеющимся оценкам, 10-12%. Это значительно ниже, чем у стран Европы (60-80 %). Наблюдается глобальная демонетизация экономики. Специалисты Центра экономической конъюнктуры при правительстве РФ в начале 1995 г. пришли к выводу, что "избыток денежной массы, имевшийся в экономике к началу реформ, уже давно ликвидирован и торможение роста денежной массы может привести лишь к негативным последствиям: росту неплатежей в реальном исчислении, спаду промышленного производства и, как следствие, к снижению доходов бюджета, дефициту бюджета, дальнейшему прогрессирующему нарушению оборота капитала". Последующее развитие событий полностью подтвердило этот прогноз.

Сторонники теории монетаризма исследуют влияние увеличения денежной массы на уровень цен (влияние цен на массу денег при этом специально не обсуждается). Правительство России стало на практике применять принципы монетаризма, полагая, что важно изменять величину денежной массы, и цены будут под нее подстраиваться. То, что и денежная масса должна подстраиваться под существующий уровень цен, учтено не было. Взаимообусловленность цен и денежной массы рассматривалась как односторонняя связь, идущая от количества денег к ценам. Однако с ростом цен должна при прочих равных условиях возрастать и денежная масса.

Инфляция в 1992 г. составила 2508,8 %, а в 1995 г. - 131 %. Прирост же денежной массы составил - в 1992 г. 642,6 %, и в 1995 г. - 101,9 %. Так как темпы прироста денежной массы отставали от темпов инфляции, есть основание говорить о наличии в России инфляции издержек (или о наличии и немонетарных факторов российской инфляции). Это положение подтверждается данными таблицы 4-2.

 

1991 г.

1992 г.

1993 г.

1994 г.

1995 г.

1996 г.

1997 г.

Темпы прироста М2

125,9

624,6

416,2

197,9

101,9

33,7

28,6

Темпы инфляции

168,0

2508,8

844,2

214,8

131,0

21,8

11,0

 

Известно, что инфляционный рост денежной массы может быть следствием увеличения правительственных расходов и дефицита госбюджета. В этом смысле можно говорить о бюджетных факторах инфляции, к которым следует отнести величину бюджетного дефицита и способы его покрытия.

Из табл. 4-3 можно сделать вывод о том, что рост дефицита бюджета РФ был остановлен только в 1995 г. (в 1996 г. и 1997 г. этот рост - незначительный), тогда же прекратилось и привлечение кредитов ЦБ для его покрытия.

Наш анализ российской инфляции показывает, что на ее уровень здесь оказывают влияние и такие немонетарные факторы, как: монополизм и оказавшиеся приватизированными рентоспособные отрасли и производства, а также структура экономики, сложившаяся еще в условиях административно-командной системы хозяйствования.

Влияние монопольного сектора экономики на инфляционный процесс, по нашему мнению, заключается в получении монопольных доходов на основе установления монопольных цен, так как это связано с невозможностью перелива капитала. Руководители "немонопольных" производств стремятся к таким же прибылям, что и у "монопольных", но снизить издержки они не могут, а поэтому самый простой путь - повысить цены. Эта тактика сразу проиграет, как только на рынке появится внутренний или внешний конкурент. Таким образом, важной составляющей российской инфляции является поведение монополистов в экономике России.

Наряду с монополизмом, влияние на инфляционный процесс в России оказывают и рентные отношения. В результате либерализации цен в 1992 г. структура производства в России стала меняться: добывается и вывозится сырье, а машины, оборудование и предметы потребления импортируются. Причина этого процесса состоит в том, что выживают рентоносные производства, где малые затраты ведут за собой большие экономические результаты. Соответственно там, где рентная составляющая равна нулю или незначительна, производство не развивается, так как дохода (сравнимого с рентным) оно принести не может. Либерализация цен позволила передать в руки директорского корпуса или местных органов управления огромные рентные доходы, которые не являются трудовыми, но расстраивают систему совокупного платежеспособного спроса в экономике страны. В рентных отраслях России дифференциальная рента почти полностью присваивается товаропроизводителями. Поэтому возникает устойчивый источник избыточного предпринимательского дохода, а перераспределение ренты происходит через завышение рыночных цен, превосходящих цены производства продукции не рентных отраслей. Это и провоцирует инфляцию.

Причиной кризиса в России является и структура экономики. Дело в том, что структура экономики сложилась здесь не в результате самоорганизации рынка, а в силу административно-политических решений и была рассчитана на общественное разделение труда в рамках Союза ССР, а также блока социалистических государств, с которыми российская экономика имела обширные кооперационные связи. Очевидно, что эти факторы также являются носителями инфляции, причем их характер скорее политический, чем экономический.

В условиях экономического кризиса растет число убыточных предприятий. Чтобы предприятие могло функционировать, не сокращая производства, ему необходим определенный уровень доходов для выплаты минимума социально - приемлемого уровня заработной платы и восполнения запасов оборотных средств. Низко рентабельные предприятия поддерживают производство за счет роста неплатежей поставщикам, банкам и госбюджету. Таким образом, диспропорции являются причиной роста неплатежей. Для достижения рыночного равновесия нужен и отработанный механизм банкротств. Интенсификация производства на рентабельных предприятиях покрыла бы спрос на товары, неудовлетворение которого со стороны обанкротившихся предприятий вело бы к повышению цен. Но этот процесс требует инвестиций, которых нет ни у государства, ни у предприятий. Следовательно, остается и инфляционный фактор. Будучи поставленными в равные условия по налогообложению и ценовой политике, высокорентабельные отрасли повышали цены более быстрыми темпами, закладывая в них неоправданно высокие нормы рентабельности.

Структурные особенности экономики обладают определенной инерционностью, т.е. изменить структуру на рыночную не представляется возможным в достаточно короткий срок. На этом основании сторонниками многофакторной концепции инфляции выдвигается тезис о "структурно-институциональном фоне инфляции". Это означает, что некоторый, вполне определенный уровень инфляции является для экономики России "заданным" ее структурными особенностями. Реальный инфляционный фон в российской экономике по оценкам этих экономистов составляет 10 %. Их оппоненты считают, что такой подход к уровню инфляции предполагает отказ от какой-либо антиинфляционной политики для ее полного подавления. На наш взгляд, это не совсем точный аргумент. Проблема состоит не в бесполезности антиинфляционной политики, а в том, что со снижением месячных темпов инфляции и величины реальной денежной массы ниже указанных границ, дальнейшее ужесточение денежных ограничений становится все более нецелесообразным: эффективность монетарных мер резко снижается, одновременно существенно возрастают их негативные побочные последствия. Проводимая антиинфляционная политика помимо высокой цены, которую приходится платить за каждый процент дополнительного снижения инфляции, сама приводит к тому, что в России инфляция приобретает новые черты - увеличение неплатежей и бартерных расчетов.

Дело в том, что недостаточность количества денежных средств для обслуживания всего объема хозяйственного оборота вызывает к жизни денежные суррогаты - от государственных ценных бумаг и расчетных векселей, до бартера и неплатежей. Согласно оценкам, совокупная доля различных денежных суррогатов в общем объеме операций предприятий в 1996 г. превысила 50 %, а в отдельных отраслях достигла даже 80 - 90 %.

Начиная с 1992 г., вследствие обесценения оборотных средств предприятий, политики "дорогих денег" и экономического спада просроченная кредиторская задолженность неуклонно возрастала и достигла к концу 1997 г. 25,7 % к ВВП (см. табл. 4-4). Следовательно, борьба с неплатежами требует смягчения денежной политики.

Выбор экономической политики, которая свела бы показатели инфляции к нулю, на наш взгляд, вообще невозможен. И это объясняется тем, что темпы инфляции в переходной экономике всегда при прочих равных условиях выше темпов инфляции, свойственной устоявшимся рыночным экономикам. Мы считаем, что инфляционный процесс неизбежен при любом порядке организации хозяйственной жизни. Отсутствие инфляции провозглашалось реальным достижением административно-командного социализма. На самом деле инфляция имела там лишь скрытую форму (подавленная инфляция).

Современные монетаристы выдвинули идею "нулевой инфляции", как идею о том, что общество с высоким уровнем рыночных отношений может вообще не иметь инфляции. Однако анализ практики показывает, что требовать от государства навсегда покончить с инфляцией - значит ставить перед ним нереальную, заведомо невыполнимую задачу. Цель государственной антиинфляционной политики состоит в том, чтобы сделать инфляцию управляемой, а ее уровень - достаточно умеренным.

Следует отметить и тот факт, что весь многоплановый процесс финансовой стабилизации оказался сведенным к достижению минимальных значений инфляции (порядка 1% в месячном исчислении). Так представляют ситуацию руководители Минэкономики и Минфина, аналитики правительственной ориентации, победоносно заявляя о достижении финансовой стабилизации в России.

Однако, подавление инфляции не привело к увеличению сбережений и инвестиций, а, следовательно, и возобновлению экономического роста. Проблема привлечения инвестиций в реальный сектор экономики стоит очень остро, т.к. именно это направление является решающим фактором прекращения промышленного спада. Тем более что снижение инфляции автоматически не обеспечивает увеличения инвестиций и экономический рост. Проблема состоит в том, что стимулирование реального сектора экономики должно проходить еще задолго до полной финансовой стабилизации. Экономический рост нужно стимулировать, не дожидаясь, когда для него сложатся более благоприятные условия и экономика стабилизируется. Последовательность, выбранная правительством, - "вначале стабилизация, затем - экономический рост" - неверна.

Таким образом, денежная политика в 90-х гг. была нацелена в основном на снижение инфляции путем сжатия денежной массы. В качестве теоретической основы такой политики была использована (и продолжает использоваться) методика Международного валютного фонда, реализующая положения монетаристской школы.

Для России, находящейся в экономическом кризисе, страны, где на процесс обесценения денег оказывают сильное влияние не только денежные факторы, но и не денежные, проведение жесткой антиинфляционной политики не только не дало положительных результатов, но и усилило негативные процессы. Необходимы существенные изменения денежной политики в сторону ее смягчения.

Денежная политика правительства и ЦБ хотя и была сведена к антиинфляционной политике, но проводилась в основном в рамках узких денег - агрегата М2. Необходимо усиление управления как по каждому элементу, так по всей денежной массе (широким деньгам).

Судя по всему, денежная политика этих лет не предусматривала совершенствования самой денежной системы. И это в то время, когда широкое распространение в денежно-кредитной сфере получили такие негативные явления как: постоянные утечки в потоках денежных средств, нецелевое использование денег (предназначенных для выплаты зарплаты бюджетникам, пенсий, пособий), перелив неконтролируемых капиталов, "отмывание грязных денег", "прокручивание" целевых денежных средств государства и предприятий коммерческими банками (особенно т.н. "уполномоченными" банками) и т.д.

 

§ 2. Кредитная политика России 90-х гг

В отличие от денежной кредитная политика 90-х гг. была нацелена на глубокое реформирование как самой кредитной системы, так и социально - экономических принципов кредитования.

Со времени проведения кредитной реформы 1930 г. вплоть до конца 80-х годов в СССР имела место государственная кредитная монополия. Децентрализованный денежный кредит, как и коммерческий, в официальной экономике не существовали, сохраняясь лишь в экономике теневой в форме ростовщического капитала и бартерного обмена между предприятиями.

В настоящее время в нашей стране действует принципиально иная (в сравнении с советским периодом) кредитная система. Теперь она представлена не только учреждениями государственной собственности, но собственности частной, смешанной, а также институтами муниципальными и созданными на паевых началах. С появлением коммерческих банков ослабла монополия государства в банковском деле, развивается финансовый рынок со всеми его сегментами и набирает силу конкуренция между субъектами этого рынка.

Коммерческие банки сами принимают решения по банковскому обслуживанию, выдаче кредитов, организации расчетов. Деловые отношения этих банков с клиентами (юридические и физические лица) строятся на взаимной выгоде. Клиенты при этом имеют право свободного выбора того или иного коммерческого банка. Перестройка кредитной системы привела к тому, что именно коммерческие банки взяли на свои плечи банковское обслуживание предприятий всех отраслей народного хозяйства и населения.

Образование и функционирование двухуровневой кредитной системы (Центробанк, с одной стороны, и коммерческие банки, другие кредитные организации, с другой) можно считать важнейшим достижением реформирования кредитной сферы экономики России. Вместе с тем такой вывод не исключает множества нерешенных проблем, возникших в ходе становления новой кредитной системы и кредитной политики.

Наш анализ кредитной политики показывает, что на первых порах она была вынуждена приспосабливаться к инфляции. Если рассматривать процесс разработки кредитной политики хронологически, то следует начать с 1992 года. Именно в этом году начинается, как уже отмечалось, период развития высокой инфляции: осуществляется неконтролируемая денежная эмиссия всеми центральными банками рублевой зоны, проводится непродуманная либерализация цен, сопровождавшаяся ошибочной политикой денежного предложения. Непродуманность и ошибочность состояли в том, что не было принято во внимание: во-первых, специфика платежного оборота; во-вторых, особенности формирования издержек; в-третьих, состояние инвестиционной активности в производственной сфере.

Следующим элементом политики данного этапа является влияние денежной массы в обращении на кредит. Известно, что между денежной массой в обращении и кредитом существует определенная связь. Денежная эмиссия осуществлялась в форме наличных денег и прямых кредитов. Примечательно, что выдача прямых кредитов происходила под отрицательный процент привилегированным банкам. Реальная ставка процента в России была отрицательной продолжительное время и лишь в 1994 году стала положительной. В этих условиях произошло зарождение и достаточно быстрое развитие процесса ослабления связи между денежной массой в обращении и кредитом. В результате начинается процесс игнорирования механизма кредитной антиципации, активно применяемого в странах с развитой рыночной экономикой (да и в России в годы НЭПа). Недооценка антиципативных возможностей кредита привела к заметному снижению банковского кредитования отраслей экономики. Следствием этого снижения стал прирост чистой кредиторской задолженности. Произошел разрыв воспроизводственных связей. Причем основным кредитором в рассматриваемом периоде становился бюджет. На этом этапе начинается отток капитала из сферы производства в сферу валютных отношений.

Кредитная система приспосабливалась к реальному положению, то есть к отрицательной процентной ставке. Именно в условиях высокой инфляции у банков как основных элементов кредитной системы появились отличительные черты в самом механизме получения инфляционного дохода. Процесс приспособления к высокой хронической инфляции просматривается в особенностях структуры балансов банков, которые можно свести к следующему: во- первых, доминирование "бесплатных" обязательств в пассивах. Соотношение между платными и бесплатными обязательствами составило 1:4. Для американских банков оно примерно 2:1. Причина такого различия в том, что одним из основных направлений существования бесплатных обязательств являются средства в расчетах, причем на валютные средства приходится почти 80% всех средств на расчетных счетах. При этом необходимо учитывать, что в пассивах балансов преобладают обязательства до востребования. Это обстоятельство объясняет, почему характер активных банковских операций является исключительно краткосрочным. Следовательно, наша новая банковская система к условиям высокой инфляции вполне приспособилась, хотя основному своему назначению - кредитованию реального производства - она совершенно не соответствует. Банковские операции, совершаемые на первом этапе, имели очень высокую доходность, но эта доходность возникала не автоматически, а являлась результатом вполне определенных комбинаций активов и пассивов. Причинами подобного поведения банков стали следующие: высокий уровень инфляции на первом этапе, динамика валютного курса, процентные ставки по различным видам активов. Причем, касаясь последнего, следует напомнить, что структура активов российских банков характеризуется чрезвычайно высоким удельным весом неработающих активов. Что же касается пассивов, то их отличительной чертой является высокая доля собственного капитала, что особенно удобно в условиях высокой инфляции, когда капитал банков подвержен особенно быстрому обесценению. Другое дело, что высокая доля собственного капитала не является гарантией его качественного состава. Как раз сочетание его солидного размера с неудовлетворительной структурой характерно для российских банков на первом этапе, этапе кредитной экспансии.

Таким образом, на первом этапе развития кредитной политики, в условиях высокой инфляции, ее формой была кредитная экспансия. К "достижениям" этого периода можно отнести: игнорирование антиципативных возможностей кредита. Связь между денежной массой и кредитом начинает ослабевать, и усиливается отток капитала из реального производства в другие, более прибыльные сферы.

Второй этап кредитной политики начинается с изменения макроэкономической политики: если на предыдущем этапе основной целью было подавление инфляции, то теперь оставалось лишь предложить кардинальные меры. Макроэкономическим обоснованием жесткой денежно-кредитной политики явилось (как отмечалось выше) представление о том, что денежно-кредитная политика может воздействовать на уровень инфляции через сокращение темпов прироста денежной массы и особенно благодаря удорожанию кредита. Не следует забывать, что в это время предприятия прежде всего нуждались в заемных средствах, чтобы попытаться обеспечить хотя бы простое воспроизводство. К концу 1994 года, когда завершилась массовая приватизация, доля убыточных предприятий достигла 32%, уровень рентабельности по всем отраслям экономики упал до 14%. Предприятия испытывали дефицит собственных оборотных средств. Их нужды покрывались за счет собственных оборотных средств лишь на 3%, кредитов и займов - на 7% , а кредиторской задолженности и прочих пассивов - на 90%. Если на начало 1994 года кредиторская задолженность составляла 47,0 трлн. руб, то к концу года увеличилась в 3,6 раза и составила 170,4 трлн руб.

Известно, что для регулирования спроса на кредитные ресурсы развитые страны используют в качестве основного инструмента - учетную ставку Центрального банка. Когда наступает рост деловой активности, принимаются меры сдерживания перегрева экономики. Для этого учетную ставку повышают. В условиях же, когда наблюдается спад деловой активности, учетную ставку снижают, что и стимулирует получение кредитов, происходит оживление деловой активности. Таким образом, происходит регулирование деловой активности при помощи процентных ставок. Однако сегодня среди экономистов существует мнение, что подобная политика учетных ставок является действенным инструментом лишь при одном условии - нужна конкуренция. Современная структура секторов производства, обращения и даже банковской системы далека от конкурентной, она представлена монопольной и олигопольной системой рынков. Таким образом, поскольку у нас нет этого условия, то подобного воздействия процентной ставки на уровень спроса на кредит не будет. Сегодня мы далеки от классического рынка. Сегодняшнее состояние России - стагфляция. А в условиях стагфляции Центральный банк России (ЦБР) проводит политику кредитной рестрикции. Если учетные ставки по кредитам в 1991 году были равны 6-9%, то в 1992 году они составляли - 80%. В 1994 году учетная ставка ЦБР менялась 10 раз: упав с 210% до 130 и снова поднявшись до 200%. Эта политика не достигает цели, кроме одной - разрушает производство и при этом спрос на кредиты все равно существует. Кто выживает? Высокий спрос на кредиты реализуется лишь в торгово - закупочной деятельности. Так, новые коммерческие структуры независимо от уровня процентных ставок предъявляют спрос на кредиты и достаточно быстро развиваются. Они имеют прежде всего высокую оборачиваемость. А если они монополисты продаваемой продукции, то они реализуют ее по монопольно - высоким ценам, плата за кредит перекладывается на покупателя и все вместе стимулирует инфляцию. Инфляция подрывает основы самофинансирования.

Самый первый документ, посвященный денежно-кредитной политике - "Основные направления денежно-кредитного регулирования" - был подготовлен Центробанком на 1993 год. Анализ этого и последующих документов позволяет заключить, что они имели примерно такую же структуру, что и в 1993 году с тем лишь отличием, что в отдельные годы (1994 г.) разрабатывались еще и Приложения, да и сами "Основные направления" стали называться единой государственной денежно-кредитной политикой.

За это время банковская система прошла определенный этап в своем развитии. Причем, именно в 1996 году она достигла определенной стабилизации. Можно ли согласиться с тем, что этап экстенсивного формирования банковской системы закончен, что она вступила в качественно новый этап - интенсивного развития. По мнению одних авторов, утверждение о переходе банковской системы на новый этап делать преждевременно, тогда как другие утверждают, что если до 1996 года в России происходил явно выраженный экстенсивный рост банковской системы, то с 1996 г. очевидными стали уже другие тенденции, свидетельствующие о переходе этой системы в качественно новое состояние.

Основные показатели деятельности кредитных организаций России на 1 января 1997 года выглядят таким образом: всего зарегистрировано кредитных организаций- 2603. В том числе: действующих кредитных организаций - 2030; кредитных организаций, получивших свидетельство о государственной регистрации и еще не имеющих лицензию на осуществление банковских операций - 2; кредитных организаций, у которых отозвана лицензия, но не внесена запись в книгу гос. регистрации кредитных организаций о прекращении деятельности - 571.

Из действующих кредитных организаций являются: банками- 2008; небанковскими кредитными организациями - 22; кредитными организациями, получившими валютную лицензию -782; кредитными организациями, получившими генеральную лицензию - 291.

Можно утверждать, что формирование кредитно-банковского сектора в стране завершилось. Смена тенденций в развитии российской банковской системы легко просматривается уже на динамике количественных показателей: после того как общее число банков достигло своего максимума примерно в 2500, процесс пошел в другую сторону. В 1996 году наблюдался процесс интенсивного сокращения количества банков и их филиалов.

Число крупных кредитных учреждений с уставным фондом свыше 20 млрд. руб. за прошедший год удвоилось, однако их доля на финансовом рынке не превышает 10%. Банковская система представлена в основном мелкими банками с уставным фондом до 5 млрд. руб. (61,5%) и средними банками, с уставным фондом от 5 до 20 млрд. руб. (29,2%).

Согласно Концепции среднесрочной программы Правительства в области развития банковского сектора период 1997-2000 года будет периодом его существенной реконструкции. Количество кредитных организаций будет уменьшаться за счет двух основных факторов. Во-первых, из-за прекращения деятельности финансово несостоятельных структур. Во-вторых, из-за низкой конкурентоспособности группы банков малоперспективных с позиции их емкости и доходности. Если по отношению к первой группе возможно безболезненное отсечение их от банковской системы, то ожидаемая неконкурентоспособность второй группы банков связана с сужением емкости межбанковского рынка капиталов, снижением доходности государственных ценных бумаг, снижением доходности валютных операций. С точки зрения стратегии недопустимо вымывание из банковской системы капиталов банков второй группы. Важную роль в этих процессах могла бы сыграть система ранней диагностики финансовых трудностей банков, проводимая ЦБР.

Какова же суть денежно - кредитной политики этого периода? По - нашему мнению, на втором этапе произошло окончательное отделение кредитной политики от денежно-кредитной. Следствием этого явился разрыв воспроизводственного процесса, основания которого обозначились уже на первом этапе, и который частично связан с использованием жестких монетарных методов в экономической политике. Эти методы способствуют сжиманию денежной массы, регулируют инфляцию и усиливают невыгодность кредитования.

Одним из основных критериев развитости кредитной системы, по - нашему мнению, является критерий участия банков в воспроизводственных процессах. К осознанию значения этого критерия приходит не только банковская наука, но и практика. Ассоциация Российских банков (АРБ) направила в подкомитет по денежно-кредитной политике и деятельности ЦБР Государственной Думы РФ свои замечания и предложения по Проекту "Основных направлений" 1997 года. Основное беспокойство АРБ было связано с необходимостью усилить кредитную поддержку экономики за счет ресурсов коммерческих банков. Что нужно было сделать?

Во-первых. Для увеличения объемов кредитования экономики необходимо сократить размер обязательных резервов. Действующие нормативы являются слишком обременительными для банков.

Во-вторых. Ввести налоговые льготы по инвестиционным операциям и сократить общий уровень налоговых ставок до их размера на предприятиях (снизить на 8 пунктов).

В-третьих. Нужно составить развернутую программу стабилизации кредитной системы, в которой главным направлением должны быть реорганизация и структурная перестройка с тем, чтобы минимизировать потери клиентов и населения.

В-четвертых. Провести работу по переоформлению задолженности по централизованным кредитам и начисленным процентам по ссудам, которые предоставлялись в 1992-1994 гг. Это решение затянулось, что не способствует работе банков.

В-пятых. Жесткая монетарная политика ЦБР требует сжатия денежной массы путем проведения депозитных операций на платной основе. Эти средства целесообразно обращать на рефинансирование банков, а не блокировать в ЦБР, ибо сжатие денежной массы увеличит тот дефицит платежных средств, который наблюдается сейчас.

В-шестых. Наблюдается огромная концентрация средств в Москве, потребности в кредитах в регионах не удовлетворяются. Межбанковский рынок эту проблему, как и проблему сезонных отраслей, не решает. Цели инвестиционной политики требуют перераспределения кредитных ресурсов, а также создания механизма перераспределения этих средств для поддержки региональных и сезонных потребностей.

Однако вопреки проводимой политике, со второго квартала 1996 года наметилась тенденция прироста долгосрочных вложений в реальный сектор экономики. Доля долгосрочных вложений в общем объеме кредитных вложений на 1 апреля 1996 года составляла 10,9%, на 1 октября 1996 года - 14,9%, на 1 декабря 1996 года - 16,6%. Причем самый высокий удельный вес долгосрочных кредитных вложений был отмечен в Уральском, Поволжском и Центрально-Черноземном районах (соответственно -35,4%, 34,2% и 32,1%).

Основные особенности второго этапа кредитной политики состоят в следующем. На этом этапе все-таки были созданы некоторые условия стабилизации экономики. Свидетельством этого в 1996 году стало некоторое, чуть заметное оживление кредитования, но однако дальше процесс не пошел. Дело в том, что именно на этом этапе сильное развитие получил финансовый рынок, а поскольку доходность на нем была в несколько раз выше, чем в реальном секторе, то взаимодействие в нем приобрело форму перетока денежных средств из производственной сферы в спекулятивную.

Здесь следует обратиться к проблеме развития денежного рынка. Необходимо констатировать, что денежный рынок не развит. Именно это обстоятельство, по нашему мнению, лишает норму процентной ставки, как основного инструмента кредитной политики, чувствительности на текущую конъюнктуру. Известно, что спрос на банковский кредит не всегда эластичен относительно колебаний процентных ставок. Все зависит от соотношения номинальной и реальной процентных ставок и, особенно от уровня реальной. Чтобы денежно-кредитная политика была эффективной, необходимо поддерживать реальный процент положительным, что означает установление номинального процента в зависимости от ожидаемых темпов инфляции. Низкая эффективность денежно-кредитных мер по сдерживанию и развитию негативных тенденций в экономике объясняется тем, что мы практически не располагаем фундаментальным экономическим учением, которое послужило бы основой для активной денежно-кредитной политики. В настоящее время существует острая необходимость разработки институциональных и теоретических основ денежно-кредитной политики; требуется определить стратегию, то есть всесторонне обосновать и установить иерархию ее целей; определить тактику действий денежных властей, то есть обосновать выбор методов и инструментов, посредством которых достигаются выдвинутые цели.

Необходимо создать систему рынков. Ибо с точки зрения институциональных преобразований одной из основ денежно-кредитной политики выступает система рынков в денежно-кредитной сфере (другой основой является двухуровневая банковская система). Без системы рынков денежно-кредитной сферы невозможно достичь эффективного функционирования двухуровневой банковской системы. Именно потому, что здесь концентрируется спрос и предложение кредитов на различные сроки, формируются процентные ставки (важнейшая переменная монетарной политики). Необходимость создания системы рынков признана сегодня в России теоретиками и практиками. Однако ни один из известных видов рынков не может быть создан мгновенно, без эволюции, без следования принципу постепенности. Сегодня мы находимся на начальном этапе формирования этих основ.

Теория реформирования кредитной системы предполагает использование двух методов регулирования: прямого, когда осуществляется контроль над объемами предоставляемых кредитов, и косвенного - когда осуществляется регулирование ставки процента. Последний является более предпочтительным в условиях развитых рыночных систем. Но для России этот метод не подходит: начальный этап развития экономических реформ предполагает наличие своеобразных качеств экономической системы. Все это требует непосредственного участия государства, то есть большей степени государственного регулирования. Поэтому с точки зрения общего хода реформ и их развития предпочтителен прямой финансовый контроль со стороны государства. Что же касается косвенных методов регулирования кредитной политики - регулирования ставки процента, то они требуют, по крайней мере, чтобы поведение экономических агентов было "чувствительно" к изменению процентной ставки. Так, при снижении ставки рефинансирования весной 1997 года до 21% активизации процессов кредитования, столь долгожданного, не произошло. Причины такой "нечувствительности", по нашему мнению, кроются в особенностях той системы, из которой "вышли" экономические агенты. Это - прощение долгов, "мягкое бюджетное" ограничение и другие моменты проявления "переходности". Вот почему на данном этапе так развита просроченная задолженность и так не развит денежный рынок. Если представить модель кредитной политики, то современное ее состояние выглядит так: ее эндогенными параметрами являются объемы кредитов. Перспектива развития кредитной политики будет осуществлена при условии, что объем предоставляемых кредитов превращается из эндогенного параметра системы в экзогенный. А что же тогда будет эндогенным параметром? Регулирование процентных ставок, то есть применение косвенных методов. Сегодня система не стабильна, так как при отклонении от первоначального (стабильного) состояния экономические "силы" не приводят ее в первоначальное состояние, а уводят далеко от него. Сейчас именно такая ситуация, причем в кредитной системе она повторяется с определенной периодичностью. Примером этого были: "черный вторник" (14 октября 1994 года), межбанковский кризис (25 августа 1995 года), финансовый кризис (17 августа 1998 года). По своим последствиям они были разрушительными.

Вхождение кредитной системы в нормальное состояние после финансового кризиса открыло бы третий этап развития кредитной политики. Причиной вышеназванных кризисов были потери ликвидности кредитных институтов и уход из реального сектора. Необходимо проделать сложный путь возврата в производство, ибо кредитная политика как в зеркале отражается в реальном производстве, а не в "пирамидах" ГКО.

 

§ 3. Финансовый кризис и денежно-кредитная политика.

Несмотря на многочисленные заявления официальных властей о том, что в 1997 году удалось покончить с кризисом и страна находится в условиях депрессивной стабилизации, реальные процессы не подтвердили этих оценок.

Российское хозяйство вошло в такой этап реформирования, когда оно становится частью мировой экономики, откликается на любые серьезные изменения в мировой финансовой системе. При этом молодая и еще хрупкая российская экономика ощущает эти изменения более остро.

Так фондовый кризис в Юго-Восточной Азии и резкое падение мировых цен на топливно-сырьевые товары, прежде всего на нефть и нефтепродукты стали причиной обострения ситуации внутри России. В результате в 1998г. наблюдалось резкое сокращение экспорта, приведшее к снижению внешнеторгового сальдо. Как следствие усугубилась ситуация с бюджетом и обслуживанием государственного долга. Однако первопричины происшедшего кризиса лежат внутри России.

Во-первых, в стране наблюдается острейший кризис системы государственных финансов. Расходы государства превышают его доходы, растет внешний и внутренний долг страны. По международным меркам он не катастрофичен для экономики. Предельной границей является не огромная сумма долга, а обременительная уплата процентов или расходы по обслуживанию государственного долга.

Раньше дефицит бюджета финансировался за счет инфляционной эмиссии, в дальнейшем же для его покрытия стали применяться кредитные меры: государство перешло к широкому привлечению заметной части наличных кредитных ресурсов за счет размещения на рынке своих ценных бумаг, прежде всего ГКО и ОФЗ, прибыльность которых доходила до 140 % годовых. Это привело к отвлечению с кредитного рынка значительных средств для финансирования бюджетных нужд и одновременно еще больше сократило ту их часть, которая предназначалась для экономики.

Неконтролируемый рост финансовой "пирамиды" ГКО и отток денег на ее поддержание из производственной сферы стали возможны благодаря активности ЦБ по приобретению государственных обязательств, равнозначных эмиссионному кредитованию федерального бюджета. Этим ЦБ создавал условия для высокодоходных финансовых спекуляций государственными облигациями без риска для инвесторов. Необходимо отметить, что доля ЦБ, Сбербанка и коммерческих банков в размещении государственных долговых обязательств в банковском секторе достигла в прошлом году 2/3. Как и ранее, дефицит бюджета обслуживался за счет кредитной эмиссии ЦБ, которая через проценты по государственным обязательствам присваивалась банками - покупателями ГКО, а не производством.

В итоге в середине августа 1998г. финансовая ситуация в стране резко обострилась, наступила обвальная девальвация рубля и упали курсы ценных бумаг на фондовой бирже. Государство оказалось перед лицом структурного разрыва между наличными ресурсами и непомерным бременем платежей по внутренним и внешним займам. Обязательства коммерческих банков перед иностранными кредиторами достигли 16 млрд. долларов, то есть почти сравнялись с инвалютными резервами ЦБ. Платежи же по ГКО, ОФЗ увеличились до 22 млрд. рублей в месяц, тогда как текущие налоговые поступления в бюджет исчислялись 12-13 млрд. рублей.

В этих условиях 17 августа 1998г. было объявлено о чрезвычайных мерах властей, которые предусматривали переход к плавающему курсу рубля, временный мораторий на погашение задолженности перед иностранными кредиторами, реструктуризацию задолженности по ГКО и др.

Во-вторых, в России нарушено денежное обращение вследствие нерешенности многих структурных и институциональных проблем. Нехватка денежных средств, отсутствие финансирования, сокращение платежеспособного спроса - все это стало одной из причин кризиса, непосредственным фактором разрыва технологических циклов, прекращения выпуска многих видов продукции. Политика денежной рестрикции привела к падению производства.

Переход российской экономики в состояние долговой - это результат экономической, в том числе финансовой политики в стране. В структуре современного денежного обращения развитых стран доминируют, как известно, депозитные деньги, а не наличные. Действительно, в агрегате М2 доля наличных денег в 1996г. в США составила 9 %, в Японии - 8,7 %, в Германии - 10,5 %, в Италии - 11,6 %, а во Франции - 4,8 %. В России же инфляция и обесценение ссудных капиталов, сокращение их реальной величины привели к резкому повышению доли наличных денег в их общей массе, находящихся в обращении - 36 %, с одной стороны, а с другой - к общей нехватке наличных средств для платежей и расчетов в целом, к развитию бартера и взаимозачетов, которые обслуживают до 70 % хозяйственного оборота.

Существующая структура денежного обращения препятствует рыночным реформам и оказывает негативное влияние на банковскую систему, способствуя развитию в ней кризисных явлений. Если безналичные деньги полностью обращаются в банках, то большая часть наличности не участвует в банковском обороте. Население хранит рублевую наличность "в чулке" и эти деньги уходят из оборота. Кроме того, банковский оборот уменьшается на объем бартерных операций. Слабость банковской системы во многом объясняется именно высокой долей наличности в денежном обороте. Сокращение удельного веса наличности до 10 % могло бы вызвать увеличение депозитов банковской системы на сумму около 90 млрд. рублей. При этом возможно вытеснение "в свет" наиболее здоровой части теневой экономики, обслуживаемой в основном наличностью, что также способствует росту банковских активов.

Усложняющим фактором, который сокращает чистые активы банков, являются сбережения населения в наличных долларах. Так объем средств на руках населения в СКВ оценивается в диапазоне 30-150 млрд. долларов. Граждане России, покупая и складывая доллары "в чулок", обеспечивают эмиссионный доход и осуществляют беспроцентное долгосрочное кредитование США, увеличивая объем инвестиций в экономику США, способствуя ее росту и повышению конкурентоспособности.

Таким образом, денежные ресурсы России обладают низким качеством с позиций возобновления экономического роста, запуска механизма долгосрочного инвестирования. Преобладающую их часть составляют денежные средства на руках населения, которые имеют более краткосрочный характер. Предназначенные в большей мере на потребление, они тяжелее поддаются финансовому перераспределению и направлению на инвестиционные цели.

К третьей причине, вызвавшей финансовый кризис, можно отнести отсутствие целенаправленной хозяйственной политики. Чаще других отмечают отсутствие промышленной политики (подробно об этом см. гл. II). Проведение жесткой денежно-кредитной политики, главной целью которой является снижение инфляции, привело к тому, что реальный сектор экономики остался практически без денег, производственные предприятия без оборотных средств, а бюджет лишился более половины доходов. Инвестиционный процесс практически прекратился, научно-технический прогресс в производственной сфере остановился.

Разрыв взаимосвязей между денежно-кредитной политикой и производственной сферой влечет за собой экономическую катастрофу, вне зависимости от того, с какой стороны эта взаимосвязь разрывается. Игнорирование ее денежной составляющей привело к многократному снижению производства.

Сжатие денежной массы вследствие ускорения оборота денег в результате демонетизации реального сектора не было однозначным, повлияв скорее на структуру совокупного спроса, чем на его общую величину. Резкое сокращение спроса в производственной сфере компенсировалось его быстрым увеличением в спекулятивной сфере и связанной с ней сфере импортных операций. Денежные ресурсы, покинувшие производственную сферу "прокручивались" через финансовые пирамиды и перетекали на валютный рынок, стимулируя спрос на импорт и провоцируя сокращение отечественного производства. "Эффект вытеснения" приобрел катастрофические размеры. Рынок ГКО выкачивал не только столичные, но и региональные ресурсы, и самое главное - помимо свободных и часть оборотных средств предприятий. Доходность по ГКО была выше рентабельности реального сектора. Рост ставки рефинансирования ЦБ в 1998г. перекрывал инвестиции в реальный сектор.

Параллельно протекавший процесс инфляции издержек в производственной сфере вследствие опережающего роста цен на продукцию сырьевых и транспортных монополий задавал общее направление движения макроэкономической системы к состоянию равновесия за счет сокращения предложения отечественных товаров, конечного потребления и сжатия потребительского спроса, концентрации денег в финансово-спекулятивной сфере.

Таким образом, денежно-кредитная политика банка России проводилась эффективно с точки зрения обеспечения высоких доходов по финансовым спекуляциям и неэффективно с точки зрения создания условий для нормализации денежного обращения в производственной сфере и подъема инвестиционной активности.

Кризис государственного бюджета был связан прежде всего с двумя факторами: сокращением доходной части, с одной стороны, а с другой - сохранением высокого уровня бюджетных расходов.

Снижение доходной части бюджета было обусловлено сокращением налогооблагаемой базы и ухудшением собираемости налогов в связи с резким сжатием массы прибыли, которое, в свою очередь, было вызвано снижением объемов производства и ростом производственных издержек. Кроме того, сокращению налогооблагаемой базы способствовало использование в денежном обращении различных "заменителей денег", а также бартерных операций, налоги с которых в бюджет, естественно, не вносятся.

Серьезное сужение базы бюджетного финансирования происходило наряду с массовым уклонением от налогообложения и получившей широкое распространение практикой неплатежей в бюджет. Теневая экономика по официальным оценкам достигла 40% ВВП. Власти оказались не в состоянии справиться с плохой собираемостью налогов - с сокрытием значительной части доходов от обложения. К этому следует добавить еще потери бюджета по статьям налогообложения алкогольного бизнеса.

В итоге бюджетный кризис достиг своего апогея. В расходах бюджета доля ассигнований по государственному долгу была предусмотрена в размере 32%. Если бы такая практика финансирования бюджетных дефицитов на кредитной основе продолжалась, то к 2003 году уже 70% бюджетных расходов надо было бы ассигновать только на расходы по управлению долгом.

К сожалению, произошедшая у нас примитивизация денежной политики привела к удивительному превращению монетаризма в его противоположность - безденежную экономику бартера и неплатежей. Сам факт кризиса неплатежей, замены нормальных товарно-денежных отношений бартером и различными суррогатами реальных денег явился свидетельством глубокого расстройства механизма рыночной экономики в целом, деградации экономических отношений.

Планирование денежной политики велось и ведется, как будто экономика страны представляет собой черный ящик, на вход которого подается объем денежной массы, а выходом из него является темп инфляции. Из многочисленных инструментов денежно-кредитной политики применяется лишь примитивное планирование приростов денежной массы и установление границ колебания обменного курса, которое в дальнейшем и вообще отменили, перейдя к плавающему курсу. Ставки процента, динамика инвестиций и объема производства, состояние платежного оборота фактически не принимались во внимание со ссылкой на ведущее значение борьбы с инфляцией путем сжатия денежной массы и самодостаточность снижения инфляции для возобновления экономического роста.

Анализируя монетаристские попытки финансовой стабилизации и их последствия, необходимо отметить, что в наших условиях не были учтены идеи достаточной конкурентности рынков, которые лежат в основе монетаристского подхода. Поскольку только обеспечиваемая рыночной конкуренцией гибкость цен и ставок заработной платы ведет к макроэкономической стабилизации. Именно отсутствие конкурентной среды, слаборазвитость финансового рынка, отсутствие эффективных механизмов денежно-кредитной политики делали монетаристскую политику если не заведомо неэффективной, то чрезвычайно дорогой. Глубокий спад производства, высокий уровень безработицы, разразившийся острый финансовый кризис явились неизбежным ее следствием. Делая вывод можно сказать, что цена проводимой политики - нарушение денежного обращения. У денежных властей, да и в общественном сознании в целом существовали и продолжают существовать иллюзии о тождественности антиинфляционных успехов и финансовой стабилизации, об автоматизме ожидаемого экономического подъема.

Преодолеть инерцию разрушения и деградации в нашей экономике невозможно путем внесения отдельных улучшений в проводимую макроэкономическую политику, требуется кардинальное изменение последней в направлении создания реальных условий экономического роста.

Такой подход к проводимой денежно-кредитной политике состоит в осуществлении постоянной и последовательной корректировке устанавливаемых в качестве тактической цели ориентиров в ответ на любые изменения в поведении хозяйственных агентов. Данная политика гибкого реагирования в мировой практике получила название дискреционной кредитно-денежной политики.

Применительно же к нашим условиям это означает, что прежде всего необходимо осуществить переход от примитивной политики формального планирования приростов денежной массы к комплексной политике, ориентированной на поддержание приемлемой для производственных инвестиций и положения оборотных средств предприятий, ставки процента, поддержания нормального для обеспечения платежей уровня предложения денег, вытеснения иностранной валюты и денежных суррогатов из внутреннего платежного оборота.

Такой переход означает существенное изменение технологии монетарного планирования и регулирования. В частности, динамика денежной массы должна планироваться как расчетная, а не целевая величина, в соответствии с реально складывающимся спросом на денежные ресурсы как в сфере обращения капитала, так и в производственной сфере. С учетом произошедшей дезинтеграции экономической системы регулирование денежного оборота должно вестись дифференцированно, включать меры целевого регулирования денежных потоков для удержания их в реальном секторе экономики, привлечения производственных инвестиций и пополнения оборотных средств предприятия.

 

§ 4. Инструменты денежно-кредитной политики ЦБ РФ

Классическими инструментами кредитно-денежной политики ЦБ являются дисконтная (учетная) политика, операции с государственными ценными бумагами на "открытом рынке" и политика регулирования норм обязательных (минимальных) резервов.

Длительное время главным инструментом кредитно-денежного регулирования ЦБ считалась дисконтная или учетная политика.

В широком смысле учетная политика означает регулирование процентной ставки, взимаемой ЦБ при предоставлении ссуд коммерческим банкам (так называемая ставка рефинансирования). ЦБ выступает в роли "заимодателя в крайнем случае" или кредитора последней инстанции. Если в первом случае залогом является коммерческий вексель, то во втором случае это могут быть и другие первоклассные ценные бумаги, в том числе и государства. Операции рефинансирования позволяют восстановить ликвидные средства, истраченные на предоставление кредита за счет возложения на другие финансовые учреждения забот по взысканию долга с клиентов.

В 1994-96 гг. Центробанк устанавливал высокий уровень ставки рефинансирования, что в условиях инфляции не способствовало расширению депозитов (табл. 4-5). В начале 1997 - 98 гг. когда положение стабилизировалось и уровень инфляции снизился, Центробанк снизил ставку, что способствовало изменению структуры банковских кредитов: впервые с 1991 г. доля вложений в реальный сектор экономики стала увеличиваться. Ставка снова, на достаточно короткое время, была поднята в июне 1998 г., в качестве антикризисной меры. Однако правительству так и не удалось стабилизировать ситуацию.

1.01.93

1.01.94

1.01.95

1.02.95

1.07.95

1.01.96

80

210

180

200

180

160

1.07.96

1.01.97

1.03.97

1.08.97

1.11.97

1.01.98

110

48

42

24

21

28

1.03.98

1.04.98

1.05.98

1.06.98

1.10.98

42

30

50

150

60

Параллельно с учетной ставкой ЦБ регулирует и ломбардную ставку, то есть специальный вид процентной ставки под перезалоговые операции. В качестве залоговых ценностей выступают недвижимость, товары, ценные бумаги, драгоценные металлы и коллекции.

Дисконтная политика ЦБ оказывает многогранное воздействие на коммерческие банки. Во-первых, изменение учетного процента влияет на все виды процентных ставок коммерческих банков по пассивным операциям. Во-вторых, изменение учетной ставки сказывается на размерах банковских резервов, а через них и на денежное обеспечение национального хозяйственного механизма. В-третьих, учетная ставка выступает в роли индикатора, свидетельствующего об изменении политики центрального банка, что и заставляет экономических субъектов менять собственную стратегию.

Вместе с тем, механизм действия учетной политики ЦБ имеет ряд ограничений. Процесс корректировки банковских учетных ставок менее мобилен, чем рыночная норма процента. "Зачастую наблюдается картина, когда в периоды экономического роста банковская процентная ставка поднимается в числе последних, а при спадах другие нормы процента понижаются намного раньше, чем учетная ставка". Это происходит по ряду причин. Во-первых, отсутствует оперативная информация ЦБ. Во-вторых, неустойчивость экономики Российской Федерации порождает высокую степень неопределенности ситуации.

Вторым инструментом кредитно-денежного регулирования ЦБ являются операции с государственными ценными бумагами на "открытом рынке" или политика открытого рынка. Под ней понимают операции по купле-продаже государственных ценных бумаг, которые между собой проводят ЦБ и коммерческие банки с целью влияния на конъюнктуру денежного рынка. Это одна из форм контроля и управления сложившейся экономической ситуации. Впервые такие операции появляются в США в начале 20-х годов нашего столетия. С середины 30-х годов операции на открытом рынке получили широкое признание во всех странах с рыночной экономикой.

ЦБ осуществляет два вида операций:

o простую покупку (продажу) ценных бумаг;

* их перекупку, то есть покупку (продажу) банком ценных бумаг на срок с обязательством продажи (покупки) через некоторое время по определенной цене.

Объект политики открытого рынка - государственные (казначейские) ценные бумаги, занимающие в хозяйственной деятельности субъектов рыночных отношений немаловажное место. В России до августа 1998 г. - это прежде всего ГКО (ОФЗ), с октября 1998 г. - облигации Банка России. При характеристике этих ценных бумаг необходимо отметить:

Во-первых, - это так называемые "вторые деньги", обладающие наивысшей, после наличных денег, ликвидностью. "Поскольку краткосрочные ценные бумаги могут быстро реализовываться, они аналогичны по своей ликвидности деньгам центрального банка, которые коммерческие банки получают при переучете".

Все коммерческие структуры помещают часть своей кассы в эти ценные бумаги. В отличие от наличных денег их владельцы получают по ним определенный процентный платеж.

Во-вторых, с точки зрения государства, данные ценные бумаги выпускаются в своей значительной массе под дефицит государственного бюджета. Через этот механизм осуществляется управление внутренним государственным долгом. Реализация подобного механизма должна осуществляться с известной осторожностью - в противном случае государство, строящее своеобразную финансовую пирамиду и не направляющее полученные средства в реальный сектор экономики, может оказаться на грани банкротства. Это и случилось в России в августе 1998 г.

В-третьих, с точки зрения рынка процентные ставки по данному типу ценных бумаг определяют минимальную границу риска по предпринимательским решениям. В России - ситуация иная. Поскольку государство отчаянно нуждалось в притоке средств для финансирования бюджетного дефицита, доходность ГКО оставалась крайне высокой при нулевом риске. Данная ситуация способствовала вымыванию средств из реального сектора экономики и их перетоку на финансовый рынок.

Следующим инструментом кредитно-денежной политики ЦБ выступает политика минимальных или обязательных резервов. Ее суть состоит в том, что каждый банк национальной кредитной системы обязан в законодательном порядке хранить часть своих ликвидных ресурсов на специальных счетах ЦБ.

Воздействие на банковские резервы коммерческих банков есть административный метод воздействия на финансовое состояние отдельных банков.

Появление данного инструмента регулирования является реакцией на события 1929-33 годов, когда начались массовые банкротства в банковской системе. После второй мировой войны этот инструмент используется всеми центральными банками.

Объем обязательных резервов устанавливается как определенный процент от различных банковских вкладов: срочных счетов (вкладов до востребования), срочных и сберегательных вклады. В отдельных случаях это могут быть и другие вклады. Например, в США с 1980 года используются трансакционные депозиты, срочные вклады юридических лиц и обязательства по евровалюте. Резервные счета не приносят коммерческим банкам процента, но в некоторых странах, например в США, избыток этих резервов можно выдать в качестве кредита коммерческому банку с дефицитной позицией ("Овернайт").

О политике ЦБ РФ в области резервирования можно судить по динамике норм обязательных резервов.

Практику резервирования Центральный банк начал с установления нормативов для рублевых средств с разбивкой до одного года и свыше года. С 1995 г. Центробанк стал устанавливать нормативы по более детальной разбивке - до 30 дней, от 31 до 90 дней и свыше 90 дней; кроме того, он ввел резервирование по валютным средствам. В феврале 1998 г. в качестве меры, призванной противодействовать финансовому кризису, Центробанк ввел единую ставку резервирования - 11% для привлеченных средств в валюте и рублях вне зависимости от срока (см. табл. 4.6).

По приведенной динамике можно увидеть, что за период с 1991 по 1998 гг. значительно увеличились нормативы обязательных резервов по средствам в валюте - с 0 до 11%. В этом процессе нашла отражение политика Центрального банка, направленная на повышение привлекательности национальной валюты и ограничение покупки иностранной валюты как средства сбережения и накопления.

 

Следует отметить, что приведенные нормативы действительны для всех коммерческих банков за исключением Сбербанка, для которого с 1991 по 1996 гг. вообще не устанавливались нормативы, а с 1997 г. устанавливаются нормативы только по вкладам физических лиц и в размере существенно меньшем, чем для остальных банков: с 1.12.97 для Сбербанка установлен норматив в размере 8%.

В настоящее время обязательные резервы имеют тройное предназначение: во-первых, они должны обеспечивать определенный уровень ликвидности коммерческих банков. Во-вторых, они являются инструментом центрального банка для регулирования денежной массы и кредитоспособности коммерческих банков. В зависимости от решаемых задач, ЦБ может увеличить или уменьшить уровень этих резервов, регулируя тем самым объем кредитов в сферу бизнеса. В-третьих, эти резервы необходимы для осуществления банковского клиринга и инкассирования. ЦБ на основе общепринятых денежных документов может перечислить требуемую сумму со счета банка-должника на счет банка-заемщика. Для этого достаточно уменьшить сумму остатков на беспроцентном счете банка в ЦБ и увеличить на эту же сумму остаток на счете банка-получателя.

Три вышеназванных инструмента ЦБ имеют разную эффективность своего воздействия. Самым действенным из них, является изменения норм резервных требований. Политика минимальных резервов недиффиренцированно действует на денежный рынок и рынок капиталов. Поэтому, она используется только тогда, когда ЦБ считает, что избыток или нехватка денежной массы слишком значительна.

Дисконтная политика является более умеренным способом регулирования, ибо позволяет каждому банку самому решить, желает ли он увеличить свои резервы или нет. Из всех инструментов кредитно-денежной политики, применяемой сегодня ЦБ, операции на открытом рынке относятся к орудиям быстрого и гибкого реагирования. Этот инструмент используется чаще прочих.

Кроме трех классических инструментов кредитно-денежной политики ЦБ имеет право использовать выборочные методы контроля. Это может быть очень широкий набор мероприятий. К ним относятся: установление целевых ориентиров для агрегатов денежной массы или таргетирование; предписываемая маржа по фондовым и фьючерсным операциям, то есть процент от рыночной стоимости акции или облигации, который должен уплачивать банку инвестор при получении ссуды на приобретение этих ценных бумаг; установление потолка процентных ставок по депозитам; допуск к рынкам, т. е. регулирование условий открытия новых банков; разрешение операций зарубежным банкам и т.д.

Необходимо отметить, что в 80-х годах значение процентных ставок и валютных курсов в качестве промежуточных целей кредитно-денежной политики в промышленно развитых странах возросло, а регулирование объемов кредита и денежной массы уменьшилось. Этот процесс в значительной мере был обусловлен нововведениями в сфере финансов и сокращением масштаба ее регулирования, что привело к следующим основным результатам в плане реализации кредитно-денежной политики. Во-первых, повышение международной мобильности капиталов сделало валютный курс более важным передаточным элементом механизма кредитно-денежной политики. Во-вторых, труднее стало контролировать наличие кредита. В-третьих, труднее стало предсказывать временные лаги в процессе взаимоувязки инструментов и целей кредитно-денежной политики. И, в-четвертых, возросла нестабильность спроса на деньги.

Современная банковская теория различает в кредитно-денежной политике инструменты прямого и косвенного воздействия.

Центральный банк может влиять на денежно-кредитную сферу в основном двумя путями: с помощью инструментов косвенного воздействия, то есть влияя на конъюнктуру денежных рынков в качестве эмитента денежной массы (денежные средства в обращении и остатки на счетах коммерческих банков в центральном банке), и с помощью инструментов прямого воздействия - используя свои контрольно-регулирующие полномочия (см. табл. 4-7).

Для обеспечения эффективности инструментов прямого воздействия необходимо прежде всего иметь соответствующую правовую базу (причем центральные банки должны обладать эффективным набором санкции в случае их нарушений) и надежную систему банковской отчетности.

Когда прямой контроль осуществляется в течение продолжительного периода времени, обход нормативных положений и уклонение от их исполнения наблюдаются чаще. Кроме того, все больше проблем возникает из-за замораживания доли кредитов, предоставляемых на рыночных условиях. Поэтому со временем контроль над кредитами становится менее эффективным и причиняет финансовой системе больше вреда. Отмена прямого регулирования без создания надлежащих альтернативных инструментов косвенного воздействия может привести к утрате контроля над сферой денежно-кредитных отношений и вынудить власти довольно скоро вновь вернуться к прямому регулированию. Данная ситуация имеет место в России.

Во-первых, необходимо сократить имеющиеся избыточные резервы, т.е. резервы, вынужденно находящиеся в банковском секторе из-за недостатка подходящих или доступных возможностей для инвестирования средств. В РФ в настоящее время существуют большие проблемы с банковской ликвидностью - данное условие не выполняется.

Во-вторых, либерализация процентных ставок может поставить финансовую систему под угрозу, если при этом в стране не существует относительно стабильных макроэкономических условий - конкурентоспособной и надежной банковской системы и отлаженных денежных рынков. В РФ банковская система находится в состоянии затяжного кризиса (с конца 1994 г.).

В-третьих, финансовые институты должны быть в целом надежными. Жизнеспособность финансового сектора напрямую связана с финансовым положением его клиентов. Наличие значительной доли недействующих ссуд не может не ослабить капитальной базы любого банка. При утрате банковским сектором доверия, привлечение депозитов также становится затруднительным, что вынуждает оказавшиеся под угрозой банкротства банк предлагать более высокие ставки по депозитам тем самым еще больше подрывать доходность. В таких условиях любая денежно-кредитная политика, и особенно политика в области процентных ставок, окажется скомпрометированной.

В-четвертых, для правильного использования инструментов косвенного воздействия необходимо располагать свежими и точными статистическими данными о состоянии денежно-кредитной сферы. В РФ из-за нестабильности рынка получение такой информации крайне ограничено.

Вышеупомянутые факторы, связанные с эффективностью использования косвенных инструментов, означают, что эти инструменты не могут или не должны внедряться в России без использования мер прямого воздействия. Преимущественно косвенное регулирование - дело далекого будущего.

 

§ 5. Валютная политика России

Валютный рынок России формируется с момента преобразования и трансформации экономики в рыночную. Основным документом, закрепляющим начало этого перехода, явился Закон Российской Федерации "О валютном регулировании и валютном контроле", принятый 9 ноября 1992 года. Дальнейшее совершенствование экономической практики валютных рыночных отношений постоянно закреплялось и уточнялось правилами и нормативными актами действующего Российского законодательства.

Валютный рынок России постепенно развивается, наполняясь новым содержанием, по своей сути приближается к международным стандартам. На нем выполняются текущие валютные операции, операции, связанные с движением капитала (прямые, портфельные инвестиции) резидентов и нерезидентов, лицензирование операций с иностранной валютой, международные расчеты по экспортно-импортным операциям. Важнейшей задачей валютного рыночного преобразования становится защита российского рубля в условиях параллельной конвертируемости твердой иностранной валюты.

С июля 1992 г. по итогам торгов Московской международной валютной биржи устанавливается единый рыночный курс, который утверждается Центральным банком России в качестве официального. Задача Центрального Банка России - сделать рубль полновесной национальной валютой в независимости от участия его в международном обороте. Преобразования в валютной сфере России связаны с подготовкой рубля к превращению в свободно конвертируемую валюту. Но, к сожалению, обстоятельства таковы, что "плавание" рубля сегодня проявилось в непрерывном процессе его падения (см. рис. 4-1).

Рубль, видимо, был обречен на постоянное падение по причинам, сложившимся к моменту зарождения валютного рынка в стране. Это и непрочность экономической основы, кризис производства, интенсивное проникновение доллара в российскую экономику, безграничный и бесконтрольный выход всех желающих хозяйствующих субъектов-производителей на внешние рынки, наличие доллара США как твердой параллельной валюты со свободным хождением на внутреннем рынке, отсутствие твердости курса рубля и постоянное его фиксирование на ММВБ и Центральным Банком России. Поэтому качество российской денежной единицы не может вытекать из эффективности Российской экономики.

Между тем постепенно на мировых фондовых биржах и биржах России зарождалась рыночная дестабилизация, которая в России и привела к известному "черному вторнику" 28 октября 1994 года.

Возможность неконтролируемых срывов к дальнейшему снижению курса рубля была предотвращена введением в середине 1995 года валютного коридора. Суть его сводилась к тому, что Центральный Банк России установил границы колебаний курса рубля к доллару. До конца 1995 года валютный коридор функционировал в границах от 4300 до 4900 руб. за доллар. На первое полугодие 1996 года его рамки были расширены и установлены 4550 до 5150 руб. за доллар. Равновесный курс рубля на начало июля 1995 года находился в диапазоне 8500-9000 рублей за доллар. Удерживание рубля в равновесии требует снижения внутренних годовых процентных ставок до 13-14 %. Экономика вынуждена доплачивать 50-60 % годовых по всем привлеченным средствам (государственным и частным) за стабильный курс рубля, т. е. около 30 млрд. руб. в месяц.

Курс доллара с мая 1996 года стал устанавливаться на базе котировок Центральным Банком России с учетом темпов инфляции, по состоянию платежного баланса, спроса и предложения на валюту и золотовалютные резервы, в отличие от обстоятельств, обуславливающих его установление по результатам торгов на ММВБ. Данная валютная политика скользящего курса получила название "наклонный коридор". Преимущество ее состоит в том, что она обеспечивает сокращение валютных интервенций Центральным Банком России, вызванных необходимостью поддерживать курсовые соотношения на валютном рынке.

Изменению курса национальной валюты способствовали также меры, связанные с принудительной реструктуризацией ГКО и ОФЗ сроком погашения до конца 1996 г., были также запрещены вложения нерезидентов в рублевые активы, срок погашения которых колебался в пределах одного года, далее был объявлен мораторий на возврат кредитов нерезидентам.

Перемена валютного режима страны в целом связана с движением валютного курса рубля по отношению к движению внутренних цен и по отношению к внешнеторговому обороту, осуществляемому предприятиями России на внешнем рынке.

Рыночный курс рубля выступает важным стимулом для развития экспорта и оказывает значительное влияние на динамику и характер импорта. Реальное обесценение рубля стимулирует экспорт, выражающийся в росте текущих операций. Чем выше реальное обесценение, тем будет больше чистый экспорт и величина положительного сальдо баланса текущих операций.

Падение курса рубля приводит к сокращению реальной стоимости денег. При отсутствии соответствующих мер регулирования курса и цен складывается угроза повышения цен. Очевидным становятся невыполнение обязательств перед клиентами, следовательно, происходит отток средств клиентов, снижение жизненного уровня населения, снижение потребления населения, особенно низкооплачиваемых слоев.

17 августа 1998 года Правительство и ЦБ меняют валютную политику и переходят к новой валютной стратегии. Она сводится к установлению жесткого валютного коридора до конца 1998 г. по отношению к доллару от 6 до 9,5 рублей. Ранее установленные ежедневные рублевые границы признаны как нецелесообразные. В результате таких мер вновь установленный валютный коридор увеличился по отношению к прежнему на 50%. Дальнейшие события показали, что по результатам торгов Биржа и межбанковский рынок оказались не в состоянии удерживать курс рубля как за счет валютных интервенций, так и политикой процентных ставок. С 11 сентября 1998 г. курс рубля на ММВБ идет вниз.

Все отмеченные обстоятельства свидетельствовали о нехватке наличных денег в банках России. 2 сентября 1998 г. Банк России отказался от поддержания курса рубля в границах официального коридора.

Изменяется порядок рыночного формирования курса рубля к иностранным валютам, его определение основывается на системе плавающего валютного курса. Такой рыночный курс рубля становится генератором инфляции.

Реальная конвертируемость рубля может быть достигнута:

1. поддержанием стабильного курса рубля, регулированием его курсообразования официальными органами в виде "валютного коридора";

2. приростом ликвидных запасов в стране;

3. увеличением твердой валюты и золотых запасов;

4. повышением международной значимости рубля;

5. обязательной продажей предприятиями-резидентами части валютной экспортной выручки через уполномоченные банки на межбанковских валютных биржах, добровольной продажей юридическими лицами резидентами и нерезидентами собственных валютных средств по коммерческому курсу при посредничестве уполномоченных банков.

На тесное интеграционное взаимодействие стран СНГ влияет рассогласованность платежно-расчетных отношений между ними. В октябре 1994 г. между странами СНГ было заключено соглашение об объединении в платежный союз для того, чтобы сформировать мультивалютную платежную систему. Оно предполагало введение взаимных расчетов на основе национальных валют, но это соглашение фактически сейчас не действует. Его реализация затруднена тем, что многие положения зафиксированы в виде намерения сторон, другие с оговоркой, что они будут выполняться в соответствии с интересами национального валютного законодательства. В то же время валютные режимы в некоторых странах СНГ сильно отличаются между собой в зависимости от характера проведения хозяйственных реформ. Национальные валюты СНГ имеют разные удельный вес и устойчивость, поэтому использование их в платежных расчетах затруднено, кроме того, на валютных рынках СНГ спрос на их валюты сильно дифференцирован. Использование валюты некоторых стран СНГ может привести к валютному риску, поэтому многие страны предпочитают осуществлять товарооборот по большей части на основе прямых связей между предприятиями, фирмами, объединениями.

Валюты стран СНГ имеют разное качество и разное товарное наполнение. Производить расчетно-платежные операции в валюте стран СНГ значит подвергать свой платежный баланс определенному риску. Поэтому в целях предосторожности, отдается предпочтение бартерному обмену. Дальнейшее увеличение бартера приведет к появлению суррогатных денег, которые подрывают стратегию мультивалютной платежной системы.

Совершенствование валютного рынка СНГ прежде всего требует пересмотра содержания правил регулирования валюты платежным союзом, создания условий реальной конвертируемости национальных валют и совместных действий по урегулированию их плавающего курса в определенных фиксированных пределах. Необходим поиск возможного перехода, с учетом опыта западных стран, от платежного союза к валютному союзу. Для оздоровления платежно-расчетного механизма в странах СНГ, для совершенствования валютного рынка надо, видимо, придерживаться принципа, к которому присоединилась Россия, в соответствии со статьей 8 Устава международного валютного фонда. Из 8 статьи следует, что меры государственного валютного регулирования в Российской Федерации будут впредь относиться только к операциям, связанным с движением капитала, но не с текущими операциями. Банки стран СНГ должны сделать то же, что и Россия - уйти от регулирования курса своей валюты посредством активных операций на внутреннем валютном рынке. Совершенствование валютного рынка, начиная с мая 1996 г. и по настоящее время, связано с присоединением России к статье 8 Устава Международного валютного фонда. Банк России уходит от регулирования курса рубля посредством активных операций на внутреннем валютном рынке. Разрешается открытие рублевых счетов нерезидентам, организован межбанковский рынок драгоценных металлов и др. Киргизия и Молдавия присоединились к статье 8 в 1995 г. С 1 февраля 1996 г. поправки к Правилам проведения валютных операций действуют в Казахстане и с этого момента в Казахстане открывается внутренний валютный рынок для нерезидентов. Из стран СНГ на валютном рынке в большей степени пользуются спросом валюты Белоруссии, Украины, Казахстана, а спрос на валюты Туркмении, Таджикистана пока отсутствует. Устойчивость валют всех стран СНГ зависит от стабильности финансовой системы, а она, как известно, весьма нестабильна. Решающим фактором в оздоровлении валютной политики должен выступать подъем российской экономики, обеспечение ее устойчивых позиций на международном рынке, и как следствие, превращение рубля в свободно конвертируемую валюту.

 

§ 6. Банковский кризис 1998 года: причины, сущность, перспективы

Почему банковская система не устояла после событий 17 августа 1998 г.

За короткий исторический период - десять лет в России создана двухуровневая банковская система, освоены и предложены рынку принципиально новые банковские технологии, продукты и услуги, 12 банков по итогам 1997 г. включены журналом The Banker в ТОР-1000 крупнейших банков мира и 17 - в ТОР-500 Европы, 33 банка успешно дебютировали на международном рынке капитала, осуществив в 1996-1998 гг. 49 синдицированных заимствований, 16 эмиссий еврооблигаций и американских депозитарных расписок.

Однако валютно-финансовый кризис августа-сентября 1998 г. привел сначала к падению стоимости, а затем замораживанию активов ведущих банков страны. Перестал действовать основной механизм перераспределения ликвидности - вторичный рынок государственных ценных бумаг. Затруднения, с которыми в результате этого столкнулись банки по выполнению своих обязательств, привели к массовому изъятию банковских вкладов и резкому спросу населения на иностранную валюту. В итоге, инициированные 17 августа 1998 г. Правительством и Банком России, замораживание ГКО и расширение валютного коридора, приведшие к девальвации рубля, ухудшили финансовое положение прежде всего тех банков, которые имели солидный портфель государственных и корпоративных бумаг, значительную долю кредитов и депозитов в иностранной валюте.

По состоянию на 01.06.98 г. банки страны имели портфель государственных бумаг 21,7% активов, после 17 августа (даты начала действия девяносто дневного моратория на исполнение обязательств государства по обслуживанию ГКО) они получили 21,7% замороженных активов. Соответственно структура кредитных вложений банков по итогам полугодия на 40,8% состояла из кратко и долгосрочных ссуд в иностранной валюте. В результате введения моратория и девальвации рубля банки обрели более 40% проблемных кредитов. Банки, имевшие 74,8% депозитов предприятий, организаций и банков (прежде всего банков-нерезидентов) в иностранной валюте, получили обязательства, выросшие пропорционально росту курса доллара к рублю (на 11 января 1999 г. курс рубля к доллару уже в 3.5 раза был ниже по сравнению с курсом на 14 августа 1998 г.). Особенно пострадали крупные банки, имевшие в активах 15-20% портфель государственных бумаг и в пассивах 10-15% обязательств перед иностранными кредиторами. Курсовые риски после 17 августа трансформировались для них в катастрофу, ибо кредиторская задолженность перед иностранными банками и финансовыми компаниями в размере 29,2 млрд. долларов США стала реальным основанием для объявления дефолта (т.е. неисполнения обязательств) с последующими судебными исками кредиторов, судебными разбирательствами по английскому праву, возможной процедурой банкротства уже по российскому праву. Так проблема возврата внешнего долга государства дополнилась угрозой дефолта ведущих банков страны. Дальнейшая судьба крупнейших банков, во многом всей банковской системы, оказалась в руках западных банков-кредиторов. Поэтому вопросы возврата и/или реструктуризации внешнего долга стали составной частью решения проблем реструктуризации банковской системы страны.

Одним из основных проявлений кризиса 1998 г. стало разрушение фундамента банковской системы - тридцати системообразующих банков общенационального значения, совокупные активы которых составляли на 01.08.98 г. 68,2% всех банковских активов. На эти банки была замкнута платежная система страны, внешнеторговые расчеты, миллионы клиентов и вкладчиков. Только ОПЕРУ-2 Банка России осуществляли непосредственный надзор за 14 ведущими банками, имевшими 60% всех банковских активов и 90% депозитов. Для понимания уровня концентрации капитала, веса и доли этих банков на рынке отметим, что по состоянию на 01.08.98 г. доля активов 200 крупнейших банков составляла 90% в совокупных активах 1503 банков страны.

Почему фундамент не удержал все банковское здание страны? Почему совместное заявление Правительства и Банка России от 17 августа 1998 г. (о введении 90-дневного моратория на исполнение государством обязательств по выплате ГКО со сроком погашения до 31 декабря 1998 г. и внешних обязательств банков и компаний капитального характера) вызвало панику на финансовом рынке, обвал котировок во всех его сегментах, бегство иностранных инвесторов, девальвацию рубля, угрозу дефолта государства и российских заемщиков международного рынка капитала, наконец - разрушило основы банковской системы? Почему крупнейшие, системообразующие банки не устояли, не удержали банковскую систему, заблокировали потоки денежных средств в национальном масштабе?

Причины краха ведущих банков следует искать в самом существе построенной за годы реформ банковской системы как составного элемента переходной к рынку экономики. Обозначим некоторые основные причины, приведшие ее к кризису.

1. Неэффективность проводимой с 1992 г. макроэкономической политики.

В середине августа 1998 г. Банк России оказался не в состоянии удерживать курс рубль/доллар в рамках валютного коридора. Внешним поводом послужило уменьшение поступления иностранной валюты, вызванное сокращением валютной выручки из-за падения мировых цен на энергоносители, а также нехваткой заимствований от МВФ, МБРР и на международном рынке капитала для покрытия дефицита государственного бюджета. Одновременно со стороны иностранных инвесторов и населения возрос спрос на доллары, как результат вывода иностранного капитала с фондового рынка, политической нестабильности, ухода населения от рубля.

Глубинные причины катастрофического для экономики и сбережений населения мгновенного падения курса рубля кроются в экономической политике последних 6 лет. Был нарушен принцип постепенности. Преждевременно введенная внутренняя конвертируемость рубля поддерживалась только положительным чистым экспортом сырьевых отраслей, иностранными кредитами и сжатием денежной массы. Внутренний спрос на доллары покрывался за счет экспортоориентированных сырьевых отраслей. В то же время постоянно растущий спрос на доллары формировал повышающую рыночную тенденцию курса доллара. Это соответствовало интересам нефтегазовой промышленности, увеличивало рентабельность внешнеэкономической деятельности от экспортных операций, но многолетнее повышение курса доллара привело к его завышению и, следовательно, удорожанию ресурсов для внутренних потребителей. Обрабатывающая промышленность и транспорт, строительство и сельское хозяйство априори стали неэффективны, низко рентабельны, неконкурентоспособны. В этих условиях внутренние и внешние инвестиции не могли идти в реальный сектор экономики. В условиях свертывания производства, отсутствия прибыли обрабатывающих предприятий, перехода на 2/3 в расчетах к бартеру и взаимозачетам - доходная часть бюджета стала зависеть исключительно от немногих на экспорт ориентированных добывающих предприятий.

Возможности банков по кредитованию предприятий обрабатывающей промышленности были чрезвычайно ограничены. Высокие валютные риски, заниженный курс рубля, крайне низкая рентабельность обрабатывающей промышленности, смещение ценовых пропорций в сторону добывающих отраслей и т.д. - не позволяли банкам выстраивать кредитную политику на долгосрочной основе. На 1.06.98 г. в структуре кредитного портфеля по срокам погашения краткосрочные (до 1 года) кредитные вложения составляли 120 млрд. руб. против 60 млрд. руб. долгосрочных (на срок свыше 1 года). Только 26,3% приходилось на кредиты нефинансовому сектору экономики. При сроке окупаемости инвестиций на коренную модернизацию или замену основных фондов 3-5 лет, необходимых кредитных ресурсов промышленные предприятия найти не могли, а банки были в состоянии лишь краткосрочно прокредитовать их оборотные средства.

Нефте- и газодоллары, необеспеченные внутренней конвертируемостью рубля, монетаристское управление ценами и ВВП не смогли заложить основы подъема обрабатывающих отраслей. Банки, встроенные в модель экономики 90-х гг., не обеспечили промышленность доступными кредитными ресурсами на основные средства, напротив - стали заложниками спекулятивных игр на финансовом рынке. Высочайшая в мире доходность спекулятивных операций, доходившая в 1995-1998 гг. до 150-170% годовых, привлекла международный капитал: 30% рынка ГКО-ОФЗ и 80% фондового рынка принадлежала западным фондам и банкам. Высокая доходность рынков поддерживалась, главным образом, за счет их спроса на государственные бумаги и акции "голубых фишек". Российские банкиры позволили втянуть в себя в эти операции, недооценив очень высокий риск как обратную сторону очень высокого дохода.

Когда в октябре 1997 г. обвалились финансовые рынки стран ЮВА, иностранные инвесторы стали срочно выводить средства с российского фондового рынка, произошло не только его падение, но и удар по рублю, поскольку возник ажиотажный спрос на доллары для их репатриации. В целях удержания курса Банк России был вынужден сократить свои золотовалютные резервы, направив несколько млрд. долларов США на ММВБ. Играющие с фондовыми инструментами российские банки зафиксировали значительные убытки, но сохранили капитал и ликвидность.

Финансово-банковский кризис августа-сентября 1998 г. банковская система уже не выдержала: разрушен ее фундамент и принципы построения. Требуется не просто реструктуризация банковской системы, необходима ревизия всей макроэкономической политики в сторону, очевидно, кейнсианских рецептов государственного стимулирования спроса, государственного регулирования основных инвестиционных потоков, жесткого контроля над операциями в иностранной валюте, временного моратория на приватизацию предприятий ТЭК, значительного увеличения валютных поступлений за счет экспорта самых современных поколений вооружения. Российская модель переходной к рынку экономики породила социально-экономическую и политическую нестабильность, разрушающую рыночное равновесие изменчивость конъюнктуры, незащищенность перед колебаниями международного финансового рынка. Российский кризис 1998 г., став частью начала глобальной (Мексика - 1995 г., Индонезия, Таиланд, Южная Корея, Филиппины, Япония - 1997/98 гг., Аргентина - 1998 г., Бразилия - 1998/1999 гг.) рецессии типа Великой депрессии 1929-1933 гг. - подталкивает к усилению регулирования со стороны МВФ и МБРР международных финансовых рынков, незамедлительному введению валютных коридоров для основных мировых валют, созданию под эгидой ООН международного страхового агентства.

2. Построение и функционирование российской банковской системы не соответствовало принципам "добросовестной конкуренции" свободного от монополизма рынка.

Основа банковской системы была выстроена из специализированных госбанков: Сбербанк, Жилсоцбанк, Промстройбанк, Агропромбанк, Внешторгбанк, Внешэкономбанк. Государство участвовало в создании и управлении многих десятков коммерческих банков. Альянс властных структур и ведущих банков не был оформлен официально. В нем были заинтересованы обе стороны. Государство стремилось монополизировать важнейшую часть экономики - банковский сектор кредитно-денежной сферы и максимально извлекать все преимущества для себя. Достаточно напомнить, что основным российским покупателем ГКО был фактически государственный Сбербанк, в среднем направлявший на эти цели в 1995 - 1998 гг. более 50% активов, портфель ценных бумаг ведущих коммерческих банков в среднем состоял на 12,55% из государственных бумаг, с разбросом показателя по банкам от 3 до 33,3% .

Связанные (прямо или косвенно) с государством коммерческие банки "боролись и побеждали" на тендерах за статус уполномоченного банка Федерального Правительства, мэрий городов, правительств субъектов Российской Федерации. Именно бюджетные счета стали основой возвышения 12 ведущих банков страны. Так, счета Таможенного комитета и Росвооружения позволили ОНЕКСИМбанку проводить агрессивный маркетинг по скупке дешевых промышленных активов с помощью подготовленного вице-премьером В. Потаниным Постановления Правительства о залоговых аукционах. Счета Управления делами при Президенте и зарубежный кредит размером 1 млрд. дол. для авиапредприятия "Россия", обслуживающего Президента, возвысили Международный промышленный банк до уровня восьмого банка страны по размерам активов и собственного капитала, позволили банку финансировать дочерние структуры, контролировавшие продовольственные потоки из ЮВА, Австралии, США и Израиля, представлять китайским, тайваньским и филиппинским трастовым компаниям инвестиционные проекты по добыче нефти в Башкортостане и Ханты-Мансийском округе, строительстве портов в Ленинградской области.

Не входящие в альянс банки дискриминировались при работе с госпредприятиями на рынке частных депозитов и государственных ценных бумаг. Это приводило, с одной стороны, к снижению их финансовых показателей и прибыльности, т.е. усугубляло неравенство между банковской элитой и средними и мелкими банками, не имеющих доли государства или государственного менталитета, с другой - заставляло формировать конкурентные преимущества за счет качества обслуживания, специализации и индивидуального подхода к клиенту. Именно эти обстоятельства сыграли определяющую роль в стратегии выживания в дни кризиса. Не отягощенные портфелем государственных бумаг, большими объемами просроченных корпоративных кредитов и ссуд властям всех уровней, средние и мелкие банки оказались в меньшей степени затронуты кризисом, более того, предприняли попытку, и не безуспешную, привлечь новых клиентов и расширить долю рынка.

3. Дефицит капитала, низкое качество активов, критичная доля связанного кредитования, хроническая болезнь ликвидности, рост операционных расходов, недостаток резервирования - неполный перечень слабостей банковской системы, которые обезоружили банки перед лицом замораживания активов в ГКО и девальвации рубля.

Несмотря на то, что российские банки имели двух - трехкратное превышение коэффициентов достаточности капитала над стандартами BIS (4% для капитала 1 уровня и 8% - капитала 1 и 2 уровня) и Банка России (7%), в российских условиях системного кризиса этого оказалось недостаточно для сохранения стабильности. Высокий показатель достаточности капитала стал следствием высокой доли (40%-50% активов) вложений в ликвидные активы (ценные бумаги государства, "голубые фишки", счета в Банке России).

Однако задолго до кризиса в 1996-1997 гг. международные рейтинговые агентства указывали (в частности, по состоянию относительно благополучного года на 01.01.97 г.) на дефицит капитала у 28% рейтингуемых банков: размер свободного капитала (собственный капитал минус инвестиции и основные средства) к 6% уровню активов составлял величину отрицательную и достигал (млн. дол.) у Менатепа 475, Конверсбанка 12, Сбербанка 178, Мосбизнесбанка 30. Не прислушались, а именно этих сумм не хватило многим банкам в дни кризиса для сохранения ликвидности. В результате капитал ведущих двадцати банков по состоянию на 01.10.98 г. составил минус 10 млрд. дол.

Проблемы ликвидности обусловлены разрывом (несовпадением) активов и пассивов по срокам погашения, прежде всего за счет высокого и несбалансированного уровня депозитов до востребования (составляющих 55-65% от суммы активов). Взвешенные с учетом риска разрывы сумм по срокам погашения и отнесенные к размеру активов показывали минусовый разрыв 40-70%.

Невысокое качество банковского кредитного портфеля не позволило банкам в августе - сентябре 1998 г. быстро мобилизовать средства, уменьшить дебиторскую задолженность, поддержать ликвидность. Несмотря на то, что кредитный портфель по срокам погашения на 32% являлся краткосрочным (разброс показателей составляет от 8,9 до 69%), просроченная задолженность по нему составляла показатели, значительно превышающие публичную статистику (2-4%). По стандартам РСБУ просроченные ссуды ставятся на расход только в том случае, если кредитный комитет банка признает ссуду безнадежной. До этого момента с заемщиком долго работают, ссуду пролонгируют. Объем реструктурированных кредитов составляет более 15%. По стандартам IAS просроченная ссуда и проценты не наращиваются, а показываются как нарастающий расход.

Одна из центральных проблем качества кредитов связана с большими размерами рисков на одного заемщика-акционера (Н9 - норматив Банка России), одного заемщика или группу связанных заемщиков (Н6). Ссуды дочерним и аффилированным предприятиям, акционерам (участникам) и директорам находятся в критической зоне допустимых Банком России максимальных значений, которые отличаются большим либерализмом по сравнению со стандартами IAS. Связанное кредитование представляет более 20% портфеля и производится в значительной мере на преференциальной основе, что вызывает критику и требования по ограничению со стороны ЕБРР в рамках FIDP. Не менее острая проблема - это размеры кредитов, займов, гарантий, поручительств, предоставленных банком своему инсайдеру (Н10). В отличие от большинства европейских стран и США, где инсайдерские сделки наказуемы, Банк России имеет норматив на одного инсайдера 2% от капитала, для всех инсайдеров 3%.

На фоне преобладания дефицита бюджетов субъектов Федерации не меньшую проблему представляет размер ссудной задолженности (чаще всего просроченной) органов исполнительной власти и социально значимых унитарных предприятий. Но это цена за альянс банков и властных структур.

Непременным проявлением высокой надежности и стабильности кредитного учреждения является его открытость для клиентов и партнеров, прозрачность для общества и СМИ. Понадобилось несколько лет с 1992 г., чтобы главные акционеры и управляющие банков осознали необходимость прозрачности финансовой отчетности о деятельности кредитной организации, увидели в ней экономическую категорию. Проблема прозрачности банка прежде всего связана с деятельностью его дочерних и аффилированных предприятий. Отсутствие консолидированного баланса не позволяет оценить движение средств, кроме их доли в связанном кредитовании и не создание резервов на ссуды "дочкам", ре-классифицированных в инвестиции.

4. Одна из центральных проблема большинства банков - неэффективный менеджмент, неумение управлять активами и пассивами, сбалансировать инвестиционный и кредитный портфели, непрофессиональное управление рисками и персоналом.

В западной экономике система и культура рыночного управления давно сложились и достаточно эффективны. Изменения в управлении не оказывают существенного влияния на направления финансовой деятельности и перспективы. В условиях нестабильности переходной к рынку экономики, умелое управление - чрезвычайно важный, если не основной фактор. Поскольку в России перемены происходят часто, это сказывается на качестве банковского управления, ставшее заложником слишком частой (в среднем раз в полтора года) смены тор-менеджеров и главных акционеров. Борьба за власть, интриги, стремление вопреки рискам максимизировать доходы в операциях спекулятивного характера, недооценка системы рисков (макроэкономических, валютных, рыночных, процентных), игнорирование главного предназначения банка как кредитного учреждения - вот неполный перечень негативного влияния нестабильности макро факторов на банковский менеджмент и финансовые результаты российских банков.

В 1993-1995 гг. банки выдали большое количество "плохих кредитов", но промышленность уже на 60-70% перешла на рельсы бартера и многоуровневых взаимозачетов. В результате, получив значительную дебиторскую задолженность, банки охладели к среднесрочному кредитованию промышленности, сосредоточившись на краткосрочных операциях с клиентами, ориентированными на экспортные и торговые операции. В 1995 - 1998 гг. ведущие банки направляли основную часть инвестиционного портфеля (по состоянию на 01.06.98 г. - 84,1%) на спекулятивные операции на финансовом рынке с "голубыми фишками" и ГКО - ОФЗ. Однако волна фондового краха "тигров" ЮВА, только краем затронувшая Россию, обвалила рынок. Банкам же не хватило ликвидных средств для покрытия убытков и разрывов между активами и пассивами по срокам погашения.

Организационная структура большинства банков настолько несовершенна, что на ее реконструкцию только 20-ти ведущим банкам понадобилось три года в рамках FIDP - программы ЕБРР развития финансовых учреждений России, чтобы ликвидировать параллельные моно валютные структурные подразделения, создать систему Front&Back offices, центров прибыли и затрат, казначейства, бюджетировать их, хозрасчетно выстроить отношения филиалов и головного банка.

Менеджеральная корпоративная культура культивирует ориентацию не на социально значимую миссию на финансовом рынке и коренные интересы банка, а исключительно на мнение босса. Массовая боязнь потерять рабочее место способствовали сохранению советской командной пирамиды управления "сверху - вниз", замкнули звенья управления на монопольное закрытие информации. Такая управленческая культура исключала делегирование полномочий и ответственности вниз, перегружала высшее звено управления необходимостью принятия решений по частным тактическим вопросам. В результате не мотивировалась инициативность и экономия средств в заключаемых сделках, рост доходности операций. Средние звенья управления, лишенные полноты информационного поля, если принимали, то не адекватные решения по оценке риска кредитного и инвестиционного портфелей. Высшие менеджеры (в условиях перегрузки информацией и недоверия к низшим звеньям управления) принимали решения, либо политически ориентированные или узко связанные с интересами главных акционеров и элитных клиентов, либо вопреки принципам финансового менеджмента, что приводило к серьезным убыткам, иногда банкротству.

Банковская корпоративная культура в известной мере отразила технократизм высших менеджеров, получивших, главным образом, не экономическое (банковское, финансовое), а техническое образование. Поэтому банки вместо исполнения широких экономических функций классического кредитного учреждения (по созданию денег, обеспечению платежей и расчетов, аккумуляции сбережений, предоставлению кредитов предприятиям, организациям, населению, финансирования внешней торговли, осуществлению трастовых операций и хранению ценностей), оценки риска и дохода на всех сегментах рынка (включая рынок государственных ценных бумаг), мониторинга за текущим балансом и кредитоспособностью не только клиента, партнера, но и государства - увлеклись погоней за легкими деньгами и высокой доходностью, позволили втянуть себя в спекулятивные операции с ценными бумагами государства и корпораций. Цена такого выбора - серьезные проблемы ликвидности, потеря доверия вкладчиков, реальная угроза неисполнения обязательств по внутренним и внешним обязательствам. Банки были захеджированы от отдельных рыночных факторов, но не увидели системного кризиса.

Мораторий закончился. Что дальше?

15 ноября 1998 г. завершился 90-дневный мораторий на исполнение обязательств российских заемщиков перед иностранными банками-кредиторами (задолженность российских банков по синдицированным кредитам по состоянию на 01.10.98 г. представлена в таблице 4-8). Мораторий закончился, что дальше? С какими сценариями подошли к его завершению участники этих сделок и главный, надзирающий орган - Банк России?

Новое руководство Правительства и Банка России не отменило решение прежнего кабинета и ЦБ, не пролонгировало действие моратория, а лишь дистанцировалось от его введения. И тому было несколько причин.

Во-первых, экономику и системообразующие банки уже не вернуть в положение до 17 августа: рубль девальвирован (за время действия моратория курс к доллару упал в 2.5 раза), рост инфляция составил 54 %, ВВП сократился на 3%, пассивы ведущих коммерческих банков уменьшились на 30-50% (главным образом, за счет закрытия депозитных и расчетных счетов), капитал подавляющего количества банков стал отрицательным (еще до кризиса 707 банков или 40% банковской системы были кандидатами для отзыва лицензий, как не выполнявших нормативы Банка России), расчеты между банками парализованы. Деловая активность промышленных и торговых компаний катастрофически минимизирована.

Во-вторых, Банк России не в состоянии предоставить стабилизационные кредиты всем проблемным банкам. Государство ищет средства у МВФ (внутренних источников просто нет) для ухода от собственного дефолта и банкротства: 12-13 млрд. дол. золотовалютных резервов не достаточно для обслуживания собственной государственной задолженности за 1998 г. по Лондонскому клубу (0,5 млрд. дол.), еврооблигационных займов и траншей МВФ (4,9 млрд. дол.). В 1999 г. общая сумма выплат по внешним обязательствам государства должна составить 17,5 млрд. долларов.

Проблема возврата внешнего долга остро стоит и перед другими участниками внешнеэкономической деятельности. Задолженность только на рынках синдицированных кредитов субъектов Федерации составляет 0,5 млрд. дол., корпораций - 9,9 млрд. и банков - 1,4 млрд. дол., что практически соответствует золотовалютным резервам страны. Нельзя не учитывать их обязательства по обслуживанию еврооблигационных займов. В частности, в бюджетах Москвы, Санкт-Петербурга, Нижегородской области, Республики Саха, Ямало-Ненецкого автономного округа, Республики Татарстан на обслуживание еврооблигационных займов в 1999 г. должно быть предусмотрено более 200 млн. дол. В противном случае угроза дефолта нависнет над администрациями этих регионов. А в структуре задолженности субъектов Федерации внешние заимствования составляют слишком значительную долю. Так, в бюджете Санкт-Петербурга на 1997 они составляли более 50%. Картина принципиально не изменилась и в 1998 г. Поскольку законодательно не разведена ответственность между регионами и Центром по внешним заимствованиям, то региональные элиты скорей всего обратят взоры на Министерство финансов.

В-третьих, Министерство финансов безуспешно пыталось в ходе лондонских переговоров с иностранными держателями ГКО увязать в один пакет реструктуризацию долга государства и обязательства российских банков по форвардным контрактам. Кредиторы усилиями юристов Clliford Chance развели на государственные и банковские обязательства.

Среди различных сценариев преодоления системного банковского кризиса Банк России, прежде всего, рассматривал следующие: национализация банков; спасение ряда ключевых системообразующих банков страны путем предоставления стабилизационных кредитов; регионализация банков; возврат долга, исполнение коммерческими банками (далее КБ) всех обязательств; реструктуризация долга КБ в пакете с реструктуризацией государственного долга; реструктуризация долга КБ без увязки с госдолгом; объявление дефолта по обязательствам КБ капитального характера и судебные иски; обмен долга на доли в акционерном капитале КБ - переход блокирующих или контрольных пакетов акций к банкам-кредиторам.

Кратко рассмотрим эти сценарии.

Национализация банков, возможно, снимет вопросы о значительных объемах просроченных кредитов (дошедших в период банковского кризиса до 70-90%), низкой доходности кредитных портфелей, задержки платежей для "прокруток" на рынке МБК, низком уровне капитализации банков (не позволяющим ввести современные банковские технологии, операции и выполнять экономические нормативы ЦБ), ориентации на спекулятивные доходы, наконец, защитит вкладчиков.

Цивилизованная реализация первого сценария путем выкупа не может в полном объеме быть исполнена уже по причине отсутствия средств на приобретение акций КБ, повышение их ликвидности, внедрения современных банковских технологий. Во-вторых, средние и мелкие банки в меньшей степени затронуты кризисом, поскольку являются карманными банками промышленных, энергетических или торговых компаний с целью обслуживания их оборотов. Эти банки в меньшей степени были вовлечены в спекулятивные операции с ГКО и акциями на фондовом рынке, а посему повинны в кризисе.

Национализация - простой способ перевода значительных активов банковской системы из спекулятивных сегментов финансового рынка в сектор реального производства. Банковский бизнес России всегда был сориентирован на производство легких денег: инфляция и госкредиты, бюджетные счета и МБК, валюта и векселя, акции "голубых фишек" и ГКО, на очереди - покупка долгов банков и предприятий за 15-55% стоимости и банкротства. Банк России не сумел своим регулированием кредитно-денежной сферы направить средства КБ в промышленность. Банковское законодательство России, сориентированное на банковское право США, не включило аналог закона Гласса-Стигала, запрещающего с 1933 г. американским коммерческим банкам вести операции на фондовом рынке за счет средств клиентов.

При всей иррациональности национализации кредитно-денежного сектора принципам рыночной экономики - сама идея не могла не понравиться банкам-кредиторам. Действительно, вместо двух десятков заемщиков появится один должник правопреемник - государство. Однако массовой национализации не будет. Созданному Агентству по реструктуризации банков еще следует обзавестись законодательными правами, выработать критерии и методики реструктуризации, определиться, какие из 1500 банков подлежат национализации путем выкупа (видимо, несколько десятков), какие слиянию (несколько сотен), ликвидации, переходу контрольных пакетов к регионам или инобанкам. Только экономический романтик может надеяться, что очередной глобальный передел банковской собственности, напрямую затрагивающий интересы финансово-промышленных групп, приведет к немедленному выходу из финансового кризиса, новому качественному уровню банковского сектора.

Второй сценарий (спасение ряда ключевых системообразующих банков страны) лежал на поверхности. Импульсивно ЦБ пошел по этому пути. Уже выданы стабилизационные кредиты Банку "Москва", Возрождение, МДМ, Российский кредит, СБС-Агро. Кредиты выдаются выборочно: только два последних банка можно отнести к системообразующим многофилиальным банкам национального и регионального значения.

Регионализация банков - путь к укреплению субъектов Федерации, региональных элит. Передача пакетов акций в траст финансовым компаниям, создаваемым администрациями регионов, позволит контролировать деятельность банков, управлять ликвидностью, нацелить активы на региональные программы и проекты. Коммерческие банки станут машиной скорой помощи для покрытия кассовых разрывов региональных бюджетов. Такой путь политически усилит администрации, но вызовет противодействие ФПГ и крупных компаний, имеющих сильное влияние на политику своих банков и извлекающих выгоду из своего особого положения акционера (достаточно посмотреть список связанного кредитования каждого банка и убедится, что у оппозиции этому сценарию будет торгово-промышленное лицо). Со своей стороны Банк России намерен усиливать региональные банки путем передачи им ценных бумаг Минфина. И уже под залог этих бумаг будут выдаваться стабилизационные кредиты. Такой путь сохранит в руках ЦБ управляемость этой группой важных для центра банков.

Сценарий выплаты долга, исполнения всех обязательств после истечения срока действия моратория. Этот путь осилят единицы. И уже есть герои - Газпром, МДМ Банк (последний, возможно, за счет стабилизационного кредита ЦБ), Росэксимбанк.

Сценарий реструктуризации долга, по мнению Банка России, должен отрабатываться в самостоятельном переговорном процессе самих коммерческих банков. И такие переговоры идут с сентября 1998 г. Есть первые результаты. Автобанк реструктуризировал свой долг 26 млн. дол. путем пролонгации на 1 год. Санкт-Петербургский ОАО "ПСБ" заключил соглашение о реструктуризации кредита на 3 года с ежеквартальным погашением суммы основного долга. Большинство же банков рассчитывают растянуть оплату долга от 3 до 10 лет, выпустить какие-то долговые бумаги, получить гарантии ЦБ или ЕБРР, страховых компаний (уровня германской Hermes), заложить зарубежные активы в качестве обеспечения.

Сценарий обмена долга на доли в акционерном капитале банков-заемщиков (переход блокирующих или контрольных пакетов акций банкам-кредиторам) - видится Банком России не массовым, но выборочно реалистичным. Проблема возврата долга перекладывается на плечи самих кредиторов. Инобанки будут вынуждены заниматься реструктуризацией банков, внедрять новые банковские технологии, обучать персонал, прививать западную систему управления ликвидностью, операциями, продуктами, услугами, персоналам. Вместо дефолта страна, в конечном итоге, получит современные кредитные институты, сориентированные на работу с корпоративными и частными клиентами. Желают ли этого нерезиденты? Перспективы масштабного прихода иностранного капитала в банковский сектор не реальны. Но не исключено, что найдется несколько банков, прежде всего германских, которые разместят капитал в высоко рисковой экономике.

Как видится уход от дефолта коммерческими банками?

Ряд банков, которые уже не в состоянии самостоятельно подняться (в их числе, видимо, Инкомбанк) в национализации видят путь спасения банковской системы страны (читай себя).

Другие банки рассчитывают на стабилизационные кредиты Банка России и реструктуризацию долга на 3-10 лет. Эти банки проводят в Лондоне трудные переговоры. Их система аргументов проста: государство спровоцировало экономический хаос и кризис всей кредитно-денежной системы страны. В результате ведущие банки потеряли капитал, но сохранили клиентов и достаточную для работы и возрождения ликвидность. Сейчас они не могут вернуть долги, но готовы начать строительство банковской системы классического европейского типа. Для подтверждения своей кредитоспособности банки провели посткризисную ревизию своих активов, прежде всего кредитных и инвестиционных портфелей, составили графики погашения дебиторской задолженности. Им нужно изыскать ликвидные активы, эквивалентные 30-40% внешних обязательств и представить их в ходе проводимой кредиторами проверки благонадежности заемщиков. Это может быть оценено как достаточное доказательство платежеспособности и можно, в этом случае, надеяться, что кредиторы, пощадив дойную корову, опустят планку до ... какого-то уровня.

Почему кредиторы будут удовлетворены способностью банков вернуть 30-40% долга? Дело в том, что резервы по российским кредитным линиям в большинстве европейских банков составляют 60-70%.

За банками-должниками наблюдают "чистые" банки. Мелкие и средние банки (не имеющие внешних долгов) в ходе кризиса привлекли новых клиентов и стремятся извлечь выгоду из передела рыночного пространства. Иностранные банки также имеют уникальную возможность захватить значительные доли рынка банковских услуг в двух столицах. Для этого нужно только политическое решение тор-менеджеров в европейских штаб-квартирах. В конце 1998 - начале 1999 гг. в России сложилась уникальная ситуация: иностранные банки очень малым по международным меркам капиталом могут не просто участвовать в переделе российского банковского рынка, они способны захватить его значительную долю (достаточно отметить эту тенденцию на примере БНП-Дрезденер банк в Санкт-Петербурге, который, воспользовавшись благоприятной рыночной ситуацией в конце 1998 г., возглавил список кредитных учреждений второй столицы не только по работающим активам, но и брутто-активам). Не малая часть населения, предприятий, организаций, политиков и органов исполнительной власти поддержат открытие в крупных городах страны кредитных учреждений со 100% швейцарским, германским, английским или американским капиталом. В настоящее время это, видимо, единственно реальный способ вернуть десятки миллиардов долларов сбережений населения в банковскую систему, сотни миллиардов долларов с заграничных банковских счетов. При таком развитии событий Банк России обязан включить в перечень условий выдачи лицензий центральное обязательство со стороны банка-нерезидента - мораторий сроком на 5 лет на репатриацию 2/3 средств, имеющих вышеперечисленную природу.

Судьба ведущих российских банков, впрочем, во многом всей банковской системы находится в руках банков-кредиторов. Какова их позиция?

Она неоднозначна, как неоднородна группа кредиторов. В их числе инвестиционные и коммерческие банки. Такие инвестиционные банкиры, как Lehman Brothers, Goldman Sachs, CSFB, Nomura понесли значительные потери на российском фондовом рынке и рынке ГКО, поэтому их позиция не может не быть твердой, а линия на максимальный возврат долга. Не случайно, что именно Lehman Brothers заблокировал в Лондоне счета ОНЭКСИМбанка (85 млн. дол.) и Инкомбанка (26 млн. дол.) по неисполненным форвардным контрактам. Однако изъять средств оказалось не возможным, поскольку последовали встречные иски российских банков в Москве. Коллизия прав ведет к долгим судебным разбирательствам, а финансовый год всем хотелось завершить, минимизировав убытки.

Позиция коммерческих банков не может не быть более взвешенной. Во-первых, потому, что кредитование - стандартная активная операция любого коммерческого банка с адекватным риском на страну и заемщика, во-вторых, многие инобанки имеют свои филиалы или представительства в России (около 70 банков нерезидентов имеют свои структурные подразделения в стране). Среди развивающихся рынков это четырежды самый - трудный, рисковый, емкий, доходный. Российский рынок привлекает международные хедж-фонды, инвестиционные и коммерческие банки точно также как аргентинский или бразильский. Различия лишь в доходности и стоимости заимствований как отражение странового риска. Общее в том, что в России, Восточной Европе, Латинской Америке, в значительной степени Юго-Восточной Азии обращается венчурная, далеко не основная, но самая рисковая часть международного денежного рынка. Ежедневно на глобальном рынке заключаются сделок на несколько триллионов долларов. На этом фоне размер (порядка 55 млрд. дол.) портфельных и кредитных инвестиций в Россию слишком незначителен. Трагедии не произойдет ни с одним крупным кредитором. Достаточно вспомнить, что совокупный капитал 200 крупнейших российских банков меньше капитала любого из банков, входящих в первую десятку Тор-1000 крупнейших банков мира, а среди них - наши кредиторы: HSBC Holdings, Chase Manhattan Corp., Credit Agricole, UBS, Citicorp, Deutsche Bank, BankAmerica Соrp., ABN AMRO Bank, которые знали, что в стране со спекулятивным рейтингом риски велики и заложили в цену кредита двухкратное превышение над ставкой ЛИБОР.

Линия поведения кредиторов определяется германскими банками Deutsche Bank, Dresdner Bank, Bayerische Vereinsbank, Bayerische Landesbank, Bankgesellschaft Berlin. Они традиционно выступают в качестве локомотивов сотрудничества с Россией. Их кредитный портфель составляет 30,5 млрд. дол. Основная доля в нем принадлежит Deutsche Bank и Dresdner Kleinwort Benson. Германские банкиры сторонники умеренного давления и требований. Они больше всех вложили и, понимая реальное состояние банковского сектора России, не желают крови похудевшей, но все же дойной коровы. Для оправдания своей восточной стратегии банкирам с Франкфурта-на-Майне нужно получить возврат какой-то части долга. Они пойдут на максимальное опущение планки значительно ниже 30-40% от суммы долга. Не исключено некоторое повторение схемы реструктуризации госдолга по ГКО: первый транш - возврат деньгами 10% долга до конца этого года, второй - 20% ликвидными акциями компаний или самого заемщика для контроля за ликвидностью и рекапитализацией (первый квартал 1999 г.), третий транш - 70% - пролонгация кредита на срок от 1 до 2 лет.

Более жесткую, но достаточно компромиссную позицию занимают американские Citibank, Chase Manhatten Bank, Bank of New York. Они богаты, великодушны, заинтересованы в максимальном сохранении российских заемщиков, поскольку имеют значительные доходы от обслуживания корреспондентских счетов наших банков в долларах США и депозитарных операций.

Самую компромиссную позицию по определению должны занимать бывшие совзагранбанки Moscow Narodny Bank, BCEN Eurobank, Donau Bank - организаторы синдицированного кредитования Банка Российский кредит, Конверс банка, Национального резервного банка и др.

В "Московском клубе кредиторов" есть и такие банкиры, которые настаивают на объявлении неисполнения заемщиками обязательств и немедленных судебных исках. С точки зрения заключенных соглашений такая позиция адекватна букве договоренностей, но не духу сложившегося сотрудничества между российскими и западными банками. В течение трех лет российские банки предоставляли западным банкам возможность заработать хорошие деньги. Банкиры из мировых финансовых центров Лондона, Цюриха, Франкфурта, Нью-Йорка, Токио, Парижа в купе с первоклассными международными юристами из Clifford Chance, Baker & McKenzie, Coudert Brothers, Linclaters & Paines Services, Allen & Overy и др. передали российским специалистам технологии и культуру проведения таких сложных сделок.

Сценарий дефолтов и судебных исков трудно применим к многофилиальным банкам с большим количествам частных вкладчиков, ибо банкротство кредитного учреждения будет осуществляться не по английскому, а российскому праву, отдающее предпочтение обязательствам перед государством, частными и корпоративными вкладчиками. Нерезиденты окажутся в конце очереди. Самый жесткий сценарий, пожалуй, может быть применен лишь в отношении тех банков, которые имеют сопоставимые по размерам кредитного долга зарубежные активы.

Ход переговоров усугубляется двумя обстоятельствами. Во-первых, отсутствуют обновленные рейтинги кредитоспособности заемщиков на максимально приближенную к началу переговоров дату. Рейтинговое поле России настолько спрессовано кризисом, что агентства Fitch IBCA, Moody`s, Standard & Poor`s, Thomson BankWatch практически не могут заочно предоставить своим клиентам адекватные ориентиры. Некоторые из них вообще сняли Россию и ее компании с процедуры рейтингования. Во-вторых, ряд участвующих в синдицированных кредитах банков отдельно открыли российским партнерам многомиллионные кредитные линии по торговому финансированию, учету банковских или клиентских векселей.

Приведем некоторые примеры. Инкомбанк 26.11.97 открыл у London Forfeiting Asia, Moscow Narodny Bank, CSFB, Fuji Bank и др. кредитную линию для торгового финансирования сроком на 1 год на сумму 75 млн. дол., а 28.07.98 подписал с Bayerische Landesbank, Deutsche Bank, National Westminster Bank соглашение о рефинансировании на сумму 63,5 млн. дол. сроком на 1 год. Банк Российский кредит в январе 1998 г. подписал с BNP-Dresdner Bank (Венгрия) соглашение на открытие линии под торговое финансирование на сумму 33,5 млн. дол. Имеют финансирование по различным схемам Внешторгбанк (120 млн. дол., линия открыта 14.05.97 сроком на 2 года), Мостбанк (30 млн. дол. - линия от 3.07.97 на 1 год), Международный московский банк (50 млн. дол., соглашение от 14.07.97 сроком на 1 год), Токобанк (65 млн. дол., соглашение 28.11.97 сроком на 1 год). Ряд банков выдали до кризиса - весной и летом 1998 г. мандаты на подготовку их синдицированного кредитования на общую сумму 1 млрд. 495 млн. дол. В их числе Мосбизнесбанк, Международный Московский банк, Автобанк, СБС-Агро, Совфинтрейдбанк, Внешэкономбанк.

Как кредиторам учесть многоаспектные требования этой группы банков? Как заемщикам достойно провести переговоры с банками-участниками кредитных синдикатов, а затем подготовится к подобным переговорам с теми банками (включая МБРР, ЕБРР), которые открыли отдельные кредитные линии на российские коммерческие банки?

Ответы на эти ключевые вопросы и сценарии реструктуризации долга российских коммерческих банков будут обнародованы в начале 1999 г. За исходом переговоров следят Банк России, ФПГ, компании, регионы, частные вкладчики. В Лондоне решается судьба российской банковской системы.

Таблица 4-8.

Задолженность российских банков по синдицированным кредитам по состоянию на 01.10.98 г. (без учета процентов на сумму основного долга и штрафных санкций за неисполнение обязательств по его возврату)

Банк

Организаторы

сумма задолженности,

млн. дол.

1

2

3

Газпромбанк

Дойтчебанк, Энскильда Дебт Кэпитал маркетс

230

Сбербанк

Вестмерчант, НатВест маркетс

225

Российский кредит

ЛФА, Рафайзен Централ Банк, Банк Австрии, БСЕН Евробанк, Корейский торговый банк

125

1

2

3

Инкомбанк

Байерише Ландесбанк, Дойтче Банк, Нэшионел Вестминстер Банк

115

Менатеп

ЛФА, Банк Австрии, Байерише Ландесбанк, Барклайсбэнк, Сосите Женераль

80

Альфабанка

Банк Америки

77

ОНЭКСИМбанк

Ситибанк, Банкгезельшафт Берлин, Байерише Верайнсбанк, Коммерц банк, Креди Лионе, Райфайзен Централ Банк

70

Токобанк

Барклайсбэнк, Сосите Женераль

60

МФК

Банк Нью Йорк, Райфайзен Централ Банк, Сосите Женераль

50

Торибанк

Райфазенцентралбанк, Дойтчебанк

46

ОАО "ПСБ

Креди Суис Ферст Бостон

45

Национальный резервный банк

ЛФА, Московский народный банк, Банк Америки, Донау банк, Централ Банк, Сосите Женераль, Корейский торговый банк

42

ПСБ "Россия"

Нэшионел Вестминстер Маркетс

36

Мосбизнесбанк

Ландон форфейтинг Азия, БСЕН-Евробанк

29

Росэксимбанк

Барклайс де Зойт Ведд, Форус сервис

30

Автобанк

Ситибанк

26

Башкредитбанк

Дойтче Морган Гренфил, Байерише Ландесбанк, Дрезднербанк, Московский народный банк

25

Империал

Банкерстраст, Банк Австрии

25

Нефтехимбанк

Коммерцбанк, Банко Национале дель Лаворо

25

Конверсбанк

Байерише Верейнсбанк, БСЕН Евробанк

21

Банк Москвы

Байерише Ландесбанк, Байерише Верайнсбанк

20

Росэстбанк

Банкгезельшафт Берлин

6

Источники: International Financing Review, Issues 1996-1998; Emerging Markets Investor, Issues 1997-1998.

 

Литература

Банковское дело. - №№ 3, 4, 5, 9. - 1998г.

Бизнес и банки, 1992, № 46. - С.6.

Борисов С.М., Коротков П.А. Банковская система России: состояние и перспективы. //Деньги и кредит, 1996, №8. - стр. 5.

Бюллетень банковской статистики, 1997, Вып. 2(45). - С. 3,5, 36, 41-42.

Глазьев С. Центральный банк против промышленности России. // Вопросы экономики, 1998, №1. - С.18.

Деловой мир. - 5 января 1993. - С.7.

Деньги и кредит, 1998, № 7,8.

Дмитриев М. Российские банки накануне финансовой стабилизации. - М., 1996.

Егоров С. Российскую банковскую систему уже признали в мире, осталось, чтобы с таким же вниманием к ней отнеслись и наши власти. // Финансовые известия. - 22 апреля 1997.

Концепция среднесрочной программы Правительства РФ на 1997-2000 гг. Структурная перестройка и экономический рост. // Вопросы экономики, 1997, № 1. - С. 4-89.

Отечественная экономическая наука между прошлым и будущим. Очерки. / Под ред. Г.Г. Богомазова. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. - С.62, 63.

Текущие тенденции в денежно-кредитной сфере, 1997, вып. 2(48). - С. 35.

Финансы, 1998, № 5, 8, 9.

Хандруев А.А. Банковская система рублевой зоны в условиях политической дезинтеграции. // Деньги и кредит,1992, № 3. - С. 4.

Введение | Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Публикации кафедры | Домашняя страничка кафедры