|
|
Мало найдется в мире государств, на долю которых в уходящем ХХ столетии выпало бы столько испытаний, сколько выпало на долю России.
Как это не печально, но нашей страны нет сегодня в числе государств, олицетворяющих высшие рубежи экономического и социального развития современного мира. Сегодня наше Отечество стоит перед очень нелегкими экономическими и социальными проблемами.
По словам Президента РФ В.В.Путина "наступление нового века в России совпало с началом нового политического цикла. И сразу вслед за обновлением органов государственной власти была поставлена задача повышения действенности всего государственного механизма. Эта задача уже начала реализовываться. И не за счет старых бюрократических приемов, а с помощью самого авторитетных государственных инструментов -законности, правовой дисциплины и ответственности.
В России построен только каркас гражданского общества - в виде негосударственных СМИ, новой судебной системы, избираемого народом парламента и отсутствия партийного монополизма".
Президент не случайно упомянул складывающуюся в России новую судебную систему. С восстановления порядка, основанного на законе и независимости суда, укреплении правоохранительной системы будет сделан действительно важный, принципиальный шаг к укреплению не только всей российской государственности, но и экономики России.
Как должна управляться страна, осуществляющая переход от тоталитарного к демократическому строю, какие органы должна она образовывать, чтобы управляющие импульсы, приходящие от одних органов к другим и к народу, были бы действенными, близкими к оптимальным и приводили бы к постепенному устранению проблем, стоящих перед страной?
Лучшие умы человечества испокон века искали ответы на эти вопросы. От Сократа, Платона и Аристотеля человеческая мысль пришла в восемнадцатый век, к Гегелю, Локку, Монтескье и Джефферсону, к классикам либеральной идеи, сформулировавшим "наилучшее из наихудших" на сегодняшний день строение государства через систему разделение властей.
Странам, входящим, или, точнее, стучащимся в дом цивилизованных государств, для выбора наилучшего для себя политического устройства следует, как заглядывать в глубины своей истории, так и использовать цивилизационный опыт, накопленный другими народами.
Именно так, на опыте немногочисленных тогда еще демократий, прежде всего США и Швейцарии, в мире, где совсем еще недавно царили и беспрестанно схлестывались друг с другом великие тиранические империи, пытались некоторые страны выйти на цивилизованный путь после первой мировой войны. Увы, во многих из них робкие и неуклюжие попытки перенесения на свою почву институтов демократии привели к противоположному результату. Кризис начала уходящего века, кризис не только экономический и политический, но, прежде всего, ментальный (вспомним "Закат Европы" О. Шпенглера), подвел ведущие страны Европы к установлению еще более жестоких и кровавых тоталитарных систем власти.
История европейской демократии, по большому счету, началась после Второй мировой войны. Как и чудесное перерождение грустного пророчества Шпенглера, в иное, светлое и мажорное послевоенное пророчество У. Черчилля о грядущем единении и процветании Европы.
Именно частью единого процесса борьбы нашего континента за торжество цивилизованных норм общественной жизни следует воспринимать процесс переноса демократических государственных институтов и знаний о них из развитых стран в современную Россию на нашем судьбоносном изломе истории.
Сильная государственная власть в России - это демократическое, правовое, дееспособное федеративное государство.
Можно определить следующие направления его формирования: - рационализация структуры органов государственной власти и управления, повышение профессионализма, дисциплины и ответственности государственных служащих, усиление борьбы с коррупцией; - перестройка государственной кадровой политики на основе принципа отбора лучших специалистов; - создание условий, благоприятствующих становлению в стране полнокровного гражданского общества, уравновешивающего и контролирующего власть; - повышение роли и авторитета судебной ветви власти;
Нельзя в связи с этим не затронуть проблему реальной доступности отечественного правосудия для граждан. В условиях, когда практически любое дело подведомственно судам, появились значительные препятствия, затрудняющие доступ к правосудию. Эти трудности в реализации доступности судебной защиты связаны, прежде всего, с общей экономической ситуацией в стране.
К их числу, в частности относятся загруженность судов общей юрисдикции, размер государственной пошлины, преследующий чисто фискальные цели, высокие размеры гонораров по оплате юридической помощи судебного представителя, отсутствие законодательства в развитии конституционного положения об оказании юридической помощи малоимущим лицам.
Вступая в должность, Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин высказал намерение провести инвентаризацию страны, начав с реформирования системы власти. После этого логично прозвучала идея о необходимости создания единого правового пространства.
Полностью закрытая система неизбежно деградирует. Именно это в последние годы происходит с российской судебной системой, которая, обретя долгожданную независимость, одновременно оказалась в значительной мере независимой вообще от какой-либо ответственности, от закона и т.п. - со всеми вытекающими последствиями. Независимость третьей власти - великое достижение; по большому счету повышение эффективности работы судебной системы является главным направлением строительства в России правового государства, такого государства, где практически "работают" механизмы защиты прав человека.
Не зря многие политики, различающиеся по своим взглядам и убеждениям, сходятся в одном - для построения правого государства в России необходимо в первую очередь добиться экономической стабилизации и независимости судебной системы.
Неблагополучие в сфере отправления правосудия и функционирования всей правоохранительной системы было замечено еще в 80-х годах. Однако начало интенсивной судебной реформы связывается с принятием российской Декларации прав и свобод человека и гражданина и Концепции судебной реформы в 1991 году.
Основные идеи этих исторических документов широко известны - разделение властей и формирование независимой судебной власти, судебная защита прав граждан, судебный контроль за конституционностью и законностью правовых актов, состязательность судопроизводства, презумпция невиновности и др. Постепенно сформировалась правовая база судебной реформы. Были приняты и воплощены в жизнь важные законы о статусе судей, об обжаловании в суд арестов, об учреждении Конституционного суда и суда присяжных, о судебной системе России в условиях федерализма, о мировых судьях, о военных судах, о судебном департаменте и другие.
В ходе судебной реформы создается эффективный судебный контроль за дознанием, предварительным следствием и оперативно-розыскной работой.
Одно из несомненных достижений судебной реформы - создание суда присяжных. Этот суд свободен от стандартов и стереотипов, которыми связан профессиональный судья, он более гуманен и придирчив в оценке доказательств, собранных следствием, в нем наиболее рельефно выражен принцип состязательного построения процесса. Суды присяжных оправдывают около 20 процентов подсудимых, поскольку в них существуют наиболее благоприятные условия для выявления дефектов предварительного следствия (прочие суды, а их подавляющее большинство, выносят лишь 0,4 процента оправдательных приговоров, то есть в 50 раз меньше).
Начавшаяся в России судебная реформа не ограничивается лишь попыткой вернуться к суду присяжных. Принят новый уголовный кодекс, разрабатывается уголовно-процессуальный кодекс, устанавливается четкое разделение на федеральные суды и суды субъектов федерации. Одно из наиболее интересных направлений реформы - введение так называемой административной юстиции. Она еще не вошла в судебную практику, но подготовительная работа активно ведется.
Зачатки административной юстиции существовали еще в царской России, но в советское время о ней было забыто. Хотя, например, в Конституции СССР 1977 года говорилось о том, что граждане могут обжаловать в суде неправомерные действия должностных лиц и органов. На практике же это происходило достаточно редко.
До недавнего времени судебная система в России была исключительно простой. Были суды федеральные (бывшие народные), были арбитражные. При этом судебная система сильно грешила непомерными сроками рассмотрения дел, скверным надзором за исполнением решений и, как уже отмечалось, основательной зависимостью от властей.
В результате проводимой реформы российская судебная система должна стать цивилизованнее. Вводится институт мирового судопроизводства. Мировые судьи уже работают в 33 субъектах Федерации, они уже рассмотрели 11 тысяч гражданских дел и более тысячи уголовных дел. Это очень хорошая форма и возможность сделать более эффективным доступ граждан к правосудию, сократить сроки рассмотрения дел.
В 2001 году ожидается появление административных судов. В Петербурге уже создан Уставный суд. Теоретически, каждый из этих судебных органов будет работать в пределах соответствующей компетенции: мировые суды - разбирать гражданские дела, административные - рассматривать административные споры, и так далее.
Административные суды призваны взять на себя исключительное право рассматривать все споры и претензии, связанные с правовыми актами президента и правительства, законодательных органов субъектов РФ и т.п.
Необходимость появления в России института административных судов объясняется несколькими причинами. Во-первых, федеральные и арбитражные суды сегодня перегружены, что затягивает судопроизводство на месяцы и годы, лишая граждан возможности реально защитить свои права. Во-вторых, суды районного, городского и регионального уровней независимы лишь теоретически. Третий аргумент - административные суды существуют во многих странах.
Так что спорами российских граждан с исполнительной властью различного уровня скоро начнет заниматься административная юстиция. Инициаторы ее внедрения опираются на богатый мировой опыт. Ведь в том или ином виде она существует во многих странах. В Германии действуют административные суды, в США - так называемые претензиционные, во Франции их роль исполняют трибуналы. Их деятельность стала предметом тщательного изучения российских правоведов при разработке основ административной юстиции страны.
Ведь суд - это власть. Власть огромная, обязывающая, ответственная. Все нам еще немало придется потрудиться, чтобы разрушить прежние стереотипы о государстве, как машине подавления. Особенно напряженно придется поработать, чтобы развеять устойчивое мнение о суде, как карательном органе, убедить людей, что суд стоит на защите справедливости, их чести и достоинства, а порой здоровья и самой жизни.
Коренная реформа правовой системы последних лет позволила судам на самом деле стать самостоятельными и независимыми, что является прямым отражением кардинальных перемен во всех сферах жизни, свидетельством идущих демократических процессов. Но переход от одной модели государственного устройства к другой, форсированная смена форм собственности, идейных принципов и жизненных ориентиров, не могли пройти безболезненно, не вызвать побочные негативные процессы, не сказаться отрицательно на правовом сознании людей Необходимо позаботиться о росте престижа судебной власти, обеспечить самостоятельность и безопасность судей и других участников судебного процесса. Важно также снизить нагрузку на суды общей юрисдикции и обеспечить неукоснительное исполнение судебных решений.
Эти мысли Президента В.В.Путина прозвучали на 5 съезде судей РФ.
Президент начал свое выступление с того, что вспомнил требования к суду, сформулированные еще в ходе судебной реформы 1864 года: он должен быть "скорым, правым и справедливым". Он напомнил, что каждый россиянин рано или поздно сталкивается с судебным решением, которое порой определяет его судьбу. Президент подробно остановился на проблемах, которые стоят перед судебной системой: долгие сроки рассмотрения дел, которые длятся два-три года; резкое увеличение нагрузки на судей, что подчас приводит к судебным ошибкам; падение престижа судов и судейской профессии. Владимир Путин рассказал, что, когда он заканчивал юридический факультет, престиж судей был гораздо выше - люди хотели стать судьями. Сейчас же есть много вакантных судейских мест, которые никто не стремиться занять. Но все таки, несмотря на множество проблем, Президент отметил, что "судебная власть состоялась" и все недостатки - не повод для новой коренной ломки судебной системы, а всего лишь напоминание о необходимости ускорить судебную реформу, которая была начата в 1992 году. С этим мнением президента согласен и глава Верховного суда Вячеслав Михайлович Лебедев .
Кроме того Президент России коснулся и еще одной острой проблемы, сказав, что "независимость судебной власти не должна превращаться в личную независимость судей".
Именно о неготовности российского судебного корпуса к несменяемости (которую некоторые судьи понимают как полную бесконтрольность) говорят сторонники введения 15-летнего срока для судей. Владимир Путин об ограничении судейского срока говорить не стал, но предложил разбавить судейскую касту представителями юридической общественности при формировании коллегий, занимающихся отбором, назначением и отрешением от должности судей.
Президент дважды в течение прошлого года высказывал мнение, что судебная реформа топчется на месте. А судьи - это люди, которые имеют самое непосредственное отношение к реализации реформы.
В заключение своего выступления на съезде Президент напомнил собравшимся, что в словаре Владимира Даля нет ни одной народной поговорки или пословицы, которая хвалила бы суд: "Наша задача - переломить эту ситуацию".
Рассмотрению ряда острых вопросов судебной реформы в России и посвящена предлагаемая Вашему вниманию книга.
1. СУДЕБНАЯ РЕФОРМА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
1.1. Судебная реформа в России в контексте глобализма 1.2. Социально-правовая природа судебной власти 1.3. Судебная система в царской России 1.4. Судебная реформа в современной России 1.5. Совершенствование взаимодействия ветвей судебной власти 1.6. Проблемы судов 1.7. Судебная реформа, правовое сознание и обвинительный уклон 1.8. Концепция судоустройства в Российской Федерации
Рабочая группа по вопросам совершенствования законодательства, касающегося судебной системы была создана 28 ноября прошлого года. Результаты своей работы они должны представить Президенту уже 15 апреля 2001 г..
Когда в прошлом году Герман Греф назвал судебную реформу в числе первых из шести приоритетов для страны, очень многие эксперты оценили начавшуюся в 1991 году реформу как захлебнувшуюся. Из идей Грефа только одна стала широко известной (и то в узких профессиональных кругах) - идея ограничить срок полномочий судей 15 годами. И судьи, и большинство экспертов оценили ее как слишком радикальную.
Между тем, на мой взгляд, мы уже сегодня можем говорить о результатах и уроках идущей уже десятилетие в России судебной реформы.
1.1. Судебная реформа в России в контексте глобализма
Правовые системы всех стран не существуют изолированно. Они взаимодействуют друг с другом, ведут нескончаемый культурный диалог. Такая практика позволяет оценить собственный опыт правовой жизни, обрести зеркало для его рассмотрения, возможность развивать, совершенствовать отдельные элементы своей правовой системы, наполняя их новыми смыслами . Дошедшая до нас история генезиса большинства когда-либо существовавших великих правовых систем, как правило, начинается с заимствования (афинское, римское право, западное право и т.д.).
При этом, если фрагментарная юридическая аккультурация - обычное явление, проистекающее из повседневных контактов представителей различных правовых систем, то тотальная рецепция - явление исключительное. Она всегда является результатом более широкого культурного заимствования, когда меняются все или многие важнейшие культурно-смысловые парадигмы сознания общества и принятые в нем практики социальной жизни. Как правило, юридическая аккультурация способствует модернизации права страны-реципиента, право обогащается новыми принципами и юридическими конструкциями. Однако, в ряде случаев рецепция чужого права может привести к юридической декультурации.
Последняя выражается в том, что прежнее право отбрасывается, правовая культура реципиента разрушается, в праве возрастает количество противоречий, недопустимых упрощений, что к тому же отнюдь не обеспечивает воспроизведение реципиентом у себя в стране заимствуемой правовой культуры. Поэтому юридическая аккультурация вовсе не является для правовой системы безусловным благом, так как может влечь за собой не только развитие последней, но и ее разрушение. При оценке характера юридической аккультурации важно представлять себе, как она протекает: в результате диффузионного проникновения чужой правовой культуры в страну посредством стихийного копирования отдельными лицами чужих образцов поведения; в результате централизованного переустройства правового строя жизни общества публичной властью; в результате правовых реформ собственного государства.
Россия, включая ее непосредственных государственных предшественников, принадлежит к разряду стран, правовая система которых несколько раз менялась в результате тотальной рецепции. Это было не стихийное копирование чужих образцов жизни, чужих образов, а их сознательное и планомерное заимствование, выступающее как модернизация реципиента, приближение его к этому самому.
Таким образом, рецепция чужого права для России выступала и выступает в качестве одного из основных способов модернизации общественного, в том числе правового, строя.
Суть нынешней волны модернизации права в России - в тотальной рецепции западного опыта. По объему заимствований и точности копирования западной государственно-правовой традиции современные преобразования права, пожалуй, сопоставимы лишь с периодом реформ Петра I. В конце ХХ в. в России пропуск в "западное" будущее опять был найден в точном воспроизведении в стране государственно-правовых порядков западного мира. При этом рецепция Россией западного правового опыта свершается в условиях глобализации, т.е. постепенного преобразования мирового пространства в единую зону, где беспрепятственно перемещаются капиталы, товары, услуги, свободно распространяются идеи и передвигаются их носители.
В конце ХХ в. темп жизни России и направление ее развития как, впрочем, и других стран стали определяться глобальным миром.
Фактором глобализации стала деятельность международных публичных организаций. Международные политические и политико-экономические структуры размывают остатки национального суверенитета, Коллективное вмешательство под эгидой ООН во внутренние дела суверенных государств в виде миротворчества либо гуманитарной интервенции для защиты систематически нарушаемых прав человека становится нормой международной политики. Вынесение приговоров национальным политическим деятелям Международным судом в Гааге создает прецедент и закладывает основы новых норм международного права.
Таким образом, у России нет выбора, если она желает встроиться в современный глобальный мир, она должна будет допустить на свою территорию его субъектов. Это автоматически влечет за собой установление благоприятного для них правового режима деятельности. Иными словами, глобализация в качестве принципа культурного, правового, технологического, финансово-экономического развития разных стран утверждает унификацию, причем не только форм экономической активности, систем образования, способов менеджмента, научных знаний, даже потребительской культуры, но и права, а также государственных и политических институтов разных стран. Таким образом Россия в конце ХХ века стала частью стремительно унифицирующегося в правовом отношении мира.
Относительной однородностью права обладают лишь развитые страны.
Для стран, не принятых западным сообществом в число развитых, в том числе и для России, унификация государственно-правовых институтов в соответствии с западными стандартами не может приобрести всеобщие масштабы. Невозможно внедрить западные стандарты социальной обеспеченности, стандарты хозяйствования, экологические стандарты, западные трудовые права и т.д.
Унификация права стран, не полностью интегрированных в западный мир, обретает следующие формы:
* Унифицируется правовая теория. Обеспечивается это через систему подготовки кадров. В частности, африканские юристы получают образование в Европе или в африканский университетах, копирующих во многом программы европейских университетов. Кроме того, западные юристы нередко участвуют в качестве экспертов и разработчиков при подготовке нормативно-правовых актов в других странах, вовлекаемых в круг западного влияния. В России также происходит заимствование западной государственно-правовой теории. Марксистско-ленинская правовая теория, доминировавшая в российской юриспруденции до начала 90-х гг. ХХ в., в настоящий момент в России подвергается достаточно жесткой критике. Теории, определяющие отечественную науку в настоящий момент, как правило, заимствованы: теория правового и социального государства, разделения властей, учение о правах и свободах человека и гражданина и т.п.
* Унифицируются отдельные сферы правового регулирования. Прежде всего, это достигается прямыми заимствованиями нормативных предписаний из чужого права. В российском праве также интенсивно развивается заимствование западных образцов. Например современная российская конституция в части, касающейся прав человека и гражданина, моделировалась по Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Более того, сохранение своеобразия России в этой сфере правового регулирования объективно препятствовало бы принятию страны в Совет Европы, а значит, в какой-то мере препятствовало бы включению в глобальный мир. Стоит отметить, что наибольшие изменения под влиянием Запада в России претерпевает, прежде всего: а) конституционное право; б) гарантии для права собственности; в) обязательственное право; г) регулирование приватизации; д) правила имущественной ответственности; е) права и свободы человека и гражданина; и) пенитенциарное законодательство; и некоторые другие сферы правового регулирования.
* Субъекты глобального мира инициируют строительство на территории унифицирующихся стран особых правовых пространств, благоприятных для деятельности этих субъектов. В качестве пространств, обладающих особым правовым режимом, обеспечивающим включение их в мировую экономику и культуру обычно называют следующие зоны: торговые (свободные таможенные. свободные порты, транзитные, внешнеторговые и пр.), производственные с функциями импортозамещения или экспорта (специальные зоны, промышленные парки, оффшорные предприятия или зоны и т.п.), технополисы и технопарки, а также зоны обслуживания (оффшорно-финансового, банковского, информационного, туристского, страхового).
* Развитый мир формирует международное право, определяющее общие условия функционирования глобального мира. Естественно, что субъекты, наилучшим образом адаптировавшиеся к условиям жизни в этом мире, выигрывают от внедрения глобальных правил устройства мира. Если еще в XIX в. в теории и в государственной практике торжествовала точка зрения, согласно которой национальное обладает приоритетом над международным и суверенитет государства не должен ограничиваться, то в ХХ в., фактически, утвердился принцип примата международного права над национальным. Международное право превратилось в инструмент унификации национальных правовых систем. Это - язык общения между развитыми странами и остальным миром.
Итак, глобализация явилась вызовом для традиционных атрибутов суверенитета России и ее государственно-правовой системы. Когда в начале 90-х гг. ХХ в. прекратил существовать биполярный мир, разделенный на капиталистический и социалистический лагерь, Россия оказалась перед выбором: адаптироваться в глобальный мир или превратиться в режим-изгой, обреченный на замкнутость в собственных границах.
Перенимая мировой опыт, необходимо учитывать, что судебная система в каждой стране создается на основе своих специфических условий, к которым относятся в первую очередь исторические традиции, особенности культуры данной нации и ее менталитета.
1.2. Социально-правовая природа судебной власти
Моделирование гармоничного конституционного строя предполагает согласованность действующих государственно-правовых институтов с их социальной природой, иными словами, соответствие явления и сущности.
Все надстроечные явления коренятся в необходимости удовлетворения потребностей и интересов гражданского общества, организованного по законам экономической эффективности и нормам человеческого общежития. "Всякий социальный союз, - писал Г.В.Плеханов, - стремится выработать такую систему права, которая бы наилучше удовлетворяла его нужды, которая была бы наиболее полезна для него в данное время". Гегель сказал о праве: "Хотя оно и вытекает из понятия, однако в существование оно вступает только потому, что оно полезно для удовлетворения потребностей...". То же самое, думается, можно смело отнести и к правосудию.
На мой взгляд, социальная природа суда предопределяется наличием общественной потребности в разрешении конфликтов, вызванных столкновением противостоящих интересов членов общества. С точки зрения философских категорий причины и следствия в соотношении "социальный конфликт - судебный спор" первый выступает в качестве причины, а второй - следствия.
В этой связи взоры людей привлекает суд, который призван создать предпосылки для цивилизованного прекращения разорительного противостояния. Не удивительно, что "легенды, рассказы, сказки, басни и анекдоты о судах принадлежат к числу наиболее распространенных в мировом фольклоре", "...с древнейших времен, задолго до того, как у разных народов оформилось государство и развитое право, в жизни людей постоянно возникали спорные и конфликтные ситуации, требовавшие третейского разрешения.
Примечательно, что библейское значение слова "судил", по мнению известного правоведа П.Баренбойма, тождественно с общепринятым и сводится к "высказыванию окончательного суждения в споре и отправлению правосудия". Судьей мы называем того, кто в силу особого назначения либо (в те времена) морального авторитета разрешал споры между людьми и выносил решения, которые исполнялись. Так, одной из самых известных ветхозаветных судей была Девора: "она жила под Пальмою Девориною, между Рамою и Вефилем, на горе Ефремовой; и приходили к ней /туда/ сыны Израилевы на суд" (кн. Судей; 4.5). Как считает П. Баренбойм, "Девора вершила правосудие..., осуществляя его публично в гласной процедуре", что по оценке бывшего президента Израиля Х.Герцога является одним "из первых в истории случаев истинно демократического правосудия".
В таком ракурсе суд предстает как один из институтов, "изобретенных" обществом для погашения внутренних раздоров и предотвращения эскалации социальной напряженности, вызванной конфликтами. Он занимает в общественно-исторической практике место рядом с такими инстанциями, как общее собрание племени, вождь, старейшины, мудрецы да и просто любой "третий" человек: сосед, первый встречный, способный "рассудить" объективно. Можно говорить о том, что судебная власть - это третейская власть. Этимологически "третейский" восходит к "третий" - в таком свете название суда третьей властью получает весьма символическое звучание.
Несомненно, суду подвластно создание условий для мирного урегулирования конфликта самими сторонами, а в случае невозможности - применение силы авторитета или принуждения для конструктивного разрешения спора.
Таким образом стержневое, сущностное назначение суда - разрешение конфликтов, тяжб. Эта социальная функция существовала всегда, ибо она необходима в любом сообществе (коллективе) людей как деятельность третьей стороны, непредвзято и авторитетно разбирающей спор, справедливо разрубающей "гордиев узел". Суд свой деятельностью призван вносить умиротворение, снимая напряженность и конфронтацию. Правосудие имеет "стабилизирующую, созидательную и умиротворяющую силу". В этом смысле суд, конечно, "явление внеисторическое".
Из содержания социальной функции суда вытекает тезис о внегосударственной первоприроде суда. Как выразился ученый А.В.Цихоцкий, суд есть "явление цивилизации". "Независимо от изменения структуры общества, сущности государства" суд "будет выполнять свою социальную функцию".
Действительно, правосудие отправлялось и до появления государства. Не случайно правосудие включено Гегелем не в раздел 3 части третьей "Философии права", посвященной государству, а в раздел 2 "Гражданское общество", ввиду чего можно утверждать, что правосудие представлялось ему компонентом не столько государства, сколько гражданского общества.
Обозначенная функция суда обуславливает правовую природу судебной власти. Не удивительно, что большинство современных авторов выделяют в качестве основного (исключительного) предназначения, сердцевины судебной власти - отправление правосудия, содержание которого заключается в рассмотрении и разрешении споров о праве. Под правосудием, на наш взгляд, следует понимать не только рассмотрение конкретных гражданских, административных и уголовных дел, как считают многие ученые, но и всякое разрешение судом правового спора (юридического конфликта), совершаемое в надлежащей судебной процедуре.
Арбитральная функция суда приобретает юрисдикционный характер, так как суд при разрешении юридического конфликта руководствуется правом. В концепции правового государства И.Канта судебная власть призвана говорить о том, "что в данном случае соответствует праву" - "...Судебное решение (приговор) есть единичный акт общественной справедливости (iustitiae distributivae)", причем цель этого акта - присудить (предоставить) "каждому свое согласно закону". По Гегелю "право, вступившее в наличное бытие в форме закона... должно сделать себя значимым как всеобщее. Это познание и осуществление права в особенном случае без субъективного чувства особенного интереса принадлежит публичной власти, суду". Н.В.Витрук также полагает, что суд разрешает конфликты, споры между участниками общественных отношений "на основе конституции и закона". В.Е.Чиркин добавляет к этим "китам" также правосознание членов судейской коллегии, рассматривающей дело, и внутреннее убеждение судей (коллегии).
1.3. Судебная система в царской России
Судебная реформа 1864 года
В середине 19 века в России назрела необходимость в судебной реформе. Официально судебная реформа в России началась 20 ноября 1864 года с указов Александра III. На самом деле подготовка к реформе началась еще в 30-х годах 19 века. Отмена крепостного права в 1861 году ускорила судебную реформу. Ее основные положения строились с учетом специфики конкретных экономических, национальных, религиозных и иных условий, сложившихся в России.
Важной частью этой реформы было значительное упрощение сословной судебной системы. В то время каждое сословие имело свои суды. Вместо этого создавалась единая система общегражданских судов. В систему входили 2 группы судов: общие судебные органы и местные судебные органы.
В систему общих судебных органов входили окружные суды, судебные палаты и Правительствующий сенат.
Окружные суды были низовым звеном в системе общих судебных органов. Образовывались они на территории нескольких уездов. Председатель и члены суда назначались царем по представлению министра юстиции. В своем выборе министр учитывал мнение общего собрания судей того суда, где должен был работать назначаемый. Срок полномочий для судей этого уровня не устанавливался.
Дела в этих судах рассматривались либо коллегией из 3 судей, либо судьей с сословными представителями, либо судьями с участием присяжных заседателей.
Судебные палаты были вышестоящими по отношению к окружным судам. Создавались они обычно на территории нескольких губерний, хотя могли быть созданы и на территории одной губернии. Председатель и члены судебных палат также назначались царем. Дела в этих судах рассматривали либо профессиональные судьи, либо судьи с участием сословных представителей. Присяжные заседатели в рассмотрении дел судебными палатами не участвовали.
Правительствующий сенат возглавлял систему общегражданских судов царской России. В его составе был департамент по гражданским делам и департамент по уголовным судам. Начиная с 1878 года образовывалось вдобавок особое присутствие Правительствующего сената. Членов присутствия ежегодно утверждал царь. Присутствие рассматривало дела о политических преступлениях и о преступлениях, совершенных судьями.
Особенное место среди общих судебных органов отводилось Верховному уголовному суду. Этот суд создавался царем по мере необходимости для рассмотрения дел чрезвычайной важности. К ним относились посягательства на коронованную особу и членов его фамилии, а также преступления, совершенные высшими чиновниками.
Местным судебным органам реформа отводила важное место. Именно они находились ближе всего к населению и его нуждам. Как говорилось в царском указе от 20 ноября 1864 года, эти суды должны были способствовать "водворению суда скорого, правого, милостливого и равного для всех подданых".
Главное значение в этой системе отводилось мировым судам. Планировалось создавать по несколько таких судов в уезде. Мировой судья и его помощники избирались земским собранием (органом местного самоуправления) на 3 года. Самым строгим наказанием, которое мог назначить мировой судья, было лишение свободы сроком на один год с содержанием в тюрьме.
Проверку законности приговоров и решений мировых судей должны были осуществлять съезды мировых судей одного уезда. В работе съезда принимали участие наравне с действующими мировыми судьями так называемые почетные мировые судьи и все лица, кто когда либо исполнял обязанности мирового судьи, но затем удалился от дел. Законность решений съездов мировых судей проверял окружной суд.
К сожалению, система мировых судов в России окончательно сложиться не успела. Во многом это произошло из-за противодействия местных властей. Впоследствии становление системы было прервано Первой Мировой войной.
Кроме мировых судов на местном уровне существовали также волостные суды. Они состояли из председателя и как минимум двух членов. Состав суда избирался из числа грамотных домохозяев, достигших 30 лет и соответствовавших другим требованиям. Система выборов была многоступенчатой. Вначале на сельских сходах избирались выборщики. Затем выборщики из своей среды избирали состав суда на 3 года. Эти суды обычно рассматривали мелкие имущественные споры и проступки. Максимальные наказания, которые могли назначить волостные суды, составляли трое суток ареста и порку розгами.
Деятельность волостных судов проверялась верхними волостными судами, которые состояли из председателей волостных судов. Верхние волостные суды контролировались мировыми судами, где они были созданы, либо органами местного самоуправления.
Кроме общегражданских судов, в России того времени существовала и система военных судов.
Анализ структуры общегражданских судов царской России
В формировании местных судебных органов Царь участия не принимал. Данные органы избирались непосредственно населением из своей среды (волостные суды) либо земскими собраниями (мировые суды), т. е. органами местного самоуправления того времени. Для сравнения - в настоящее время Президент РФ принимает участие в формировании судов всех уровней.
Кроме профессиональных юристов судебную деятельность осуществляли также непосредственно и лица без юридического образования. Таким образом, более ста лет назад, в царской России, на практике и неформально был осуществлен принцип народного участия в осуществлении правосудия.
Судебная система царской России была весьма разветвленной, что обеспечивало оперативность в разрешении дел. В то же время общие судебные органы осуществляли надзор над местными судебными органами, за счет чего и была образована единая система.
Суды высшего уровня оказались разгруженными от мелких дел, разрешение которых было возложено на местные судебные органы.
Сегодня же суды низшего звена (районные и городские) оказались перегруженными делами, что не дает возможности профессиональным судьям сосредоточиться на рассмотрении действительно сложных и важных дел. Таким образом, при нынешней системе нерационально используется интеллектуальный потенциал судей низшего судебного звена.
Вполне возможно, что некоторые положительные моменты из организации судебной системы царской России можно было бы использовать при реорганизации нынешней судебной системы.
1.4. Судебная реформа в современной России
Первые робкие попытки реформировать советскую судебную систему были предприняты во времена перестройки. Верховный Совет СССР принял поправки к Конституции, повысившие независимость судов. Срок избрания судей увеличился с 5 до 10 лет. Их стали избирать Советы народных депутатов более высокого уровня (например, районные судьи - областными Советами).
При этом перед страной стоял выбор - коренная модификация судебной системы могла быть проведена:
* путем изменения по образу построения судебной системы России 19 века;
* путем изменения по образцу западных стран;
* путем изменения в соответствии с принципиально новыми моделями, учитывающими особенности России.
При этом изменения судебной системы возможны по двум направлениям:
* изменения способа её формирования;
* изменения её организационной структуры,
Опыт показывает, что порой необходимо следовать одновременно обеими путями, так как именно комплексный подход определяет, в большинстве случаев, наилучший результат.
Рассмотрим более подробно ход и логику судебной реформы в России.
Закон "О статусе судей в Российской Федерации" от 26 июня 1992 г. запрещал наказывать судей за решения (если они не были противозаконными или предвзятыми), отмененные впоследствии судом более высокой инстанции. Верховный Совет принял решение о создании суда присяжных, которое, однако, осталось на бумаге, положение не изменилось.
Сторонники судебной реформы понимали бесперспективность отдельных, не связанных между собой попыток корректировки действовавшего законодательства и то, что укоренившиеся ведомственные интересы будут тормозить реформирование судебной системы и правоохранительных органов. Нужна была концепция судебной реформы. Осенью 1991 г. ее представил в Верховный Совет РСФСР Президент Ельцин.
Обсудив представленную Президентом РСФСР Концепцию судебной реформы в РСФСР, Верховный Совет РСФСР постановил:
1.Считать проведение судебной реформы необходимым условием функционирования РСФСР как демократического правового государства и одним из приоритетных направлений законопроектной деятельности.
2.Признать главными задачами судебной реформы в Российской Федерации: обеспечение суверенного права РСФСР осуществлять правосудие и уголовное преследование на своей территории в соответствии с собственным материальным и процессуальным правом; утверждение судебной власти в государственном механизме как самостоятельной влиятельной силы, независимой в своей деятельности от властей законодательной и исполнительной; защиту и неуклонное соблюдение основных прав и свобод человека, конституционных прав граждан в судопроизводстве; закрепление в нормах уголовного и гражданского процесса, в соответствующих законодательных актах демократических принципов организации и деятельности правоохранительных органов, положений, отвечающих рекомендациям юридической науки; достижение уровня материально-технического обеспечения судов, органов юстиции, прокуратуры, внутренних дел, следственных подразделений, а также материального, бытового и социального обеспечения работников правоохранительных органов, соответствующего возлагаемой на эти органы и их работников ответственности; обеспечение достоверности и повышение доступности информации о деятельности правоохранительных органов, судебно-правовой статистики.
3. Рассматривать в качестве важнейших направлений судебной реформы:
создание федеральной судебной системы; признание права каждого лица на разбирательство его дела судом присяжных в случаях, установленных законом; расширение возможностей обжалования в суд неправомерных действий должностных лиц, установление судебного контроля за законностью применения мер пресечения и других мер процессуального принуждения; организацию судопроизводства на принципах состязательности, равноправия сторон, презумпции невиновности подсудимого; дифференциацию форм судопроизводства; совершенствование системы гарантий независимости судей и подчинения их только закону, закрепление принципа их несменяемости.
Концепция предложила план реформирования прокуратуры, следственного аппарата, адвокатуры, Министерства юстиции, коренные изменения в уголовно-процессуальном законодательстве (организация состязательного процесса, установление паритета между обвинением и защитой, введение более высоких стандартов для установления допустимости доказательств и судебного контроля за предварительным следствием, включая судебное санкционирование задержания, заключения под стражу и вторжения в частную жизнь).
Для реализации основной задачи - сделать судебную власть влиятельной силой, независимой от исполнительной и законодательной властей - был реанимирован суд присяжных, состоящий из председательствующего судьи и 12 присяжных заседателей. Любому обвиняемому в совершении преступления, наказание за которое превышает год лишения свободы, предоставлялось право быть судимым судом присяжных. Аналогично сторонам по гражданскому делу давалось право направить на рассмотрение суда присяжных иск на сумму, превышавшую установленный законом предел. Короче говоря, предлагалось создать более сложную судебную систему по сравнению с действовавшей.
Первые практические шаги реформы были фактически сделаны уже в июле 1991 г. с принятием законов "О Конституционном Суде РСФСР" и "Об арбитражном суде". Действовавшие до того времени государственные арбитражи были по сути административными органами, которые не столько разрешали экономические споры, сколько "укрепляли" плановую государственную дисциплину. Их заменили арбитражные суды, в сферу действия которых попали почти все хозяйственные дела, причем предприятия получили право оспаривать решения государственных органов в сфере экономики.
Создание Конституционного Суда (КС) стало беспрецедентным явлением для России. Советские суды никогда не имели полномочий по проверке законов или подзаконных актов на соответствие их Конституции, из-за чего конституционные права граждан оставались пустой декларацией. Разработанный по европейским образцам закон предусмотрел несменяемость судей КС, их неподотчетность никому, запрет заниматься политической деятельностью и работать по совместительству. Их главная задача - определять конституционность международных договоров России, федерального законодательства, законодательства субъектов Федерации и правоприменительной практики. Судьи должны руководствоваться исключительно Конституцией, а не решениями законодательной и исполнительной властей.
В развитие "Концепции судебной реформы" 5 декабря 1991 г. были внесены поправки в Уголовный кодекс РСФСР, приняты законы "О введении судебного контроля за законностью и обоснованностью заключения лиц под стражу и продления сроков содержания под стражей" от 23 мая 1992 г. и "О статусе судей в Российской Федерации".
Закон "О статусе судей в РФ" провозгласил самостоятельность судебной власти, ее независимость от законодательной и исполнительной властей. Наделение судей пожизненными полномочиями, их несменяемость (смена суда или должности возможна только с согласия самого судьи), личная независимость (допросить, арестовать, обыскать судью стало возможным только с согласия соответствующего органа судейского самоуправления - съезда и совета судей, высшей квалификационной коллегии судей), неподотчетность судей никому и подчинение их только закону, ограниченный перечень оснований и сложный порядок лишения судей полномочий, запрещение судьям заниматься политикой, высокое денежное содержание и материально-бытовые гарантии - все это позволяло надеяться на выход судебной системы из глубокого кризиса, в котором она оказалась к 1992 г.
Поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, которые ввели судебный контроль над арестами, были приняты после преодоления ожесточенного сопротивления прокуратуры и поддерживавших ее депутатов. В первоначальном виде законопроект развивал конституционные положения об установлении судебного порядка решения вопроса о заключении под стражу в качестве меры пресечения. Прокурор не может быть объективным при решении вопроса о лишении обвиняемого свободы уже потому, что является представителем обвинительной власти. Как показывает практика, обвиняемых до суда заключают под стражу не столько для того, чтобы изолировать от общества опасных преступников, сколько для давления на обвиняемого, попытки любым способом добиться от него признания вины.
Именно поэтому в развитых странах ордер на арест до судебного разбирательства выдает судья, а не прокурор. В России иначе, поэтому сторонникам судебной реформы удалось добиться лишь компромисса, в соответствии с которым прокурор продолжает давать санкцию на заключение под стражу и продлевать срок содержания под стражей, а обвиняемый (его адвокат или законные представители) вправе обжаловать эти решения судье, который должен проверить законность и обоснованность ареста (в Великобритании подобный закон был принят в XVII веке). При этом представители прокуратуры до последнего возражали против того, чтобы судья проверял также и обоснованность ареста. Они стремились свести дело к формальной проверке законности. Разработчики законопроекта с большим трудом убедили депутатов отклонить соответствующую поправку.
С жалобами на незаконный или необоснованный арест обращается менее трети арестованных, судьи освобождают из-под стражи примерно каждого пятого из них. Нельзя сказать, что это мало, следует лишь иметь в виду, что судьи не часто вдаются в вопросы обоснованности обвинения, более того - нередки случаи, когда судьи закрывают глаза на то, что следователи не вовремя либо совсем не представляют доказательств обоснованности обвинения. Причинами освобождения из-под стражи являются, как правило, состояние здоровья обвиняемого, наличие у него иждивенцев и т.п.
Некоторые сотрудники прокуратуры и милиции пытались поставить под сомнение конституционные положения о судебном надзоре за предварительным следствием, называя их ошибочными и преждевременными на данной стадии развития общества. Специальное исследование показало, что лишь в единичных случаях лица, освобожденные судьями, скрывались от следствия или воздействовали на свидетелей либо потерпевших.
Одной из целей судебной реформы было расширение полномочий судебной власти за счет наделения судов функциями, которые в России традиционно принадлежали прокуратуре. Речь идет о праве граждан обжаловать действия и решения государственных органов и чиновников. Союзный закон "О порядке обжалования в суд неправомерных действий органов государственного управления, должностных лиц, ущемляющих права граждан", принятый в конце 1989 г., был обставлен таким количеством ограничений, отражавших интересы государственной и партийной бюрократии, что не удовлетворял ни юристов, ни граждан. Практически применять его было крайне трудно.
Российский закон "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан" был принят 27 апреля 1993 г. В соответствии с ним, в отличие от союзного закона, гражданин, чьи права нарушены, мог обращаться непосредственно в суд без предварительной подачи жалобы "по команде" вышестоящему должностному лицу. Количество подобных исков (об отказах в прописке, в разрешении на выезд за рубеж, в обеспечении различной информацией и т.п.) стабильно увеличивалось. Сразу же, в 1993 г., их было подано 8 тыс., или в 4 раза больше, чем двумя годами ранее, а количество удовлетворенных исков возросло с 67 до 75%.
Закон "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве"", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях возродили в России суд присяжных - важнейшую гарантию защиты прав граждан и самую демократическую форму судопроизводства. В процессе доработки закона был достигнут компромисс: рассмотрение дел присяжными вводилось лишь для областных (краевых) судов, к подсудности которых по первой инстанции относятся дела о наиболее тяжких преступлениях (убийство, изнасилование, хищения в особо крупных размерах, преступления против безопасности государства).
Возрождение суда присяжных стало главным событием в реформе судебной системы за 1992-1993 гг. Для начала суд присяжных ввели только в 9 регионах (Московской, Рязанской, Саратовской, Ивановской, Ульяновской и Ростовской областях, Ставропольском, Алтайском и Краснодарском краях), где предварительно была проведена большая подготовительная работа. Предполагалось, что передача права вынесения приговора двенадцати независимым представителям народа приведет к появлению состязательности процесса, ослабит обвинительный уклон, столь характерный для советской судебной системы, и продемонстрирует общественности, что правосудие освободилось от политического влияния.
В соответствии с законом присяжным заседателем может стать любой достигший 25 лет, несудимый, дееспособный гражданин из перечисленных регионов России. Из списков кандидатов в присяжные заседатели исключаются по их заявлению сотрудники правоохранительных органов, судьи, военнослужащие, священнослужители, руководители органов государственной власти и их заместители, а также лица, не владеющие языком судопроизводства, люди старше 70 лет, инвалиды либо лица, имеющие физические или психические недостатки, мешающие им понять, что происходит в зале суда. Для всех остальных участие в процессах в качестве присяжного заседателя в течение 10 календарных дней в году - гражданская обязанность.
Списки потенциальных присяжных заседателей составляет областная (краевая) администрация. После довольно сложной процедуры отбора (на заключительном этапе обвинение и защита вправе без указания причин отвести четырех кандидатов, что требует от прокурора и адвоката знания основ психологии) формируется коллегия присяжных заседателей из двенадцати основных и двух запасных. Запасные присяжные на протяжении всего процесса участвуют в рассмотрении дела и готовы заменить основного присяжного, если тот по какой-то причине выбывает.
Собственно процессу предшествует важная стадия предварительного слушания дела без участия присяжных заседателей, в ходе которой судья должен определить допустимость представленных прокурором доказательств и исключить из дела полученные с нарушением закона. Разница в этом смысле между судом присяжных и общим судом (с участием народных заседателей или судьей единолично) в том, что в последнем доказательства, подлежащие исключению из дела (судьи часто закрывают глаза на "малозначительные" нарушения закона), все равно доводятся до сведения судей и народных заседателей и психологически не могут не влиять на их сознание. А присяжные ничего не знают об исключенных доказательствах.
Присяжные (и никто кроме них) решают вопрос о виновности. Даже Кассационная палата Верховного Суда не вправе отменить вердикт присяжных, если он вынесен без нарушения уголовно-процессуального закона. Народных заседателей (в отличие от присяжных) закон наделил всеми правами судьи и обязал вместе с ним не только устанавливать факты, но и решать вопросы права, в которых они не ориентируются. Когда же народные заседатели, интуитивно чувствуя несправедливость, выражают несогласие с мнением судьи (что бывает крайне редко), у него наготове беспроигрышный способ: он предлагает им самим написать приговор, чего они сделать не в состоянии. Поэтому роль народных заседателей свелась к киванию головой в такт решению судьи.
Судью, который фактически единолично решает дело, можно подкупить, запугать. В суде присяжных это бессмысленно, поскольку исход дела зависит не от него, а от двенадцати народных представителей, каких именно, заранее неизвестно, поэтому воздействовать на них значительно сложнее. Если все же такая угроза существует, то закон "О судоустройстве" обязывает органы внутренних дел немедленно по заявлению присяжного заседателя или по собственной инициативе обеспечить безопасность присяжного и членов его семьи, сохранность принадлежащего ему имущества.
Результаты работы судов присяжных в 9 регионах России оказались обнадеживающими. Хотя процессы в среднем продолжались около 5 дней, что почти вдвое больше среднего срока разбирательства аналогичных дел в судах с участием народных заседателей, новые правила судопроизводства в значительной степени способствовали устранению обвинительного уклона и созданию действительно состязательного процесса. В начале 90-х годов областные (краевые) суды оправдывали 0,5% подсудимых, а присяжные только за 1994-1995 гг. вынесли около 15% оправдательных вердиктов. По каждому четвертому делу присяжные признавали подсудимых виновными в менее тяжких преступлениях по сравнению с теми, которые фигурировали в обвинительных заключениях, подписываемых следователем и утверждаемых прокурором, а по каждому второму признавали осужденного заслуживающим снисхождения или особого снисхождения. Это обязывало судью снизить наказание.
Любопытно, что критики суда присяжных, которые во время прохождения закона через парламент утверждали, будто суды будут в основном оправдывать преступников и направлять дела на дополнительное расследование, теперь могли бы, ссылаясь на приведенные статистические данные, упрекать присяжных в излишней снисходительности, но почему-то этого не делают. Видимо, пришло понимание того, что расправный суд и надлежащая правовая процедура - далеко не одно и то же. Суд присяжных заставляет судей, прокуроров и адвокатов во многом пересмотреть свои взгляды на профессию.
Прокурор больше не может рассчитывать на то, что судья - его сподвижник по борьбе с преступностью - "не заметит" погрешностей предварительного следствия (сколько изломанных человеческих судеб стоит за ними) и "вытащит дело" за прокурора. Адвокату не имеет смысла "договариваться" с прокурором или судьей, а необходимо проявлять профессиональное мастерство. И сам судья начинает понимать: слово "суд" происходит не от "осудить", а от "рассудить".
Сложилась парадоксальная ситуация: параллельно существуют две системы правосудия - традиционная, принятая в подавляющем большинстве судов общей юрисдикции, и состязательная, организованная для нескольких судов с участием присяжных заседателей. Состязательное судопроизводство, оказывая положительное влияние на обычный уголовный процесс (в частности, созданием прецедентов правового решения вопроса о допустимости доказательств), погоды не делает. Оно постепенно деградирует в чуждой среде, не становясь правилом, оставаясь исключением. Так и не реализованы нормы Конституции, обеспечивающие гражданам защиту от произвольных арестов, гарантирующие право обвиняемого предстать перед судом присяжных, провозглашающие принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.
Конечно, суд присяжных далеко не идеальная форма судопроизводства, и не случайно в ряде стран, например во Франции, отказались от него. Возможно, что наиболее эффективно могла бы действовать коллегия из трех судей-профессионалов, но для этого в условиях России нужно иметь большое количество высококвалифицированных судей, а их пока явно недостаточно.
Еще одна важная проблема судебной реформы - защита судей и свидетелей от угроз со стороны преступных сообществ. В современных российских судах "заказное правосудие" не ушло в небытие, а лишь приняло новые формы. Когда судья действует вопреки представленным доказательствам, логике и здравому смыслу, понятно, что им движет страх за свою жизнь и жизнь своих близких. Ведь судья в России не защищен не только от давления, но даже от прямых угроз. Не защищены и свидетели. В развитых странах на защиту свидетелей выделяются огромные средства. Федеральные власти выплачивают им компенсации за физический и моральный ущерб, в отдельных случаях им предоставляется новая работа, меняются место жительства, имя и даже внешность. Затраты государства велики, но и отдача огромная: благодаря такой программе раскрыты сотни тяжелейших преступлений.
Согласно закону "О судебной системе Российской Федерации" в нашей стране действуют федеральные суды (Конституционный Суд, федеральные суды общей юрисдикции и федеральные арбитражные суды) и суды субъектов Федерации (конституционные или уставные суды и мировые судьи). Создание других судов, в том числе чрезвычайных, не допускается.
Конституционный Суд РФ существует самостоятельно, без связи с конституционными (уставными) судами, не образует подсистемы судов конституционной юрисдикции, не пересматривает решения иных судебных органов, т.е. самостоятельно и независимо осуществляет судебную власть, проверяет законность нормативных актов и соответствие их Конституции. Кроме того, законность некоторых нормативных актов проверяют конституционные (уставные) суды и суды общей юрисдикции.
Система федеральных судов общей юрисдикции включает три группы судов. Первая группа - Верховный Суд РФ, верховные суды республик, краевые, областные, суды автономной области, автономных округов, городов федерального значения, районные суды, осуществляющие правосудие по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным им. Вторая группа - военные суды, создаваемые по территориальному принципу, по месту дислокации войск и флотов, осуществляющие судебную власть в войсках и формированиях. Третья группа - специализированные суды, которые благодаря специализации судей способны быстрее и правильнее рассматривать определенные категории гражданских и административных дел. Для их создания предстоит разработать концепцию организации, деятельности, места в системе судов общей юрисдикции (подведомственность, система обжалования решений и т.д.) В свою очередь, это требует внесения дополнений и изменений в соответствующее законодательство и изыскания источников финансирования.
Система арбитражных судов делится на три уровня: первый - Высший Арбитражный Суд, второй - федеральные арбитражные суды округов, третий - арбитражные суды республик, краев, областей, автономной области и автономных округов, городов федерального значения.
Функции арбитражного суда и его структура имеют много схожего с судами общей юрисдикции. Отличие в том, что последние создаются в самых малых административно-территориальных подразделениях, чтобы быть ближе к населению. Но система арбитражных судов не предусматривает звена, максимально приближенного к населению (не было этого в законе РСФСР "Об арбитражном суде" от 4 июля 1991 г. и в законе "Об арбитражных судах в РФ" от 5 апреля 1995 г.).
Арбитражные суды, как и КС, слишком отдалены от населения. Порой единственный на область, край или республику арбитражный суд менее доступен, чем суды общей юрисдикции. С учетом российских расстояний, дороговизны проезда мало кто поедет в столицу для защиты своих прав в Конституционном Суде или в областной центр - в арбитражный суд для разрешения экономических споров. В результате право остается нарушенным или находятся незаконные пути.
Закон "О мировых судьях в Российской Федерации" от 17 декабря 1998 г. смягчил проблему федерализма в судебной системе. По закону мировой судья избирается на пять лет населением или назначается органом законодательной власти субъекта Федерации. Мировые судьи могут действовать в пределах судебных участков, которые создаются в соответствии с законами субъектов Федерации из расчета один участок на 15-30 тыс. жителей. Зарплата мирового судьи составляет 60% оклада председателя Верховного Суда, а в городах федерального значения - 64% и начисляется из федерального бюджета. А материально-техническое обеспечение (предоставление помещений, мебели и канцтоваров) возложено на органы юстиции или органы исполнительной власти соответствующего субъекта Федерации.
Мировым судьям закон дал статус судей общей юрисдикции, они входят в единую судебную систему России. Их постановления, распоряжения, требования, поручения и вызовы обязательны для всех юридических и физических лиц и органов власти.
В компетенцию мировых судей входят дела, которые не требуют долгих разбирательств, но неизбежно зависают в перегруженных судах. Это дела о расторжении брака и разделе нажитого за время совместной жизни имущества, другие дела в сфере семейно-правовых отношений (за исключением дел об оспаривании отцовства и материнства, лишении родительских прав и усыновлении). А также дела, связанные с трудовыми отношениями (за исключением дел о восстановлении на работе), споры в отношении собственности по имущественным искам, если сумма иска не превышает 500 МРОТ, и дела об определении порядка пользования земельными участками, строениями и другой недвижимостью. Кроме того, мировой судья вправе рассматривать уголовные дела о преступлениях, за совершение которых предусмотрено наказание не более двух лет лишения свободы
1.5. Совершенствование взаимодействия ветвей судебной власти
Система федеральных органов судебной власти, определение порядка их организации и деятельности относятся к ведению Российской Федерации. В систему этих судов входят Конституционный Суд, Верховный Суд, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, иные федеральные суды.
Конституция РФ не устанавливает структуру всей судебной системы, предоставляя решение этого вопроса федеральному конституционному закону о судебной системе, который должен установить соподчиненность ее звеньев, перечень федеральных судов, виды местных судов, их полномочия и структуру.
Полностью исключая возможность создания чрезвычайных судов, федеральное законодательство о судоустройстве допускает известную дифференциацию судебных органов для рассмотрения различных категорий дел, т.е. определяет возможность некоторой специализации судов. Они будут различаться своей предметной подсудностью и процедурой судопроизводства.
Новым для установления пределов судебной власти и ее внутреннего построения явилось включение Конституцией в структуру судебной власти прокуратуры Российской Федерации. Генеральный Прокурор Российской Федерации назначается Советом Федерации Федерального Собрания и возглавляет всю систему органов прокурорского надзора. Осуществление органами прокуратуры уголовного преследования и поддержание государственного обвинения в судебном разбирательстве - важный элемент функционирования органов правосудия.
Подзаконность судебной власти находит свое выражение не только в том, что судебные органы и судьи действуют на основе закона, подчиняются только Конституции и федеральным законам, но и в том, что ее носители не вправе отступать в своей деятельности от требований процессуального законодательства.
Законодательной основой функционирования судебной власти являются Конституция, федеральные конституционные законы о высших судебных органах Российской Федерации и иных федеральных судах, устанавливающие их компетенцию, порядок образования, структуру и основные функции, а также материально - техническое и организационное обеспечение этих судов.
Федеральные законы регулируют различные стороны организации и деятельности органов судебной власти: судоустройство, деятельность прокуратуры, применение уголовного, уголовно - процессуального и уголовно - исполнительного законодательства, гражданского, гражданско - процессуального и арбитражно - процессуального законодательства .
Отдельными федеральными законами также регулируются статус судей, особенности деятельности некоторых видов судов (например, военных), различные вопросы обеспечения деятельности органов судебной власти. Таким образом, единство судебной власти в Российской Федерации обеспечивается совокупностью актов федерального законодательства о судоустройстве и судопроизводстве, единообразным применением их судами на всей территории России, финансированием судов из федерального бюджета, единым статусом судей.
В соответствии с действующим законодательством к полномочиям судебной власти отнесены: конституционный контроль; осуществление правосудия; контроль за законностью и обоснованностью решений и действий государственных учреждений и должностных лиц; обеспечение исполнения приговоров, иных судебных решений и решений некоторых других органов; разбирательство и разрешение дел об административных правонарушениях, подведомственных судам; разъяснение действующего законодательства на основе изучения и обобщения судебной практики; право законодательной инициативы; участие в формировании судейского корпуса и содействие органам судейского сообщества.
Эти полномочия необходимы для реализации задач, поставленных перед судебной властью Конституцией: гарантий быстрой и эффективной защиты органами судебной власти прав и свобод человека в установленном законом порядке; самостоятельности органов судебной власти и их независимости от законодательной и исполнительной властей; обеспечения взаимодействия органов законодательной и исполнительной власти в формировании судебной системы; доступности правосудия на равных основаниях для всех; рассмотрения дел в тех судах и теми судьями, к подсудности которых эти дела отнесены законом; реализации права сторон на пересмотр приговоров суда первой инстанции вышестоящим судом и права граждан на участие в осуществлении правосудия
Стабилизирующее значение для формирования системы судебной власти имеет установление Конституцией единых требований к судебным органам и судьям и соблюдение правовых гарантий в отношении судей. Состояние и качество судейского корпуса впервые становятся предметом конституционного регулирования. Унификация требований к кандидатам на судебные должности на территории всей России приобретает особое значение при известном отделении судов от системы правоохранительных органов и отнесении вопросов работы с кадрами судебных органов к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов (п. "л" ст. 72 Конституции РФ).
Законом РФ "О статусе судей в Российской Федерации" установлен единый статус судей Российской Федерации. Это единство не может умаляться, а гарантии деятельности судей подвергаться изъятиям под влиянием местных условий. Жизнь, достоинство, имущество судей и членов их семей должны находиться под особой защитой государства. Конституция утверждает независимость, несменяемость, неприкосновенность носителей судебной власти (ст. 120, 121, 122). Только судьям Конституция предоставляет право при рассмотрении дела отказаться от применения актов государственных органов, если они, по их мнению, не соответствуют закону.
Укреплению авторитета носителей судебной власти служит установленный Конституцией порядок назначения на должность судей Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации Советом Федерации Федерального Собрания по представлению Президента (п. "ж" ч. 1 ст. 102 Конституции) и назначение судей других федеральных судов Президентом Российской Федерации (ч. 2 ст. 128). Укрепление гарантий служебного положения судей в немалой степени зависит от активности органов судейского сообщества, которым федеральным законом предоставлены широкие полномочия в формировании судейского корпуса.
Полнота судебной власти определяется ее объемом, окончательностью решений, принимаемых судебными органами, их обязательностью. Вступившие в законную силу решения судов, а также предусмотренные законом судебные распоряжения, требования, поручения и другие судебные акты должны быть обязательны для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, должностных лиц, граждан и их объединений и подлежать безусловному исполнению на всей территории Российской Федерации.
В структуре гл. 7 Конституции отражается система организации деятельности судебной власти: указывается главная и исключительная функция судов - осуществление правосудия, определяются процессуальные формы осуществления судебной власти посредством различных видов судопроизводства. Установление судебной системы делегируется федеральному конституционному закону. Конституция закрепляет основные требования, предъявляемые к судьям, и гарантии их самостоятельности: независимость, несменяемость, неприкосновенность, государственное финансирование деятельности судов. Ряд основных положений организации разбирательства дел в суде поднимается на конституционный уровень: гласность, состязательность, участие присяжных заседателей.
В рассматриваемой главе Конституции определяется место высших судов Российской Федерации, возглавляющих ветви судебной системы, порядок назначения судей Президентом и Советом Федерации. Установление полномочий, порядка образования и деятельности высших судов Российской Федерации отнесены к ведению соответствующих федеральных конституционных законов. Включение в состав гл. 7 положений об организации единой централизованной системы прокуратуры объясняется приближенностью задач органов прокуратуры к отправлению правосудия, единством правозащитных функций судей и прокуроров.
Согласно Конституции Российской Федерации суд является единственным государственным органом, уполномоченным осуществлять правосудие как особую функцию государственной власти. Задачей суда при осуществлении правосудия является защита конституционного строя Российской Федерации, прав и свобод граждан, прав и законных интересов предприятий, учреждений, организаций. Главная функция органов правосудия - судебная защита прав и свобод человека и гражданина.
Правосудие как специфическое направление реализации государственной власти отличается от иных функций правоохранительных органов рядом признаков: оно представляет собой ведущую форму реализации судебной власти и осуществляется посредством соблюдения строго регламентированного законом порядка и норм судопроизводства.
Конституция рассматривает конституционное, гражданское, административное и уголовное судопроизводство как средство осуществления судебной власти. Согласно Конституции различные ветви судебной власти при выполнении своих функций используют присущие им процедуры рассмотрения подведомственных им дел. Правосудие не исчерпывает всего объема судебной деятельности.
Действующим законодательством в понятие судопроизводства включаются не только рассмотрение и разрешение судом дела по существу, но и досудебное производство, производство по делу во всех стадиях уголовного и гражданского процесса, разрешение вопросов исполнения приговоров и решений по уголовным и гражданским делам.
Суды различной компетенции руководствуются правилами судопроизводства, предусмотренными процессуальными нормами, содержащимися в различных источниках права. Так, Конституционный Суд не имеет своего процессуального кодекса и применяет нормы, сформулированные в Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации" от 21 июля 1994 г. (см. раздел второй "Общие правила производства в Конституционном Суде Российской Федерации"). Суды общей юрисдикции, рассматривая гражданские, уголовные и административные дела, руководствуются соответствующими кодексами - ГПК, УПК, КоАП, а арбитражные суды - АПК.
Правовая регламентация судопроизводства не исчерпывается процессуальным законодательством. Целый ряд организационных институтов, судебных действий, входящих в круг судебной деятельности и обеспечивающих отправление правосудия, регулируется также подзаконными актами: Положением о порядке исполнения судебных решений, инструкциями по делопроизводству, инструкциями о порядке сохранения вещественных доказательств и т.п.
Учреждение системы судов государства традиционно является предметом конституционного регулирования, так как речь идет об обеспечении судебных гарантий соблюдения прав и свобод человека и гражданина. При этом под судебной системой понимается совокупность судебных органов, построенная на основе разграничения их компетенции (пределов власти, выражающихся в подведомственности и подсудности дел), деления на звенья в зависимости от административно - территориального деления и организационных связей между отдельными судами, установления процессуальных связей между судебными инстанциями и внутренними структурами самих судебных органов.
Судебная система Российской Федерации отличается простотой построения, ступенчатостью звеньев, единством основных принципов формирования и деятельности.
Все подсистемы судебной власти характеризуются трехзвенной структурой, в основном определяемой государственно - административным делением Российской Федерации.
Система судов общей юрисдикции включает:
1) основное звено - районные, городские народные суды;
2) среднее звено - Верховные суды республик, краевые, областные суды, городские (в Москве и Санкт - Петербурге), суды автономной области и автономных округов;
3) высшее звено - Верховный Суд Российской Федерации.
Военные суды имеют следующую подсистему:
1) основное звено - суды армий, соединений, флотилий и гарнизонов;
2) среднее звено - суды военных округов, флотов, видов Вооруженных Сил и групп войск;
3) высшее звено - Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации.
Система арбитражных судов подразделяется на:
1) основное звено - Высшие арбитражные суды республик, краевые, областные, городские суды, арбитражные суды автономной области и автономных округов, иные арбитражные суды, образуемые в субъектах Федерации;
2) среднее звено - федеральные арбитражные суды округов;
3) высшее звено - Высший Арбитражный Суд Российской Федерации.
Следует отметить, что внутренняя организация этих подсистем имеет свои особенности. Так, система военных судов прямо связана с организацией Вооруженных Сил. Среднее звено системы арбитражных судов - федеральные арбитражные суды округов - образуется вне связи с административным делением. В районах арбитражные суды не образуются. Конституционный Суд Российской Федерации не имеет подведомственных судов, организационно и процессуально не связан с существующими в некоторых республиках конституционными судами.
Эффективное функционирование судебной системы предполагает создание автономной инфраструктуры организационного и материального обеспечения деятельности судов, исполнения судебных решений и приговоров.
Согласно п. "о" ст. 71 Конституции вопросы судоустройства, в том числе установление системы судов в ее полном объеме, находятся в ведении Российской Федерации. Это означает, что субъекты Федерации не могут по своему усмотрению произвольно учреждать виды судов, не предусмотренные федеральным конституционным законом о судебной системе, не вправе устанавливать порядок организации и деятельности существующих на их территориях федеральных судов.
Установление системы федеральных органов судебной власти, порядка их организации и деятельности относится к ведению Российской Федерации (п. "г" ст. 71 Конституции). Основной Закон страны устанавливает высшие органы судебной системы Российской Федерации: Конституционный Суд, Высший Арбитражный Суд и Верховный Суд. Структура судебной системы в целом должна быть определена федеральным конституционным законом о судебной системе (ч. 3 ст. 118 Конституции).
По своему статусу к федеральным судам относятся: Конституционный, Высший Арбитражный, Верховный Суд Российской Федерации, военные суды. Федеральными конституционными законами предусматривается создание и других судов федерального уровня. Так, Федеральный конституционный закон "Об арбитражных судах в Российской Федерации" от 28 апреля 1995 г. рассматривает все арбитражные суды как федеральные и предусматривает учреждение межрегиональных федеральных арбитражных судов округов (10 судов).
В результате проведения реформы предполагается образование судебной системы, состоящей из федеральных и местных судов, сохранение и расширение деления системы судов на органы общей юрисдикции и специализированные суды. В переходный период сохраняется ныне действующая система. Верховный Суд Российской Федерации, суды субъектов Российской Федерации, районные (городские) народные и межмуниципальные суды, а также военные и другие специализированные суды, учреждаемые федеральным конституционным законом, образуют систему федеральных судов общей юрисдикции, осуществляющих уголовное, гражданское, административное судопроизводство.
Военные суды составляют подсистему судов общей юрисдикции и создаются по территориальному принципу по месту дислокации войск и флотов. Военные суды осуществляют судебную власть в войсках, органах и формированиях, где федеральным законом предусмотрена военная служба. Состав военных судов, их компетенция, порядок образования и деятельности, полномочия должностных лиц определяются федеральным законом.
Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, арбитражные суды округов и арбитражные суды субъектов Российской Федерации образуют систему федеральных арбитражных судов, рассматривающих экономические споры и иные дела, отнесенные к их компетенции федеральным законом.
Следовательно, правосудие в Российской Федерации может осуществляться только судами, учрежденными в соответствии с законом. Создание чрезвычайных судов не допускается. Практика создания таких судов, ранее имевшая место, не совместима с законностью. Чрезвычайные суды создавались за пределами конституционной судебной системы, игнорировали демократические принципы организации судопроизводства. Их деятельность не имела ничего общего с правосудием.
Вместе с тем Конституция не исключает возможности создания судов специальной юрисдикции (специализированных судов), для которых характерно либо рассмотрение дел, судопроизводство по которым имеет свою специфику, либо наличие особенностей в организации (например, суды по делам несовершеннолетних, суды административной юстиции, специализированные арбитражные суды).
Таким образом, система судов, которым Конституция доверяет осуществление судебной власти, должна быть организована и действовать так, чтобы гарантировать: соблюдение суверенных прав Российской Федерации и прав субъектов Российской Федерации по реализации функций государственной власти; самостоятельность органов судебной власти и независимую от органов законодательной и исполнительной властей деятельность судов; доступность правосудия на равных основаниях для всех граждан; рассмотрение дел в тех судах и теми судьями, к подсудности которых эти дела относятся законом; быструю и действенную защиту органами судебной власти прав и свобод человека и гражданина в установленном законом порядке; право сторон на пересмотр всех приговоров и решений судов первой инстанции вышестоящим судом; право граждан на участие в осуществлении правосудия.
В Российской Федерации законодательство о судебной системе основывается на положениях Конституции, и не должны издаваться законы, иные правовые акты, отменяющие или умаляющие самостоятельность органов судебной власти, независимость судов и судей, ограничивающие судебную защиту человека и гражданина.
Единство судебной системы обеспечивается: установлением системы федеральных судов Российской Федерации федеральным конституционным законом; соблюдением всеми судами установленных федеральными законами правил судопроизводства; применением всеми судами Конституции Российской Федерации и других федеральных законов, а также конституций, уставов и других законов соответствующих субъектов Российской Федерации; признанием и обеспечением обязательности исполнения вступивших в законную силу судебных решений на всей территории Российской Федерации; закреплением единства статуса судей и участия органов судейского сообщества в формировании судейского корпуса; финансированием органов судебной власти за счет средств федерального бюджета в установленном законом порядке.
Проводимая в России судебная реформа вносит новые черты в портрет судебной системы. Некоторые такие нововведения касаются Конституционного Суда РФ.
Как известно, святая обязанность Конституционного суда на местах - в первую очередь блюсти федеральные законы. Вместо того чтобы в сжатые сроки внести поправки в местные Конституции и привести их в соответствие с федеральным, некоторые регионы вступили в затяжную переписку с Москвой, доказывая, что их местные законы значительно прогрессивней общефедеральных.
Для того чтобы пресечь бесплодную борьбу центра с регионами, из-за которой тормозится глобальная реформа по укреплению властной вертикали подготовлен закон, который в корне поменяет структуру подчинения конституционных судей. Как стало известно, проект закона предусматривает появление федеральных Конституционных судов в семи федеральных округах. Однако появление новой надстройки в судебной ветви власти не предусматривает упразднение региональных судов. При этом основная мысль заключается в том, что, согласно новому проекту закона, Конституционные суды федерального уровня будут финансироваться исключительно из Москвы, тем самым будет исключена любая возможность "удельных князей" влиять на конституционных судей.
Несмотря на то что планируемая структурная реформа КС является закономерным шагом власти, без которой глобальные реформы будут по-прежнему пробуксовывать, губернаторы и президенты республик серьезно обеспокоены. Их тревоги понятны и объяснимы, так как потеря рычага влияния на местные законы ставит под угрозу их стабильное пребывание в высших эшелонах власти.
Одной из важнейших ветвей судебной власти является арбитражный суд. Рассмотрим, как работает система арбитражных судов РФ, в чем заключаются ее характерные черты.
Высшим звеном системы арбиражных судов является Высший Арбитражный Суд Российской Федерации - высший судебный орган по разрешению экономических и иных дел, рассматриваемых арбитражными судами. Он осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью арбитражных судов и дает разъяснения по вопросам судебной практики. ВАС РФ является также организационным центром системы арбитражных судов.
Функцию, компетенцию и полномочия Высшего Арбитражного суда Российской Федерации можно разделить на несколько групп.
Прежде всего, этого судебный орган первой инстанции. В этом качестве он рассматривает лишь две группы дел:
а) дела о признании недействительными (полностью или частично) ненормативных актов Президента РФ, Совета Федерации и Государственной Думы, Федерального Собрания РФ, Правительства РФ, не соответствующих закону и нарушающих права и законные интересы организаций и граждан;
б) экономические споры между Российской Федерацией и ее субъектами, а также между субъектами Федерации. Кроме того, он рассматривает по вновь открывшимся обстоятельствам принятые им и вступившие в законную силу судебные акты. До сих пор Высший Арбитражный Суд Российской Федерации ни одного дела по первой инстанции не рассматривал.
Далее, это судебный орган надзорной инстанции, единственный в системе арбитражных судов страны. Он рассматривает дела в порядке надзора по протестам на вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов России.
Кроме того, это аналитический центр системы: изучает и обобщает практику применения арбитражными судами законов и иных нормативных правовых актов, регулирующих отношения в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, дает разъяснения по вопросам судебной практики, а также разрабатывает предложения по совершенствованию законов и иных нормативных актов, регулирующих отношения в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.
Наконец, это организационный центр системы: ведет судебную статистику и организует работу по ее ведению в арбитражных судах; решает в пределах своей компетенции вопросы, вытекающие из международных договоров России (прежде всего, в части отношений с высшими хозяйственными и арбитражными судами Содружества Независимых Государств); осуществляет меры по созданию условий для судебной деятельности арбитражных судов, в том числе по их правовому, организационному, материально-техническому и иным видам обеспечения, среди которых финансирование судов - своевременное и в полном объеме- занимает далеко не последнее место. Образно говоря, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации для системы арбитражных судов страны в этом плане то же, что и Министерство юстиции Российской Федерации и его органы в субъектах Федерации для системы судов общей юрисдикции.
Структура Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в настоящее время состоит из: а) Пленума; б) Президиума; в) судебной коллегии по рассмотрению споров, возникающих из гражданских и иных правоотношений; г) судебной коллегии по рассмотрению споров, вытекающих из административных правоотношений.
Каждая из названных структур Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации действует на базе четко очерченных федеральным конституционным законом правомочий.
Так, Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации ныне решает важнейшие вопросы деятельности арбитражных судов, действует в составе Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, его заместителей и судей Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. В настоящее время, с 1 июля 1995 года в его составе председатели арбитражных судов субъектов Федерации не входят; да и сам Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации арбитражные дела не рассматривает- ни по первой инстанции, ни в порядке надзора.
Установлено, что он, в частности: а) рассматривает материалы изучения и обобщения практики применения законов и иных нормативных актов арбитражными судами и дает разъяснения по вопросам судебной практики; б) решает вопросы о выступлении с законодательной инициативой; в) об обращении в Конституционный Суд Российской Федерации с запросами о проверке конституционности законов, иных нормативных правовых актов и договоров; г) утверждает по представлению Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации членов судебных коллегий и председателей судебных составов Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации; д) утверждает место постоянного пребывания федеральных арбитражных судов округов; е) утверждает по представлению председателей арбитражных судов федеральных округов и субъектов Федерации судей, входящих в состав президиумов этих судов; ж) утверждает по представлению Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации регламент арбитражных судов и т.д.
Президиум Высшего Арбитражного суда Российской Федерации действует в составе Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, его заместителей и председателей судебных составов Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, а по решению Пленума в состав Президиума могут быть введены и судьи Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: а) рассматривает дела в порядке надзора по протестам на вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов в России; б) рассматривает отдельные вопросы судебной практики и о результатах рассмотрения информирует арбитражные суды системы. Если Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации проводит свои заседания не реже двух раз в год, то Президиум заседает два раза в неделю.
Судебные коллегии Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации создаются из числа судей Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, возглавляются председателями коллегий, которые по должности являются заместителями Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. В их функции входит: рассмотрение дел по первой инстанции, изучение и обобщение судебной практики, разработка предложений по совершенствованию законов и иных нормативных и правовых актов, анализ судебной статистики и т.д. В судебных коллегиях Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации образуются судебные составы специализирующиеся на арбитражных делах определенных категорий.
Новым органом в системе является Совет председателей арбитражных судов, действующий при Высшем Арбитражном Суде Российской Федерации. Это совещательный орган, он призван рассматривать вопросы организационной, кадровой и финансовой деятельности арбитражных судов Российской Федерации. Для реализации принятых им решений Председатель Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации издает приказы и распоряжения.
Одновременно при Высшем Арбитражном Суде Российской Федерации действует Научно-консультативный совет, задачей которого является подготовка научно-обоснованных рекомендаций по вопросам, связанным с формированием практики применения законов по их совершенствованию. Положение об этом Совете, как и его состав, утверждаются Председателем Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.
Промежуточным звеном между Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации и арбитражными судами субъектов Российской Федерации созданы десять федеральных арбитражных судов округов в качестве кассационных инстанций.
К полномочиям арбитражного суда федерального округа относятся: а) проверка в кассационной инстанции законности судебных актов по делам, рассмотренным арбитражными судами субъектов Федерации в первой и апелляционной инстанциях; б) пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам принятых им и вступивших в законную силу судебных актов; в) обращение в Конституционный суд России с запросом о проверке конституционности закона, примененного или подлежащего применению в рассматриваемом им деле; г) изучение и обобщение судебной практики; д) подготовка предложений по совершенствованию законов и иных нормативных правовых актов; е) анализ судебной статистики.
При рассмотрении дела в кассационной инстанции арбитражный суд проверяет правильность применения норм материального права и норм процессуального права арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, т.е. проверка идет по вопросу права, а не факта. В этой связи не допускается ссылка в кассационной жалобе на недоказанность обстоятельств дела или постановлении суда выводов о фактических взаимоотношениях лиц, участвующих в деле, обстоятельствам дела. Тем самым восстанавливается традициональный облик кассационного производства, существующего в большинстве правовых систем.
Структурно арбитражный суд федерального округа состоит и действует в составе: а) президиума; б) судебной коллегии по рассмотрению споров, возникающих из гражданских и иных правоотношений; в) судебной коллегии по рассмотрению споров, возникающих из административных правоотношений.
Федеральные арбитражные суды округов позволяют перенести рассмотрения дела за пределы субъекта Федерации и на этой основе снять всякие опасения в пристрастности суда. Дают возможность они в то же время, в отличии от производства в Высшем Арбитражном Суде Российской Федерации, приблизить рассмотрение дела к местам нахождения спорящих, что экономически не безразлично с учетом территории России.
Арбитражные суды субъектов Федерации принадлежат к низшему звену системы. В субъектах Федерации созданы и действуют арбитражные суды республик, краев, областей, городов федерального значения, автономных областей и автономных округов. При этом на территории нескольких субъектов Федерации судебную власть может осуществлять один арбитражный суд, на пример, на территории г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области действует один арбитражный суд. Одновременно судебную власть на территории одного субъекта Федерации могут осуществлять несколько арбитражных судов; однако на практике пока этого нет. Всего сегодня в России действуют 82 арбитражных суда субъекта Федерации.
Законом установлены следующие полномочия арбитражного суда субъектов Федерации. Он: а) рассматривает в первой инстанции все дела, подведомственные арбитражным судам в России, за исключением дел, отнесенных к компетенции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации; б) рассматривает в апелляционной инстанции повторно дела, рассмотренные в этом суде в первой инстанции; в) пересматривает по вновь открывшимся обстоятельствам принятые им и вступившие в законную силу судебные акты; г) обращается в Конституционный Суд России с запросом о проверке конституционности закона, примененного или подлежащего применению в деле, рассматриваемом им в любой инстанции; д) изучает и обобщает судебную практику; е) подготавливает предложения по совершенствованию законов и иных нормативных правовых актов; ж) анализирует судебную статистику.
Структурно арбитражный суд состоит из президиума и двух судебных коллегий - по рассмотрению споров, возникающих из гражданских и иных правоотношений, и по рассмотрению споров, возникающих из административных правоотношений. При этом следует отметить, что из-за ограниченной численности судей в ряде малозагруженных арбитражных судов субъектов Федерации не всегда есть смысл создавать полнокровные судебные коллегии, а иногда это просто невозможно.
Президиум арбитражного суда субъекта Федерации, действующий в составе председателя суда, его заместителей, председателей судебных составов и тех судей, которых в этой роли утвердил Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, утверждает по представлению председателя суда членов судебных коллегий и председателей судебных составов суда; рассматривает вопросы судебной практики и другие вопросы организации работы суда.
Судебные коллегии арбитражного суда субъекта Федерации, возглавляемые председателями коллегий - заместителями председателя суда, рассматривают в первой и апелляционной инстанциях все дела, подведомственные арбитражным судам в России, за исключением дел, отнесенных к компетенции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изучают и обобщают судебную практику и т.д. В арбитражном суде субъекта Федерации создаются судебные составы из числа судей, входящих в соответствующую коллегию, а в тех судах, где коллегий нет, из суда этого суда.
Необходимо подчеркнуть, что в настоящее время в одном арбитражном суде любого субъекта Федерации действуют как бы два самостоятельных в процессуальном отношении суда - первой и апелляционной инстанции, в то время как до этого Высшие арбитражные суды республик в составе России могли рассматривать дела в порядке надзора. Сегодня же все без исключения арбитражные суды любого субъекта Федерации по своим полномочиям, кругу и характеру рассматриваемых дел и т.д. равны между собой.
Таковы структура и компетенция каждого звена системы арбитражных судов России. Разумеется, речь идет о структуре судов в процессуальном значении. Деятельность каждой структуры и в целом каждого арбитражного суда обеспечивает аппарат суда. Он в соответствии с закрепленными законом функциями: а) организует предварительный досудебный прием лиц, участвующих в деле; б) принимает и выдает документы, удостоверяет копии документов суда, производит рассылку и вручение документов, проверяет уплату госпошлины, судебных расходов, подлежащих внесению на депозитный счет суда, а также арбитражных штрафов; в) содействует судьям в подготовке дел к рассмотрению в судебных заседаниях; г) ведет учет движения дел и сроков их прохождения в суде, осуществляет хранение дел и документов; д) изучает и обобщает судебную практику; е) подготавливает предложения по совершенствованию законов и иных нормативных правовых актов, проводит информационно-справочную работу; ж) ведет статистический учет в сфере деятельности суда; з) осуществляет материально-техническое обеспечение суда, социально-бытовое обслуживание судей и работников аппарата суда.
Важно отметить, что работники аппаратов всех арбитражных судов страны находятся на федеральной государственной службе и права, обязанности, ответственность работников аппаратов всех арбитражных судов России и условия прохождения ими государственной службы устанавливаются законами и иными нормативными актами о федеральной государственной службе. Нужно подчеркнуть, что более детально компетенция и объем правомочий и обязанностей структурных подразделений - процессуальных и относящихся к аппарату - большинства арбитражных судов страны закрепляются в положениях об этих подразделениях, утверждаемых в самих судах либо председателем суда, либо президиумом суда.
Из всех иных ветвей судебной власти система арбитражных судов наиболее завершена в своем развитии. Разумеется, может рассматриваться вопрос о создании новых судебных коллегий в арбитражных судах всех трех звеньев системы, например, коллегии по разрешению дел о несостоятельности (банкротстве) предприятий, коллегии по разрешению налоговых споров и др. Но вряд ли уже сегодня целесообразно создавать четвертое звено системы- районный (городской) арбитражный суд; во всяком случае, соответствующего научного обеспечения эта идея пока не имеет, хотя в принципе смысл в этом есть.
1.6. Проблемы судов
Проводимая в Российской Федерации судебная реформа затрагивает многие стороны жизни общества. В соответствии с объективными законами развития внедряемые реформы встречают естественное сопротивление, связанное с тем, что в системе ценностной ориентации отдельных членов общества и всего общества в целом должны произойти необходимые изменения .
Ниже будут рассмотрены некоторые проблемы, сопровождающие ход судебной реформы.
Сергей Вицин, один из авторов концепции судебной реформы и заместитель Председателя Совета при Президенте по вопросам совершенствования правосудия, перечисляет следующие актуальные проблемы реформы:
* процессуальные кодексы;
* закон о судах общей юрисдикции;
* вопрос о сроке и принципе назначения;
* суд присяжных;
* квалификационная судейская коллегия, обладающая правом отправлять судей в отставку;
* корпоративный интерес судейского корпуса;
* деление на судебные округа.
Некоторое количество актов по судебной реформе уже было принято: закон о мировых судах, поправки к УПК и ГПК, связанные с деятельностью мировых судов, законы, имеющие отношение к арбитражным судам. Сейчас на повестке дня закон об административных судах. Эти суды будут рассматривать иски по поводу актов муниципальных властей.
Наиболее принципиальные акты сегодняшней повестки дня - это процессуальные кодексы. УПК принят в первом чтении, и сейчас идет колоссальная работа и колоссальная борьба, в том числе и между правоохранительными органами, за конкретные его разделы. После кодекса 1960 года этот кодекс должен быть более современным и отвечать сегодняшним реалиям. В нем будет больше критериев для принятия решений правоохранительными органами, и большая защита для граждан. Будет изменена компетенция, в том числе и прокуратуры: санкцию на арест будет давать суд, а не прокуратура.
Среди других проблем реформы можно упомянуть следующее. Исторически, в силу низкой правовой культуры общества, судебная власть России традиционно не отличалась "излишней" приверженностью Закону. В советское время о праве, говорить не приходится в принципе. Суд выступал в качестве карательной инстанции при исполнительной власти. К настоящему времени мало что изменилось.
В определенной степени замкнутость и корпоративность судебной власти, возникшая в результате ложно понятого принципа независимости судей и слишком вольного толкования принципа их неприкосновенности, не способствуют объективному подходу к подбору судейских кадров и очищению судейского корпуса от лиц, недостойных этой высокой должности. Требуют совершенствования вопросы, связанные с отбором кандидатов на должность судьи, приостановлением и прекращением их полномочий, повышением профессионализма судей и их ответственности за злоупотребление властью и другие действия, умаляющие авторитет судебной власти
Проведенные опросы показали следующие желательные изменения существующей практики обучения судей: увеличение длительности обучения; создание специального учебного заведения для судей, использование комбинированных форм и методов обучения. В течение последних двух лет обучения в высших юридических учебных заведениях для студентов, желающих стать судьями, должна быть предоставлена возможность специализации.
Одни из главных проблем - это правовая культура населения и качественный состав судейского корпуса. Правовая культура, в частности, требует сильной и ясной пропаганды.
В обществе формируется при ознакомлении со значительным числом кассаций, удовлетворенных вышестоящими инстанциями мнение (в большинстве случаев - неправильное) о некомпетентности судей.
Искусственно насаждается представление о коррумпированности судей в России. Так в ряде мест распространяются тарифы, в пределах которых якобы необходимо заплатить судьям, чтобы дело было решено в пользу заплатившего.
Укрепление судебной системы - важной составляющей федеративной реформы власти -- сталкивается с традиционной российской бедой: нехваткой средств. В течение последних лет судебная система получает не более половины от необходимой для ее нормального функционирования суммы. По словам генерального директора Судебного департамента при Верховном суде России Александра Гусева, занимающегося материальной стороной отправления правосудия, "в бюджете 2001 года мы просили заложить 22 млрд рублей, вместо этого нам предлагают 9. Это на миллиард с лишним больше, чем в этом году, но проблемы не решает". "Основная масса доводимых до нас финансов -- это зарплата судей, -- сказал г-н Гусев корреспонденту газеты "Время новостей". -- Денег на развитие системы катастрофически не хватает. Постоянно растет кредиторская задолженность за коммунальные услуги. Мы закладываем в бюджете одну сумму на электроэнергию, а через день РАО "ЕЭС" повышает тариф, и мы опять оказываемся в долгах. А ведь наказывает г-н Чубайс не нас, а тысячи людей, которых он лишает права на судебную защиту".
На самом деле, нищета российских судов стала уже притчей во языцех. Только сегодня 160 зданий судов находятся в аварийном состоянии, из них предписано эвакуировать людей. Скоро в таком же состоянии могут оказаться еще 700 зданий. За минувший месяц несколько десятков зданий, где вершится правосудие, было разрушено: ливнями в Туве, селем в Приэльбрусье, тайфуном в Приморье, землетрясением на Сахалине и пожаром на Курилах. По всей стране судам периодически отключают тепло и электроэнергию, отказывает в услугах почта. Только санкционированная Минфином задолженность судей энергетикам составляет 16 млн рублей, а несанкционированная -- 370 млн. Средняя зарплата судьи, даже повышенная после кризиса в полтора раза, составляет 4, 5 тыс. рублей. При этом из 17 тысяч судей 700 не имеют своего жилья, а 3, 5 тысячи нуждаются в улучшении жилищных условий.
Попытки Судебного департамента самостоятельно решить проблемы, создав фонд собственного развития, кончились ничем, несмотря на то, что подобных фондов в других госструктурах существует достаточно много. "Мы могли бы отчислять в этот фонд часть накладываемых судом штрафов, пошлин и т.д., -- считает г-н Гусев. -- Даже на 100 млн рублей в год мы могли бы построить три-четыре новых здания суда, сделать ремонты, поднять материально-техническую базу, иметь запас на случай чрезвычайных ситуаций, как в Приэльбрусье".
Пока денег нет, справляться с возложенным на судебную систему объемом работ судам помогают местные начальники. "Мы стараемся решать свои проблемы своими силами из средств, выделяемых бюджетом, -- сказал г-н Гусев. -- Но я был бы необъективен, сказав, что местные власти нам не помогают. Конечно, это есть, хоть и не соответствует конституционному принципу независимости судов". Каждый год при составлении бюджета, добавил г-н Гусев, мы говорим: "Не верите нам, давайте создадим независимую экспертную комиссию, сходите хоть раз в суд, постойте в километровой очереди. Однако к нам не прислушиваются".
У тех, кто более тесно сталкивался с судебной системой, нередко возникает предположение о высокой степени корпоративности судей. Их аргументом является прежде всего значительное число инстанций, в которых будущий судья получает разрешение на свою деятельность (квалификационная комиссия, квалификационная коллегия судей, администрация президента и т.п.)
Далее, как правило, следует утверждение, что результатом данного положения, в первую очередь, является правовая незащищенность членов общества, мешающая использовать им свои социальные права. В свою очередь данный факт оказывает негативное влияние на интеллект нации, её культуру и не позволяет реализовать её экономический потенциал, так как граждане в основной массе не желают заниматься предпринимательской деятельностью, реализовывать себя полностью.
Таким образом, говорят политологи, одной из причин существующего экономического спада, в том числе определившей и падение активности на рынке недвижимости, является нерациональность организации Российской судебной системы.
По моему мнению, сама система организации судебной власти создает трудности в раскрытии способностей судей, обретении полного доверия и уважения к ним членов общества до такой степени, что порой судьи просто вынуждены приспосабливаться к существующим условиям. В такой ситуации требуется значительная воля, чтобы остаться незапятнанным, не уронить высокое звание судьи.
"Перед государством стоит более сложная задача, чем просто реформа судебной системы,- сказал Президент В.В.Путин.- Мы должны изменить негативное отношение к суду, доказать, что суд - это правда" По мнению Президента создать у граждан благоприятное впечатление о российских судах будет непросто . Но сделать это необходимо. Таким образом перед судейским сообществом поставлена задача поднять доверие народа к власти. Без этого ход реформы будет остановлен.
1.7. Судебная реформа, правовое сознание и обвинительный уклон
В ходе реформы судопроизводства в Российской Федерации предполагаются изменения в разных его областях : в организации судебной системы (например, введение суда присяжных), в профессиональном статусе судей (институт мировых судей, пожизненное избрание), в процедуре вынесения приговора ("двухэтапного" формирования приговора - присяжными и судей) и т.п. Эти и другие планируемые новации не могут не затрагивать систему профессиональных (ценностных) ориентации судей, или на языке психологии - систему психологических установок. Изменение системы профессиональных психологических установок судей (их позиций, взглядов, отношений, мнений, оценок) в ходе судебной реформы предполагает приближение к идеалу - беспристрастному и объективному рассмотрению дел, принятию решений (приговора, постановления) независимо не только от внешних, но и от внутренних воздействий - от собственных симпатий или антипатий. Но может ли судья уберечь себя, свое сознание от этого "внутреннего" влияния, и в частности от возникновения антипатии к подсудимому? К сожалению, практика свидетельствует, что не только следователь, который составляет обвинительный акт, не только прокурор, обвиняющий подсудимого в совершении преступления, но и судьи не свободны от такого "внутреннего" влияния.
Взгляд на феномен "обвинительный уклон" глазами судьи
Большинство из опрошенных судей (83% из 340 человек) полагают, что они могут без особых проблем отбросить свои симпатии - антипатии и быть беспристрастными, рассматривая то или иное дело. Не будем спорить, легко ли можно подавлять установки, которые часто не поддаются контролю сознания человека (особенно фиксированные оценочные установки). У психологов на этот вопрос есть вполне однозначный ответ. Важно другое : и среди юристов, и среди широкой общественности бытует мнение, что в судебной практике существует феномен "обвинительный уклон", заключающийся во взгляде на подсудимого (чья вина еще не доказана судом) как на человека, безусловно свершившего данное преступление. При этом одни полагают, что это явление в судейской практике достаточно распространенное, другие - что менее частое. Этому феномену посвящены монографии, в которых авторы-ученые высказывают собственное мнение по данному вопросу. Но каково мнение на этот счет самих судей? Насколько, по их представлению, выражен обвинительный уклон в их практике?
Для выявления позиций судей в отношении к обвинительному уклону в их практике были исследованы 74 судьи (члены Верховных, краевых, областных судов, т.е. стоящие по своему статусу выше народных судей). На вопрос анкеты, считают ли они, что в практике народных судей встречается обвинительный уклон, 2/3 испытуемых выразили убеждение, что в профессиональной деятельности большинства народных судей это явление очень заметно. На вопрос, встречается ли в практике вышестоящих судей обвинительный уклон, 34% испытуемых (фактически относящихся к этой категории судей) утверждали, что обвинительный уклон не свойственен такой категории судей , и только 8% опрошенных ответили, что это явление у судей вышестоящих судов встречается часто. В ответ на вопрос : наблюдается ли в их собственной практике обвинительный уклон, 85% полностью его отрицали или отметили, что данное явление в их практике встречается чрезвычайно редко.
Таким образом, формально признавая существование обвинительного уклона с судебной практике, судьи отрицали его в собственной профессиональной деятельности.
Если же эти данные сопоставить с мнением судей о том, что при рассмотрении дела они могут быть объективными, то возникает вопрос; действительно ли существует обвинительный уклон в практике судей, если сами судьи за собой это не замечают? Может быть, это миф, рожденный позицией тех людей, которые оказались неудовлетворенными решением суда? Предположение такого рода имеет основание, хотя бы по той причине, что до сих пор не было проведено специально организованных экспериментов, которые объективно зафиксировали бы этот феномен и показали (с математической точностью) степень его выраженности и распространенности.
В табл. 1 представлены данные, полученные в первой группе судей. Объекты расположены иерархично : от тех, к которым самое положительное (по сравнению с другими) отношение, до объектов, к которым самое отрицательное отношение.
Иерархия профессиональных и общепринятых ценностей у судей (в баллах)
Группы
Исследуемые объекты
Баллы
I
Солнце
15,64
Друг
15,26
II
Человек
12,09
Судья
9,96
Я
9,47
Народный заседатель
8,37
Зональный судья
8,31
III
Адвокат
5,84
Свидетель
5,09
Следователь
5,07
Прокурор
4,34
Потерпевший
3,39
Хозяйственный руководитель
2,87
IV
Власть
1,74
Начальник отдела юстиции
1,36
Начальник милиции
1,04
V
Подсудимый
-6,71
VI
Враг
-8,91
Преступник
-9,21
Слякоть
-12,40
VII
Тяжелая болезнь
-15,53
Методом составления вариационного ряда представленный в табл.1 иерархический ряд ценностей разделился на 7 групп.
В I группу вошли объекты, являющие собой для судей наибольшую ценность (по сравнению с другими), к которым у испытуемых наиболее положительное отношение. Тот факт, что в эту группу вошли только общепринятые ценности ("солнце", "друг"), указывает лишь на их доминирование у наших испытуемых над профессиональными ценностями.
В последнюю (самую "отрицательную") VII группу вошел только один объект - "тяжелая болезнь". По степени выраженности у испытуемых негативной установки на этот объект он заметно превосходит все остальные.
Общепринятые антиценности "слякоть", "враг", а также "преступник" составили в иерархии ценностей VI группу. Ко всем этим объектам у судей выражено негативное отношение, что также естественно.
Как и можно было ожидать, второе место по значимости у испытуемых заняли объекты, с которыми судьи себя отождествляют : "судья", "зональный судья", "народный заседатель", "я", "человек". Подобного рода эгоцентризм, вероятно, можно и объяснить, и оправдать.
III группу составили в основном участники судебного процесса: "адвокат", "прокурор", "свидетель", "потерпевший", а также "следователь" и "хозяйственный руководитель", который в иерархии ценностей судей оказался на границе между III и IV группами.
IV группу составили объекты к которым у судей практически нейтральное или слабое положительное отношение. Диапазон оценок здесь - от 1,74("власть") до 1,04 ("начальник милиции").
Итак, в I и VII группы вошли общепринятые ценности и антиценности; во II группу - объекты, которые отождествляются с личностью испытуемых, с их статусом; В III группу - объекты с которыми у испытуемых тесные профессиональные контакты; в IV группу - лица, с которыми профессиональное воздействие для судьи менее актуально, чем с перечисленными выше.
Не только профессионалы-юристы, но и неспециалисты в этой области знают, что подсудимый - это лицо, чья вина еще не доказана. Поэтому ожидалось, что судьи для которых данное положение - азбучная истина , в оценке своего отношения к подсудимому должны быть нейтральны. Иначе говоря, на шкале отношений от +18 до -18 баллов этот объект с точки зрения здравого смысла и закона должен занимать нейтральное положение или близкое к такому (как, например, положение, которое занимает "начальник милиции" 1,04).
Однако фактически негативное отношение судей к подсудимому (-6,7) настолько отличается от их отношения к нейтральному для них субъекту - "начальнику милиции" статистически достоверно : с вероятностью более 0,999 можно утверждать, что в данной выборке различие в отношении судей к этим двум объектам не случайное, а высокодостоверное.
Следовательно, полученные данные о том, что судьи оценивают подсудимого не как лицо, чья вина еще не доказана, т.е. нейтрально, а близко к оценке "врага" или "преступника" (разность оценок "подсудимого" с "врагом" - 2,2 балла, с "преступником" - 2,5, а с объектом, отношение к которому нейтрально, - более 6 баллов), - это результат не случайно подобранной выборки, а закономерное проявление системы их отношений.
В конце 1992 г. было проведено еще одно тестирование по аналогичной программе. Средняя степень выраженности установки у судей этой группы (115 человек) на "подсудимого" - (-4,0), на "преступника" - (-8,0), при этом у 24 испытуемых негативизм на подсудимого более выражен , чем на "преступника".
Таким образом, результаты дополнительных исследований, где были иные испытуемые (судьи), с иным набором объектов (при сохранении ключевых для нашего исследования) с интервалом почти в 3 года подтверждают результаты, полученные в ходе основного эксперимента : у обследованных судей доминирует негативное отношение к субъекту, подозреваемому в совершении преступления, виновность которого не установлена в порядке, предусмотренном законом.
Выводы, полученные на репрезентативной выборке (более 370 испытуемых) при помощи инструмента, высокая надежность которого обоснована специальным исследованием, разумеется, является усредненными. Вероятно, у какой-то части испытуемых негативизм к подсудимому выражен весьма сильно, а какой-то части - слабо либо вовсе отсутствует. В табл.2 представлено распределение испытуемых (в процентах) в зависимости от выраженности их установки на подсудимого - от весьма положительного (+18 баллов, но таковых не оказалось), до весьма отрицательного (-18 баллов). В целом только 16% судей 9372) не относятся к любому подсудимому негативно. Следовательно, априорная отрицательная установка на подсудимого характерна для 84% судей.
Распределение оценок по отношению к объекту "подсудимый"
Диапа- зон оценок
Весьма пози- тивное +18..+13
Позитив- ное 12..+7
Слабо позитив- ное +6..0
Слабо негатив- ное -1..-6
Негатив- ное -7..-12
Весьма негатив -13..-18
кол-во испыту- емых
0%
5%
11%
27%
40%
17%
Таким образом, примерно у исследованных 4/5 судей, выражено негативное отношение к подсудимому. При этом подсудимый оказался единственным среди других участников процесса, по отношению к которому у судей именно такая установка.
Обращает на себя внимание и следующее: 33% испытуемых относятся к подсудимому более негативно, чем к врагу и преступнику одновременно, т.е. установки на слово "подсудимый" у них более отрицательные, чем установки на слова "враг" и "преступник".
Чем может быть детерминирована негативная установка на подсудимого (ибо одно упоминание слова "подсудимый" вызывает у них негативные ассоциации, равно как и упоминание слова "судья" - позитивные)? Поскольку при тестировании испытуемые (судьи) проэктивно выявляли свое отношение не к какому-либо конкретному подсудимому, к которому у судьи, как у любого человека, может быть личная неприязнь, а к любому подсудимому, то негативное отношение судей к нему может быть детерминировано только одним фактором - процессуальным положением лица, которого следствие обвиняет в преступлении. Это дает основание утверждать, что выявленная негативная установка судей на подсудимых по своему содержанию должна рассматриваться как побуждение к обвинительному уклону, ибо другие мотивы, по которым более 80% судей негативно относились бы к любому подсудимому, неочевидны.
В юридической практике этот феномен известен; более того, юристы рассматривают его как явление, мешающее правосудию.
Если сопоставить юридический термин "обвинительный уклон" и психологический термин "обвинительная установка", то можно заключить, что выявленное в ходе исследования негативное отношение судей к подсудимому не имеет иной детерминанты, кроме факта обвинения следствием подсудимого.
Сопоставление установок судей с установками прокуроров и адвокатов
Является ли феномен "презумпция виновности" характерным только для судей или же эта установка присуща также иным работникам юстиции? Иначе говоря, обвинительный уклон - это следствие профессиональной деформации личности судьи как результат судебной практики (большинство испытуемых имели достаточный стаж работы судьей) или же следствие общей установки на подсудимого среди юристов?
Для ответа на поставленные вопросы проведено исследование еще двух дополнительных групп испытуемых - прокуроров (43 человека) и адвокатов (28 человек) по той же программе, что и исследование группы судей. В табл. 3 представлены фрагменты шкал иерархии исследуемых ценностей и антиценностей у прокуроров и адвокатов.
Сравнительная иерархия ценностей у юристов разных специальностей и у неюристов
Исследуемые об-ты
Судьи
Прокуроры
Адвокаты
Неюристы
Солнце
15,6
16,2
10,0
15,5
Друг
15,3
15,2
9,6
15,1
Человек
12,1
13,3
6,6
12,0
Адвокат
5,8
5,3
8,1
7,8
Судья
10,0
8,2
4,0
3,1
Прокурор
4,3
10,7
0,7
-
Подсудимый
-6,7
-9,4
-4,5
-7,8
Враг
-8,9
-12,0
-6,5
-12,0
Тяжелая болезнь
-15,5
-15,4
-8,4
-13,8
Преступник
-9,2
-9,9
-6,7
-14,8
Сумма(() разностей(d)
d=23,8
d=21,7
d=40,1
-
2-5
3-5
4-5
В принципе тот факт, что у прокуроров отношение к подсудимому резко негативное (-9,44), не вступает противоречие с официальным статусом прокурора в судебном процессе; если эту установку и можно назвать обвинительным уклоном, то ее существование объясняется официальным положением прокурора (хотя он и должен руководствоваться законом о том, что никто не может быть признан виновным иначе как по приговору суда). Поэтому признаем естественным, что прокурор имеет более выраженную негативную установку на подсудимого, чем судья.
Большее удивление вызывает негативная установка на подсудимого у адвокатов. Хотя она выраженна слабее (-4,54), чем у судей (-6,71) и тем более прокуроров (-9,44), результаты таковы: у большинства исследуемых нами адвокатов также наблюдается негативная установка на подсудимого. Юристы, с которыми консультировались по данному факту, нашли практически однозначное объяснение этому. Однако нас больше интересует тот факт, что обвинительный уклон, установка на подсудимого, как на преступника - это характерное только для судей, но и для других юристов, участвующих в судебном разбирательстве. Причем судьи по этой характеристике занимают промежуточное положение между прокурорами, имеющими более выраженную установку на обвинение, и адвокатами, у которых эта установка слабее.
Обвинительный уклон у судей : "норма" или "патология"?
Как следует из полученных на репрезентативной выборке судей валидным методом данных, подавляющее большинство судей априори смотрят на подсудимого как на лицо, совершившее вменяемое ему следователем преступление. Иначе говоря, более 80% судей "заражены" обвинительным уклоном. И сразу же возникает законный вопрос: как с этим бороться, как "лечить"?
Однако прежде чем "прописывать" лекарство (а психологическая наука обладает большим арсеналом средств психотерапивтического воздействия на психологические установки), вероятно, следует выявить причины этого явления, с тем чтобы воздействовать не на следствие, а на детерминанты.
"в этом безусловно виноваты сами судьи"; "все определяется позицией самого судьи, его отношением к участникам процесса"; "если судья будет объективным, то не будет и обвинительного уклона" - таков взгляд многих юристов (судей в том числе) и неюристов на фактор "необъективности" судей. отсюда и традиционные "рецепты": необходимо формировать правосознание судей, убеждать судей быть беспристрастными объективными. Но это - паллиатив, поскольку возникновение обвинительной тенденции у судей не зависит от их воли, желания или нежелания быть объективным! Для подобного утверждения есть все основания: механизм формирования фиксированных установок , как правило, не поддается контролю сознания субъекта.
Опуская теоретический анализ этого механизма, проиллюстрируем его действие на практике. Предположим, что контакт с такой-то категорией людей (определенной профессии, или социального положения, или возраста, или пола, или определенного имиджа . . .) всегда (практически всегда, за редким исключением) приводил к таким-то результатам (приятно, или неприятно, или с выгодой, или с ущербом, или...). В результате таких многочисленных совпадений (собственного опыта, нередко подтверждаемого и опытом наших знакомых) у нас вырабатывается как бы условнорефлекторная связь (реакция на таких людей): человек данной категории - такой-то результат (ощущение). Со временем эта связь вырабатывает у нас определенный стереотип в отношении людей данной категории, что позволяет реже ошибаться в прогнозировании, допустим, их поведения. И тогда при встрече с представителями данной категории мы знаем, как себя вести, ибо мы уже "привыкли" к появлению таких-то результатов. И мы готовы к ним, готовы действовать определенным образом. "Готовы" - это и есть сущностная характеристика (фиксированной) установки, которая формируется по этому механизму: частое совпадение двух явлений - условно рефлекторная связь - стереотипная реакция - готовность реагировать при очередном возникновении одного изъявлений. Теперь перенесем этот алгоритм формирования любой психологической (фиксированной) установки на возникновение ее частного вида - обвинительной установки.
Судья видит подсудимого (или пока - обвиняемого). О чем говорит личный профессиональный опыт судьи (и плюс опыт его коллег, его знакомых)? Он свидетельствует: в подавляющем большинстве случаев люди, которых следствие обвиняло в преступлении (т.е. люди из категории "подсудимые"), оказывались преступниками на самом деле. Исключение может быть в одном случае из 100 (или реже) . Следовательно, в сознании судьи (а может быть, в подсознании?) вырабатывается условнорефлекторная связь между двумя явлениями: появление подсудимого - появление преступника. Эта условнорефлекторная связь, формируемая помимо воли человека, образует определенные стереотипные реакции судьи на любого подсудимого. Поэтому при встрече с очередным представителем данной категории людей ("подсудимыми") у судьи уже есть стереотипная реакция, которая возникла вполне естественно, по всем законам психологии, независимо от его "морально облика", независимо от того, холерик он или сангвиник, мужчина или женщина, член какой-либо партии или беспартийный и т.п.
Стереотипы формируются как реакции на условный рефлекс, который в свою очередь формируется в зависимости от частоты совпадений явлений. Частота же зависит от опыта самого субъекта и интериоризированного им опыта людей из ближайшего окружения.
Следовательно, обвинение судьи в том, что его психика функционирует по законам психологии, психофизиологии, нейрофизиологии, необоснованно. Не следует винить его в том, что у него выработалась стереотипная негативная реакция на подсудимого, в том, что у него обвинительный уклон. Только у людей с нарушенной психикой их личный опыт не ведет к формированию стереотипных реакций. И еще у одной категории людей, о чем речь ниже.
Кроме фактора "частота совпадения явлений" (личного опыта), включающего механизм образования обвинительной установки, на возникновение последней влияет психогенный фактор - закон.
Современное законодательство построено таким образом, что следование ему не может не сформировать у судей обвинительной установки до начала рассмотрения дела по существу. Основание для подобного утверждения - в психологическом анализе ряда уголовно-процессуальных норм.
Закон обязывает судью предварительно знакомится с делом. И в этом есть практическая необходимость. Но поступившее в суд дело содержит односторонний взгляд на обвиняемого - только со стороны обвинения. Процесс же чтения аргументов только одной стороны формирует помимо воли читающего соответствующую установку. Сказанное или прочитанное слово влияет не только на сознание воспринимающего субъекта, но и на его подсознание (этим объясняется фактическое положение печати как "четвертой власти").
Закон обязывает судью оценить, имеет ли деяние признаки конкретного вида преступления. Ответив положительно: "да, в деянии обвиняемого есть признаки данного конкретного преступления", судья уже не может быть беспристрастным. Это - презумпция виновности. Безусловно, судья понимает, что в ходе судебного разбирательства все это может быть опровергнуто. Но сейчас - "да, по всем признакам это деяние преступно". Анонимный опрос судей показал, что большинство из них подтверждают формирование этой установки на этапе знакомства с делом (раньше - "на этапе предания суду").
Закон обязывает судью до рассмотрения дела по существу сделать "вывод о достаточности доказательства для рассмотрения..." ( ст. 230 УПК РСФСР). Доказательства чего (не только "для чего?", но и "чего"?)? Очевидно, доказательства виновности. Следовательно, закон требует от судьи сделать вывод о достаточности доказательства виновности (для рассмотрения по существу) еще до рассмотрения дела в судебном разбирании. Следовательно, сам закон требует, чтобы у судьи уже на этом этапе сформировалось мнение о достаточности или недостаточности доказательств виновности обвиняемого. И не важно - для каких целей. Важно, что закон требует формирования четкой позиции, т.е. формирования установки на виновность или невиновность еще до рассмотрения дела по существу.
Закон обязывает до судебного разбирательства оценить пункты обвинения, с тем, чтобы "исключить из обвинительного заключения отдельные пункты", а также "применить уголовный закон о менее тяжком преступлении" (ст. 227 УПК РСФСР). И здесь - требование предварительной оценки содеянного (тяжкое или легкое), требование иметь мнение (установку) в отношении содеянного подсудимым.
Закон обязывает судью получить предварительную информацию о личности подсудимого. При негативной характеристике обвиняемого он обязывает судью быть более суровым независимо от обстоятельств дела (ст. 39 УК РФ). Иначе говоря, закон обязывает судью формировать у себя заранее обстановку на подсудимого и оценивать его деяние, в том числе и через призму "личности виновного"(ст. 37 УК РФ).
И последнее. По сложившейся практике обвинительное заключение оглашает не обвинитель (условно - "автор" этого документа), а судья. Сохранить в этом случае нейтральность и избежать персонификации с читаемым документом психологически весьма трудно.
В итоге психологический анализ нормативных текстов показал: нормы УПК выступают в качестве психологического фактора, детерминирующего возникновения у судьи (еще до выяснения всех обстоятельств в ходе состязания сторон) определенной позиции, мнения, точки зрения, т.е. оценочной установки. И такая позиция должна сложиться при анализе материалов только одной стороны. Избежать ее возникновения можно лишь одним способом - читая эти материалы, иметь заранее негативную установку на результаты, представленные в обвинительном акте. Так и поступают многие из тех 20% судей, у которых не выявлена при тестировании обвинительная установка. Они сообщали психологу, что изначально "скептически", "с недоверием" относятся к аргументам, представленным в обвинительном акте (заключении). Правда, при этом они не выполняют требования указанных выше статей УПК.
И еще один фактор способствует формированию у судьи негативизма к подсудимому. Его следовало бы назвать "социальным" , поскольку судья является не только профессионалом-юристом, но и членом общества. В этой связи представляется интересный вопрос: как относятся к подсудимому не-юристы?
По описанной выше программе проведено тестирование 30 испытуемых (бухгалтеров, библиотекарей, других не-юристов) с предварительным информированием их о правовом статусе обвиняемых, подсудимых, преступников и т.п. Полученные результаты показали (табл. 3), что и у не-юристов также выражена негативная установка на любого подсудимого (-7,8 балла).
Подобная оценка подсудимого не--юристами в данном случае базируется не столько наличном опыте, наблюдениях за трансформацией "подсудимого" в "преступника" (как у судей), сколько на укоренившейся в обыденном сознании членов нашего общества установке типа: "если взяли - значит за дело". Подобная установка имеет глубокие корни в общественном сознании, происхождение ее тесно связано с историей становления нашего государства.
Большой интерес представляет сопоставление иерархических структур всех четырех категорий испытуемых. Оказалось, что не-юристы меньше всего отличаются по своим установкам от прокуроров (сумма разностей равна 21,7), а больше всего - от адвокатов (d=40,1). Иначе говоря, по своему отношению к перечисленным объектам они ближе к прокурорам, чем к адвокатам.
Таким образом, возникновение обвинительной установки судей опирается как бы на три основания: одно - генетически более раннее (как результат воспитательного воздействия общества тоталитарного режима ), объединяющее юристов и не-юристов. Два других - более позднее: одно - на студенческой скамье (при формировании уважения к закону), а другое - в кресле председательствующего.
Из сказанного следует: нельзя винить судей в существовании у них (в их подсознании, а иногда и в сознании) негативного отношения к подсудимому, которое возникает часто помимо их воли. Более того, примерно половина из этих судей искренне не подозревала у них наличия у них такой психологической установки и убеждалась в этом только после беседы с психологом. Но подсудимому от этого не легче. Снять обвинение с судьи - не значит оправдать его стереотипные реакции на подсудимого. Отсюда третья проблема - после диагностики (установления факта распространенности "болезни"), после определения генезиса (установление причин, независимых от самих судей) - проблема нейтрализации (не предупреждения!), инактивации (не уничтожения!) обвинительной установки. Нельзя сознанием подавить то, что действует помимо сознания (кроме психоанализа - вида психотерапии).
Подведем итоги сказанному. Несмотря на отрицание большинством судей в их практике обвинительного уклона, в настоящем исследовании экспериментально доказано, что более 80% судей априорно рассматривают любого подсудимого как преступника (безотносительно к существу дела). Данный феномен зарегистрирован на репрезентативной выборке инструментарием, надежность и обоснованность которого прошла соответствующую апробацию и экспертизу специалистов.
Возникновение обвинительной установки в структуре ценностных ориентаций личности судьи детерминированно факторами, влияние которых практически не контролируется сознанием судьей. Наличие обвинительного уклона не определяется какими-либо характерологическими (или моральными) особенностями личности судьи. Более того, в сложившейся практике отсутствие обвинительного уклона - исключение из правила.
Объяснение возникновения обвинительной установки у судей не тождественно оправданию существования подобного явления, с которым, безусловно, необходимо бороться, но средствами, которые вытекали бы из психологической сущности феномена. вытекали бы из психологической сущности феномена. Но эти взгляды могут оказаться неэффективными, если сохранять прежние взгляды: обвинительный уклон - это редкое явление, связанное с недобросовестным отношением судьи к своим обязанностям.
1.8. Концепция судоустройства в Российской Федерации
Что же необходимо сделать для того, чтобы реформировать и судебную систему и провести перестройку в сознании судейского корпуса?
Так сложилось, что про судьбу судебной реформы было слышно очень мало. Президент, выступая на съезде судей 27 ноября 2000 г., озвучил только две основные идеи: начинать реформу с нуля никто не собирается, разработки будут проходить в рамках концепции 1991 года (а значит, и в рамках действующей Конституции), и второе - реформировать придется и правила формирования судейского сообщества (пускай и без радикального ограничения срока полномочий). Да еще Верховный суд направил в Госдуму два законопроекта, непосредственно относящихся к реформе: "Об административных судах" и "О Верховном суде".
28 ноября прошлого года появилась на свет рабочая группа, в состав которой вошли 30 человек: представители администрации Президента, всех ветвей судебной власти, представители правительства и ученые-юристы. Их задачей стало формулирование новых идей по судебной реформе за очень ограниченный срок - до 15 апреля 2001 г..
Было выделено 9 приоритетных направлений. Группа собирала все предложения, включая самые экзотические, на заседаниях проводился их отсев. Хотя работа далеко не окончена, первые результаты представлены вниманию тех, кто эту реформу будет непосредственно воплощать в жизнь, - сегодня результаты работы группы оценят члены Совета судей. Ведь сразу после 15 апреля на свет начнут появляться президентские законопроекты в поддержку новых предложений. К тому времени существование каких-то острых разногласий с судейским сообществом недопустимо - это просто пустит реформу ко дну.
Все предложения сделаны в качестве дискуссионных. Но основной вектор преобразования все-таки видно довольно отчетливо. Члены совета судей оценивают предложения по трем темам. Это вопросы изменения статуса судей, изменения форм организации адвокатского сообщества и предложения по изменению процессуального законодательства.
Что касается статуса судей - здесь предложения наиболее радикальные. Введение возрастного ценза, ограничение нахождения в должности председателя суда (сейчас председатель, как и просто судья, назначается пожизненно), введение в квалификационные коллегии, которые только и могут прекратить полномочия судьи, не судей. Именно эти предложения и могут встретить яростное сопротивление судей, привыкших к существующему порядку дел.
Два других раздела судьями будут поддержаны. Что касается адвокатуры, судьи давно не против упорядочить правила формирования этого сообщества. А на съезде судей прямо заявлялось о необходимости появления социальной - бесплатной - адвокатуры. Предложения по Уголовно-процессуальному кодексу (которые, кстати, практически совпадают с отозванными из Думы - это еще раз подтверждает версию о временном характере отзыва) опять-таки публично поддерживаются председателем Верховного суда.
Интересно, что в "раздаточный материал" не попало еще одно фигурировавшее вначале предложение администрации Президента. Речь в нем шла о создании Совета судебной власти - некоего триумвирата из руководителей трех ветвей судебной власти. Совету предполагалось отдать очень важные функции. Например, в его ведение попадали решение вопроса о приостановке полномочий судей, разрешения на привлечение судьи к уголовной ответственности (сейчас находящиеся в руках квалификационной коллегии, состоящей исключительно из судей) и практически все вопросы материально-технического обеспечения судебной системы. Президиум Совета судей резко восстал против такого предложения, усмотрев в нем "попытки создать орган контроля, стоящий над судами", противоречащий Конституции и ограничивающий самостоятельность судебной системы. Это решение президиума Совета судей характеризует, кстати, весьма серьезное отношение судейского корпуса к вроде бы дискуссионным предложениям администрации Президента.
Итак, какие же предложения должны обсуждать члены Совета судей?
СТАТУС СУДЕЙ
1. Исключить согласование кандидатур судей с местными законодательными органами - их влияние возможно в виде делегирования юридической и научной общественности в квалификационные коллегии судей, где эта общественность будет составлять одну треть общего состава (это предложение очень коварно, за первую половину судьи голосуют двумя руками, со второй частью судейский корпус как минимум молчаливо не согласен. )
2. В субъектах федерации в квалификационных коллегиях судей должен быть один представитель Президента России
3. Ограничить срок пребывания в должности: для судей районных судов - 65 годами, остальных - 75 годами
4. Пребывание в должности председателя суда ограничить
а) для Верховного суда и Высшего арбитражного - 10 годами б) для судов субъектов федерации - 7 годами в) для районных судов - 5 годами
5. Проводить первичное назначение судей на 3 года (кроме лиц, назначаемых с судейских должностей и в высшие суды).
6. Установить порядок назначения и освобождения председателей районных судов (их замов) как не имеющих процессуальных полномочий по должности председателем ВС.
7. Сформулировать в законе перечень прав и обязанностей председателей судов всех уровней.
8. Предусмотреть возможность досрочного освобождения председателей судов с сохранением полномочий судьи, предусмотрев перечень оснований для такого освобождения.
9. В законе "О статусе судей" привести исчерпывающий перечень оснований для досрочного прекращения полномочий судьи.
10. Предусмотреть основания для осуществления медицинского освидетельствования судьи для определения его пригодности по состоянию здоровья.
11. В качестве основания для досрочного прекращения полномочий предусмотреть наличие судимости близких родственников при условии осведомленности судьи о преступном событии.
12. Предусмотреть возможность перевода судей федеральных судов с их согласия в суд того же уровня на равную должность в упрощенном порядке - приказом председателя ВС.
13. Дисциплинарная ответственность для судей, налагаемая в порядке, предусмотренном для досрочного освобождения.
14. Право возбуждения уголовного дела в отношении судей не только для генпрокурора, но и для его заместителей.
15. Установить, что привлечение судьи в качестве обвиняемого по уголовному делу, осуществления в отношении судьи следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий, предусмотренных главами 22, 23 и 25 Конституции РФ, производится на основании судебного решения вышестоящим судом в коллегиальном составе.
16. Законодательно урегулировать регламент проверки профкачеств кандидата в судьи.
17. Принять Положение о конкурсе на замещение судейских вакансий.
18. Ввести принцип "роста судьи на месте", обеспечив его рядом мер, например, введением вознаграждения за квалификационный класс.
19. Для всех федеральных судей ввести должность помощников.
20. Отказ Квалификационной Коллегии Судей в приеме на должность судьи не может быть опротестован в судебном порядке.
АДВОКАТУРА
1. Форсировать принятие закона "Об адвокатуре", в который ввести нормы об ответственности адвоката за необоснованный отказ от оказания помощи и о страховании профессиональной ответственности. Предусмотреть реализацию права граждан на бесплатную адвокатскую помощь.
2. Право заниматься адвокатской деятельностью появляется не в связи с членством в какой-либо коллегии, палате, ассоциации адвокатов, а связано с получением лицензии в органе юстиции.
3. Коллегии (палаты, ассоциации) в каждом субъекте федерации существуют в количестве не более одной и действуют в рамках субъекта федерации.
4. Адвокат свободно осуществляет свою деятельность на всей территории РФ без специального разрешения. Налогообложение адвоката осуществляется по месту его регистрации.
5. Все нынешние коллегии либо реорганизуются, либо прекращают свою деятельность после регистрации новой и единой коллегии, которая появляется после проведения в субъекте федерации конференции адвокатов.
6. На органы юстиции возлагается контроль за соблюдением норм закона "Об адвокатуре". При нарушении они применяют меры воздействия - вплоть до лишения лицензии.
7. Предусмотреть меры дисциплинарной ответственности для адвокатов.
УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
1. Дополнить статью о допросе подозреваемого до предъявления обвинения указанием на то, что допрос проводится судьей.
2. Ввести новые правила допустимости доказательств.
3. Только прокуратура обращается в суд об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.
4. Придать Следственному комитету при МВД статус самостоятельного ведомства. Президент назначает председателя Следственного комитета сроком на пять лет. Изменить подследственность - следствие по уголовным делам, где предварительное следствие обязательно; проводится только Следственным комитетом (исключая дела ФСБ - по делам преступлений против конституционного строя и прокуратуры - против следователей, прокуроров и судей).
5. Ввести предварительные слушания. Для них ввести нормы о порядке рассмотрения ходатайств об отклонении доказательств в силу их недопустимости и неотносимости.
6. Ввести институт возврата дела из суда прокурору (предусмотрев исчерпывающий перечень оснований).
7. Предусмотреть изъятия из принципа непрерывности судебного разбирательства по ходатайству любой из сторон - для проведения отдельных следственных действий.
8. Введение института "сделок о признании вины", если наказание не превышает 2 лет.
9. Расширить применение сокращенных форм судопроизводства.
10. Только суд выдает санкции на следственные действия, ограничивающие права и свободы граждан, на аресты и на продление сроков содержания под стражей.
11. По решению суда проводится психиатрическая экспертиза, выемка в жилище, отстранение от должности на время следствия, наложение ареста на имущество.
12. Не расширять область применения апелляции, одновременно усиливая апелляционные начала в кассационном порядке обжалования.
13. Поддержать порядок продления сроков ареста подсудимого, предусмотренный проектом УПК.
14. При применении меры наказания до шести лет судья может единолично рассматривать дело.
15. Расширить практику примирительных процедур.
К сожалению, во многом дискуссия о судебной реформе идет не в обществе (которого, надо сказать, она непосредственно касается), и даже не в широкой среде правовиков, где есть и практики, и ученые, а опрокинута в правовые ведомства. Что происходит за закрытыми дверями - доподлинно никому не известно. И это не преувеличение: не известно даже, о "той" ли концепции говорят (Постановление ВС РСФР от 24 октября 1991 г. N1801-1) или о какой-то другой, которую опять нужно где-то принимать, утверждать, и одна ли она.
Каждая очередная текст-идея подчас производит ощущение взрыва. Если не взрыва бомбы (бомба будет, когда она войдет в законодательные акты), то гранаты-лимонки. Опять же никто не вспоминает как бы о философии реформы (ну нет в ведомствах философов). О том, что реформа должна решать две основные задачи - эффективности отправления правосудия и его справедливости, но все кидаются выяснять: кто выиграет, а кто проиграет в профессиональном плане и в зарплате.
Вот, например, так описывает "Коммерсантъ" реакцию руководителей судов на предложения рабочей группы: "...руководители судов получили на руки текст концепции. И были потрясены... Предложения вызвали шок у судейского сообщества".
При внимательном изучении можно понять следующее. Рабочая группа а) продумала механизмы повышения ответственности судьи за отправление правосудия;
б) разделалась тремя абзацами с пожизненным статусом судей; в) а главное, чтобы избежать волокиты, предложила отменить согласование новых кандидатур судей с законодательным органом субъекта РФ.
Вопрос этот, между тем, не только не прост, но и не совсем в том состоит. Например, вспомним о механизмах повышения ответственности судьи за отправление правосудия... Судей хронически не хватает. Загрузка бумажной, изматывающей нервную систему работой - выше крыши. Профессия судьи настолько же уникально сложна, как и профессия хирурга. Но в таких условиях "повышение ответственности" может запросто парализовать работу судебной машины. Кто захочет быть постоянно под прицелом за эту зарплату? Говорить о судьях как о "власти" станет просто смешно.
Это с одной стороны. Но с другой стороны, а повышается ли в результате ответственность? До сих пор вопросы об ответственности судьи решались квалификационными коллегиями. Собственно, квалификационная коллегия обычно могла принять на выбор одно из двух решений: будет ли судья и дальше работать судьей или же за совершенный проступок он должен быть лишен звания судьи. В концепции предлагается дилемму "разбавить" выговорами. Повысит ли это ответственность или понизит - вопрос дискуссионный.
Принципиальна дискуссия о "пожизненном статусе судьи".
Считается, что если судья лишится "пожизненного статуса", он станет зависим, поскольку, скажем, торговать в ларек бывшего судью уже никто не пустит. Однако вопрос этот специально запутывается ньюсмейкерами, а проблема подменяется.
Изначально предложения были направлены не против пожизненного статуса судей, а против пожизненного статуса начальников судей - председателей судов и членов президиумов. Многие судьи сами говорят: уберите от нас пожизненных начальников, которые к тому же, вопреки логике правого государства, имеют право отменять судебные решения. Судя по всему, авторы концепции пытались с этим вопросом разобраться.
Однако конечный результат - это равнодействующая многих усилий. Это надо четко понимать.
Поправки в концепцию радикальной судебной реформы, которые делаются в дискуссии, организованной по правилам междусобойчика, диаметрально меняют ее суть. И даже не по злому умыслу - так функционирует бюрократия. Совет судей не только пытается сохранить пожизненный статус начальников, но и право Президиума отменять судебное решение. А реформаторы, вынимая одни "надсудебные органы", почему-то пытаются прибавить другой - Совет судебной власти.
"Интересно, что в "раздаточный материал" не попало еще одно фигурировавшее вначале предложение администрации Президента, - пишет "Страна.Ru". - Речь в нем шла о создании Совета судебной власти - некоего триумвирата из руководителей трех ветвей судебной власти. Совету предполагалось отдать очень важные функции. Например, в его ведение попадали решение вопроса о приостановке полномочий судей, разрешения на привлечение судьи к уголовной ответственности (сейчас находящиеся в руках квалификационной коллегии, состоящей исключительно из судей) и практически все вопросы материально-технического обеспечения судебной системы. Президиум Совета судей резко восстал против такого предложения, усмотрев в нем 17 января "попытки создать орган контроля, стоящий над судами", противоречащий Конституции и ограничивающий самостоятельность судебной системы.
Отвлечемся ненадолго от судебной реформы.
Либеральные журналисты "набросились" на Путина за то, что тот отозвал свой законопроект, ограничивающий права прокуратуры. "Беда в том, что у Путина явно отсутствует четкая позиция по ключевому вопросу объявленной им правовой реформы, - пишет Дмитрий Пинскер в журнале "Итоги". - Свидетельством тому та легкость, с которой глава государства уступает требованиям различных лоббистских группировок и вносит-отзывает столь принципиальный законопроект. Но беда еще и в том, - и это, наверное, самый главный вывод, который можно сделать из всей этой истории, - что Владимир Путин, демонстрируя жесткость и непреклонность в отношении бизнеса, СМИ и губернаторов, пасует перед силовиками, на которых за минувший год уже привык опираться".
После такого комментария можно сделать вывод, что прокуратура, отбив либеральную атаку, немыслимо укрепилась. В действительности, дело обстоит не так.. Работники прокуратуры тоже читают концепции и приходят к прямо противоположному к выводу, что прокурора из процесса скоро будут убирать. Коме тех случаев, когда сам прокурор инициирует судебное разбирательство и выступает истцом.
И дело не только в том, что, элементарно, они лишатся работы, а еще и в том, что судебный процесс лишается "стороны", представляющей в процессе позицию государственного органа. Хорошо это будет или плохо? Между прочим, сами заявители обычно требуют участия прокурора в процессах, по принципу "одна голова хорошо, а три лучше", и очень часто требуют коллегиального рассмотрения дела, особенно в тех случаях, когда считают, что попираются справедливость и принципы демократии.
Теперь немного арифметики.
Пресса нам сообщает, что "над судебной реформой трудятся в настоящий момент аж девять групп", предложения в них вносят все заинтересованные ведомства, а выйти на результат - наметил Путин - надо до 2007 года. Но это дипломатично сказано - "выйти на результат". Никакая концепция - это еще не закон. Законы принимают совсем другие люди и совсем в другом месте. Так идет ли у нас судебная реформа? Но если все-таки "идет", то единственно, что можно пожелать, - чтобы общество все же немного интересовалось тем, что с ним собираются сделать. Никто не застрахован от сумы и тюрьмы, в которую нельзя попасть иначе, как по решению суда...
В основе всей судебной реформы у нас в стране лежит концепция, которая была представлена президентом Ельциным парламенту и была одобрена им в октябре 1991 года - сразу после путча. Затем начался длительный, сложный период реформирования судебной системы, которая, разумеется, не могла оставаться в прежнем виде. В тоталитарном государстве судебной власти как таковой вообще нет. Те суды, что существовали, не были представителями независимой судебной власти. Они были полностью зависимы прежде всего от партийных органов и ими формировались. И потому встала эта очень сложная проблема реформирования судебной системы. Для этого потребовались усилия очень многих лиц, организаций. Появился целый ряд новых законов.
Важнейшим этапом в процессе становления судебной системы новой России стало принятие Конституции в 1993 году. Все основные положения концепции отражены в главе Конституции о судебной власти. Закреплены раньше декларативно провозглашавшиеся принципы: независимость судебной власти, несменяемость, неприкосновенность судей. Надо было принять очень много новых законов. В числе их закон о статусе судей, закон о конституционном суде, федеральный конституционный закон о судебной системе, принятие которого шло на протяжении трех лет, закон, по которому стала действовать система судов присяжных. Недавно введен институт мировых судей. И потому утверждения представителей СМИ, что судебная реформа не состоялась, неверны.
Когда создается система судов, система видов судопроизводства, необходимо не потерять из виду ориентацию, которая диктуется принципом доступности. Статья 46 Конституции, которая говорит о том, что граждане обеспечиваются судебной защитой, - это очень важная норма.
Традиционным для нашего общества в прежние десятилетия стало обращение за справедливостью, минуя суд. Раньше шли в партийные органы, прокуратуру, советские органы. Но ведь человечество давно уже пришло к выводу, что наилучший вид разрешения конфликтов - это судебная система. Ее у нас раньше, по существу, не было, и теперь проблема состоит в том, чтобы каждый гражданин в любом месте мог обратиться непосредственно в суд за защитой.
Исходя из этого принципа доступности правосудия авторы концепции судебной реформы предлагали создать такую систему судов, которая не совпадала бы с системой исполнительных органов, с административно-территориальным делением. Административно-территориальное деление может исходить из соображений политического свойства, а при построении системы судов есть только один принцип - любой человек в любое время должен иметь возможность обратиться в суд.
Эта идея в целом не была реализована в системе общих судов. Тем не менее медленно, трудно, но она пробивает себе дорогу. Это самое важное. В соответствии с концепцией судебной реформы предлагалось создать мировые участки, существовавшие в дореволюционной России.
Кстати говоря, концепция судебной реформы не копирует западные схемы, она ориентирована на то, чтобы восстановить законодательные схемы, которые были в дореволюционной России. Россия в начале века была правовым государством с хорошо развитой судебной системой, которая была не хуже, а может быть, и лучше судебной системы западных стран.
Так вот в концепции реформы речь идет о том, чтобы восстановить участки мировых судей. Закон о мировых судьях как раз и восстанавливает этот принцип, по которому на 15-30 тысяч населения должен быть мировой судья. Это не обязательно должен быть районный центр или город. Просто живет 15 тысяч человек, и они должны иметь возможность обратиться к своему мировому судье. Следующим уровнем судебной системы должен быть судебный район. И хотя в целом в стране районные суды работают именно в административном районе, но тем не менее в Москве, например, в силу специфики столицы появились межмуниципальные суды, юрисдикция которых распространяется не на район, а на ряд районов. Далее создаются судебные округа, которые также не совпадали бы с областями, республиками, краями. И наконец, на верхнем уровне этой системы - Верховный суд.
Что же получается сейчас? Мировые судьи и их участки формируются строго по принципу доступности правосудия. В судах общей юрисдикции районные суды фактически существуют на основе административно-территориального деления.
В соответствии с новым законопроектом об административных судах появляется 21 округ. Кроме того, существуют уже округа арбитражных судов. Эта сложная система может затруднить отправление правосудия. Некоторые полагают, что должны быть созданы единые судебные округа. Это не значит, что единый окружной суд должен решать и арбитражные и административные дела, это уже другой вопрос. Но то, что должен быть единый судебный округ, - это очень важно. Люди же не обязаны знать все эти тонкости с разнообразными округами. Он придет в один суд, а его отправят в другой. Поэтому идея единого судебного округа должна быть в конце концов последовательно разрешена. Мировые судебные участки по закону насчитывают от 15 до 30 тысяч человек, предположим, что тогда судебные районы будут создаваться для 100-150 тысяч человек (эти цифры условные) независимо от административно-территориального деления, 500 тысяч или миллион - судебный округ. Судебная система должна строиться не так, как удобно властям, а так, как удобно населению. Именно такой взгляд на судебную реформу у Сергея Вицина, одного из ее авторов.
Существеннейшим признаком независимости судей является их несменяемость. Здесь возможны различные варианты. Кстати, мировые судьи назначаются или избираются на срок до 5 лет, здесь срок четко обозначен. Судьи Конституционного суда назначаются Советом Федерации на 15 лет до достижения 70 лет. Временные ограничения уже существуют. А судьи судов общей юрисдикции и судьи арбитражных судов сейчас назначаются пожизненно. Многие сходятся во мнении, что судьи в принципе должны быть несменяемыми.
Не все осознают, что подлинным стержнем государства является судебная система. Есть два параметра, которые очень важны для понимания, например, того, почему США представляют собой стабильное, крепкое и правовое государство. Во-первых, у них 200 лет существует Конституция, документ прямого действия. Но немалое значение имеет и тот факт, что судьи американского Верховного суда, а их всего 9 человек, это судьи, которые действуют пожизненно. Этот признак может кому-то показаться малозначащим, но если общество понимает, что Конституцию изменить невозможно, если люди знают, что Верховный суд, который интерпретирует конституцию, никто не может сместить - ни президент, ни конгресс, - тогда начинаешь понимать, почему это общество стабильное.
У нас эта проблема должна решаться в зависимости от уровня судов. Мировые судьи - 5 лет. Через 5 лет они переназначаются или переизбираются. Если же обратиться к более высоким уровням судебной системы, то мы, я полагаю, не можем ограничивать судью каким-то сроком - 5, 10, 15 лет.
Почему? Прежде всего потому, что он в этом случае становится зависимым от той силы, которая его назначает. Поэтому все остальные судьи должны функционировать в течение срока, ограниченного, вероятно, возрастом или в виде исключения - состоянием здоровья.
Основная масса судей - районных судей, судей в областях, краях, республиках - назначается Президентом. Это очень важно. В регионах каждый лидер должен знать, что здесь есть судья, которого не он назначил. И тогда к судье совершенно иное отношение. Если мы хотим, чтобы судья был независимым от местной власти, мы должны обеспечить его назначение на самом верху. Теперь уже и судья, и руководители в регионе понимают, что ни снять, ни наказать судью нельзя. А прекращение полномочий не должно зависеть от решения какого угодно высокого органа. Ни президент, ни парламент снять его не могут. Только время. Что касается судей Конституционного суда, то я полагаю, что так же, как в Америке, они должны быть "иммортал" - "бессмертными".
В ближайшее время в нашей стране должна быть решена наконец задача введения судов присяжных по всей стране. Иногда говорят, что суд присяжных приведет к неоправданным расходам, что это очень дорого. Но дешевая юстиция опасна для государства. Суд присяжных не так уж и дорог. Стоимость зависит от того, как будет определена их компетенция. Хорошо, если мы сейчас так бедны, давайте сузим их компетенцию небольшим перечнем дел. Он сейчас и так ограничен только уголовными делами. Кстати, в Америке, в Великобритании, во многих других странах в суде присяжных рассматриваются только 5-10% дел. Поэтому "дорого, сложная процедура" - аргументы, не заслуживающие доверия. Суть состоит в том, что гражданин, если ему угрожает суровое наказание, должен иметь право предстать не перед чиновником, казенным человеком, назначенным президентом, а перед своими соотечественниками, к которым он может обратиться: "судите, виноват или нет". И суды присяжных выносят в России до 14% оправдательных приговоров, хотя в общем в наших судах доля оправдательных приговоров неприлично низка, менее 0,5%. Это вызывает недоумение у тех, кто впервые соприкасается с этими цифрами. Возникает вопрос, зачем тогда суд. Правоохранительные органы все решат проще, лучше и дешевле. Суд присяжных важен даже не сам по себе. Возможность обращаться к суду присяжных - очень точный индикатор состояния правосудия. Это значит - правосудие демократично. Это стимул для улучшения качества судопроизводства. Суд присяжных очень не любят наши следственные органы. Потом ведь суд присяжных мы должны оценивать как вид судов, который свободен от коррупции. Невозможно представить, как можно подкупить 12 совершенно разных случайно собранных человек. Я полагаю, что это невозможно.
Когда выстроится стройная система судов от мировых судей до судов присяжных, включая высшие судебные инстанции, то, конечно, мы будем вправе считать, что наша судебная система соответствует основным принципам демократического государства и демократического правосудия.
Более того - у нас до сих пор нет достаточно исчерпывающего перечня законов о судоустройстве. Есть закон о мировых судьях, есть закон о судах присяжных, но нет закона о судах общей юрисдикции. Они действуют на основании закона о судоустройстве 1980 года. В 1997 было распоряжение президента Ельцина подготовить такой закон. Проект подготовили. Он ушел в Думу, но в Думе застрял. И пока не будет законодательно сформирована вся судебная система, до тех пор говорить, что судебная реформа прошла основную часть пути, у нас нет оснований. Вот сейчас в прессе много говорится о том, что у нас нет уголовно-процессуального кодекса, нет гражданско-процессуального кодекса. Но многие не хотят понять простую вещь: пока не выстроена судебная система, пока нет структуры, говорить о функциях нельзя. Например, очень много зависит от того, сколькими инстанциями будет рассматриваться дело, будет ли введен апелляционный порядок рассмотрения (речь идет о том, что при обжаловании приговора есть возможность его пересмотреть). Право на пересмотр приговора предоставлено нашей Конституцией, международными документами, но до сих пор в России был принят кассационный порядок, когда проверялись только формальные стороны соблюдения законности. Обсуждались вопросы закона, но не вопросы факта. Если появится апелляция - можно будет говорить о дифференцированном судопроизводстве. Мне довелось еще в 80-е годы писать в наши газеты о том, что суды, правосудие должно строиться по принципу дифференциации. Ведь на самом деле нельзя рассматривать в одних и тех же формах, в одних и тех же судах дело об обычном хулиганстве и дело о серии убийств. Эти дела совершенно разные. Незачем механизм уголовной юстиции включать на полную мощность, когда речь идет о мелкой краже, которая очевидна и легко доказуема. Не согласен с судебным решением - пожалуйста, обращайся с апелляцией. И это будет дешевле, поскольку в апелляционном порядке будет обжаловаться 10% процентов, я даже думаю, что менее. И тогда правосудие станет более скорым, не будет той волокиты, о которой сейчас так много говорят.
За десять лет, прошедшие с момента утверждения Верховным Советом РСФСР Концепции судебной реформы в РСФСР, и семь лет с момента принятия новой Конституции Российской Федерации в судебной системе Российской Федерации произошли значительные изменения.
Заложенные в Концепции судебной реформы от 24 октября 1991 года основные направления изменения в сфере судоустройства и отправления правосудия были в основном выполнены.
В целях повышения эффективности судебной защиты конституционных правки основных свобод граждан, реализации конституционных принципов формирования и функционирования судебной системы в соответствии с международными стандартами необходимо дальнейшее совершенствование судоустройства в Российской Федерации.
Основными направлениями совершенствования судоустройства являются:
1. Совершенствование взаимодействия ветвей судебной власти. 2. Совершенствование системы конституционного правосудия. 3. Структурирование и дифференциация судебных органов на основе их специализации не только по видам правоотношений, но и по отдельным категориям дел. 4. Совершенствование правового механизма участия граждан в отправлении правосудия. 5. Развитие правовых институтов, альтернативных судебной системе.
Рассмотрим эти направления подробнее.
Совершенствование взаимодействия ветвей судебной власти
В целях совершенствования взаимодействия ветвей судебной власти, дальнейшего развития, обеспечения нормального функционирования судебной системы в целом и отдельных ее элементов, решения проблем, связанных, в частности, с вопросами кадровой политики, финансирования, исполнения судебных решений, выработкой основных направлений совершенствования правосудия, а также единых правовых позиций правоприменительной практики предлагается создать координирующий орган.
Как представляется, таким органом может стать Судебная Палата Российской Федерации (далее - СП РФ).В состав СП РФ должны войти по должности председатель и заместитель председателя Конституционного Суда Российской Федерации, председатели и первые заместители председателей Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, председатель Высшей квалификационной коллегии-судей Российской Федерации, председатель Совета судей Российской Федерации, два представителя Президента Российской Федерации, министр юстиции Российской Федерации, а также председатели Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, пребывающие в отставке.
К функциям СП РФ относятся: - определение основных направлений совершенствования судебной системы; - осуществление кадровой и финансовой политики; - предварительное обсуждение проектов законодательных инициатив Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (результаты обсуждения носят для субъектов законодательной инициативы рекомендательный характер); - общее руководство по вопросам исполнения судебных решений и охраны судов и судей; - выработка мер по борьбе с коррупцией в судебной системе.
Для реализации этих функций следует подчинить СП РФ Российскую академию правосудия и Службу судебных приставов, а также передать полномочия комиссии Совета по кадровой политике при Президенте Российской Федерации для предварительного рассмотрения назначения федеральных судей.
Необходимость создания названного института, вызвана сложившейся в нынешних условиях несогласованностью действий ветвей судебной власти в решении общих задач по развитию судебной системы, финансовой и кадровой политики, реализации судебных решений, охраны судов и судей и т.п., а также по вопросам взаимодействия с законодательной и исполнительной ветвями власти.
В целях совершенствования взаимодействия ветвей судебной власти потребуется внести изменения и дополнения в следующие законы: Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации", Федеральный закон "О судебных приставах" и Федеральный закон "Об исполнительном производстве".
Развитие судебной системы на современном этапе требует решения вопроса об изменении порядка назначения и освобождения от должности Генерального директора Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации.
В этой связи предлагается Генерального директора названного Департамента назначать сроком на пять лет, предусмотрев при этом досрочное его освобождение от должности в соответствии с законодательством.
Реализация этого предложения даст возможность Председателю Верховного Суда Российской Федерации более эффективно осуществлять контроль за работой Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации.
Решение вышеназванных вопросов потребует изменений и дополнений в Федеральный закон "О Судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации" и Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации".
Совершенствование системы конституционного правосудия
С целью совершенствования механизма конституционного правосудия необходимо провести работу по более четкому определению подведомственности дел и компетенции Конституционного Суда Российской Федерации. Для реализации названных предложений потребуется внесение изменений и дополнений в Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации".
Структурирование и дифференциация судебных органов на основе их специализации
В целях повышения качества и эффективности принимаемых судебных решений по делам, касающимся специальных правоотношений, а также для придания большей гибкости механизму судебного строительства необходимо осуществить следующее:
- в структуре арбитражных судов образовать специализированные суды по делам о банкротстве, налоговым и иным делам; - Пленуму Верховного Суда Российской Федерации и Пленуму Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации предоставить полномочия по созданию в структуре конкретных судов, помимо предусмотренных в настоящее время законодательством коллегий, иных судебных коллегий, если создание специализированных судов является нецелесообразным либо невозможным из-за финансовых затруднений.
Реализация названных предложений позволит организационным путем сконцентрировать усилия на социально значимых категориях дел, разрешение которых осуществляется с использованием специфических процессуальных инструментов, требующих специальной подготовки судей.
В этой связи необходимо внести ряд изменений и дополнений в следующие законы: Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации", Федеральный конституционный закон "Об арбитражных судах в Российской Федерации" и Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР"
Совершенствование правового механизма участия граждан в отправлении правосудия
В целях совершенствования механизмов, направленных на реализацию закрепленного Конституцией Российской Федерации права граждан на участие в отправлении правосудия необходимо, прежде всего, установить порядок формирования корпуса народных и присяжных заседателей, учитывая, что участие граждан в судебном процессе в качестве заседателей является их конституционным правом, реализация которого носит исключительно инициативный характер.
Необходимо также унифицировать деятельность народных и присяжных заседателей при выполнении ими своих функций.
Лицо, изъявившее волю быть народным или присяжным заседателем, приобретает права и обязанности в случае избрания его в названном качестве, а также несет ответственность за исполнение своих обязанностей.
В связи с этим в законодательстве необходимо предусмотреть санкции, применяемые в отношении заседателей в случае нарушения ими своих обязанностей и юридическую ответственность народных и присяжных заседателей за действия, умаляющие и дискредитирующие судебную власть.
Названные предложения вызваны тем, что существующий механизм участия граждан в отправления правосудия в качестве заседателей оказался неадекватным требованиям, предъявляемым к отправлению правосудия в нынешних условиях.
Реализация указанных предложений потребует внесения изменений и дополнений в Федеральный закон "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации", Гражданский процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Кодекс РСФСР об административных правонарушениях и Уголовный кодекс РФ.
Развитие правовых институтов, альтернативных судебной системе
В целях дальнейшего развития правовых институтов, альтернативных судебной системе, необходимо более активно использовать потенциал нотариата. Судебная практика последних лет показывает, что имеет место значительное число обращений в суд граждан и юридических лиц с заявлениями, не содержащими спора о праве. В этой связи предлагается усовершенствовать и законодательно закрепить перечень документов, по которым взыскание задолженности производится в бесспорном порядке на основании исполнительных надписей органов, совершающих нотариальные действия.
Названное предложение потребует внесения изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР, Арбитражный процессуальный кодекс РФ, Основы законодательства Российской Федерации о нотариате, постановление Правительства РФ "Об утверждении Перечня документов, по которым взыскание задолженности производится бесспорном порядке на основании исполнительных надписей органов, осуществляющих нотариальные действия".
Ниже перечислены некоторые предложения по совершенствованию законодательства о судоустройстве, не вошедшие в проект Концепции
На стадии обсуждения проекта Концепции совершенствования законодательства о судоустройстве в Российской Федерации ряд предложений не получил поддержки и был отклонен рабочей группой.
1. Предложение о создании Верховного Суда Российской Федерации с функциями по пересмотру решений не только судов общей юрисдикции, но и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, а также Конституционного Суда Российской Федерации было отклонено как несоответствующее Конституции Российской Федерации.
2. Были высказаны возражения против создания Судебного департамента при Президенте Российской Федерации взамен существующего при Верховном Суде Российской Федерации, поскольку создание органа судебной администрации вне судебной ветви власти повлечет за собой влияние исполнительной власти на судебную.
3. Были высказаны возражения против переподчинения Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации Судебной Палате Российской Федерации в связи с возможностью возникновения осложнений при реализации этого предложения и, как следствие, появление дестабилизирующих факторов в вопросах материально-технического обеспечения судов общей юрисдикции.
4. Предложение об урегулировании Судебной Палатой Российской Федерации конфликтов между судами различных ветвей судебной власти о подведомственности дел было отклонено в связи с тем, что этот вопрос следует рассматривать как относящийся к судебной деятельности (то есть осуществлению правосудия), а Судебная Палата РФ не может быть органом, осуществляющим правосудие.
5. Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации было высказано возражение о перераспределении полномочий апелляционной инстанции арбитражного суда субъекта Российской Федерации в пользу федерального арбитражного суда округа (кассационной инстанции), поскольку реализация такого предложения может привести к ухудшению положения сторон и создаст сложности в осуществлении правосудия.
2. СУД И ДРУГИЕ ВЕТВИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ
2.1. Взаимосвязь государства и права как фактор становления и саморазвития правового государства . Разделение властей 2.3. Место суда в структуре ветвей власти 2.4. Взаимоотношения суда с прокуратурой, МВД, другими силовыми структурами 2.5. Давление на суд
2.1. Взаимосвязь государства и права как фактор становления и саморазвития правового государства
В Конституции Российской Федерации сказано, что в России "есть демократическое федеративное правовое государство", что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Здесь же подчеркивается гуманистическая направленность закона, ибо права и свободы человека "определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием".
Безусловно, реализация этих конституционных основ, соблюдение прав и свобод человека явились бы серьезной подвижкой в установлении гражданского общества и правового государства. Однако в действительности существует разрыв между положениями Конституции и реалиями правовой практики, т.е. различие между "должным" и "сущим". В литературе отмечаются различные причины этого: незрелость нашего общества (т.е. неподготовленность общества к функционированию в условиях перехода к рынку); тенденция к коммерциализации законодательства и перевод законодательной защиты прав человека на второй план; эрозия власти, ее неспособность предотвратить разрушительные процессы в обществе; гипертрофия "указного законодательства" и др.. Наша цель - рассмотреть проблемы формирования правовой системы и правового государства не только с точки зрения фактологической, но и теоретико-методологической.
Россия в 1991 г. стояла перед выбором: или модель общественного развития, в основе которой лежит реформирование социалистической системы с сохранением накопленного социального и исторического опыта, или модель развитых капиталистических стран, в которой, конечно же, должна была учитываться российская специфика. Однако российские политические лидеры выбрали иную модель социального развития - либеральное государство и соответствующая ему правовая система и правовые институты. Этот аспект в нашей литературе слабо изучен, но именно он позволяет вскрыть основную генетическую связь между тем, что прописано в Конституции, и тем, что получилось в жизни. Рассмотрим данный аспект более подробно.
Известно, что классическая форма либеральной модели правового государства - государство эпохи Просвещения - бесспорно, в свое время оно было прогрессивно, ибо с его помощью была разрушена феодально-абсолютистская государственность. Эпоха Просвещения выдвинула целую плеяду мыслителей, каждый из которых внес выдающийся вклад в новое видение правового государства и теории права в целом, среди них Монтескье, Вольтер, Юм, Локк, Руссо, Кант, Гельвеций, Гольбах, Радищев и др. Они не только подвергли сокрушительной критике феодально-абсолютистскую модель государства и права, но и разработали модель правового государства, в которой человек и его формальная свобода приобрели приоритетное значение и место.
Ими была поистине совершена интеллектуальная и правовая революция. Новое философско-правовое видение базировалось на идеях естественного права, народного суверенитета, общественного договора, разделения власти на исполнительную, законодательную, судебную, на строгом разграничении прав между государством и индивидом. Все это так, но история распорядилась иначе. Уже в XIX в. правовое государство столкнулось с кризисными процессами. Кризис правосознания эпохи Просвещения показал, что признанная и воспетая модель государства и права с точки зрения исторической перспективы несостоятельна. В конце XIX - начале XX вв. этот кризис стал настолько глубоким, что возник вопрос о правомерности правового государства вообще. Иначе говоря, встал вопрос о правомерности самого фундамента теории правового государства. Весьма показательны для нашего времени причины, вызвавшие этот кризис, которые коренились в недрах самой модели государства и его отношении к личности. Модель правового государства эпохи Просвещения базировалась на идеях жесткой противоположности между государством и естественным правом. Главным признаком этой модели было невмешательство государства в экономические свободы и иные естественные права человека. В результате государство и закон были отстранены от регуляции экономических и социальных отношений и выполняли роль лишь "ночного сторожа". Основной формой функционирования государства явились идеи индивидуализма и индивидуальной свободы. Все это привело к отчуждению свободы от равенства, что послужило оправданием подавления слабых более сильными конкурентами. Оказалось, что свободная игра рыночных сил, не ограниченных равенством, не может обеспечить социальную гармонию и справедливость.
Думается, что нет необходимости доказывать, что в своей основе именно такая обстановка сложилась в сегодняшней России. Государство самоустранилось от своих функций: регуляции экономических процессов и социальной защиты человека. Эти обстоятельства, как и во время кризиса правосознания прошлого века, вызвали (и не могли не вызвать) сомнения в самой идее построения правового государства и его институтов.
Весьма актуальным звучит вывод, сделанный в свое время П.И.Новгородцевым по поводу кризиса правовой модели либерализма: возникший кризис в области идей правового государства "может означать одно из двух: или полное крушение каких-либо прежних понятий, или их готовящееся преобразование. В том и другом случае кризис обозначает период сомнений и неопределенности, которые должны смениться или безнадежной утратой старых верований, или напряженностью новых исканий и нового творчества".
Напряженность новых исканий и нового творчества - вот что сегодня требуется от политиков, ученых, юристов, политологов, философов. Однако осуществление таких поисков блокируется рядом причин. Неразработанность стратегии реформирования общества, а следовательно, и стратегия построения правового государства приводит к тому, что теоретический, концептуальный подход подменяется эмпиризмом; прагматизм мышления действия приобретает приоритетное значение.
В результате остаются невостребованными теоретические знания, в должной мере не используется методологический арсенал научного анализа и конструирования социальных и правовых институтов, не получает развития научная основа изменения и построения новой правовой системы. "С грустью и болью," - замечает по этому поводу Д.А.Керимов, - "наблюдаю, как практически разрушается у нас теория закона, созданная сообществом выдающихся отечественных и зарубежных юристов". Словом, вместо развития интереса к теории и методологии права прослеживается тенденция к забвению этих отраслей знания.
Итак, мы подошли к центральному пункту нашего анализа - исследованию проблем, разрешение которых может позволить преодолеть кризисные явления в правовом сознании и вывести нас на реальную, а не декларативную модель построения правового государства. Реальный процесс построения такой модели государственности связан с преодолением дефектов ее либеральной модели..
Какие же принципиально новые свойства и черты предполагает новое видение правового государства? Прежде всего это новое видение соотношения, способа связи между государством и личностью, естественным и позитивным правом. Роль и значение такого соотношения и взаимосвязи состоит в снятии жесткого разграничения свободы и равенства, которое, как мы показали, стало одной из причин кризиса правосознания. Между свободой конкуренции и равенством устанавливается не внешняя, а внутренняя связь и взаимообусловленность, благодаря которой создаются условия для устранения социального неравенства, восстанавливается справедливость как важнейшее свойство права.
При таком подходе правовое государство рассматривает социальную и экономическую функцию не как чуждые и внешние для него сферы деятельности, а как необходимые условия для своего развития и функционирования. Реализация этих функций государства позволяет разрешать острые проблемы, вызванные социальным неравенством, ущемлением естественных прав и свобод человека.
В данном случае правовое государство в границах своей сущности одновременно полагает себя в виде силы принуждения и в виде необходимых условий для защиты и развития естественных прав и свобод индивида. Словом, правовое государство в качестве содержания своего действия предполагает естественно-правовые ценности, а в качестве способа их реализации - традиционно присущую ему силу принуждения.
Так, в Конституции страны провозглашается правовое государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Достаточно ли этого конституционного акта для формирования правового государства? Нет. Для создания правового государства одновременно с законом необходимо формирование системы условий и предпосылок, обеспечивающих защиту прав и свобод человека. Если государство не реализует эту обязательную для него функцию, то, как следствие, нарушаются права и свободы (право на труд, отдых, образование, развитие национальных культур и др.). В данной ситуации говорить о правовом государстве не приходится. В лучшем случае мы имеем дело с государством формальной свободы. Что же касается права, то оно имеет диалектический характер. Право, для того чтобы осуществить свои принципы - равноправие, справедливость, всеобщность и другие, должно сначала предстать в своем отчужденном виде, т.е. в виде закона, правовой нормы; в то же время сам факт такого отчуждения является всего лишь средством, формой реального существования и развития как естественного права. Здесь в роли права выступает правовой закон, который воплотил в себе бессознательный, естественный закон свободы человека. Эта ступень правового государства и свойственного ей права предполагает реализацию идеи подчинения политических решений основополагающим правовым актам, прежде всего Конституции государства. Ибо, если происходит возвышение политики над правом, то право автоматически превращается в инструмент политической борьбы и политических амбиций. В результате и идея правового государства теряет основу и способ существования.
Изменение способа взаимосвязи между государством и правом вовсе не означает возвращения к исходным позициям, когда правовыми считаются лишь те нормы, которые изданы или санкционированы государством и когда ставится знак тождества между законом и правом. Здесь неприменима и теория самообязывания государства. Обе стороны взаимодействия - государство и естественное право, хотя и имеют тенденцию к обособлению, не могут друг без друга существовать, так как они внутренне связаны правовыми ценностями. Этот факт имеет чрезвычайно важное значение: он позволяет понять, почему в рамках единой правовой системы взаимодействия государство и право все же остаются в известном смысле противоположностями, почему внутренняя напряженность между ними при определенных обстоятельствах может перерасти в борьбу.
Известно, что необходимым условием функционирования правового государства является разделение властей. Однако новое видение правового государства предполагает не только сам факт разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, но и определение качественных характеристик этого разделения. Если на этапе правового государства эпохи Просвещения сам акт разделения властей был достаточным условием для создания системы "сдержек и противовесов", которая противостояла деспотизму и тоталитаризму феодально-абсолютистской государственности, то с точки зрения анализируемой содержательной формы правового государства этого недостаточно. Исторический опыт и современная действительность убедительно доказывают, что сам факт разделения властей не может предотвратить опасности превращения государства в авторитарное, утрачивающее признаки правового государства. Факт разделения властей - необходимое, но еще не достаточное условие для функционирования правового государства, это всего лишь предпосылка, ограждающая от чрезмерного возвышения какой-либо из ветвей власти (особенно неоправданно усиление исполнительной власти).
Какова же природа качественной основы, которая позволяет создать прочную правовую систему взаимодействия ветвей власти? Этот подход предполагает внутреннюю согласованность относительно независимых друг от друга ветвей власти. В качестве стержневого момента согласованности должны выступать системообразующие факторы и ценности: соблюдение и защита прав и свобод человека; содержательное определение права, т.е. определение, включающее в себя общие для всех ветвей власти требования и обязательства, - приверженность естественному правопониманию; строжайшее соблюдение правовой политики; создание правотворческой практики, которая базируется не на произвольном формировании законов, а на основе объективных закономерностей развития правовых ценностей; установление сфер правоприменения, которое исключает декларативность законов и видит смысл права в его действии, механизме практической реализации правовых норм и установок. Системообразующие факторы и требования детерминируют характер и способ действия каждой ветви власти, любая из которых - законодательная, исполнительная, судебная (можно добавить информационную) - становится составляющей правового государства лишь в силу ее двойственного характера. А это означает, что, скажем, исполнительная власть должна одновременно выполнять присущую ей специфическую функцию и вместе с тем должна содержать в себе качественные характеристики, необходимые для функционирования правового государства. Ибо ее действие в качестве специфической исполнительной, законодательной или судебной является всего лишь средством, которое правовое государство использует в целях своего развития и "воспроизводства".
Итак, гарантия предотвращения смешения властей или возвышения одной из ветвей власти за счет других появляется лишь в том случае, когда основу ее деятельности составляет процесс формирования и развития системообразующих правовых ценностей, а не собственные амбиции и специфические для нее предметы ведения и полномочия. Данный подход к разделению властей позволяет создать достаточно надежный базис для эффективного решения и такой прагматической задачи, как отбор профессионалов для государственного аппарата.
Государство является центральным институтом политической системы и обладает сложной институциональной структурой, выполняет специфические функции.
Термин государство используется в двух значениях. В широком смысле государство рассматривается как общность людей, представляемая и организуемая органом высшей власти и проживающая на определенной территории. Отождествляется по существу с такими понятиями как "страна", "общество". В узком смысле государство понимается как организация политической власти, содействующая преимущественному осуществлению конкретных интересов в пределах определенной территории. В этом качестве государство играет особую роль в политической системе, придавая ей своего рода целостность и устойчивость. Государство характеризуется целым рядом только ему присущих признаков:
Государство располагает системой органов принуждения, применяемого в соответствии с законом в определенных ситуациях. Данный признак считал одним из важнейших ещё М. Вебер. "Государство есть отношение господства людей над людьми, опирающиеся на легитимное насилие как средство".
"Государство - политическая целостность, образуемая национальной и многонациональной общностью, закрепленной на определенной территории, где поддерживается юридический порядок, установленный элитой".
"Государство - особая форма организации политической власти в обществе, обладающая суверенитетом, монополией на применение легитимного насилия, осуществляющая управление обществом с помощью специального аппарата".
"Государство - основной институт Политической системы, организующий и контролирующий совместную деятельность и отношения индивидов, социальных групп".
Любое государство имеет определенную форму, под которой понимается обычно способ организации политической власти, охватывающий форму правления, форму государственного устройства и политический режим.
В структуре современного государства различают пять основных элементов: представительные органы, исполнительно-распорядительные, судебные, органы прокурорского надзора, органы государственного контроля. Существует два основных принципа организации государственной власти. Согласно первому, законодательная, исполнительная и судебная ветви власти должны находится в одних руках.
Принцип разделения властей выражается в четком разграничении законодательной, исполнительной и судебной власти по функциями и составу. Законодательные, исполнительные и судебные институты, будучи независимыми, друг от друга, взаимно контролируют друг друга и не допускают сосредоточения власти в одних руках.
Парламенты как представительные органы законодательной власти выполняют следующие функции: легитимации, представительства, рекрутирования и социализации элит, контроль за исполнительной властью.
Исполнительная власть осуществляет непосредственно управление обществом на основе принятых законов. Основными видами исполнительной власти являются абсолютная и ограниченная. Выделяют пять основных функций политической власти: определение основных направлений политики государства; контроль за её выполнением; мобилизация властвующей элиты и масс для поддержки проводимой политики; церемониальное руководство; руководство в кризисных ситуациях.
В современных условиях сущность государства чаще всего трактуется с позиций общесоциального подхода. Государство в этом случае определяется как политическая организация, создающая условия для компромисса интересов основных социальных групп населения. Оно выступает в качестве арбитра и активного участника отношений между основными социальными группами, стремясь не допускать опасного для общества обострения конфликтов.
Задачи, которые решает государство, выражаются в его функциях. В отечественной литературе обычно выделяют внешние и внутренние функции государства. К внутренним относятся: экономическая, социальная, экологическая, обеспечение правопорядка и законности, культурно-образовательная, защита общественного строя, социальный арбитраж. Внешние функции: участие в решении глобальных проблем, обеспечение национальной безопасности, развитие взаимовыгодного сотрудничества.
Полномочия центральной власти должны быть соответственно разделены между исполнительной, законодательной и судебной ветвями власти при наличии необходимой системы контроля и равновесия между ними.
Государство не может и не должно решать все за своих граждан. Вместе с тем общество и государство обязаны обеспечить людям по месту их проживания условия для самореализации своих прав, свобод, потребностей, свободного труда. При этом либеральный элемент социально-экономических отношений в новой России позволит обеспечивать повышение личной ответственности каждого гражданина за себя, свою семью и за страну в целом.
Государственная власть в России должна, в первую очередь, выполнять роль инструмента, с помощью которого любой гражданин или человек мог бы получать необходимые ему политические и, экономические свободы, надежную защиту, безопасность и личную свободу. Одновременно государственная власть в России должна выражать и защищать общегражданские интересы своего многонационального народа и быть общим регулятором, она должна стать властью российского народа и формой его организации.
Для того, чтобы реализовать свой потенциал, общество как субъект активности должны обладать следующими функциями, в порядке убывания их приоритета: - защитной - от внешнего вредного воздействия, - иммунной - защита информационного базиса, соблюдение "стерильности" внутренней среды, - поддержания состояния гомеостаза, т.е. динамического равновесия внутренних процессов и устойчивости транспортной системы, - трофической - извлечение из окружающей среды ресурсов жизнедеятельности: энергетических, пластических, информационных или их производство, - репродуктивности.
Каждая из перечисленных функций сопряжена с активными действиями, приоритет которых определяется иерархией функций, на реализацию которых направлено то или иное действие.
Приоритет поддержания общественного гомеостаза выше трофической функции или экономического фактора. В силу данного обстоятельства консерватизм сферы социальности в процессе истории человечества эпизодически вставал определенной преградой на пути к прогрессу (например, застойные годы в нашей стране, когда общественная потребность перехода на более прогрессивную форму транспортной системы - к рыночным отношениям - сдерживалась устойчивостью тоталитарного режима).
Эволюция социальных систем сопровождается интенсификацией процесса информатизации и упорядоченностью информационных потоков. Высших стадий прогресса система может достигнуть только при адекватном развитии ее центрального координатора активности: для организмов - центральной нервной системы, для общества - государственности. Ведущая роль данного регулятора - коррекция взаимодействия субъединиц и выработка стратегии и тактики общей активности системы, при этом благодаря согласованности действий субъединиц, объем их функций может даже возрасти.
Функционирование любой государственности основано на 4-х компонентах власти: полномочий, прав, стимулов и ответственности. Полномочия определяют объем функций, права необходимы для осуществления полномочий, стимулы создают мотивационный потенциал активности, а ответственность осуществляет общественную канализацию активности. Наивысшая активность и эффективность власти достигается при сбалансированности всех 4-х компонентов, когда каждое действие из арсенала полномочий обеспечено строго дозированным объемом прав и стимулов, а ответственность контролирует адекватность активности сложившейся ситуации, т.е. пресекает как пассивность, так и злоупотребление властью, другими словами - неисполнение и превышение полномочий.
Очевидно, что осуществить такое на практике для всей государственной системы достаточно сложно. В свойств иррационализма и консерватизма в сфере социальности, а также чисто практической сложности государственность эволюционировала наиболее медленно и уже с первых своих шагов обрела антигуманный и паразитический характер.
В идеальном случае цепочка ответственности всех государственных органов должна быть замкнутой, т.е. не должно быть ни одного должностного лица или органа, не охваченного адекватной ответственностью, а вся совокупность отдельных ответственностей образуют единую государственную систему ответственности. Любой разрыв в системе ответственности порождает субъективизм и произвол, которые имеют свойство распространяться по цепочке ответственности. Чиновник в условиях безответственности распоряжается доверенной ему обществом властью как своей вотчиной. Ослабление эффективности системы ответственности вызывает рост паразитизма и хаотизации в обществе, снижает его управляемость и устойчивость вплоть до смуты и гражданской войны. Выстроить близкую к идеальной системе не удалось даже современным передовым странам. И тем не менее в процессе развития человечества, по мере информатизации социокода и прогресса транспортной системы, методом проб и ошибок совершенствовалась и государственность.
Процесс саморегулирования общества складывается из двух видов регулирования: ограничительного с жесткими санкциями "репрессивного" характера (уголовное право) и гибкого с более мягкими "реститутивными" санкциями. Ограничительное регулирование фактически формирует зону разрешенного действия в обществе, где осуществляется мягкое соперничество, а гибкое - осуществляет регулирование внутри зоны. Нормы взаимодействия как на границе зоны, так и внутри ее формирует законодательная власть в соответствии с ценностно-этическим комплексом, содержащим коллективные представления естественного права. Регулирование внутри зоны осуществляют в основном исполнительные органы власти, используя позитивные обязывания, дозволения и разного рода регламентации, руководствуясь при этом законодательными актами. К органам ограничительного регулирования относятся: армия, органы безопасности и внутренних дел, прокуратура, суды, арбитраж, таможня, контрольно-ревизионные и налоговые службы.
Реальные общественные процессы по своей сложности значительно превосходят редуцированные схемы общественных взаимодействий, используемые при законотворчестве. Поэтому воплощение в жизнь того или иного нормативного акта, как правило, вызывает значительные трудности. Гибкое регулирование как более сложное формируется методом проб и ошибок и потому складывается медленнее ограничительного, при этом оно эффективно только при стабильности границ зоны, т.е. ограничительное регулирование первично по отношению к гибкому.
Наибольшая нагрузка в государственном регулировании ложится на административный механизм в силу его оперативности, а судебный и дипломатический используется только в конфликтных ситуациях. Правовой основой для реализации административного механизма является позитивное обязывание.
Базисным принципом власти, пронизывающим всю государственную систему сверху донизу, является баланс полномочий, прав, стимулов и ответственности. Реализация данного принципа должна быть не декларативной, а иметь конкретное юридическое наполнение: кто определяет содержание того или иного компонента власти, особенно в части ответственности. Принцип "приоритета прав и свобод человека и гражданина", применяемый в законодательстве, противоречит базисному принципу.
Уклонение от исполнения своих полномочий, а также их превышение должностным лицом или органом власти способствует хаотизации общественных взаимодействий и выходу их за границы зоны разрешенных действий, и потому должно служить основанием для отрешения от должности или роспуску соответственно. Однако такие меры законодательством предусмотрены не всегда: например, в отношении судей и президента страны.
Формирование системы ответственности осуществляется сверху вниз, т.к. фундамент для властных структур закладывается в верхних эшелонах власти. Гармонично выстроенная и эффективно функционирующая государственная система федерального уровня обретает необходимый авторитет, тем самым содействуя пресечению сепаратистских тенденций. Действия федерального центра находится под пристальным вниманием всей страны и является в определенной степени объектом для копирования. Любое проявление произвола, некорректных действий или пассивности отражается на авторитете власти, воспринимается как прецедент для подражания и играет на руку сепаратизму. Недопустимо отсутствие какой-либо реакции властных органов на массированную критику.
Роль органов ограничительного регулирования - формирование границ зоны разрешенного действия, являющейся фундаментом упорядоченности и устойчивости общественных процессов, а доля взаимоотношений, выходящих за рамки данной зоны, характеризует эффективность функций правоохранительных органов.
В современных условиях обретение реальной независимости действий без оглядки на мнение власти виделось главной целью при реформировании правоохранительной системы и, прежде всего, судебных органов и прокуратуры, а потому проблема ответственности выпала из поля внимания
Защита прав и свобод граждан - не единственная функция государства, заинтересованного также в своей целостности, неприкосновенности и суверенитете, в экономическом процветании и политической стабильности. Обусловленная асимметричной структурой общества, роль государства как социально-политического арбитра заключается в предоставлении определенных гарантий одним и установлении ограничений другим. Поэтому и судебная власть всей своей деятельностью, в том числе применением к виновным наказания, осуществляет защиту основ конституционного строя и безопасности государства от преступных посягательств, что не дает оснований для противопоставления судебной защиты прав и свобод личности защите основ государственного строя и безопасности государства.
Как справедливо отмечается в науке, современная российская государственность подчинена человеку. Государство не имеет собственных целей - его деятельность заключается в том, чтобы обеспечить благо индивида . Народ как совокупность индивидуумов является единственным источником власти (ч.1 ст.3 Конституции РФ), исходя от народа, власть к народу же возвращается. "Нет ничего глупее, чем противопоставление свободы народа-коллектива - свободе личностей, из которых и состоит народ",- писал И.Е.Фарбер .
Представление об обществе как о своеобразном социальном организме, сочетающем индивидуальное и коллективное начала, позволило ученым обосновать идею о взаимном единстве и обусловленности индивидуального и социального, о наличии прямой зависимости уровня развития личности от уровня развития общества и наоборот. При таком подходе провозглашенный Конституцией РФ приоритет интересов личности представляется не противоречащим интересам общества, а совпадающим с ними. Защищая интересы отдельного человека, государственная власть защищает интересы общества, что не препятствует защите интересов общества от тех его членов, которые нарушают принятые в обществе правила поведения. Организуя борьбу с правонарушениями, государство защищает не только общественные интересы, как таковые, но и интересы одних членов общества от других.
Ограничение свободы личности является прерогативой, главным образом, законодательной власти, устанавливающей определенные пределы возможного осуществления прав и свобод. В случае нарушения установленных властью ограничений, создающего опасность для других охраняемых законом интересов, возникает необходимость применения установленных законом санкций. Таким образом, применяемые судебной властью меры ответственности за правонарушения к одной личности являются мерами защиты прав и свобод других личностей. Кроме того, судебная власть защищает права и свободы человека и в процессе применения указанной ответственности, поскольку эта процедура сама по себе таит угрозу нарушения прав человека.
Осуществляя свое исключительное полномочие по разрешению правового конфликта, суд в процессе рассмотрения и разрешения по существу конкретного уголовного или гражданского дела восстанавливает нарушенное благо одной из конфликтующих сторон и защищает от возможного необоснованного нарушения или ограничения благо другой стороны. Оставаясь беспристрастным и объективным арбитром, суд обеспечивает реализацию гарантированного государством права на судебную защиту всем гражданам независимо от того, какую роль они играют в правовом конфликте. Воплощением защиты охраняемого законом блага одного или другого служит решение или приговор суда. Являясь важнейшим актом судебной власти, судебное решение (судебный приговор) означает признание прав пострадавшей стороны нарушенными и их восстановление или констатацию отсутствия такого нарушения, ограждение второй стороны от необоснованного ущемления прав. Таким образом, судебная власть восстанавливает нарушенное право, обеспечивает возмещение причиненного вреда, ограждение прав и свобод от необоснованного нарушения или ограничения. По справедливому утверждению Б.Топорнина, в условиях правового государства осуществление судом функции защиты прав и свобод личности "будет обоснованно и логично доминировать во всей его деятельности" .
2.2. Разделение властей
При организации управления сложными социальными системами, такими как государство, возникает необходимость исполнения регулятором нескольких функций: установления правил поведения участников (граждан), контроля за исполнением этих правил, принуждения к их исполнению и разрешения конфликтных ситуаций, в том числе между регулятором и участником. При совмещении этих функций в одном лице возникает простейшая система управления - диктатура регулятора. Время показало, что эта система эффективна только в чрезвычайных условиях, и на длительном промежутке времени выявляется ее неэффективность ввиду присущего ей конфликта интересов внутри регулятора. Иными словами, интересы регулятора проще всего удовлетворить, максимально регламентировав всю деятельность участников системы, при этом даже сворачивание ее функционирования зачастую воспринимается регулятором как меньшее зло, чем потеря контроля над системой. Другой конфликт возникает, когда регулятор начинает действовать (хотя бы в ограниченном объеме) как участник системы. Он автоматически оказывается в привилегированном положении инсайдера в отношении информации и даже участника игры, имеющего возможность менять ее правила. Понятно, что такой участник не вызывает энтузиазма со стороны прочих участников.
Классический способ разрешения подобных конфликтов при управлении сложными общественными системами сводится к разделению трех основных видов власти законодательной, исполнительной, судебной (иногда к ним добавляют информационную) и передаче их осуществления разным органам. Это реализовано в России в виде Федерального собрания, Правительства, Судебной системы и наличия независимых от них средств массовой информации.
Указанные органы власти реализуют основные функции (государственного) управления.
Законодательная власть формирует нормативную базу функционирования общества.
Исполнительная власть реализует исполнение принятых норм.
Судебная власть разрешает конфликты, возникающие в процессе функционирования сообщества, в том числе конфликты, в которых участвуют прочие органы власти.
Информационная власть обеспечивает публичность принятия и исполнения решений, разрешения конфликтов. Тем самым она создает защиту от коррупции и злоупотреблений.
При этом законодательная власть должна быть по возможности независима от исполнительной. Исполнительная власть, конечно, обладает законодательной инициативой, но не может сама по себе принимать нормативные акты, противоречащие актам законодательной власти. Судебная власть должна быть независима от первых двух ветвей и отражать общественную оценку справедливости, зафиксированную в нормативных актах (иногда прецедентах). Наконец, информационная власть обеспечивает гласность - наиболее совершенный из найденных до сих пор способов предотвращения коррупции и злоупотреблений органами власти.
Разделение властей - это одно из составных частей демократии. Оно обозначает разделение полномочий государственных органов при сохранении принципа единства государственной власти. Содержание принципа разделения властей состоит в следующем: 1. Законы должны обладать высшей юридической силой и приниматься только законодательным органом; 2. Исполнительная власть должна заниматься в основном исполнением законов и только ограниченным правотворчеством, быть подотчетной законодательному органу; 3. Между законодательным и исполнительным органом должен быть обеспечен баланс полномочий, исключающий перенос полноты власти на одного из них; 4. Судебные органы независимы, в пределах своей компетенции действуют самостоятельно; 5. Ни одна из властей не должна вмешиваться в прерогативы другой власти, а тем более сливаться с ней; 6. Споры о компетенции должны решатся только конституционным путем и через правовую процедуру; 7. Конституционная система должна предусматривать правовые способы сдерживания каждой власти двумя другими.
Важнейшей особенностью новой Конституции РФ является то, что Президент как бы не входит ни в одну из трех властей. Он должен согласовывать действия всех ветвей власти и одновременно является главой исполнительной власти. Одновременно Президент является гарантом Конституции РФ.
В Конституции Российской Федерации (статья 10) определено: "Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны".
Самостоятельность судебной власти в России основана на теории разделения властей, которая была разработана в первой половине XVIII века французским просветителем Ш.Л.Монтескье. Теория разделения властей - это политический принцип, согласно которому власть в государстве разделяется между независимыми, обособленными друг от друга органами - парламентом, правительством и судами.
Судебная власть представляет собой, в соответствии с теорией разделения властей, систему судебных органов государства, осуществляющих правосудие.
Судебная власть осуществляется специальными государственными органами - судами (статья 11 Конституции Российской Федерации). Особое положение судов в государственном механизме предопределяется стоящими перед ними задачами, ответственными обязанностями, характером деятельности, в ходе которой могут существенно затрагиваться права и свободы граждан, права и законные интересы различных органов, учреждений и организаций.
В целях успешного осуществления судебной власти закон наделяет суды всеми необходимыми и достаточными полномочиями. Судебная власть в России принадлежит судам образующим единую судебную систему. В основе ее организации лежат положения Конституции Российской Федерации, которая предусматривает порядок назначения судей высших судебных органов - Конституционного Суда, Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда, а также судей федеральных судов и определяет, что судебная система Российской Федерации устанавливается Конституцией и федеральным законом "О судоустройстве".
Судебную власть полномочны осуществлять только суды, входящие в судебную систему России. Создание чрезвычайных судов не допускается (статья 118 Конституции РФ).
Единство судебной системы находит свое выражение в общности задач всех судов по обеспечению законности, защите конституционного строя, прав и свобод граждан и других социальных ценностей; единстве принципов организации и деятельности; в применении судами одних и тех же материальных и процессуальных законов; в единстве правового статуса судей; в инстанционных и иных взаимосвязях ниже- и вышестоящих судов; в порядке финансирования органов судебной власти за счет федерального бюджета.
Социальное назначение судов - обеспечение надлежащего правового режима во всех областях общественной жизни. По своим задачам суды - правоохранительные органы, и им принадлежит ведущее место среди других органов государства, деятельность которых направлена на укрепление законности и правопорядка.
Судебная власть осуществляется различными правовыми способами в следующих формах: 1) Путем конституционного производства т. е. Разрешения дел о соответствии Конституции федеральных законов, нормативных актов Президента, палат федерального собрания и других актов ;
2) Путем осуществления правосудия судами общей юрисдикции, т. е. Рассмотрения и разрешения гражданских и уголовных дел и дел об административных правонарушениях - в формах гражданского, уголовного и административного судопроизводства;
3) Путем арбитражного разрешения споров, вытекающих из гражданских правоотношений (экономические споры) либо из правоотношений в сфере управления, т. е. арбитражного судопроизводства.
Судебная власть осуществляется на основе и строго в соответствии с процессуальным законом. Детальная регламентация судебного процесса и точное выполнение судом всех процессуальных требований гарантируют правильное установление фактических обстоятельств дела и вынесение на этой основе законного и обоснованного решения.
Неотъемлимыми признаками судебной власти являются независимость, самостоятельность и обособленность. Под независимостью судебной власти в России следует понимать то, что суды осуществляют свои функции, не испытывая какого - либо воздействия или влияния со стороны кого бы то ни было. При отправлении правосудия они не зависят от органов законодательной и исполнительной власти; от иных органов, организаций, партий, движений, должностных лиц; от мнений и позиций сторон в судебном процессе; от выводов органов предварительного расследования и прокурора; от вышестоящих судов; от любых частных лиц. Рассматривая дело судья действует исключительно по своему внутреннему убеждению, руководствуясь законом и собственным правосознанием.
Самостоятельность судебной власти означает, что суды действуют самостоятельно, без какого - либо начальствования и подчиненности, своими силами, располагая для осуществления своих функций всеми необходимыми правомочиями, которыми наделены по закону. Решения суда не требуют какого - либо утверждения. Вступивший в законную силу приговор или решение имеют силу закона по конкретному делу и обязательны для исполнения всеми на всей территории страны.
Обособленность судебной власти состоит в следующем. Суд занимает особое положение в государственном механизме, что обусловлено особенностями выполняемых функций, спецификой условий и порядка его деятельности. Суды не входят в какую - либо другую систему государственных органов, они организационно не подчинены кому - либо.
Исключительность судебной власти находит свое выражение в том, что она осуществляется только судами, входящими в судебную систему России. Каждая из форм судопроизводства осуществляется соответствующими, полномочными на то судами. Специфика задач трех ветвей судебной системы (Конституционный Суд, суды общей юрисдикции, арбитражные суды) определяет особенности их организации и деятельности. Суды различных ветвей не могут взаимно поручать друг другу выполнение принадлежащих только им полномочий.
Важной чертой судебной власти является участие представителей народа в осуществлении правосудия. Конституционное положение о праве граждан участвовать в отправлении правосудия (статья 32 Конституции РФ) развивается в судоустройственных и процессуальных законах (статьи 10, 11, 18, 80-88 Закона о судоустройстве и статьи 15, 250, 420-466 Уголовно - процессуального кодекса) Оно реализуется путем участия в рассмотрении и разрешении судебных дел народных заседателей, присяжных заседателей и представителей общественных организаций и трудовых коллективов.
Одним из обязательных признаков судебной власти является властный характер полномочий суда. Это проявляется в том, что требования и распоряжения судей при осуществлении ими своих полномочий обязательны для всех без исключения государственных органов, организаций и других юридических лиц и граждан. Выполнение требований суда и исполнение его решений обеспечивается силой государства.
В основе организации деятельности судов лежат принципы правосудия. Они определяют не только собственно организацию, устройство судебных органов - порядок формирования судейского корпуса, правовой статус судей, структуру и полномочия судов, но и организацию самого процесса осуществления правосудия.
Принципами правосудия в Российской Федерации являются:
1) Осуществление правосудия только судом.
2) Осуществление правосудия в точном соответствии с законом.
3) Положение о порядке назначения судей.
4) Право граждан на судебную защиту.
5) Равенство граждан перед судом и законом.
6) Независимость судей и подчинение их только закону.
7) Коллегиальность рассмотрения дел и единоличное осуществление правосудия. Участие в осуществлении правосудия представителей народа.
8) Открытое разбирательство дел во всех судах.
9) Национальный язык судопроизводства.
10) Равенство сторон и состязательность процесса.
11) Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту.
12) Презумпция невиновности.
13) Всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела.
14) Судебный надзор
Любой суд осуществляет судебную власть и правосудие не в полном составе входящих в него судей. Так рассматривать дело по существу (по первой инстанции или в качестве суда первой инстанции) могут: судья единолично, профессиональный судья и два народных заседателя, коллегия из трех профессиональных судей или суд присяжных (статья 10 Закона "О судоустройстве" и статья 15 Уголовно - процессуального кодекса).
Конституция Российской Федерации и законы о судоустройстве определяют, какие именно суды входят в судебную систему России. Одним из признаков судебной системы является ее построение в соответствии с национально - государственным устройством и административно - территориальным делением страны, а также в соответствии с организацией Вооруженных Сил или специальных "судебных" территорий, о чем уже говорилось выше.
Проблему рационального устройства государственной власти и ее органов пытаются разрешать, пожалуй, столько времени, сколько существует государство как форма организации общества. Люди, размышлявшие над этой проблемой, уже давно, многие столетия тому назад, заметили, что концентрация государственной власти в чьих-то одних руках неизбежно ведет к отрицательным последствиям. Чем больше такая концентрация, тем выше вероятность произвола и злоупотреблений. Об этом свидетельствует многовековой опыт человечества. Самые просвещенные властители, в руках которых сосредоточивались неограниченно все нити власти, рано или поздно становились своенравными тиранами, признававшими только свой авторитет, попиравшими свободу и не считавшимися с неотъемлемыми правами человека. На этом фоне и велись поиски путей преодоления тенденций такого рода.
Наиболее широкое признание получила и продолжает сохранять его вплоть до настоящего времени идея, в соответствии с которой основные направления (ветви) государственной власти должны разделяться и вверяться "в разные руки". Это будет мешать узурпаторским намерениям, а вместе с этим злоупотреблению властью и произволу. Чаще всего сторонники данной идеи (концепции) придерживаются мнения, что государственная власть в целом включает три основных направления (ветви) - законодательную, исполнительную и судебную. Сферы их реализации должны быть четко разграничены, они не должны быть помехой друг другу. Разделение властей следовало бы основывать прежде всего на их сотрудничестве, которое, однако, сдерживало бы каждую из них, ставило бы в определенные рамки и балансировало.
Активным сторонником рассматриваемой концепции, внесшим заметный вклад в ее разработку и популяризацию, вполне заслуженно считают известного французского просветителя, правоведа и философа Ш. Монтескье. Мы уже говорили об этом в начале главы. В своем знаменитом сочинении "О духе законов" (1748 г.) он писал: "Когда одному и тому же лицу или одному и тому же составу должностных лиц предоставлены вместе законодательная и исполнительная власти, тогда нет свободы, потому что можно опасаться, что монарх или сенат будут создавать тиранические законы, чтобы тиранически исполнять их. Нет также свободы, если судебная власть не отделена от законодательной и исполнительной. Если бы она была соединена с исполнительной властью, судья обладал бы достаточной силой, чтобы сделаться угнетателем. Все было бы потеряно, если бы один и тот же человек или корпорация высокопоставленных лиц, или сословие дворян, или, наконец, весь народ осуществляли все три вида власти: "власть создавать законы, власть приводить их в исполнение и власть судить преступления и тяжбы частных лиц". Не все в этом высказывании современно. Оно относится к XVIII веку и с точки зрения накопленного к настоящему времени опыта может быть кое в чем оспорено. Однако в целом сказанное тогда не утратило своей актуальности и в наши дни.
Концепция разделения властей на российской почве прижилась не сразу. Ведь она в какой-то мере ориентирована на подрыв устоев монархического устройства. Только в конце XIX - начале XX века о ней заговорили в полный голос, в том числе в университетских аудиториях, как об идее, реализация которой должна привести к преобразованию России в правовое государство.
После октября 1917 года положение круто изменилось. Основная причина - курс на всевластие Советов, а впоследствии и на господство командно-административной системы, которая не допускала и не могла допустить какого-то разделения государственной власти. В таких условиях концепция разделения властей оказалась в немилости и нередко преподносилась как выдумка, которая понадобилась буржуазии в период ее борьбы за господство.
Лишь в конце 80-х годов стало появляться более серьезное отношение к проблеме разделения властей. По времени это совпало с провозглашением курса на преобразование нашего государства в правовое, с признанием того, что такое государство невозможно без верховенства закона и надежно обеспечивающего его механизма, основной рычаг которого многие усматривали и усматривают в разделении властей.
Съезд народных депутатов РСФСР одобрил 12 июня 1990 года Декларацию "О государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики", в п. 13 которой четко сказано: "Разделение законодательной, исполнительной и судебной властей является важнейшим принципом функционирования РСФСР как правового государства". Почти два года спустя, 21 апреля 1992 года, эта идея была закреплена на конституционном уровне. В ст. 3 действовавшей тогда Конституции РСФСР говорилось, в частности, что "система государственной власти в Российской Федерации основана на принципах разделения законодательной, исполнительной и судебной властей...". Это положение приобрело несколько иное звучание в Конституции РФ, принятой 12 декабря 1993 года: "Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны" (ст. 10).
Приведенные положения дают основание считать, что судебная власть - одно из проявлений государственной власти в целом. Следовательно, ее понятие производно от общего понятия власти и понятия государственной власти в частности.
В понятие "власти" нередко включают прежде всего способность и возможность оказывать определяющее воздействие на деятельность, поведение людей с помощью каких-то средств: авторитета, волевого влияния, правовых велений, принуждения и т.п. Таким его видят не только философы и обществоведы, но и знатоки русского языка. Например, В. Даль писал, что власть - это "право, сила, воля над чем- либо, свобода действия и распоряжения, начальствование, управление...".
Несколько иначе, но по сути так же определял власть и С. Ожегов. По его мнению, таковой следует считать "право и возможность распоряжаться кем-либо или чем-либо, подчинять своей воле". Другими словами, властью нельзя считать какое-то лицо, орган, объединение, учреждение. Они - действующие лица, но не власть.
Более узким является понятие государственной власти. В отличие от общего это понятие персонифицировано. В нем уже присутствует действующий субъект - народ и (или) государство, его аппарат и органы местного самоуправления, которым народ делегирует свою власть (см. ст. 3 Конституции РФ). Соответственно, такого рода властью принято считать возможность и способность народа и(или) государства в лице его органов оказывать воздействие на поведение людей и в целом на процессы, происходящие в обществе, с помощью убеждения либо принуждения. .
Еще уже понятие судебной власти. Это, как отмечено выше, одна из ветвей государственной власти. Субъектом, осуществляющим ее, является не любой государственный орган, а лишь суд, который обладает присущими только ему возможностями и способностями воздействия на поведение людей, а через это - и на процессы, происходящие в обществе. С учетом этого судебную власть можно было бы определить как реализуемые занимающими особое положение в государственном аппарате органами (судами) присущие им возможности и способности воздействия на поведение людей и социальные процессы.
Из этого определения следует, что понятию судебной власти свойственно по крайней мере два компонента: во-первых, данная власть может реализоваться только специально создаваемыми государственными учреждениями - судами; во-вторых, у этих органов должны быть свои, присущие только им способности и возможности воздействия. Эти признаки взаимосвязаны и взаимозависимы. Их нельзя изолировать друг от друга или противопоставлять.
Будет ошибкой сведение судебной власти к суду как государственному органу (нередко говорят: "Судебная власть - это суд"). Еще большей ошибкой и даже свидетельством низкого уровня правовой культуры является встречающаяся иногда склонность называть судебной властью должностных лиц, работающих в судебных учреждениях. Властью надлежит считать не орган или должностное лицо, а то, что они могут и в состоянии сделать. По существу, это полномочия, функция, но не ее исполнитель. Довольно распространены- ошибки и иного рода - сведение судеб-ной власти к какому-то одному из видов судебной деятельности. Нередко о судебной власти говорят и пишут как о синониме правосудия и наоборот. Такого рода ошибка распространена, пожалуй, шире, чем отмеченная выше.
Судебная власть и правосудие - понятия родственные, но не тождественные. Последнее надо рассматривать как важное проявление судебной власти, но не единственное.
Упомянутые в приведенном определении понятия судебной власти "возможности и способности" - это многогранные полномочия, которыми наделяются суды. Их реализация в целом и есть реализация судебной власти.
Среди этих полномочий доминирующую роль играет правосудие. Его может осуществлять только суд, и никакой другой орган. Это специфически судебное полномочие. Но судебная власть, как уже говорилось, не сводится только к данному полномочию. Она включает и ряд других, которые, как и правосудие, имеют большое социальное значение:
* конституционный контроль;
* контроль за законностью и обоснованностью решений и действий государственных органов и должностных лиц;
* обеспечение исполнения приговоров, иных судебных решений и решений некоторых других органов;
* разбирательство и разрешение дел об административных право-нарушениях, подведомственных судам;.
* разъяснение действующего законодательства по вопросам судебной практики;
* участие в формировании судейского корпуса и содействие органам судейского сообщества.
Эти полномочия было бы неправильно полностью отождествлять, как это нередко делается, с правосудием. Можно говорить, пожалуй, лишь о том, что их реализация тесно связана с правосудием и содействует его надлежащему осуществлению.
Проведению в жизнь каждого из названных полномочий, образующих судебную власть, призвано способствовать наделение органов, на которые возложено осуществление данной власти, средствами принуждения к исполнению принимаемых ими решений. Закон, к примеру, прямо провозгласил общеобязательность судебных решений всех видов. Он требует от организаций и должностных лиц, граждан неукоснительного подчинения велениям судебной власти.
Общее положение о властном характере выполняемых судами функций сформулировано в ч. 6 ст. 1 Закона о статусе судей следующим образом: "Требования и распоряжения судей при осуществлении ими полномочий обязательны для всех без исключения государственных органов, общественных объединений, должностных лиц, других юридических или физических лиц. Информация, документы и их копии, необходимые для осуществления правосудия, представляются по требованию судей безвозмездно. Неисполнение требований и распоряжений судей влечет установленную законом ответственность".
Обобщенное знание полномочий судов (их "способностей и возможностей") не только дает представление о том, чем могут и должны заниматься эти государственные органы, но и ориентирует относительно их роли и места в системе всех учреждений, реализующих в целом государственную власть, а равно и соотношения названных выше трех ее ветвей (отраслей). Оно наполняет конкретным содержанием широко употребляемое, хотя и несколько упрощенное объяснение сути разделения властей: законодатель законодательствует, исполнительные органы исполняют законы, а суды судят. Во всяком случае, один только перечень судебных полномочий свидетельствует о том, что за формулой "суды судят" скрывается весьма емкая и разнообразная деятельность, которая в целом существенно отличается от того, что должны делать законодательные и исполнительные органы.
Круг судебных полномочий говорит и о том, что данная власть призвана выполнять важную и ответственную социальную функцию, не менее значимую, чем функции, выполняемые другими ветвями власти. А это позволяет делать вывод уже о равнозначности, равноправности и паритетности всех ветвей власти.
Признание высокой социальной значимости судебной власти проявилось весьма недвусмысленно и в том, что одним из ее полномочий стал конституционный контроль. Это, как будет показано ниже, закреплено сначала в Конституции РФ, а затем и в законах о Конституционном Суде 1991 и 1994 года. Следующим шагом стало предоставление всем судам возможности проверять законность решений местных представительных и всех исполнительных органов. Еще в Законе "О дополнительных полномочиях местных Советов народных депутатов в условиях перехода к рыночным отношениям" от 24 ноября 1990 года (см.: ВВС. 1990. ї26. Ст. 322) предусматривалось, что граждане имеют право обжаловать в суд решения местных Советов народных депутатов, их органов, должностных лиц, если они нарушают права и охраняемые законом интересы граждан.
Конституция РФ 1993 года явилась логическим завершением эволюции в данной области. В ч. 2 ст. 46 говорится: "Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд". Это конституционное положение существенно развито и дополнено другим: "Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом" (ч. 2 ст. 120 Конституции РФ).
За сравнительно непродолжительное время, прошедшее после принятия ныне действующей Конституции РФ, тенденция более широкого привлечения судов к контролю за действиями и решениями органов, осуществляющих другие ветви государственной власти, дает о себе знать все чаще и ощутимее. Состоялся ряд решений высших судебных инстанций, свидетельствующих о том, что суды и впредь будут проявлять активность в данной сфере и станут делать это в расширяющихся масштабах.
К числу таких решений можно было бы отнести принятые в 1996 и 1997 годах, к примеру, постановления Конституционного Суда РФ, ориентирующие на расширение судебного контроля за законностью и обоснованностью решений и действий правоохранительных органов, занимающихся выявлением и расследованием преступлений. Внес свой вклад в признание значимости социальной роли судов и Верховный Суд РФ, вынесший в октябре 1995 года постановление, в котором судам даны разъяснения относительно прямого применения Конституции РФ. В этом постановлении внимание судов обращено на то, что ныне действующая Конституция РФ, в отличие от всех своих предшественниц, является актом, который можно и нужно применять непосредственно, особенно тогда, когда тот или иной закон не соответствует ее предписаниям. Наряду с принципиальными решениями такого рода уже состоялось немало судебных процессов по конкретным делам, по итогам которых вынесены решения, давшие авторитетную юридическую оценку соответствующим действиям и решениям и законодательных (представительных), и исполнительных органов. Не ушли от судебного контроля даже воинские начальники, чья деятельность практически всегда была "запретной зоной", в том числе, разумеется, и для судов.
Важной чертой судебной власти является участие представителей народа в осуществлении правосудия. Конституционное положение о праве граждан участвовать в отправлении правосудия (статья 32 Конституции РФ) развивается в судоустройственных и процессуальных законах (статьи 10, 11, 18, 80-88 Закона о судоустройстве и статьи 15, 250, 420-466 Уголовно - процессуального кодекса) Оно реализуется путем участия в рассмотрении и разрешении судебных дел народных заседателей, присяжных заседателей и представителей общественных организаций и трудовых коллективов. Одним из обязательных признаков судебной власти является властный характер полномочий суда. Это проявляется в том, что требования и распоряжения судей при осуществлении ими своих полномочий обязательны для всех без исключения государственных органов, организаций и других юридических лиц и граждан. Выполнение требований суда и исполнение его решений обеспечивается силой государства.
Независимость ветви власти или органа не означает их безответственность, а предполагает самостоятельные действия без предварительного обязательного согласования. Ответственность же подразумевает наличие определенных санкций в отношении органа или должностного лица в ответ на его неадекватные действия. Наиболее оптимальное соединение независимости и ответственности осуществляется при избрании или утверждении на должность коллегиальным органом, а не простым административным назначением.
Итак, принцип разделения ветвей государственной власти направлен на исключение дублирования, двоевластия, а также вакуума власти. Исходным положением для разделения ветвей власти является распределение полномочий между ними. Если проанализировать государственные системы стран мира, то типология исходных перечней полномочий окажется достаточно широкой, а соблюдение принципа разделения властей осуществляется весьма относительно. Для нашей страны наиболее близок следующий перечень функций ветвей государственной власти:
а) обеспечение целостности страны, безопасности и правопорядка в обществе, определение стратегии внутренней и внешней политики, регулирование взаимоотношений между ветвями власти - президент страны,
б) обеспечение стабильности границ зоны разрешенного действия - ограничительные органы (п.6.4),
в) формирование норм государственного регулирования и общественных взаимоотношений - законодательная власть,
г) надзор за их исполнением - частично прокуратура и контрольно-ревизионные органы, частично законодательные и исполнительные органы власти,
д) определение меры ответственности за нарушение данных норм - судебная ветвь власти,
е) исполнительно-распорядительные функции - исполнительная власть.
В сложившейся у нас системе государственности функции по п. б), г), д) перечня в определенной мере совмещены, т.е. отсутствуют какие-либо различия в правовых действиях по отношению к субъектам общества. Однако фактический статус физических и юридических лиц существенно отличается от статуса органов власти и их руководящего звена - государственных лиц- в силу того, что действия последних в наибольшей степени влияют на интенсивность функционирования общественной транспортной системы, устойчивость общества и авторитет власти в целом (должности категории "А", "Б" - Закон о Государственной службе, ст.1). Подчеркиваю - статус органа определяется его общественной ролью, а не процессуальными особенностями его деятельности.
Особая роль судебной власти заключается в том, что она призвана стоять, во-первых, между двумя другими ветвями государственной власти, сдерживая и уравновешивая их в обоюдном стремлении к абсолютизации, и , во-вторых, между ними и человеком. В противостоянии человека и власти в любом её проявлении (государственного органа, органа местного самоуправления, должностного лица, чиновника, принятого властью закона или иного нормативного или правоприменительного акта) судебная власть призвана играть роль независимого и беспристрастного арбитра. Именно в этой абсолютной независимости и беспристрастности суда заключается его роль гаранта свободы и интересов личности. Та часть государственной защиты прав и свобод личности, которая осуществляется судебной властью, и получила название судебной защиты.
В правовом государстве судебная власть является самостоятельной (ст. 10 Конституции) и независимой от законодательной и исполнительной. Но для того, чтобы действительно стать таковой, судебная власть должна быть наделена реальными полномочиями контроля за законностью деятельности органов законодательной и исполнительной власти, за соответствием принимаемых ими решений Конституции.
Формы судебного контроля различны. Часть 2 ст. 120 предусматривает одну из них. Требование к суду принимать решение в соответствии с законом, если при рассмотрении дела будет установлено несоответствие ему акта государственного или иного органа, означает, что суд, принимая решение по существу, одновременно осуществляет контроль за содержанием подзаконных актов. Подзаконные нормативные акты (приказы, распоряжения, инструкции) принимаются на основе и во исполнение конкретных законов и должны им соответствовать.
Конституционной обязанностью суда при рассмотрении гражданского или уголовного дела является проверка соответствия закону актов, принятых государственным или иным органом. В данном случае предусмотрена форма конкретного судебного контроля за содержанием подзаконного акта при рассмотрении конкретного дела, и это является неотъемлемой чертой правосудия.
Конституционный Суд Российской Федерации осуществляет высшую форму судебного контроля. Предметом его деятельности является проверка соответствия Конституции федеральных законов, нормативных актов высших органов государственной власти и управления России и субъектов Федерации. Таким образом, создается гарантия соблюдения законности. Это тем более важно, что с расширением прав республик в составе Российской Федерации - субъектов Федерации и приравненных к ним краев, областей, городов федерального значения, автономной области и автономных округов (ч. 2 ст. 5 Конституции) они получили право иметь свое законодательство. Проверка соответствия Конституции принимаемых ими законов означает судебный контроль в форме конституционного надзора.
Исключение самоформирования любого из компонентов власти по сути является реализацией принципа взаимоответственности, когда различные органы власти участвуют в формировании того или иного компонента другого органа. Особенно важно использовать данный принцип в обеспечении замкнутости системы ответственности как между федеральным центром, субъектами федерации и местными органами власти, так и между ветвями одного уровня, при этом должны быть установлены правовые механизмы определения меры ответственности и порядок возмещения нанесенного ущерба.
Одним из примеров применения принципа взаимоответственности является реализация контрольных функций одной ветви власти по отношению к другой. По действующей Конституции в отношении президента и правительства обозначился явный перекос баланса в сторону полномочий и прав при минимальной ответственности, а у представительной власти полномочий явно недостаточно, в то время как депутаты испытывают избыток энергии. Такое распределение компонентов власти идет в ущерб ее эффективности. Попытка снизить количество должностных злоупотреблений путем создания внутриведомственного контроля малоэффективна, т.к. престиж ведомства будет довлеть над объективностью такого контроля. Создание специальных контрольных подразделений также не могут оградить от злоупотреблений, ибо велика вероятность коррупции и этих органов. Депутатский контроль решает данную проблему в принципе, ибо у депутатов совершенно иная мотивация контроля. Введение депутатского контроля повысит эффективность всей властной структуры, увеличит полезную загрузку депутатов и позволит сократить численность контрольных органов, но для этого необходимо решить проблему ответственности самих депутатов.
2.3. Место суда в структуре ветвей власти
Как мы уже упоминали, в связи с переменами в российском обществе и неизбежным закреплением этого в праве, в Конституции 1993 года было впервые проведено разделение государственной власти на три ветви: законодательную, исполнительную и судебную.
Разделение властей - это одно из составных частей демократии. Оно обозначает разделение полномочий государственных органов при сохранении принципа единства государственной власти.
Безусловно, судебная власть является важнейшей из ветвей власти и уравновешивает борьбу остальных двух ветвей. В этой связи логичным является выделение в Конституции РФ отдельной самостоятельной главы "Судебная власть".
Судебная власть это сложное и многоэлементное явление, основу которого составляет деятельность судов по отправлению правосудия. Правосудие реализуется путем рассмотрения в судебных инстанциях гражданских, уголовных и административных дел в определенной, установленной законом процессуальной форме. Правосудие реализуется только судами. Тогда встает вопрос о судебной системе, то есть о конституционно закрепленном перечне судов, осуществляющих судебную власть. В этой связи Конституцией предусмотрены:
* Конституционный суд РФ, разрешающий дела о соответствии Конституции РФ;
* Верховный суд РФ, который является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам .
* Высший Арбитражный Суд РФ является высшим судебным органом по разрешению экономических споров.
* Система федеральных судов, порядок деятельности которых должен устанавливаться федеральным конституционным законом.
Что же касается более низких звеньев, как то на уровне районов и городов, а также на уровне субъектов РФ, то их система должна определятся федеральным конституционным законом.
Принцип несменяемости судей является одним из основополагающих демократических начал деятельности суда, а также служит гарантией подлинной независимости и стабильности в работе судей. В соответствии со статьей 14 Закона о статусе судей полномочия судей прекращаются в случае:
* письменного заявления судьи об отставке;
* ввиду неспособности по состоянию здоровья или по иным уважительным причинам в течение длительного времени исполнять обязанности судьи. Квалификационная коллегия судей может прекратить полномочия судьи по этим основаниям, однако она не вправе принять такое решение, если судья вернулся к исполнению своих обязанностей;
* письменного заявления судьи о прекращении его полномочий в связи с переходом на другую работу или по иным причинам;
* истечения срока полномочий судьи, если они были ограничены определенным сроком;
* увольнения судьи военного суда с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе;
* прекращения гражданства Российской Федерации;
* занятия деятельностью, несовместимой с должностью судьи;
* вступления в законную силу обвинительного приговора суда в отношении судьи, либо судебного решения о применении к нему принудительных мер медицинского характера;
* совершения поступка, позорящего честь и достоинство судьи или умаляющего авторитет судебной власти;
* вступления в законную силу решения суда об ограничении дееспособности судьи, либо о признании его недееспособным;
* смерти судьи или вступлении в законную силу решения суда об объявлении его умершим;
* отказа судьи от перевода в другой суд в связи с упразднением или реорганизацией суда.
Один из важнейших принципов, закрепленных в Конституции , - неприкосновенность судей. Этот принцип - одновременно гарантия независимости судей. В статье 16 Закона о статусе судей установлена система гарантий обеспечения неприкосновенности судей. Неприкосновенность распространяется не только на личность судьи, но также на имущество, служебное помещение, жилище, транспорт и корреспонденцию . Кроме того, судья не может быть привлечен к административной и дисциплинарной ответственности . Уголовное дело в отношении судьи может быть возбуждено только Генеральным прокурором, при наличии согласия соответствующей квалификационной коллегии судей .
В статье 9 Закона о статусе судей рассмотрен важнейший вопрос - "Гарантии независимости судей".
Независимость судьи, согласно этого Закона, обеспечивается:
* предусмотренной законом процедурой осуществления правосудия;
* запретом, под угрозой ответственности, чьего бы то ни было вмешательства в деятельность по осуществлению правосудия;
* установленным порядком приостановления и прекращения полномочий судьи;
* правом судьи на отставку;
* неприкосновенностью судьи;
* системой органов судейского сообщества;
* предоставлением судье за счет государства материального и социального обеспечения, соответствующего его высокому статусу.
Несмотря на то, что Конституция РФ предусмотрела возможность создания судебной системы в субъектах Федерации, все первоначальные законопроекты о судоустройстве отражали только федеральную судебную систему. Это означает, что система судов общей юрисдикции строится на основании централизованной организационной модели в условиях федеративного государства. Федеральные суды и суды субъектов Федерации находятся в единой иерархической судебной системе, при этом первые выступают в качестве вышестоящих судов по отношению ко вторым, которые являются судами первой либо второй инстанции.
Материальные (уголовное, гражданское и большая часть административного) и процессуальные отрасли права, обеспечивающие единство системы, относятся к компетенции Федерации. При этом ее субъекты обладают ограниченной законодательной компетенцией, а суды субъектов могут применять субъектное право в рамках, установленных федеральным законом.
В соответствии с законом "О судебной системе РФ" судьи верховных судов республик, краевых и областных судов, судов городов федерального значения, автономной области и автономных округов, а также районных судов назначаются на должность Президентом РФ по представлению председателя Верховного Суда, который, в свою очередь, основывается на заключении квалификационных судей этих судов, согласованному с законодательными органами субъектов Федерации. Кроме того, закон упоминает о мировых судьях, процедура назначения которых устанавливается законодательством субъекта.
Таким образом решения судебной власти могут отменять те или иные акты исполнительной власти в отношении отдельных лиц. От того, насколько эффективно и независимо будет действовать эта власть, зависит, в конечном счете, и поведение других ветвей государственной власти и построение рынка в России .
Между тем, политологи отмечают, что судебная власть не является противовесом исполнительной и законодательной власти, как это предполагалось и декларировалось создателями Конституции. Фактически она как - бы оказалась распятой между исполнительной и законодательной ветвями власти. Например, приводится аргумент, что список судей готовит администрация Президента, конкретнее - комиссия этой администрации, а Президент лишь утверждает его. Члены Высшего Арбитражного, Конституционного и Верховного Суда назначаются законодательной властью по представлению Президента.
Простые же судьи назначаются Президентом, как главой исполнительной власти. Следовательно, делают вывод политологи, судебная власть не может быть самостоятельной, а тем более противовесом тем ветвям, представители которой фактически её назначили.
Таким образом нарушается один из основополагающих принципов обеспечения стабильности и правопорядка в обществе.
Одним из "краеугольных камней" на пути улучшения ситуации, как полагают ряд юристов, является подлинная независимость судей. Граждане порой путают понятия независимости судебной власти и независимости судей. Когда говорят о независимости судебной власти, прежде всего имеют в виду возможность принятия ею самостоятельных решений невзирая на мнение представителей исполнительной и законодательной властей. Такая независимость, безусловно, является положительным фактором.
В свою очередь, независимость же самих судей может трактоваться по- разному.
С одной стороны, может иметь место независимость судей от исполнительной и законодательной ветвей власти. Такая независимость, по мнению ряда авторов, должна всячески поощряться, так как это позволяет создать противовес названным ветвям.
Это понятие, по их мнению, должно включать в себя прежде всего предоставление полномочий судьи на осуществление своей правовой деятельности не органом государственной власти. Свои полномочия он должен получать от народа. Эта система формирования судебной власти, считают они, будет наиболее полно отражать то, для чего она необходима.
В то же время, считают они, существующее ныне положение не отвечает требованиям, которые складываются в обществе. На сегодняшний день общество имеет по Конституции 1993 года государственную власть в лице законодательной (представительной), исполнительной и судебной власти. Первые две являются легитимными, избранными всенародно. Их легитимность на этом и основана. Положение судебной власти, исходя из существующего положения, ущербно. Это вытекает из описанного выше порядка формирования судебных органов
Предполагается, что это опосредованная система изъявления воли народа через своих избранников назначать судей. Однако ряд специалистов считает, что это не так. Ведь с таким же успехом можно было пойти по такому пути избрать и Президента. Однако считается, что всенародно избранный Президент отвечает в большей степени тем положениям Конституции, которые закреплены за ним.
Итак, судьи и судебная система в целом стали заложниками у исполнительной и законодательной власти (одна представляет, другая утверждает). По мнению ряда юристов необходимо уйти от сложившейся системы утверждения судей органами исполнительной и законодательной власти, так как это ставит под сомнение их независимость.
Есть мнение, что независимость может быть абсолютной и необходимой. Необходимая независимость гарантируется законом. Но она не является абсолютной, т.к. назначение и утверждение произошло от узкого круга людей. И это может негативно влиять на судопроизводство.
С другой стороны, считают некоторые юристы, независимость от общества и от лиц, проживающих на обслуживаемой судом территории создает разрыв между этим обществом и представителями судебной власти, формирует кастовость и замкнутость судебного сообщества.
Это подрывает авторитет судебной власти.
Приверженцы рассмотренных мнений делают вывод, что если с одной стороны приводящие к независимости каждой из ветвей власти меры должны поощряться, то независимости от общества быть не должно.
Отсутствие независимости судебной власти проявляется также в порядке формирования ВС РФ. ВС РФ является ключевым органом в судебной системе РФ. Соответственно, способ формирования ВС определяет независимость не только самого ВС, но и всей судебной системы.
В настоящее время Президент РФ представляет Совету Федерации кандидатуры на должности судей Верховного Суда. Совет Федерации в свою очередь, утверждает представленные кандидатуры. В состав судей ВС входят: Председатель Верховного Суда, первый заместитель Председателя Верховного Суда, пять заместителей Председателя Верховного Суда, сто членов суда (судей), народные заседатели Верховного Суда.
Получается, что в формировании Верховного Суда, высшего органа судебной власти, непосредственно участвуют две остальные ветви власти: законодательная в лице Федерального Собрания и исполнительная в лице Президента РФ. Хотя Президент РФ по Конституции официально не входит ни в одну из ветвей власти, но согласно его полномочий, изложенных В ст.83 Конституции , Президент РФ фактически является главой исполнительной власти. К примеру, в полномочия Президента входит:
* назначение с согласия Государственной Думой Председателя Правительства РФ ;
* право председательствовать на заседании Правительства РФ;
* назначение на должность и освобождение от должности заместителей Председателя Правительства и федеральных министров.
В связи с вышесказанным возникает вопрос: можно ли говорить о независимости судебной власти если ее органы формируют две остальные ветви власти?
Особо следует остановиться на роли Президиума Верховного Суда . Согласно действующему законодательству Президиум Верховного Суда наделен большими полномочиями по организации работы Верховного Суда. Президиум также рассматривает дела по протестам и осуществляет другие функции. Исходя из столь большой роли Президиума следовало бы исключить из процесса его формирования представительную и исполнительную власть.
Однако теория разделения властей вовсе не означает, что законодательные, исполнительные и судебные органы совершенно независимы друг от друга, что их функции абсолютно разделены. Как справедливо полагает Б.С. Эбзеев (судья Конституционного Суда), осуществление законодательной властью некоторых задач управления и контроля, а исполнительной властью - некоторых функций законодательства "служит гарантией от разрыва между властями, способствует формированию баланса властей и является частью механизма их взаимодействия" (См. Эбзеев Б.С. Толкование Конституции Конституционным Судом Российской Федерации: теоретические и практические проблемы // Государство и право. 1998. ї5. С. 8).
Эта же логика может применяться при анализе взаимодействия федеральных и региональных органов государственной власти.
В отличие от суда законодатель осуществляет только индукцию, отыскивая общеупотребительные правила, "право вообще, на все случаи жизни". Однако "законодатель не обладает неограниченной способностью предвидения и не в состоянии определить того, что беспредельно. Известно, что индукция сама по себе не дает достоверного знания, а следовательно, одно лишь законотворчество не способно решить задачу адекватного правового регулирования. Более того, субъективная природа государственного законотворчества, несовпадение закона и права требуют наличия механизма публичного контроля со стороны общества за справедливостью содержания и правовым характером законодательства. Представляется, что центральным институтом здесь должна быть судебная власть. Суд при соответствующих обстоятельствах и в надлежащей процедуре должен "поправить" законодателя, признав его акты неконституционными, либо отказав им в судебном применении (contra legem).
Исполнительная власть так же, как и судебная, по природе своей, заключает в себе главным образом правоприменительные полномочия. Однако если для первой характерно "позитивное правоприменение" (что обусловлено ее организаторской функцией), то в сравнении с ней суд можно назвать "негативным правоприменителем", поскольку он не руководит материальными процессами общественного производства, а пресекает чьи-либо неправомерные притязания. Сам суд ничего материального не конструирует, но констатирует, что есть в данном случае правовое ("объявляет закон") и "употребляет власть", когда судебная проверка показывает конкретное нарушение права.
Резюмируя сказанное, следует подчеркнуть, что судебная власть в современном обществе, будучи интегрированной в государственный механизм, выполняет функцию посредника в спорах между участниками общественной жизни и являет собой довольно эффективное средство примирения и разрешения раздирающих общество конфликтов социальных интересов. В этом видится главная социальная ценность правосудия и основная причина, по которой субъекты социальной жизни конституируют судебную власть.
Именно судебная власть способна убедить Россию отказаться от права силы и поверить в силу права, иначе, как предсказывал В.С. Соловьев, "она никогда не может иметь прочного успеха ни в каких делах своих, ни внешних, ни внутренних".
2.4. Взаимоотношения суда с прокуратурой, МВД, другими силовыми структурами
Социальное назначение судов - обеспечение надлежащего правового режима во всех областях общественной жизни. По своим задачам суды - правоохранительные органы, и им принадлежит ведущее место среди других органов государства, деятельность которых направлена на укрепление законности и правопорядка.
В наши дни суды (общие и военные), могут проверять законность и обоснованность задержания лиц, подозреваемых в совершении преступлений, ареста, продления его срока, совершения действий, связанных с ограничением права гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также права на неприкосновенность жилища и т.д. Уже только в этом четко просматривается признание положения о том, что суды - это вершина пирамиды правоохранительных органов.
При этом суды в своей деятельности должны быть свободны от какого-либо давления и влияния со стороны силовых ведомств - МВД, ФСБ, налоговой полиции, таможенных органов и т.д.
Рассмотрим взаимоотношение суда с силовыми ведомствами на примере взаимоотношений суда и прокуратуры.
Центральным звеном всей правоохранительной системы является прокуратура, которой законодательно предписано осуществлять не только надзор за исполнением законов, но и координировать деятельность органов правопорядка. Пассивность прокуратуры в отношении многочисленных фактов правонарушений прямым образом усугубляет неустойчивость общества, а безнаказанность лиц, совершивших противоправные действия, способствует рецидиву подобных деяний. Возьмем, к примеру, только проблему невыплаты заработной платы рабочим и служащим - многочисленные акты предупредительного характера, а также забастовки, голодовки, перекрытие транспортных магистралей и прочее остались без внимания со стороны прокуратуры, тогда как проведенные по инициативе федерального правительства проверки выявили множество злоупотреблений в данной сфере. Причина такого отношения прокуратуры к своим прямым обязанностям кроется ни столько в личных качествах работников данных органов, сколько в отсутствии адекватного механизма ответственности.
Какой правовой порядок может быть в стране, если органы, призванные осуществлять надзор за соблюдением законности, сами руководствуются ей весьма относительно? Необязательность выполнения своих функций являются проявлением многоликости действий, свойственной нашей культуре мышления, служит предметом для подражания, проникает в разные сферы общественной жизни - 60-70% исков, поступающих в арбитражный суд, связано с невыполнением обязательств , и потому проблема неплатежей не будет решаться до тех пор, пока сами органы правопорядка не научатся в полной мере руководствоваться законами, и в первую очередь, это касается прокуратуры. Недостаточно составить качественные законы, нужна еще политическая воля государственной власти, чтобы обрести умение воплощать законодательные акты в реальную жизнь, а это значительно сложнее процесса законотворчества. Потребуются десятилетия, чтобы сложилась новая культура мышления, однако компенсировать ее негативные стороны можно продуманной системой ответственности и тщательной селекцией по нравственным качествам при осуществлении кадровой политики в органах правопорядка .
В идеальном варианте случаи правонарушений, оставленные без реакции со стороны прокуратуры, возврат судом дела на дополнительное расследование, оправдательный приговор, изменение решений и приговоров суда в апелляционной или кассационной инстанции и другие противоречия в действиях правоохранительной системы - все подобные факты должны стать предметом тщательного разбирательства и принятия адекватных мер компетентными структурами власти.
Результатом реформирования правоохранительной деятельности государства должны стать: - строго разграниченные по "горизонтали" и "вертикали" функции правоохранительных органов; - замена репрессивной мотивации в деятельности правоохранительных органов мотивом защиты закона; - демилитаризация правоохранительных органов;
Для этого требуется радикальное увеличение объема финансирования деятельности правоохранительной системы.
Рассмотрим подробнее роль и место прокуратуры системе "силовые ведомства-суд".
По своему назначению, принципам организации и деятельности, формам и методам работы прокуратура Российской Федерации занимает в системе государственной власти Российской Федерации самостоятельное место. Это специфический орган государственной власти, что позволяет ей успешно осуществлять возложенные на нее задачи и функции по обеспечению законности и правопорядка в государстве. Согласно ст. 1 указанного Закона прокуратура осуществляет от имени Российской Федерации надзор за исполнением действующих на территории Российской Федерации законов. Работу по надзору, т.е. по выявлению и устранению нарушений закона, восстановлению нарушенных прав, прокуратура выполняет в целях обеспечения верховенства закона, единства, соблюдения и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства. Как видно, приоритетным направлением деятельности прокуратуры является защита прав и свобод человека и гражданина, что предопределено положениями ст. 2 Конституции о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью: признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. В этой правозащитной деятельности состоит принципиально новое назначение прокуратуры. В ранее действовавших законах о прокуратуре на первое место ставились охрана и защита интересов государства.
Важнейшим направлением деятельности прокуратуры является участие прокурора в рассмотрении дел судами. Согласно разделу IV Закона, посвященному этому вопросу, участие прокурора в рассмотрении дел судами осуществляется в случаях, предусмотренных процессуальным законодательством России и другими федеральными законами. Эта деятельность прокурора выражается в том, что он, осуществляя уголовное преследование, выступает в суде в качестве государственного обвинителя, вправе обратиться в суд с заявлением или вступить в дело на любой стадии процесса, если этого требует защита прав граждан и охраняемых законом интересов общества и государства, в пределах своей компетенции опротестовывает судебные решения. Причем принесение Генеральным прокурором или его заместителем протеста на приговор, которым в качестве меры наказания назначена смертная казнь, приостанавливает его исполнение.
Генеральный прокурор Российской Федерации принимает участие в заседаниях Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Он вправе обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации по вопросу нарушения конституционных прав и свобод граждан законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле. Генеральный прокурор вправе обращаться в Пленум Верховного Суда, Пленум Высшего Арбитражного Суда с представлениями о даче судам разъяснений по вопросам судебной практики по гражданским, арбитражным, уголовным, административным и иным делам.
Для обеспечения законности во всех эшелонах и ветвях власти Генеральный прокурор, его заместители имеют право принимать участие в заседаниях Думы, постоянных комиссий и других органов Думы, Конституционного Суда, Кабинета Министров, коллегий министерств, комитетов и ведомств.
При осуществлении своих полномочий прокурор рассматривает заявления и жалобы о нарушении прав граждан и юридических лиц, кроме жалоб, рассмотрение которых отнесено к компетенции суда.
Все это направлено на то, чтобы между властью и человеком находилось ПРАВО. Реализация этой идеи должна осуществляться через принятие демократических законов. Важным аспектом этого процесса является вопрос об определении места и роли прокуратуры в системе органов государственной власти.
Решение этой важной проблемы, в первую очередь, должно основываться на объективной оценке условий жизнедеятельности и развития общества, потребностей формирования демократического правового социального государства, его исторических, правовых и культурных традициях. Без должного учета этих условий и потребностей место и роль прокуратуры в обществе могут быть искажены во вред социальному развитию, что в приведет к ослаблению роли прокуратуры по выполнению ее социального назначения - осуществлять высший надзор за демократической законностью в государстве.
В процессе построения демократического правового государства подлежат реформированию государственные институты и переосмыслению - устаревшие представления об обеспечении законности и укрепления правопорядка. При этом нужно использовать исторический опыт организации и деятельности прокуратуры в сочетании с новыми условиями развития общественных отношений.
В конечном итоге реформируя органы прокуратуры необходимо создать баланс власти в государственном механизме на основе сдержек и противовесов и контроля, что и предполагает наличие прокуратуры - государственного органа, способного быстро и реально содействовать всем ветвям власти.
Прокуратура должна способствовать исполнению не только законов, но и судебных решений, а как государственный институт высшего надзора за законностью, также выполнять координирующие функции в системе правоохранительных органов. Из этого сделать вывод: в организационном плане прокуратура должна оставаться самостоятельным институтом, специализированной службой законности.
Все учреждения - прокуратура, следствие, адвокатура - существуют лишь для того, чтобы обеспечить полновластие суда, а вовсе не для того, чтобы делить с ним власть.
Пока мы не разберемся с местом прокуратуры в государстве, в правовой системе, не будет в России подлинной судебной власти. Это означает, что нужно отказаться от " высшего " прокурорского надзора, от такого правового атавизма, как надзор прокурора за судом, за законностью судебных актов. Прокурорам придется привыкнуть к мысли, что судьи могут принимать разные решения по праву судебной власти. Разные решения - совсем не обязательно ошибочные. А право контроля за их соответствием закону принадлежит лишь вышестоящим судам.
2.5. Давление на суд
Выступая перед российскими судьями, Президент РФ В.В.Путин сказал:
"Для экономического роста нужен работающий суд, а не суд, принимающий решения по приказу губернаторов. Нужна нормальная правоохранительная система, а не та, что используется в клановых интересах, в том числе для сведения счетов с конкурентами. Чтобы рынок работал эффективно, нужна отлаженная работа государственных институтов, гарантирующих работу рынка - суда, правоохранительной системы, системы принуждения к исполнению решений."
Первый шаг для создания работающего механизма защиты экономической свободы - обеспечение независимости судов и правоохранительной системы от власти губернаторов и запрета на избыточное администрирование. Это - реальная федеральная исполнительная вертикаль.
Суд призван защищать базовые принципы и ценности, на которых основывается жизнь общества и деятельность государства. Это - права и свободы человека, основы нашего конституционного строя. Обеспечение независимости и эффективности судебной системы - необходимое условие дальнейшего развития российского государства.
Для этого нужны серьезные гарантии со стороны государства. В первую очередь, гарантированность от вмешательств в ход судебных разбирательств, современное материальное и процессуальное законодательство, квалифицированные кадры судей и работников аппаратов судов, достойные материальные условия.
Конечно, и в самих органах судебной власти накопилось немало проблем: нет гарантий доступности правосудия, соблюдения разумных сроков судебного разбирательства, введения процедуры пересмотра решения в порядке апелляционного производства.
Мы уже говорили о том, что необходимо избегать замкнутости и корпоративности судейского корпуса, ложного понимания независимости, не способствующих очищению судейского корпуса от лиц, недостойных быть судьями. Нужен механизм ответственности за действия, умаляющие авторитет судебной власти.
Особое внимание следует обратить на важность обеспечения единообразного применения закона судами различных инстанций. Реализация этого - прямая обязанность и Верховного Суда Российской Федерации, и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, соответствующие разъяснения которых должны ориентировать суды.
Кроме того, руководители исполнительной власти субъектов Федерации в нарушение конституционного принципа разделения властей часто допускают вмешательство в работу соответствующих территориальных подразделений, посягают на принцип единства системы прокурорского надзора и судебной системы.
Независимость судей провозглашалась конституционным принципом и ранее. Вслед за этим неизменно следовало требование подчинения их только закону, что признавалось гарантом судейской независимости. Требование руководствоваться только законом на практике приводило к тому, что даже закон, противоречащий Конституции, был для судей обязательным, что создавало условия для беззакония и репрессий.
Часть 1 ст. 120 Конституции вносит существенные коррективы в этот принцип: судьи подчиняются только Конституции и федеральному закону. В требовании подчинения судей прежде всего Конституции заложен глубокий смысл. Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие, все законы, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции (ч. 1 ст. 15). Помимо Конституции и федеральных законов издаются и иные нормативные акты: указы Президента, постановления Правительства. Субъектам Федерации предоставлено право иметь свое законодательство. Суды руководствуются этими актами при условии непротиворечия их Конституции и федеральным законам.
Независимость судей, помимо того, что они подчиняются только Конституции и федеральному закону, обеспечивается и другими гарантиями. Наиболее важные из них закреплены в Конституции: несменяемость судей, особый порядок прекращения или приостановления полномочий (ст. 121), неприкосновенность и возможность привлечения к уголовной ответственности в порядке, определяемом федеральным законом (ст. 122).
Независимость судей обеспечивается прежде всего порядком формирования судейского корпуса, особым порядком наделения судей полномочиями
Закон РФ "О статусе судей в Российской Федерации" от 26 июня 1992 г. определяет систему гарантий независимости судей (ст. 9), в числе которых запрет чьего бы то ни было вмешательства в деятельность по осуществлению правосудия.
Установлена уголовная ответственность за вмешательство в деятельность суда (ст. 294 УК), за посягательство на жизнь судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, а равно их близких в связи с рассмотрением дел или материалов в суде (ст. 295 УК); за угрозу или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия (ст. 296 УК), а также за неуважение к суду (ст. 297 УК).
Гарантией независимости судей является их безопасность. Положения Закона "О статусе судей" о том, что судья, члены его семьи и их имущество находятся под особой защитой государства и органы МВД обязаны принять необходимые меры к обеспечению их безопасности, если к ним поступает соответствующее заявление, получили дальнейшее развитие в Федеральном законе "О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов" от 20 апреля 1995 г. В целях обеспечения безопасности судей и их близких принимаются меры по защите их жизни и здоровья, сохранности их имущества; принимаются меры правовой защиты, предусматривающие в том числе повышенную уголовную ответственность за посягательства на их жизнь, здоровье, имущество (ст. 3).
Гарантии независимости судьи, включая меры его правовой защиты, материального и социального обеспечения, распространяются на всех судей в Российской Федерации и не могут быть отменены и снижены иными нормативными актами Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.
Рассмотрим подробнее вопрос о реальной независимости судебной власти.
В 86 субъектов Российской Федерации (кроме Чечни, Ингушетии и Ненецкого АО) "Российская Газета" направила запросы, касающиеся судебной статистики, характеризующей уровень независимости, доступности и эффективности судебной власти.
Один из выводов этого исследования касается независимости судов. Напомним, что в соответствии со статьей 124 Конституции РФ "финансирование судов производится только из федерального бюджета и должно обеспечивать возможность полного и независимого осуществления правосудия в соответствии с федеральным законом".
Приведем только несколько примеров нарушения Конституции, когда местные суды финансируются местной же властью: суды Санкт-Петербурга получили от городской власти 14 млн. 677 тыс. рублей да еще более полутора миллионов рублей внебюджетного финансирования, что в сумме составило почти четвертую часть бюджета питерских судов в 1999 году. Трудно в этих условиях говорить о независимости судебной власти Санкт-Петербурга от других ветвей городской власти, если отсутствует важнейшая составляющая всякой независимости - финансовая.
Получая деньги, вопреки Конституции, из местных бюджетов, суды Алтайского, Ставропольского краев, Камчатской, Вологодской, Ленинградской, Липецкой, Нижегородской, Смоленской, Тверской, Ярославской и некоторых других областей ставят себя в положение заведомо подозреваемых в обслуживании интересов местной исполнительной и законодательной власти. Даже если это не сказывается на результатах деятельности судов. В 1999 году 616 граждан Санкт-Петербурга проиграли судебные процессы против городской власти: их иски по обжалованию действий должностных лиц и нормативных актов остались неудовлетворенными. Даже если все 616 граждан Санкт-Петербурга были неправы, а все 616 чиновников - ангелы во плоти, граждане имеют полное право заявить о недоверии всему питерскому правосудию в целом. И никакие ссылки на бедность и невыносимые условия деятельности судов здесь не работают, как не служат оправданием взятки стесненные жизненные обстоятельства взяточника.
В защиту региональных судов надо отметить, что та часть судебной статистики, которую удалось получить и проанализировать в ходе нашего исследования, не показала ярко выраженной связи между объемом финансирования судов из местного бюджета и удельным весом судебных решений в пользу власти. Это радует, но не снимает проблему нарушения Конституции.
В тоталитарной системе суд был отодвинут на периферию общества, а судья низведен до уровня мелкого служащего. Не последовало заметных изменений в отношении к суду и со стороны новых органов государственной власти. Методы прямого или косвенного давления на суд, стремление подчинить его своей воле и своим интересам, характерные для командно-административной системы, охотно восприняты отдельными народными депутатами и функционерами общественно-политических движений, нередко использующими в своих целях средства массовой информации и стихийное недовольство людей. Под громкими словами и демагогическими заявлениями старательно маскируется желание во что бы то ни стало воспрепятствовать становлению судебной власти.
Если смысл намечаемых программ - в раскрепощении личности. предоставлении ей свободы действия, то самой верной гарантией этой свободы является судебная власть.
Необходимо утвердить её как подлинно независимую влиятельную силу, равную по своему значению и месту в обществе власти и законодательной, и исполнительной. Такой подход особенно важен именно сейчас, в переходный период, в условиях аморфности представительных органов и возможного произвола органов управления.
В борьбе против независимости суда отживающие и вновь возрождающиеся бюрократические структуры используют все средства для создания обстановки, при которой судья вынужден буквально выпрашивать средства для организации своей работы. Но нельзя не помнить, что приниженный суд никогда не станет судом истинно справедливым, гарантом гражданского мира, прав и свобод граждан.
Независимость судей не будет обеспечена, если останутся неурегулированными их отношения с органами юстиции и вышестоящими судами. Существующая оценка деятельности судей по количеству отмененных решений порождает у судей чувство неуверенности, препятствует их творческому развитию. На сегодня отношения между судебными инстанциями в некоторых регионах носят характер административного соподчинения, обязательных указаний, которые даются в непроцессуальной форме.
Нормальной формой взаимоотношений судов различных инстанций должны быть только те, которые предусмотрены процессуальным законодательством; это - рекомендации по практике применения законодательства, которые может давать Пленум Верховного Суда РСФСР, обсуждение обобщений судебной практики.
3. СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ И ГЛАСНОСТЬ
3.1. Русское чудо - свободная пресса и независимое правосудие 3.2. Гласность в деятельности суда 3.3. Суд и средства массовой информации 3.4. Нужны ли друг другу свободная пресса и независимое правосудие? 3.5. Информатизация и доступ общественности к судебной власти. Суд и Интернет
3.1. Русское чудо - свободная пресса и независимое правосудие
Говоря о реальных достижениях преобразований в нашей стране, обычно указывают на "два русских чуда - свободная пресса и независимое правосудие". Действительно, нынешние средства массовой информации и судебная власть далеко ушли от той роли механизмов тоталитарного режима, которую они выполняли в течение многих десятилетий. Создана новая, хотя еще и несовершенная правовая база независимости тех и других. По-иному выглядит их повседневная деятельность, она все больше приобретает цивилизованные черты.
Но это "чудесное превращение" - не одномоментное событие, а длительный, противоречивый и далеко не завершенный процесс, протекающий в более широком контексте создания гражданского общества и строительства правового демократического государства в России.
Разумеется, современное состояние прессы и суда определяется глубинными факторами социально-экономического, политического и государственно-правового развития. Они и не могут в одночасье стать "оазисами благополучия" в условиях коренного перелома всей жизни страны и повсеместно сопутствующих кризисных явлений. Расчет на "прыжок в царство свободы" был утопичным. Пользуясь привычными пропагандистскими штампами, можно сослаться на "родимые пятна" и социализма, и капитализма. И все же таки... Обратимся непосредственно к нашей проблеме.
Она состоит в том, что становление и эффективное функционирование свободной прессы и независимого правосудия в значительной степени зависят от согласованного взаимодействия этих двух институтов государства и общества: суда как самостоятельного органа власти и прессы как влиятельного общественного механизма. Общеизвестно, что суд - гарант законности и справедливости, незаменимый орган защиты прав и свобод граждан, призван обеспечивать верховенство права, стабильность и правопорядок в обществе. Известно также, что пресса, способствуя реализации одного из кардинальных прав граждан - права на информацию, обеспечивающего иные права и свободы, служит выразителем общественных интересов, каналом формирования общественного мнения и инструментом гражданского контроля за государством и властью (не исключая и власти судебной). Это - одна из составляющих непосредственной демократии и народовластия.
И суд, и пресса существуют в одной социальной среде обитания, в общем правовом пространстве. Имея разную природу и выполняя различные функции, они решают в демократическом государстве единую сверхзадачу - служение общественным интересам. При этом неизбежно множество точек соприкосновения, аспектов пересечения, а иногда и столкновения их деятельностей, что исключает взаимоизоляцию, взаимоотчуждение, диктует необходимость их правомерного и продуктивного сотрудничества.
Любые общественные новации, и судебно-правовая реформа в том числе, нуждаются в информационном обслуживании и поддержке со стороны прессы и, наоборот, подлинная свобода массовой информации невозможна без судебной защиты и противодействия злоупотреблениям этой свободой со стороны суда. Таким образом, свободная пресса и независимое правосудие нужны друг другу и вместе они необходимы демократическому обществу и правовому государству.
С этих общих исходных позиций нынешние взаимоотношения средств массовой информации и судебной системы в России нельзя признать удовлетворительными. На это указывают и результаты мониторинга конфликтов и нарушений в информационной сфере, локальные данные правозащитных организаций, многие негативные явления журналистской и судебной практики, и материалы конференций, семинаров и совещаний по данной проблеме, и многочисленные выступления общественных и государственных деятелей, и, наконец, острые публикации в прессе.
Нынешнее положение и взаимоотношения масс-медиа и судебной власти не соответствуют потребностям реформируемого общества. И те, и другие слабо противостоят бесчисленным нарушениям прав граждан, преступности, повсеместному распространению правового нигилизма, а в своей деятельности часто сами допускают правонарушения, в том числе и по отношению друг к другу.
Журналисты, не обладая необходимым объемом правовых знаний, в своих выступлениях подчас искаженно представляют деятельность судов, ход и результаты судебных процессов, высказывают юридически некомпетентные суждения и оценки, неверно ориентирующие читателей, деформирующие их правосознание, допускают злоупотребления свободой слова, некорректные выпады в адрес судей, умаляя престиж судебной власти.
В то же время во многих случаях при нарушении прав журналистов, воспрепятствования их профессиональной деятельности, они не прибегают к судебной защите, предпочитая окольные пути.
Количество журналистов, пишущих на правовые темы, вообще невелико, а профессионально работающих в жанре судебной хроники, репортажа и журналистского расследования еще меньше.
С другой стороны, немногие судьи достаточно ориентируются в информационном законодательстве и имеют опыт разрешения дел указанной категории. Сказываются пробелы и коллизии действующего информационного законодательства. Отсутствуют наработанная судебная практика, руководящие указания и разъяснения по многим вопросам, относящимся к деятельности и ответственности СМИ. Судебные решения по таким делам слабо аргументируются, весьма спорны, а подчас и неверны. Судебные тяжбы тянутся подолгу, иногда используются для давления на неугодную газету или неугодившего журналиста.
Нередко судьи сами препятствуют доступу к судебной информации, удаляя журналистов из зала судебных заседаний, запрещая ведение записей на процессе. Подобная тенденция, по существу, превращает суд в орган власти, не подлежащий общественной оценке и не доступный для критики.
Многократно отмечалась информационная закрытость суда. Если другие ветви власти обслуживают сотни специально аккредитованных журналистов, парламентских репортеров и правительственных корреспондентов, то судебная система вообще лишена такого сопровождения. Отсутствуют или вовсе неизвестны пресс-службы в этой системе. Создается впечатление, что судебная власть мало заинтересована в информировании населения о своей деятельности.
Между представителями журналистского корпуса и судейского сообщества зачастую складываются настороженные, иногда неприязненные отношения. Это предубеждение препятствует нормальному взаимодействию прессы и судебной системы.
Для преодоления такой нетерпимой ситуации требуется проведение масштабных неотложных, среднесрочных и долговременных мероприятий, объединенных комплексной программой развития взаимодействия средств массовой информации и судебной системы, призванной обеспечить повышение правовой культуры журналистов и профессиональной квалификации судей, преодолеть их отчуждение, сблизить их профессиональные интересы, повысить и укрепить престиж судебной власти, гарантировать свободу массовой информации и законность в информационной сфере.
Осуществление столь сложной и перспективной задачи - дело государства и общества в целом. Но с чего-то надо начинать. По-нашему, на первом и предварительном этапе следовало провести многостороннее, широкомасштабное исследование актуального состояния проблемы, аналогов которому не было в отечественной практике.
И такое исследование было проведено. Фонд защиты гласности разработал и при поддержке ряда правозащитных и иных организаций реализовал генеральный исследовательский проект "Средства массовой информации и судебная власть в России".
В соответствии с исследовательским проектом, прежде всего, надлежало проверить постоянные обвинения прессы в "кривизне" отражения судебной проблематики, определить качество (полноту, объективность, компетентность) освещения деятельности судов и судебной системы, отношения судов и судей со средствами массовой информации, как это выглядит в опубликованных материалах. Такое исследование впервые было проведено методом контент-анализа большого и представительного массива публикаций центральной и местной печати по судебной тематике.
Известно, что люди нередко думают одно, говорят другое, а делают вовсе третье. Изучив реальные "дела" журналистов, их продукцию, необходимо было выяснить, а что они при этом думают о суде и судьях и что в свою очередь судьи думают о прессе и журналистах. Иными словами требовалось установить субъективные источники деформации взаимоотношений судов и прессы, социально-психологические факторы, препятствующие адекватному восприятию и взаимопониманию представителей судейского и журналистского сообщества. Для этого потребовалось провести изучение профессионального мнения журналистов и судей, выявить их претензии друг другу, бытующие и преобладающие в их среде социальные стереотипы и установки, влияющие и на поведение в межличностных контактах, и на результаты служебной деятельности.
С этой целью были проведены выборочные опросы большой группы журналистов центральных, региональных и местных изданий и такого же количества судей различных органов и инстанций.
Для оценки последствий деятельности тех и других надлежало также установить, как отражается работа судебных органов и средств массовой информации в массовом сознании, как воспринимает, оценивает и относится к ним население, каков уровень доверия и степень удовлетворенности их работой российских граждан, для которых суд и пресса у нас существуют и действуют.
Надеемся, что этот материал послужит предметом очень серьезного обстоятельного и заинтересованного рассмотрения в качестве основы для разработки комплексной программы взаимодействия средств массовой информации и судебной власти, оптимизации их деятельности на основе закона и в соответствии с потребностями общества.
3.2. ГЛАСНОСТЬ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СУДА
3.2.1. Гласность и тайна в судебном процессе
Гласность и тайна проходят через всю историю судопроизводства. Уже в Древнем Риме уголовное судопроизводство, осуществляемое первоначально народными собраниями, а затем - постоянными комиссиями (квестиями), возглавляемыми преторами, обеспечивало гласность на всех стадиях процесса, открытость предъявления обвинения и присутствие народа на суде, проходившем под открытым небом. Во времена Цицерона открытое голосование по окончании судоговорения стало уступать место закрытой подаче голосов.
Мраком жутких тайн окутана деятельность средневековых инквизиционных трибуналов по борьбе с так называемой ересью и иными прегрешениями. Всеобщее подозрение, тайные доносители, лжесвидетели, фальсификация показаний, невыносимые пытки палачей, уничтожение людей без суда и следствия при отсутствии элементарных возможностей оказания им юридической помощи - главные признаки инквизиционного процесса. При этом исполнители инквизиционного действия давали клятву не раскрывать секреты творимого.
Вместе с тем был выработан и строго соблюдался ритуал публичной казни приговоренного, особенно путем сожжения на костре. При этом уклонение от участия в зрелище могло повлечь на строптивого подозрение и вызвать для него опасные последствия. Таким образом, уже в то время можно было говорить о некоторых элементах принципа гласности при осуществлении уголовного судопроизводства. Надо отметить, что цели преследуемые при реализации этого принципа, безусловно не соответствовали нынешним реалиям.
История не стоит на месте. Вместе с эпохами менялись и типы уголовного процесса. На смену инквизиционному и обвинительному процессам пришел гласный состязательный процесс. Изменилось соотношение гласности и тайны в уголовном процессе.
Российскому уголовному процессу как дореволюционному, так и советского периода известны насилие и террор, а также попытки перехода к гласному состязательному процессу.
В годы культа личности, а затем и застоя гласность общественной жизни, провозглашенная как конституционный принцип первых лет советской власти, в значительной мере ограничивалась, подменялась полуправдой, а то и просто измышлениями. Подобная политика наложила свой отпечаток своеобразного понимания гласности и в уголовном процессе. В период перестройки были приложены некоторые усилия к восстановлению подлинного понимания гласности, демократизации и оздоровлению всех сфер общественной жизни, хотя и звучало это несколько апофеозно. Так выступая на ХIХ всесоюзной конференции КПСС, М.С.Горбачев говорил: "Гласность сегодня - неотъемлемая черта нормальной духовной и моральной атмосферы в обществе. Это действенная форма всенародного контроля за деятельностью всех без исключения органов управления, мощный рычаг исправления недостатков". В резолюции вышеуказанной конференции сказано: "Гласность - обязательная сторона народного контроля за деятельностью правоохранительных органов".
Надо отметить, что вышеуказанные положения не стали декларативными, а нашли свое воплощение в законодательных актах, принятых позднее. Так ст. 12 Основ уголовного судопроизводства в редакции от 1991 года и ст.18 УПК конкретизировали эти положения и придали принципу гласности осуществления правосудия ту форму, которую мы имеем на сегодняшний день. Конституция РФ 1993 года возвела принцип гласности в статус конституционного, закрепив в ч.1 ст.123, что разбирательство во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом.
Сегодня в нашей стране проводится судебно-правовая реформа, направленная на то, чтобы построить на началах состязательности не только судебное разбирательство, но и все другие стадии уголовного процесса, а следовательно распространить элементы гласности на досудебные стадии уголовного процесса. В связи с тем возникают закономерные вопросы: применим ли принцип гласности на досудебных стадиях процесса? Или может быть обратить взор к обратной стороне медали - тайне?
3.2.2.Принцип гласности на стадии предварительного следствия
Довольно значительный период времени с таким понятием, как "гласность предварительного следствия", ни юристам, ни тем более широким кругам общественности не приходилось встречаться. Лишь в 40-х -50-х годах в некоторых работах упоминалось, что предварительное следствие, хотя и не является гласным, но его материалы подлежат проверке на гласном судебном разбирательстве, что на предварительном следствии гласность ограничена. Затем, в более поздних публикациях этот вопрос, как правило, вообще перестал затрагиваться либо утверждалось, что гласность на предварительном следствии не применима.
Однако демократизация периода перестройки, затронувшая все сферы жизни общества, заставила по-новому посмотреть на гласность как гарантию выражения народом своей воли и контроля со стороны общества за деятельностью государственных органов.
Основное общественно-политическое содержание гласности нашло свое отражение в ст.29 Конституции РФ: "Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить, распространять информацию любым законным способом". Данное положение в полной мере соответствует нормам междунардного права. Так, например, в ст.19 Всеобщей декларации прав человека записано: "Каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их; это право включает свободу беспрепятственно придерживаться своих убеждений и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ".
Таким образом, можно заключить, что общественно-политическое содержание принципа гласности достаточно обширно, но наряду с этим необходимо указать на одно обоснованное ограничение, установленное ч.3 ст.17 Конституции РФ: "Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц".
Отсюда вытекает очень важный, на наш взгляд, вывод: принцип гласности как правовой институт будет иметь место в случае, если способ реализации этого принципа основан на законе и при этом не будут нарушены права и свободы других лиц. При несоблюдении хотя бы одного из условий нет необходимости говорить о том, что принцип гласности нарушен, ведь невозможно нарушить то, чего не существует. В случае же, если субъект, желающий реализовать положения принципа гласности, выполнил оба условия и встречает противодействие со стороны кого-бы то ни было, можно говорить о нарушении принципа гласности либо его ограничении.
Исходя из этого, совокупность данных условий можно назвать охранительным аспектом принципа гласности. Принцип гласности распространяется на всю совокупность общественных отношений уже в силу того, что закреплен в Конституции РФ. Не обходится без его участия и уголовно-процессуальная сфера общественных отношений, но надо отметить, что специфика этих отношений во многом определяет существование неоднозначных выводов по одноименным вопросам обозначенного принципа. Это касается прежде всего основного вопроса о пределах действия указанного принципа. Большинство исследователей связывают принцип гласности лишь с судебным разбирательством, косвенно или прямо отрицая его действие на стадии предварительного следствия. Основным аргументом сторонников этого взгляда является содержание ст.139 УПК РСФСР. Так, по мнению Марышева А.К. "попытки утверждать, что гласность в уголовном процессе распространяется и на стадию предварительного следствия, нельзя поддержать уже потому, что оглашение данных предварительного следствия должно в каждом случае определяться следователем или прокурором". Однако, как справедливо отмечает Р.Х.Якупов: "Авторы выпускают из виду указание ч.2 этой статьи о том, что предупреждение о недопустимости разглашения данных предварительного следствия участниками процесса и другим лицам делается лишь "в необходимых случаях", на основе чего он делает следующее заключение: во-первых, предупреждение имеет место не во всех случаях. При отсутствии такого предупреждения данные предварительного следствия могут быть оглашены любым лицом и в любое время. Во-вторых, эти данные не являются абсолютно тайными, секретными, закрытыми. Вопрос о предании некоторых из них гласности лишь передается на усмотрение следователя (прокурора).
Здесь можно обратится к условиям существования принципа гласности, изложенным ранее. Руководствуясь требованиями второго условия (невозможность нарушения прав и свобод других лиц) следователь, оценив фактические данные, имеющиеся в его распоряжении, руководствуясь предписаниями закона и собственным правосознанием, принимает самостоятельное решение о недопустимости разглашения этих данных.
На наш взгляд, наряду с вышеизложенными аргументами, можно привести еще один довод в пользу осуществления принципа гласности на стадии предварительного следствия. Так ч.2 ст.139 УПК гласит: "Следователь предупреждает свидетелей, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, защитника, эксперта, специалиста, переводчика, понятых и других лиц, присутствующих при производстве следственных действий". Отсюда следует вывод о том, что следователь или прокурор могут предупредить о недопустимости разглашения данных предварительного следствия лишь круг лиц, присутствующих при производстве следственных действий.
Представляется, что данный вывод не совсем адекватно согласуется с требованиями ст.128 УПК: "Следователь должен широко использовать помощь общественности для раскрытия преступлений". В данном случае круг лиц, который может быть вовлечен в соответствии со ст. 128 УПК в орбиту уголовного процесса, совершенно очевидно шире круга лиц, перечисленных в ч.2 ст. 139 УПК, поэтому субъекты, не указанные в ч.2 ст.139 УПК, и располагающие определенными данными, могут реализовать правомочия, составляющие принцип гласности без каких-либо ограничений, но при наличии представленных выше условий.
Таким образом, законодатель не ограничил круг лиц, могущих получить информацию о расследуемом преступлении, однако объем получаемых ими сведений может и должен быть различен. При этом имеет значение процессуальный статус лица, степень его личного участия в деле, либо отношения к нему, а также иные факторы (личное желание ,возможности, стремления и т. д.).
В зависимости от приведенных факторов, а также позиции следователя информация по находящемуся в его производстве делу может быть передана заинтересованным лицам в разном объеме. Содержание ее также бывает разным. И для того, чтобы рационально сопоставить объем и содержание информации при реализации принципа гласности, необходимо уяснить понятие и сущность пределов гласности на предварительном следствии, их взаимную обусловленность.
Предметом гласности при расследовании преступления является совокупность сведений, имеющих прямое или косвенное отношение к делу
Подводя итоги изложенному, можно сказать о том, что вопросы, касающиеся гласности предварительного следствия сложны и проблематичны. Однозначного решения ни в законодательстве, ни в науке на сегодняшний день они не получили. Очевидно, это связано прежде всего с фактическим положением лица, производящего предварительное следствие. Следователь играет своеобразную роль Фемиды. На одной чаше весов права и свободы лиц, вовлеченных в судебный процесс, на другой чаше принцип полноты, всесторонности и объективности исследования обстоятельств дела. И для того, чтобы удержать чаши в равновесии следователю необходимо правильно сортировать и дозировать данные, которые не могут быть преданы гласности в силу указаний закона. В связи с этим необходимо достаточно четко определиться с системой этих данных и их содержанием.
3.2.3. Использование в предварительном расследовании сведений, составляющих охраняемую законом тайну
Рассмотрение принципа гласности на стадии предварительного следствия предопределило выявление двух начал: открытости (гласности) и закрытости (тайности). В юридической литературе нет однозначного вывода о соотношении данных начал. Ряд авторов считает, что тайна является исключением гласности. Так Р.Х.Якупов отмечает: "применительно к принципу гласности можно сказать, что он предусматривает взаимоотношения двух систем правовых норм, регулирующих открытость и закрытость предварительного следствия. Открытость является ведущим, основным правилом. Закрытость исключение из общего основного правила".
Наряду с вышеуказанной имеет место и другая точка зрения. Например, по мнению И.Я.Дюрягина "Тайна, хотя и ограничивает действие принципа гласности, представляет собой самостоятельный институт уголовно-процессуального права. Институт тайны (как принцип гласности) своими средствами и своим специфическим мотивационным действием призван обеспечивать выполнение задач уголовного судопроизводства". При этом автор указывает на то, что действие института тайны допустимо лишь в тех случаях и формах, которые закреплены в уголовно-процессуальном законодательстве, что недостаточно точно отображает содержание института тайны в настоящее время.
Происходящие в нашей стране перемены настоятельно требуют научного обоснования и правового обеспечения проблемы оптимального соотношения интересов личности, общества, государства, частного и публичного начала, определение пределов вмешательства в сферу частного и личного интереса, защиты информационной, государственной и национальной безопасности России.
Одним из критериев, определяющих это соотношение является институт тайны. Он охватывает достаточно однородные общественные отношения, возникающие в различных сферах деятельности личности, общества, государства. Содержание любой тайны заключается в том, что предмет тайны образует сведения не предназначенные для широкого круга лиц.
В правовом отношении институт тайны представляет интерес с позиции ограничения гласности уголовного процесса и определения границ вмешательства в сферу его действия, разработки гарантий его защиты.
В последнее время принято множество законодательных актов, направленных на защиту различных видов тайн. Приоритет при выборе степени защиты какой либо тайны определяется прежде всего значимостью общественных отношений, в которые включена тайна и возможностью причинения вреда личности, обществу, государству в результате неправомерного воздействия на эти отношения. Разумеется, что степень правовой защищенности разных тайн не может быть одинаковой, ибо различны содержание и основание их появления, различно их влияние на те или иные правоотношения.
Действующий УПК РСФСР знает несколько исключений из принципа гласности, направленных на защиту различных видов тайн. Это:
1. Предание гласности данных предварительного следствия лишь с разрешения прокурора или следователя и в том объеме, в каком они признают это возможным (ст.139 УПК):
2. Проведение закрытых судебных заседаний: а) когда это противоречит интересам охраны государственной тайны; б) в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц (ст.18 УПК);
3. Постановление приговора с соблюдением тайны совещания судей (ст.302);
4. Донесение вердикта присяжными заседателями с соблюдения тайны совещания присяжных заседателей (ст.452 УПК).
Однако это вовсе не означает, что в результате осуществления уголовно-процессуальной деятельности, помимо указанных, никакие другие тайны не могут защищаться. Анализируя ст.1 УПК можно прийти к выводу о том, что в число правовых источников, на основе которых осуществляется уголовно-процессуальная деятельность, включаются не только законы строго уголовно-процессуальной направленности, но и иные законы, которые пусть даже отдельными нормами, но обращены к уголовному процессу. Это положение очень важно прежде всего потому, что предусматривается возможность обеспечить тайну определенной информации в уголовном процессе средствами, которые прямо в уголовно-процессуальном законе не закреплены.
Достаточно проблематичным представляется определение понятия "тайна", поскольку в законодательстве общее понятие тайны отсутствует, фактически не встречается оно и в юридической литературе.
Дореволюционный русский процессуалист Л.Владимиров определял тайну как "сохранение в негласности обстоятельства, разглашение которого принесло бы больше вреда, чем пользы, понимая последнюю не только в смысле утилитарном, но и в смысле отвлеченном, то есть ограждение существования и питания нравственных идеалов человеческого совершенствования".Но данное определение больше нравственного, чем правового характера.
Рассматривая понятие тайны с юридической точки зрения Л.О.Красавчикова дает следующее определение: "Определенная информация о действиях (состоянии и иных обстоятельствах) определенного лица (гражданина, организации, государства) не подлежащая разглашению". Совершенно очевидно, что это определение не полно, поскольку не включает ряд существенных признаков тайны, связанных с обязанностями хранить тайну, особым порядком обращения с ней и ответственностью за ее разглашение. Для того, чтобы определить суть термина "тайна" можно обратиться к словарям русского языка. В.Даль рассматривает слово "тайна" как "все сокрытое, неизвестное, неведомое, нечто скрытно хранимое, что скрывают от кого-либо с намерением, таят. С.Ожегов определял тайну как "нечто скрываемое от других, известное не всем, секрет".
Приведенные понятия отражают общераспространенный житейский смысл термина "тайн". Однако с юридической точки зрения он не достаточен, поскольку чрезмерно расширяет пределы тайны. Для уголовно-процессуальной деятельности представляет интерес лишь предусмотренная и охраняемая законом тайна.
При рассмотрении вопроса о содержании информации которая может быть отнесена к охраняемой законом тайне, необходимо обратиться к ст.10 Закона "Об информации, информатизации и защите информации" от 20 февраля 1995 года, которая гласит: "Государственные информационные ресурсы РФ являются открытыми и общедоступными. Исключение составляет документированная информация, отнесенная законом к категории ограниченного доступа". В соответствии со ст.2 указанного закона под документированной информацией (документа) понимается зафиксированная на материальном носителе информация с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать. При этом документированная информация с ограниченным доступом по условиям ее правового режима подразделяется на информацию отнесенную к государственной тайне и конфиденциальную (ч.2 ст.10 Закона). Очевидно, что в данной классификации проведена определенная линия между интересами государства в целом и интересами отдельных лиц в частности, поэтому, на наш взгляд, целесообразно рассмотреть данные виды информации с ограниченным доступом раздельно друг от друга.
Государственной тайной являются те сведения, в отношении которых соответствующие органы государства ограничили режим пользования в установленном законом порядке. Так ст.2 Закона РФ "О государственной тайне" от 21 июля 1993 года дает следующие определения: "Государственная тайна - защищаемые государством сведения в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности Российской Федерации". На основании вышеуказанного закона, Президент РФ своим указом от 30 ноября 1995 года утвердил "Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне, определив тем самым, какие сведения являются наиболее значимыми для государства в приоритетных областях его деятельности".
В соответствии с Законом об оперативно-розыскной деятельности и Законом о государственной тайне к таким сведениям относятся:
* силы, средства, источники, методы и планы, используемые или использованные при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий;
* результаты оперативно-розыскной деятельности;
* организация и тактика проведения оперативно-розыскных мероприятий;
* лица, внедренные в организованные преступные группы, штатные сотрудники органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность;
* лица, сотрудничающие и сотрудничавшие на конфиденциальной основе с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность;
* данные о финансировании оперативно-розыскной деятельности, если они раскрывают перечисленные сведения;
* методы и средства защиты секретной информации.
Наряду с государственной тайной в последнее время все более широкую популярность приобретает конфиденциальная информация. Демократизация общественной жизни и взятие курса на построение правового государства заставляют законодателя уделять больше внимания безопасности личности, так как ст.2 Конституции РФ признала, что "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью".
Термин "конфиденциальная информация" заимствован из латинского языка, поэтому некоторые авторы отмечают, что он тождественен термину "тайна" и нет необходимости дополнительно раскрывать его содержание. В переводе с латинского он означает "доверие", толкуется как доверительный, не подлежащий огласке, секретный. В связи с этим И.Смолькова отмечает: "Понятие конфиденциальная информация" включает в себя понятие тайны, поскольку включает не только секретную, но и доверительную информацию".
В какой-то мере эту проблему разрешил вышеуказанный закон "Об информации, информатизации и защите информации", который назвал государственную тайну и конфиденциальную информацию - информацией с ограниченным доступом. К сожалению, на этом законотворчество в данной области и прекратилось почти на два года. Беда российского законодателя в том, что законы принимаются на перспективу. Употребляя термин" конфиденциальная информация", законодатель не раскрывает его содержание. В ч.5 ст.10 указанного закона отмечено, что "отнесение информации к конфиденциальной осуществляется в порядке, установленном законодательством Российской Федерации". И хотя настоящий Федеральный закон вступил в силу со дня официального опубликования, порядок отнесения сведений к конфиденциальной информации на сегодняшний день не утвержден. В качестве единственной попытки обеспечить реализацию закона в этой области можно назвать Указ Президента РФ ї 188 от 6 марта 1997 года, который утвердил Перечень сведений конфиденциального характера.
Указанный перечень включает:
1) Сведения о фактах, событиях и обстоятельствах частной жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность (персональные данные), за исключением сведений, подлежащих распространению в СМИ в установленных Федеральным законом случаях;
2) Сведения, составляющие тайну следствия и судопроизводства;
3) Служебные сведения, доступ к которым ограничен органами государственной власти в соответствии с Гражданским кодексом РФ и Федеральными законами (служебная тайна);
4) Сведения, связанные с профессиональной деятельностью, доступ к которым ограничен в соответствии с Конституцией РФ и Федеральными законами (врачебная, нотариальная, адвокатская тайна, тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений и так далее);
5) Сведения, связанные с коммерческой деятельностью доступ к которым ограничен, в соответствии с ГК РФ и Федеральными законами (коммерческая тайна);
6) Сведения о сущности изобретения, полезной модели или промышленного образца до официального опубликования информации о них.
Конечно, нет необходимости говорить о том, что вышеуказанный нормативный акт разрешил всю совокупность проблем раз и навсегда, поскольку само содержание Указа оставляет желать лучшего. Достаточно сложно указать критерии, на основе которых выделялись основные группы сведений конфиденциального характера. Однако законодатель в качестве альтернативы на сегодняшний день ничего не предложил, поэтому необходимо проанализировать группы сведений конфиденциального характера представленных в Указе для того, чтобы определить какая информация может считаться конфиденциальной и каков порядок доступа и использования данной категории сведений на предварительном следствии.
Первая группа включает сведения о фактах, событиях и обстоятельствах частной жизни гражданина (персональные данные), позволяющие идентифицировать его личность. Законодатель отказался конкретизировать содержательную часть этих сведений, указав лишь на то, что перечни персональных данных должны быть закреплены на уровне федерального закона. На сегодняшний день правоприменитель не располагает данными перечнями, поэтому отсутствует реальная возможность защитить такие сведения от несанкционированного доступа к ним и нежелательного их распространения, поскольку при наличии данного пробела в законодательстве можно говорить о необходимости защиты всего объема сведений, которые охватывают понятие частной жизни лица.
В подтверждение данного предположения Конституция РФ гласит: "Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются" (ч.1 ст.23). Однако Указ говорит лишь о сведениях, позволяющих идентифицировать личность, а Конституция РФ дает возможность ограничить права и свободы федеральным законом в целях защиты прав и законных интересов других лиц (ч.3 ст.55), поэтому есть необходимость отграничить объем и содержание сведений, которые могут быть отнесены к категории конфиденциальных сведений от массива информации, которой охвачена частная жизнь лица. В этом случае в качестве идентифицирующих могут выступать факты, события, обстоятельства либо их совокупность, при наличии которых можно с абсолютной долей уверенности говорить, что личность удостоверена. Подобного рода сведения отражаются в паспорте - основном документе, удостоверяющем личность гражданина на территории РФ. В паспорт вносятся следующие сведения о личности гражданина: фамилия, имя, отчество, пол, дата рождения и место рождения. Очевидно, что часть этих сведений может принадлежать к категории конфиденциальной информации.
Помимо этого в качестве идентифицирующих признаков могут использоваться устойчивые биологические (физические) характеристики человеческого организма. Так с 1999 года в РФ будет проводиться государственная дактилоскопическая регистрация и дактилоскопическую информацию можно использовать в целях идентификации личности. Право на использование дактилоскопической информации получили широкий круг субъектов, в числе которых органы предварительного следствия и органы дознания (ст. 14 Закона). При этом закон возлагает на данные государственные органы обязанность обеспечивать сохранность сведений, составляющих дактилоскопическую информацию, в режиме служебной тайны. Отсюда налицо противоречия предписаний Указа требованию закона. С одной стороны, по своему содержанию в соответствии с Указом данный вид информации необходимо отнести к первой группе. С другой стороны,по режиму защиты в сответствии с законом данная информация попадает в разряд служебной. Но несмотря на такое несоответствие, закон защищает неприкосновенность частной жизни лица в целом. Так "не допускается сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни, а равно информации, нарушающей личную тайну, семейную тайну, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых телеграфных и иных сообщений физического лица без его согласия, кроме как на основании судебного решения". Следуя логике законодателя, можно говорить о том, что вся вышеперечисленная информация может быть отнесена к категории конфиденциальных сведений, поскольку существует установленный порядок доступа для ее реализации - судебное решение. Отсюда вывод о том, что отнесение к категории конфиденциальных сведений только лишь персональных данных, необоснованно ограничивает права и свободы личности. С позиции профессионально-правоохранительного аспекта соблюдение права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну реализуется посредством запрета вмешательства в его реализацию, однако не исключает некоторых ограничений (предусмотренных законом) вызванных обстоятельствами пресечения, раскрытия и расследования преступлений. При этом очень важно, чтобы подобные ограничения вводились в отношении лиц, совершивших противоправные деяния, и только в том объеме, который необходим для обеспечения решения задач стоящих перед органами предварительного следствия. Но даже осуществляя этот специфический вид государственной деятельности, правоприменитель не должен полностью отстраняться от защиты прав и свобод лиц, вовлекаемых в сферу уголовного процесса. Согласно ч.6 ст.5 Закона "О милиции" милиция не вправе разглашать сведения, относящиеся к личной жизни гражданина, порочащие его честь и достоинство или могущие повредить его законным интересам, если исполнение обязаностей или правосудие не требуют иного. И надо отметить, что в данном случае речь идет не только о подозреваемом или обвиняемом, но и о любом другом лице сведения о частной жизни которого используются в процессе доказывания по уголовным делам. Наряду с этим ст.18 УПК дает возможность проводить закрытые судебные разбирательства (по усмотрению суда) в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц.
3.3. СУД И СРЕДСТВА МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ
3.3.1. О справедливости суда и независимости правосудия
Не вдаваясь в глобальную общегуманитарную и философскую проблему справедливости, определим это понятие в наших целях как соответствие и соразмерность "деяния" и "воздаяния" в судебных решениях. Люди особенно остро воспринимают и реагируют на то, как реализуется принцип справедливости в любых актах правосудия.
Эта оценка носит интегральный характер, она усматривается из ответов на многие вопросы при выяснении отношения россиян к деятельности судов и судей, к реализации в их работе других основополагающих принципов. Поэтому выявление отношения населения к реализации этого принципа в настоящем исследовании носило "сквозной" характер. В том или ином варианте это подразумевалось в различных вопросах.
В частности, при изучении мнений о том, почему люди зачастую избегают отстаивать свои законные права с помощью суда, один из вариантов предусматривал ответ "не верят, что в суде можно добиться справедливости". Более половины респондентов (53 %) избрали именно это объяснение, которое заняло первое ранговое место среди всех других.
Еще один штрих, подтверждающий сомнение в неизменной справедливости судов, вытекает из ответов на вопрос о беспристрастности судей при разрешении дел. Почти две трети опрошенных (62 %) не верят, что суд способен подойти к рассмотрению дел беспристрастно, непредвзято.
Сомнение в достижении справедливости с помощью суда обнаружилось и в ответах на вопрос о возможности добиться успеха при обжаловании действий государственных органов. И в этом случае 63 % респондентов не верят в успех в противостоянии с государственными структурами.
В обобщенном виде отношение общественного мнения к реализации этого принципа рисуется в сводной таблице данных, полученных по разным вопросам (в % к числу опрошенных).
Не обращаются за судебной защитой, потому что не верят, что в суде можно добиться справедливости
53 %
Не верят, что российский суд гарантирует беспристрастное рассмотрение дел
62 %
Не верят в возможность добиться успеха при обжаловании в суд действий государственных органов
63 %
Не верят в законность решений
65 %
Не верят, что перед законом и судом все равны
78 %
Представления граждан о нарушениях судом принципа социальной справедливости могут быть вызваны различными причинами, в том числе ненадлежащим выполнением судом своих функций, нарушением принципа независимости судей, судебными ошибками, недостаточной гласностью в деятельности судебных органов, искажениями в оценочных суждениях граждан вследствие слабой информированности либо юридической некомпетентности оценок. Но что бы ни стояло за этими представлениями, они свидетельствуют о недоверии к суду.
С предыдущим связана самая острая проблема современно правосудия
- независимость судебной власти. Она имеет глубокие корни, чрезвычайно многопланова
- это и экономические, и правовые, и социальные, и психологические аспекты. В последние годы многое сделано для создания правовой базы независимости правосудия. В Конституции РФ, законах о статусе судей и устройстве судебной власти сформулированы и закреплены важнейшие положения, направленные на гарантию независимости судей.
Но... Как отмечает председатель Верховного Суда В.М.Лебедев, судья не изолирован от общества, не застрахован от попыток лиц, заинтересованных в исходе уголовных или гражданских дел, воздействовать на него.
Не всегда и не всем удается противостоять такому давлению. Причин тому множество. На одну из них, пожалуй, наиболее значимую и определяющую, указал председатель Совета судей России Ю. Сидоренко (журнал "Уголовное право", 1997, ї 4). Он говорил о чрезвычайно бедственном положении судов, отсутствии финансирования, колоссальном бюджетном долге судам, отсутствии денег на канцелярские и хозяйственные расходы, на оплату командировок, привлечение свидетелей и экспертов и т.д. и т.п. По словам Ю. Сидоренко, престиж должности судьи упал до самой низкой отметки, вакансии исчисляются тысячами. Судейские кресла готовы занять люди, которые "не нуждаются в зарплате". Оценивая положение судебной системы как катастрофическое, он подчеркнул, что экономия на правосудии обернулась его беззастенчивой "приватизацией" не только властными, но и криминальными элементами.
Суды, по утверждению председателя Совета судей, обеспечиваются в основном местными властями. Зарплата идет из федерального бюджета, а на работу самого суда - средства получают от глав администраций. Председатели судов вынуждены балансировать на очень тонкой грани. Они попадают в зависимость от местных руководителей. Ведь по закону те не обязаны давать деньги, но дают, и, следовательно, могут рассчитывать на то, что при необходимости суд также пойдет на какие-то "уступки". Такая зависимость от местных властей ставит под угрозу саму идею независимости правосудия.
Понятно, что плачевное состояние российской судебной системы не может не сказываться на позициях судей при рассмотрении конкретных дел. Трудно сохранить объективность, когда одной из конфликтующих сторон выступают глава администрации или губернатор, особенно, если учесть, что от него очень многое зависит.
Не случайно в 1997 году десятки судей были лишены судейских полномочий за совершение поступков, позорящих честь и достоинство судьи и умаляющих авторитет судебной власти.
Негативные явления в деятельности судов, отражаясь в массовом сознании, влияют на характер отношения населения к судьям и судебной власти, что наглядно проявилось в настоящем исследовании. Респонденты продемонстрировали убежденность в зависимом положении судей, в их неспособности противостоять давлению вышестоящего начальства, местной власти, влиятельных и состоятельных людей. Обратимся к конкретным результатам.
Выше уже было сказано, что распространенным стереотипом в массовом сознании является представление о суде, как о прислужнике властей, влиятельных и богатых людей. 28 % респондентов избрали именно такой вариант ответа.
Проблема независимости суда тревожит и журналистское сообщество, которое еще в большей мере, чем население, убеждено в отсутствии декларируемой независимости судебной власти. В ходе опроса работников СМИ каждый второй высказал мнение о судье как прислужнике властей.
Уместно отметить, что противоположное мнение о судье как независимом арбитре высказали всего 10 % опрошенных россиян, а среди журналистов вдвое меньше.
На зависимое положение суда опрошенные указали также в ответах на вопрос, чем руководствуется суд при принятии решений. Более двух третей опрошенных граждан полагает, что в своих решениях суды руководствуются в первую очередь не законом, а мнением значимых для них органов, инстанций и лиц.
Каждый пятый респондент считает, что суд не пойдет на конфликт с властями, богатыми и влиятельными людьми.
И действительно суды иногда проявляют недопустимую почтительность по отношению к представителям власти, иным влиятельным персонам. А те в свою очередь без каких-либо нежелательных для себя последствий демонстрируют образцы неуважения к закону и суду, продолжая рассматривать суд как придаток и инструмент своей власти.
Своими ответами респонденты засвидетельствовали острую потребность в политическом, финансовом, правовом обеспечении подлинной независимости судов и судей.
Судья должен с уважением и пониманием относиться к стремлению средств массовой информации освещать деятельность суда и оказывать им необходимое содействие, если это не будет мешать проведению судебного процесса или использоваться для оказания воздействия на суд.
Журналистов в судах не любят. Это и понятно. Судьи, как и все люди, склонны ошибаться. Журналисты, напротив, любят обращать внимание общественности на судебные ошибки. Поэтому, нет на процессе журналиста - нет проблемы.
Но не так-то все просто. Для судьи конечно. Мешает закрепленный в ст. 123 Конституции РФ принцип открытости судопроизводства, благодаря которому не только журналист, но и любой человек может войти в зал судебного заседания и присутствовать на процессе. Практика, однако, показывает, что принцип открытости судопроизводства очень легко обойти. Было бы желание, а судья уже найдет лазейку в законе. Работа у него такая, требующая сообразительности.
В Рекомендациях Высшей квалификационной коллегии судей РФ помимо оказания содействия журналистам, квалификационным коллегиям судей рекомендовано "принимать к своему производству жалобы и заявления журналистов на нарушения их прав со стороны судей".
Журналист, также как и судья, является лицом, выполняющим общественный долг. Именно так записано в ст 49 Закона РФ "О средствах массовой информации". Ни больше и не меньше. И если судья по каким то причинам, забыл об этом, не постесняйтесь ему об этом напомнить. Не только журналист должен уважать суд, но и суд должен уважать журналиста.
3.3.2. Результаты исследования отражения деятельности суда в СМИ
Как уже отмечалось, всего было изучено 1332 публикации: 959 по центральным изданиям и 373 по региональным. Распределение публикаций по единицам анализа и упоминаниям оказалось более сбалансированным: они разделились на две практически равные части (соответственно, 663 и 669 газетных текстов).
Интересно, что в региональных изданиях доминировали единицы анализа (85 %), а в центральных соотношение было более пропорциональным (58 % ЕА и 42 % УП). На наш взгляд, это свидетельствует о более качественном предварительном подборе материала по центральным изданиям: краткие упоминания судебной тематики, "затерявшиеся" в объемных публикациях, на местах пропускались несколько чаще, чем в центре. Кроме того, возможностей проконтролировать эту часть работы было намного больше в Москве, чем "дистанционно".
Распределение публикаций по конкретным изданиям представлено в таблице 3.1. Из нее следует, что в целом наибольшее внимание судебной тематике уделяли на своих страницах такие газеты, как "Коммерсантъ-Daily", "Известия", "Труд", "Московский комсомолец" и "Российская газета", а из региональных - "Смена" (Санкт-Петербург). Анализируя эту таблицу, необходимо также учитывать, что суммарные данные по центральным газетам в соотношении с региональными надо приблизительно удвоить, так как первоначальная сплошная выборка здесь была "уполовинена".
Один из важнейших вопросов, стоящих перед исследователями, заключался в следующем: 1300 публикаций по судебной тематике (или даже 2700 - по первичным данным) - это много или мало? Или, другими словами, насколько полно и содержательно данная тематика представлена в российской прессе?
На первый взгляд кажется, что публикаций было выявлено очень-очень много, но сразу же настораживает тот факт, что примерно в половине из них судебная тематика лишь кратко и безоценочно упоминалась, иногда даже вне какой-либо связи с основным содержанием материала.
Таблица 3.1
Распределение публикаций по СМИ
Наименование издания
ЕА
УП
Всего
Московская правда
29
18
47
Российская газета
42
82
124
Известия
74
104
178
Коммерсантъ-Daily
111
87
198
Комсомольская правда
8
21
29
Московский комсомолец
52
75
127
Труд
53
98
151
Советская Россия
7
47
54
Завтра
1
4
5
Аргументы и факты
10
37
47
Всего по центральным СМИ
387
572
959
Коммуна (Воронеж)
18
11
29
Инфа (Воронеж)
18
10
28
Честное слово (Новосибирск)
18
0
18
Красноярский рабочий
13
5
18
Огни Сибири (Шарыпово)
7
4
11
Заполярная правда (Норильск)
9
1
10
Красноярская газета
5
1
6
Молот (Ростов-на-Дону)
18
18
36
Ведомости Нижегородской губернии
19
7
26
Город и горожане (Нижний Новгород)
6
3
9
Саров (Саров)
7
5
12
Новая городская газета (Кировоград)
8
2
10
Смена (Санкт-Петербург)
72
10
82
Санкт-Петербургские ведомости
32
11
43
Лодейное поле (Ленинградская область)
4
1
5
Берег (Воронеж)
6
2
8
Воронежский курьер
16
6
22
Всего по региональным СМИ
276
97
373
Итого
663
669
1332
Результаты анализа представлены в таблице 3.2. Как следует из нее, среди изученных материалов преобладали краткие заметки, объемных публикаций (от половины полосы и более) было немного (чуть больше 15 %). Но и в них судебная тематика не доминировала, в большей части таких статей она занимала меньше половины текста публикации. Среди коротких заметок наоборот примерно половина была полностью посвящена изучаемой проблематике, но объем этих материалов не превышал 2-4 абзацев. В целом же значительных, "полновесных" статей, полностью или в основном посвященных судебной тематике, было немного - около 20 % от общего числа публикаций - ЕА (или около 10 % от всей изученной выборки).
Таблица 3.2
Соотношение объема текста, посвященного судебной тематике, с общим объемом публикаций
Объем текста
Все публикации
Более половины публикаций
Менее половины публикаций
Всего
Объем публикаций
Менее 1/8 полосы
1110
100
26
236
От 1/8 до 1/4
28
60
57
145
От 1/4 до 1/2
18
60
95
173
От 1/2 до полосы
6
25
57
88
Более полосы
1
4
15
20
Всего
163
249
250
662
Полученные данные позволяют сделать предварительный неутешительный вывод о том, что не стоит обольщаться значительной частотой упоминаний в прессе судебной системы, судебных органов, судей и т.д.: "всерьез и помногу" судебная тематика освещается явно недостаточно, обстоятельных публикаций мало.
О чем же пишут авторы материалов, обращаясь к судебной тематике? Данные о содержании публикаций представлены в таблице 3.3.
Таблица 3.3
Распределение публикаций по содержанию
О судебной власти, судебной системе в целом, судебной реформе и судебном законодательстве
82 (10 %)
О деятельности Конституционных, уставных судов
47 (6 %)
О деятельности конкретного суда (любой ветви и уровня судебной власти за исключением Конституционных и уставных судов)
31 (4 %)
О конкретном судебном деле (любого типа), судебном процессе
475 (56 %)
О судебном процессе, в котором в качестве одной из сторон выступают журналисты и (или) редакции СМИ
48 (6 %)
О деятельности конкретного судьи (выходящей за рамки отдельного судебного дела)
26 (3 %)
Об органах судебного самоуправления
23 (3 %)
Разъяснение законодательства о суде
71 (8 %)
Иное
41 (5 %)
Всего
844 (100 %)
Наибольший интерес для публикаторов представляли судебные процессы (62 %). Действительно, этот материал сам по себе обычно особенно ярок, выразителен, актуален, привлекает внимание читателей. А если его еще с умением подать...
На втором месте по частоте обращения находились проблемы, связанные с развитием судебной реформы, совершенствованием судебного законодательства; материалы, посвященные функционированию российской судебной системы в целом, судебной власти (10 %). В основном это были статьи, в которых обсуждался ход судебной реформы, ее темпы, достоинства и недостатки, направления дальнейшего развития, а также актуальное состояние судебной власти в России. Эти материалы, как правило, были наиболее аналитичны, ориентированы, главным образом, на "квалифицированного пользователя" - читателя, интересующегося данной проблематикой и хотя бы немного разбирающегося в ней. Незавершенность судебной реформы, большое число проблем и "узких мест", возникших в ходе ее проведения, определяют актуальность данной тематики, что, в свою очередь, проявляется в относительно большой частоте обращения к ней прессы как "зеркала" общественного интереса.
Не забывали газеты и о своей консультационной функции. Так, юридический "ликбез", ответы на вопросы читателей по судебно-правовым темам находились на третьем месте (8 %).
Менее других авторов интересовали темы, связанные с деятельностью конкретных судов и судей, функционированием органов судебного самоуправления (съезды и советы судей, квалификационные коллегии), повышением квалификации судебных работников. Возможно, они менее выигрышны по сравнению с другими или слишком специальны и, таким образом, рассчитаны на специфическую аудиторию, которая составляет лишь незначительную часть читателей большинства изученных газет.
Особое внимание в настоящем исследовании предполагалось уделить освещению в прессе судебных процессов, в которых в качестве одной из сторон выступают журналисты и (или) редакции СМИ. В связи с этим соответствующие данные подробно обсуждаются ниже в специальном разделе отчета.
Анализ содержания упоминаний показал, что наибольшее внимание публикаторов привлекали начальный и конечный моменты судебного процесса: начало рассмотрения дела в суде (11 %) и вынесение итогового решения или приговора (23 %).
Подавляющее большинство изученных публикаций (89 %) было обращено к настоящему. В них рассказывалось об актуальных событиях или случаях, произошедших недавно. Лишь 3 % материалов повествовали о событиях относительно далекого прошлого - судебных процессах времен Советского Союза или царской России. Часть этих публикаций была приурочена к юбилейным датам, например, к 20-летию мятежа замполита большого противолодочного корабля "Сторожевой" В. М. Саблина и последующего суда над ним ("Родине не изменял", "Труд" от 20 марта 1997 г. и другие материалы), другие находились в рубриках типа "Листая старые страницы". 8 % публикаций говорили о событиях, которые произойдут или могут произойти в будущем, например, типа: "Имярек, сочтя себя безмерно оскорбленным, собирается подать в суд на обидчика".
Полученное соотношение временной отнесенности материалов представляется нам вполне закономерным. Газеты, в особенности ежедневные, живут "днем сегодняшним", они обращены к актуальным событиям настоящего. Их основная - информационная функция - сообщать новости, пусть даже чисто сиюминутные, полностью забываемые завтра.
Определив примерную относительную частоту обращений СМИ к той или иной судебной тематике, интересно посмотреть, как газеты отслеживают актуальные события, развернутые во времени, например, длительные судебные процессы. Обращаются ли редакции к ним повторно, неоднократно? Это можно выяснить, проследив, как часто в газетах ссылаются на предыдущие выступления, свои или чужие (либо вообще без указания на конкретный источник информации). Кроме того, при кодировке данных повторные публикации специально фиксировались и без ссылок, просто по факту повторного обращения СМИ к одному и тому же событию, например, к выборам председателя Конституционного суда.
Повторные публикации на одну и ту же тему составляли 35 % от общего числа единиц анализа. Во многих случаях предыдущие материалы на ту же тему публиковались и в "своих", и в "чужих" СМИ, поэтому общая сумма здесь превышает 100 %. При этом авторы наиболее часто вновь обращались к сюжетам, освещенным ранее в "своем" СМИ (66 % от общего числа повторных публикаций), несколько реже указывали на чужие первичные материалы (45 %), еще реже вообще не указывали источник (17 %).
Какого же рода сюжеты, события и ситуации приковывают внимание журналистов "всерьез и надолго"? Качественный анализ таких публикаций показал следующее.
Во-первых, это судебные процессы, возбудившие наибольший общественный интерес: общероссийского (например, "дело Властилины" - В. Соловьевой) или регионального (например, уголовный процесс против А. Климентьева в Нижнем Новгороде, арбитражные процессы АЗЛК в Москве и Новолипецкого металлургического комбината и др.) масштаба. Интерес прессы к таким судебным делам определялся либо реальной общественной значимостью процесса (как в том же "деле Властилины" - хозяйки финансовой "пирамиды", по сути ограбившей тысячи доверчивых людей), либо высоким статусом или широкой известностью, популярностью участвующих в нем персонажей (например, дело "А. Пугачева - О. Кушанашвили"), либо различными скандальными подробностями самих процессов (уже упомянутое "дело А. Климентьева" или судебные процессы против Д. Якубовского). Причем в большинстве случаев было очень трудно определить, что же здесь доминирует и определяет фокус внимания СМИ: социальная значимость или сенсационность материала, так как они, обычно, очень тесно переплетались друг с другом. Внимание же, уделяемое масс-медиа подобным судебным делам, в свою очередь, служит катализатором общественного интереса, и, таким образом, круг замыкается.
Во-вторых, многие изученные издания отслеживали события в жизни судебных органов, тесно связанные с политикой, например, выборы председателя Конституционного суда (сколько прогнозов и политических комментариев было сделано на страницах прессы по этому поводу!) или различного рода перипетии, связанные с назначением нового члена Конституционного суда вместо выбывшего А. Туманова.
Наконец, в-третьих, некоторые газеты многократно обращались к одним и тем же судебным процессам, когда в них в качестве одной из сторон фигурировало "свое" СМИ или журналист - сотрудник редакции, в особенности, если они выступали в качестве "защищающейся" стороны (ответчика в гражданском процессе или подсудимого в уголовном). Наиболее типичные примеры здесь - дела "П. Грачев - В. Поэгли" и "А. Куликов - "Аргументы и факты".
Таким образом, были выявлены основные факторы, определяющие стойкий интерес журналистов к судебной тематике: общественная значимость, сенсационность и скандальность материала, политический и "околополитический" аспекты описываемого события, участие в нем известных публике фигур, а также "защита своих".
В исследовании была предпринята попытка определить частоту встречаемости различных газетных жанров при описании судебной тематики. При этом авторы опирались на определения жанров, приводимые в учебниках по журналистике. Однако то, что представлялось достаточно простым в теории, оказалось очень трудным на практике. При пилотажной кодировке материала выяснилось, что, во-первых, крайне сложно операционализировать критерии, на основании которых можно отнести ту или иную публикацию к конкретному жанру: они весьма расплывчаты, во многих случаях одновременно включают как содержательный, так и формальный (объем текста) компоненты, плохо согласующиеся друг с другом.
Во-вторых, реальный материал оказался намного богаче и сложнее теории: значительная часть публикаций включала элементы сразу нескольких жанров, например, аналитической статьи или судебного репортажа и интервью. Точно закодировать эти данные было невозможно. В связи с этим было принято решение производить кодировку лишь нескольких наиболее четко и однозначно определяемых жанров: кратких заметок (по формальному критерию объема текста), интервью, материалов "прямых линий" с читателями, юридических консультаций, писем в газету и некоторых других, все же сложные случаи относить в графу "прочее". Распределение публикаций по жанрам представлено в таблице 3.4. Среди идентифицированных материалов преобладали короткие заметки (29 %), на втором месте находились консультации читателей по судебно-правовым вопросам (6 %), на третьем - интервью и стенограммы "прямых линий" (3 %). Практически не встречались такие жанры, как рецензия, фельетон, возможно, они относятся к числу "вымирающих".
Таблица 3.4
Распределение публикаций по жанрам
Интервью, материалы "прямой линии" с читателями
21 (3 %)
Юридическая консультация, ответы на вопросы читателей
37 (6 %)
Рецензия
2
Фельетон
-
Литературное произведение
1
Письмо в газету
9 (1 %)
Заметка
192 (29 %)
Иное или невозможно определить
400 (60 %)
Всего
662 (100 %)
Определив в общих чертах, о чем пишут газеты, обращаясь к судебной тематике, следует выяснить, кто же пишет о ней, или каково распределение публикаций - ЕА по группам авторов. Системообразующим признаком здесь является профессия автора материала. Эти данные приведены в таблице 3.5.
Таблица 3.5
Распределение публикаций по авторам
Судья
12 (1,8 %)
Адвокат
10 (1,5 %)
Прокурор
8 (1,2 %)
Следователь
3 (0,4 %)
Другие представители правоохранительных органов
3 (0,4 %)
Истец или его представитель
6 (0,9%)
Ответчик или его представитель
4 (0,6%)
Подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, осужденный или оправданный
1
Потерпевший
-
Юрист
25 (3,7%)
Журналист
445 (66,7%)
Иное
21 (3,1 %)
Не указан
139 (20,8%)
Всего
677(100%)
В подавляющем большинстве случаев (67 %) авторами публикаций являлись профессиональные журналисты. 21 % изученных материалов был опубликован без указания автора. В основном это были либо редакционные статьи и комментарии, либо краткие заметки, обычно со ссылкой на сообщения информационных агентств (которые тоже в основном готовят журналисты).
Публикации юристов различных профессий и специальностей составляли лишь 9 % от общего числа материалов. Среди них наибольшую активность проявляли адвокаты (10 материалов) и прокуроры (8 публикаций).
Значительная часть плодов творчества юристов была посвящена "судебно-правовому ликбезу", ответам на вопросы читателей. Встречались и объемные аналитические статьи, в которых давалась профессиональная оценка различных аспектов проводящейся в стране судебной реформы.
Практически не пытались самостоятельно отстаивать свою правоту на страницах газет участники судебных процессов - истцы, ответчики, потерпевшие, подсудимые (за исключением небольшого количества жалостливых писем в газету). Возможно, все их силы уходили на чисто судебное разбирательство или же они не стремились склонить на свою сторону общественное мнение. Вполне вероятно также, что в некоторых случаях за них это делали профессионалы-журналисты, более компетентные в данной области. Впрочем, идентифицировать такие "заказные" статьи обычно не представлялось возможным.
Особый интерес с точки зрения целей и задач настоящего исследования вызывают публикации, подготовленные судьями, их количество, структура и содержание. Остановимся на них подробнее.
Всего было зафиксировано 12 публикаций судей - 1,8 % от общего числа единиц анализа. (Правда, к ним можно еще добавить два или три материала иных судебных работников - судебных исполнителей, секретарей и др.). Много это или мало? Здесь возможны две альтернативные объяснительные модели.
Согласно первой из них судья является служителем только Закона. Он выше всякой "мирской суеты" и с высоты Олимпа - своего председательского кресла в суде - хладнокровно и бесстрастно взирает на нее. Судья равнодушен к тому, что о нем пишут в прессе, и, соответственно, сам не стремится взаимодействовать с масс-медиа, формировать позитивное общественное мнение о своей деятельности. Если исходить из такой позиции, то полученный результат представляется вполне естественным.
Второй подход заключается в следующем. Судья является представителем органов власти, государственным служащим. И как всякий представитель власти он должен разъяснять народу свои действия, решения, истолковывать их, поскольку всякая власть должна быть понятной обществу; стараться формировать положительное отношение к судебным органам, используя при этом возможности СМИ. С этой точки зрения полученные данные свидетельствуют о том, что судьи явно недостаточно используют потенциал прессы как института, формирующего общественное мнение, не уделяют должного внимания воспитательной функции в своей работе.
Не беремся утверждать, какая из двух указанных позиций является более правильной. Скорее всего, истина, как это обычно и бывает, находится где-то посередине.
Вполне возможно также, что у судей, сверх головы загруженных своей основной работой, просто "руки не доходят" до взаимодействия с прессой. Они и рады бы подготовить интересные публикации, да совершенно некогда: голова занята предстоящими процессами, а из-под пера выходят одни лишь судебные решения да приговоры.
Результаты исследования показали, что и большая часть публикаций судей изначально была инициирована журналистами. 58 % таких материалов по жанру представляли собой интервью, в которых судьи отвечали на заданные им вопросы, и лишь пять текстов были подготовлены ими самостоятельно.
Из 12-ти проанализированных материалов судей лишь два были опубликованы в центральной прессе (в том числе большое интервью с М. В. Баглаем после его избрания председателем Конституционного суда - "Труд" от 24 апреля 1997 г.) и 10 в региональной. (Напомним, что "удельный вес" изученных региональных публикаций в общем массиве был, напротив, в два с половиной раза меньше, чем центральных.) Таким образом, если на местах представители судебной власти еще хоть как-то сотрудничают с прессой, то в Центре такое взаимодействие сведено к почти абсолютному минимуму, неважно, идет ли речь о районных судах или высших судебных инстанциях.
О чем же пишут судьи в тех случаях, когда все-таки берутся за перо? Содержательный анализ их публикаций позволил зафиксировать 27 тем. Чаще всего речь шла об общих проблемах судебной власти, развитии судебной реформы - 37 % случаев, о деятельности конкретного суда (обычно возглавляемого автором публикации) - 19 % случаев. В четырех случаях (15 %) авторы комментировали и разъясняли читателям судебное законодательство.
Примечательно, что лишь в одной (!) публикации судья пытался содержательно прокомментировать принятое им решение по делу. Таким образом, судьи в своих материалах для прессы явно акцентируют внимание на более общих вопросах, крайне неохотно разъясняют и истолковывают конкретные действия и свои решения или решения коллег. Необходимо отметить, что и в других публикациях, в которых авторы-журналисты просили судей прокомментировать завершившиеся процессы, те отделывались общими замечаниями типа: "Это было сложное (запутанное, тяжелое и т.д.) дело".
В целом можно резюмировать, что судьи взаимодействуют с прессой крайне мало, неохотно, сами публикации почти не готовят, если же все-таки берутся за перо, то склонны обсуждать более общие вопросы, а не комментировать конкретные дела.
В исследовании фонда "Гласность" фиксировался эмоциональный тон публикаций по отношению к судебной системе, судам, и (или) судебным работникам на основе достаточно простой (трехчленной) оценочной шкалы. Более детальной, нюансированной оценке препятствовал колоссальный объем изучаемого материала и жесткие сроки работы.
При оценке эмоционального тона учитывались присутствующие в публикации прямые оценочные суждения (позитивные или негативные) по отношению к судам и судьям, эпитеты, имеющие оценочную окраску, различного рода метафоры, сравнения и др. Кроме того, анализировался общий стиль публикаций и, в особенности, заголовков, графических иллюстраций (рисунки, фотографии, карикатуры и т.д.).
Так, неоднократно встречались случаи, когда относительно эмоционально нейтральный текст публикации сопровождался хлестким заголовком или ехидной карикатурой, которые задавали определенную установку читателям при восприятии материала, заранее формируя у них оценочное отношение к его содержанию, в том числе и к описываемым судебным органам (например, заметка "Хорошевский суд не хочет по-хорошему" в "Московском комсомольце" от 28 февраля). Таким образом, говоря научным языком, здесь использовались как прямые, так и косвенные эмпирические индикаторы диагносцируемого показателя.
Результаты исследования продемонстрировали, что в большей части изученных публикаций по отношению к судебным органам и работникам доминировал ровный эмоционально нейтральный тон (83 %). Такой безоценочный стиль подачи материала был особенно характерен, например, для газеты "Коммерсантъ-Daily".
В 12 % материалов эмоциональный тон был негативным - в значительной их части высказывалась критика судебной системы, судов или судей, неодобрение, прямые обвинения в различных грехах (см. об этом подробнее в следующих разделах). Диапазон эмоционально-негативных оценок был весьма широк: от легкого скепсиса до открытого издевательства. (Так, например, в "Новой городской газете" от 20 марта была опубликована статья: "На старуху бывает проруха, а на судей - "Сутяжник". В ней с большим ехидством описаны результаты ежегодного конкурса на звание "Самый ненародный судья 1996 года", проводимого в Екатеринбурге общественным объединением "Сутяжник", а также издевательские "призы", посланные "победителям" конкурса.
Лишь в 5 % материалов преобладал позитивный эмоциональный тон. В них высказывались поддержка судебных работников, сочувствие их проблемам, выражались одобрение, согласие с их действиями, содержалась защита от нападок, необоснованной критики и т.д. Весьма примечательно, что среди авторов этих публикаций часто встречались сами судьи, а также работники и руководители региональных управлений юстиции Минюста РФ.
В заключение общей характеристики содержания изученных публикаций следует остановиться на связи в материалах прессы судебной тематики с избирательными кампаниями различного типа и уровня. Таких публикаций было немного - приблизительно 10 % от общего числа единиц анализа. Ровно треть из них были посвящены весьма специфической избирательной Кампании - выборам председателя Конституционного суда.
В подавляющем большинстве остальных публикаций изданной группы судебная тематика была связана с выборами в региональные и местные органы власти. Часть из них составляла описание процессов, в которых проигравшая сторона пыталась в судебном порядке оспорить результаты выборов, углядев реальные или мнимые нарушения закона.
Другая часть - это описание гражданских процессов "о защите чести и достоинства" как последнего результата предвыборной борьбы, во время которой кандидаты-конкуренты слишком усердно поливали друг друга грязью, переходя все рамки приличий. Часто бывало так, что выборы уже давно закончились, а многие процессы обеих указанных разновидностей продолжали неспешно тянуться, как длинный грязный хвост, регулярно поставляя свежий материал для журналистов. Наконец, пара публикаций была посвящена судебным последствиям президентских выборов 1996 года. В них описывался весьма курьезный судебный процесс в Ставропольском крае. "На скамье подсудимых в Грачевском райсуде оказались члены избирательных комиссий, которые на президентских выборах подделывали бюллетени в пользу Бориса Ельцина. Суд пожалел их и не стал изолировать от общества, ограничившись условным приговором и штрафом" ("Президентские выборы были фальсифицированы" - " Коммерсантъ-Daily" от 22 февраля).
3.3.3.Судебная власть и судебные органы в материалах прессы
Выяснив наиболее общие вопросы, связанные с содержанием изученных публикаций, рассмотрим, что именно они говорят об общих проблемах судебной системы в целом.
В изученных газетах опубликовано несколько серьезных аналитических статей, посвященных состоянию судебной системы в России, тенденциям в ее развитии, ходу судебной реформы, совершенствованию законодательства о деятельности судов. В других материалах эти проблемы обычно лишь косвенно затрагивались, кратко упоминались в том или ином контексте.
В ходе анализа, проведенного фондом "Гласность", фиксировалось, какие именно проблемы судебной власти привлекают внимание СМИ. С этой целью был разработан пункт классификатора, включающий 16 наиболее типичных проблем.
В таблице 3.6 представлено распределение проблематики судебной системы в материалах прессы. Всего они затрагивались 282 раза в 123 публикациях (примерно 20 % от общего числа единиц анализа).
Таблица 3.6
Распределение содержания публикаций - ЕА, посвященных деятельности судов, судебной системы в целом и судебной реформе
Проблема авторитета судебной власти
16 (6 %)
Проблема взаимоотношений судебной системы с другими ветвями государственной власти
35 (12 %)
Проблема взаимоотношений судебной системы с правоохранительными органами
12 (4 %)
Проблема взаимоотношений судебной системы со СМИ
5 (2 %)
Проблема исполнения (неисполнения) судебных решений
24 (9 %)
Проблема судебных ошибок
10 (4 %)
Проблема независимости судей
14 (5 %)
Проблема социальной защищенности судей
5 (2 %)
Уровень загрузки судей и других судебных работников
17 (6 %)
Кадровые проблемы в деятельности суда
9 (3 %)
Финансовые проблемы
26 (9 %)
Проблемы материально-технического обеспечения и условий работы
10 (4 %)
Уровень квалификации судебных кадров
6 (2 %)
Проблемы дальнейшего развития судебной реформы, совершенствования законодательства
40 (14 %)
Проблемы суда присяжных
8 (3 %)
Проблема высшей меры наказания - смертной казни
5 (2 %)
Иные проблемы
40 (14 %)
Всего
282 (100 %)
Наиболее часто речь шла о развитии судебной реформы, путях совершенствования судебного законодательства, далеко не всегда поспевающего за изменениями в общественной жизни (14 % случаев). В одних материалах повествовалось о законодательных новациях, например, о создании Судебного департамента, институтов судебных приставов, мировых судей и др. В других рассказывалось о том, как судебная система "адаптируется" к уже функционирующим нововведениям, например, новому Уголовному кодексу РФ, какие проблемы возникают на практике при отправлении правосудия на его основе .
Остроактуальной сегодня (да наверно, и всегда) является проблема взаимодействия судебных органов с другими ветвями государственной власти (12 % случаев). Здесь возникают различного рода коллизии, связанные в первую очередь с давлением, оказываемым на судей со стороны высокопоставленных государственных чиновников, например, в судебных процессах, тянущихся вослед приватизации наиболее "лакомых кусков" государственной собственности ("Нефтяные игры" - "Известия" от 16 апреля и другие материалы).
Многие вопросы, относящиеся к компетенции судебных органов, выносимые судами решения приобретают политический аспект, затрагивая интересы других ветвей власти, главным образом, когда в публикациях речь идет о деятельности высших судебных инстанций. А, как уже отмечалось, связь судопроизводства с политикой - излюбленная тема для журналистов.
Одной из вопиющих проблем, требующей срочного решения, по материалам, изученным СМИ, являлась бедность судебной системы, недостаточное финансирование судебных органов, осуществляемое по "остаточному принципу", с большим запозданием во времени и не в полном объеме (9 % случаев). "Вселенский вопль" по этому поводу с яркими конкретными примерами, слезливыми жалобами или, наоборот, гневными обращениями к вышестоящим инстанциям (вплоть до угроз остановить работу судов) звучал в основном в материалах, подготовленных самими судебными работниками. Так, в интервью начальника Воронежского областного управления юстиции говорится: "...не было настолько сложного года, каким выдался 96-й, когда суды практически "пошли по миру". Не лучше обстоит дело и в нынешнем: на техническое обеспечение судов из федерального бюджета не было выделено ни рубля...".
Материальные проблемы судов приводят и к "размыванию" независимости судей (эта проблема называлась в 4 % случаев). Изыскивая дополнительные источники финансирования, суды "идут на поклон" к местным органам исполнительной власти, ищут спонсоров. А потом в конфликтной ситуации - "ну как не порадеть родному человечку"... Так воспроизводится "телефонное право". Говоря официальным языком постановления Государственной думы: "Попытки судебных органов своими силами выйти из создавшегося положения неизбежно влекут за собой потерю судами самостоятельности".
Дефицит финансирования сопровождается значительным ростом производственной нагрузки на судей и других судебных работников (отмечался в б % случаев). При этом количество рассматриваемых в судах дел растет с каждым годом, а штаты не увеличиваются. В результате непозволительно растягиваются сроки рассмотрения дел, снижается качество работы судей (проблема судебных ошибок упоминалась в 4 % случаев). По словам того же А. В. Ивлева: "Вся работа судов строится сейчас только на энтузиазме председателей и самих судей.
Вот что пишет о всех этих проблемах председатель Большемуртинского районного суда (Красноярский край) Ю. П. Слободчиков: "А что касается обстановки в судах, то я назвал бы ее чрезвычайной. Мы дошли до того, что нечем платить за свет, нет денег даже на конверты... финансовый кризис уже сегодня угрожает самому существованию судебной власти. Поверьте, нищий суд никогда не защитит прав и свободы россиян... существующая судебная система уже не отвечает на вызов времени. Еще год назад в нашем суде рассматривалось одно гражданское дело в день, а сегодня - уже четыре... Меня беспокоит, что пока нам ищут деньги, в судах скоро некому будет работать..." ("В доме чисто, когда в нем метут". - "Красноярский рабочий" от 18 марта).
Мы привели эту обширную цитату, поскольку в ней как в капле воды отражаются наиболее болезненные проблемы, с которыми сталкивается сейчас российское правосудие. Можно привести и другие конкретные примеры, как, скажем, в Северной Осетии судьи республиканского суда из собственного вовсе небогатого кармана оплачивали расходы на пересылку материалов судебно-медицинской экспертизы подсудимого ("Чтобы посадить террориста, судьям пришлось скинуться" - "Московский комсомолец" от 4 мая).
В результате из судов происходит отток кадров. Так, по данным "Известий" на январь 1997 года, в России насчитывалось около 1250 вакантных судейских мест ("Повышаются оклады судьям" - "Известия" от 28 января). При этом уходят, как правило, наиболее активные и квалифицированные специалисты. В целом же кадровые проблемы в деятельности судов упоминались в 3 % случаев.
Еще одной актуальной проблемой для судебной власти по материалам СМИ являлась проблема исполнения (а, точнее говоря, неисполнения) судебных решений. Она упоминалась в 24-х публикациях (9 % случаев). Если с уголовными делами все обстоит более-менее нормально, то этого никак нельзя сказать о делах гражданских. Судебная система, впрочем, как и другие ветви государственной власти, оказалась не готовой к функционированию в радикально изменившихся экономических условиях. В результате многие судебные решения не исполняются вовсе, другие - частично или же исполняются столь несвоевременно, что инфляция полностью "съедает" те компенсации, которые получают граждане в результате судебного разбирательства.
В наиболее тяжелом положении оказались арбитражные суды: часто взыскать имущество у проигравшей стороны оказывается делом крайне непростым, особенно в случаях, когда речь идет о финансовых "пирамидах" или других сложных экономических правонарушениях. Так, председатель Высшего Арбитражного суда В. Яковлев отмечал на совещании председателей арбитражных судов, что судебные решения нередко очень плохо исполняются.
Резко усложнилась деятельность судебных исполнителей. И раньше она была весьма непростой, а последнее время стала просто опасной. "Моя работа не обделена риском, - пишет судебный исполнитель Левобережного районного суда города Воронежа Т. Кононенко в статье "Кто получает пироги и пышки". - Бог знает, как встретят хозяева квартиры, куда ты пришла накладывать арест на имущество? Чаем с пирогами и пышками не встретят - это абсолютно точно" .
Нередко недобросовестные руководители организаций перекладывают свою обязанность выплачивать подчиненным зарплату на... суды. Последним же, и так загруженным сверх меры, приходится выполнять несвойственные им обязанности. "В прошлый понедельник мы приняли около 250 заявлений от населения, и сегодня, видимо, будет столько же, - говорит судья Лодейнопольского районного суда (Ленинградская область) Н. Б. Федорова в интервью журналисту. - Суд, по сути, превратился в бухгалтерию. Судебные исполнители накладывают арест на кассу предприятия, ежедневно ходят туда за деньгами, сдают в банк, выписывают чеки на получение денег и направляют туда истцов" .
Указанные проблемы, чаще других упоминавшиеся в публикациях прессы, в совокупности приводят к падению авторитета судебной власти в глазах населения, граждан, чьи права и свободы суд обязан защищать. Эта утрата доверия судебными органами наглядно продемонстрирована в результатах опроса населения, проведенного в рамках настоящего исследовательского проекта (см. соответствующий раздел). К этой же проблеме обращались публикаторы в 16 материалах СМИ (6 % случаев). Другие проблемы судебной системы отмечались авторами публикаций значительно реже. К их числу относятся уровень квалификации судей и их социальная защищенность, проблема высшей меры наказания - смертной казни и некоторые другие. Любопытно, что журналистов практически не волновали вопросы взаимодействия судебной власти и масс-медиа - они освещались лишь в пяти материалах (менее 2 % случаев).
Публикаторы в своих статьях не только поднимали различного рода проблемы, характерные для современной российской судебной системы, но и отмечали ее недостатки. Эти негативные оценки фиксировались с помощью специального пункта классификатора.
В таблице 3.7 представлено распределение негативных оценок, связанных с деятельностью судов и судебной системы в целом. Всего было получено 127 негативных оценок в 74-х публикациях
Таблица 3.7
Распределение негативных оценок деятельности судов и судебной системы в целом
Бюрократизм, волокита, неповоротливость
33 (26 %)
Преобладание обвинительного уклона
3 (2 %)
Преобладание оправдательного уклона
10 (8 %)
Недоступность правосудия для граждан
10 (8 %)
"Неприкасаемость" судей, превращение их в касту, недоступную критике
12 (10 %)
Закрытость судебной системы для общества и СМИ, нежелание судей предоставлять информацию о своей деятельности, влиять на формирование адекватного общественного мнения
2 (2 %)
Зависимость судей от других ветвей государственной власти, политических структур, ангажированность судебных решений, политиканство судей
12 (10 %)
Коррумпированность судей
4 (3 %)
Низкая квалификация большинства судебных кадров
4 (3 %)
Иные негативные оценки
37 (29 %)
Всего
127 (100 %)
Наиболее распространенной в СМИ была критика судебной системы за ее чрезмерную бюрократизацию, неповоротливость судебной машины (26 % случаев). Авторы статей приводили примеры судебных процессов, тянущихся много лет .
Судебная (и следственная) волокита характерны и для уголовных дел. Так, нередко случается, что лица, совершившие незначительные правонарушения, годами томятся в следственных изоляторах, дожидаясь приговора суда. А по окончании судебного процесса их выпускают на свободу, поскольку они уже "отсидели" весь срок, назначенный судом, а некоторые даже "хватили лишку". Вот лишь один пример такой ситуации.
"Иной раз подследственные ждут "судного дня" годами. Как-то в "Крестах" ко мне обратился заключенный Котляров, - рассказывает журналисту прокурор Санкт-Петербурга В. Еременко. - Он пожаловался, что уже два года содержится в переполненной камере, куда попал за угон автомашины, и за все это время его ни разу в суд не вызывали. Пришлось обратиться в суд Калининского района Петербурга. Дело было рассмотрено, и Котлярова освободили из-под стражи как отбывшего наказание".
Судебная волокита - одна из основных причин падения доверия граждан к правосудию, нежелания в судебном порядке отстаивать свои права. Следствием забюрократизованности судопроизводства выступает недоступность правосудия для людей, в том числе и для нуждающихся в нем. Этот негативный момент отмечался в 10 публикациях (8 % случаев).
Другие отрицательные оценки судебной системы встречались в публикациях относительно редко. Так, в 10 % случаев авторы статей сетовали на "неприкасаемость" судей, огражденных особым статусом, сравнимым со статусом дипломата, превращение их в касту, недоступную критике. Столько же раз в СМИ отмечалась зависимость судей, судебной системы от других ветвей государственной власти, различных политических структур, и, как следствие этого, несправедливость выносимых решений.
Критика судов за преобладание оправдательного уклона встречалась в публикациях значительно чаще, чем упреки в уклоне обвинительном (соотношение 10:3). Оправдательный уклон приписывался, главным образом, суду с участием присяжных заседателей. Впрочем, и судебная статистика свидетельствует о том, что оправдательные вердикты суд присяжных выносит значительно чаще, чем суд в "традиционном" составе).
Возвращаясь к теме взаимодействия судебной власти и масс-медиа, необходимо подчеркнуть, что авторов публикаций практически не волновала закрытость судебной системы от общества, нежелание судей конструктивно сотрудничать с СМИ, активно влиять на формирование адекватного общественного мнения о своей деятельности (зафиксированы лишь две негативные оценки). Что это означает: эта проблема вообще не стоит, как говорится, "в повестке дня", поскольку такое взаимодействие прекрасно отлажено, или же она не интересует публикаторов? Совершенно обратную картину рисуют по этому поводу данные мониторинга и результаты опроса журналистов. Этот парадокс заслуживает специального рассмотрения.
В исследовании также фиксировалось, насколько аргументированы критические замечания, высказанные на страницах газет в адрес судебной системы. Были получены следующие данные.
В целом никак не аргументированы 12 % негативных оценок деятельности судов и судебной системы. 48 % оценок были аргументированы рационально: логическими выкладками и рассуждениями, конкретными примерами, статистическими данными и др. Помимо рациональных доводов аргументы публикаторов, выдвинутые ими в защиту своих положений, апеллировали и к эмоциям читателей. Такого рода аргументы встречались в 40 % случаев.
При кодировке публикаций зачастую бывало очень сложно отделить рациональные аргументы от эмоциональных: они переплетались, логические конструкции соседствовали с яркими эпитетами, образными метафорами, гневными филиппиками и др. Поэтому указанное разделение в какой-то мере условно, а полученные данные, возможно, несколько менее точны, чем в других случаях. Тем не менее, общие тенденции в аргументации даваемых оценок отражены вполне достоверно.
В заключение данного раздела следует кратко остановиться на положительных оценках, высказанных на страницах СМИ в адрес судебной системы. Кратко потому, что таких оценок было очень немного - лишь в 14 публикациях. (Правда, сам этот факт заслуживает пристального внимания). Содержательно многие положительные оценки сводились к констатации того факта, что несмотря на многочисленные проблемы, недостатки, "узкие места", резко меняющиеся и во многом неблагоприятные внешние условия деятельности российская судебная машина продолжает работать, в основном справляясь со стоящими перед ней задачами.
В целом же изученные материалы прессы образуют малоутешительную картину, которая отражает функционирование российской судебной власти "на переломе", в процессе развития судебной реформы и становления правового государства. Выяснив наиболее общие проблемы судебной власти, освещаемые в прессе, далее остановимся на том, о каких же судебных органах идет речь в опубликованных материалах. Общее распределение публикаций по названным в них ветвям судебной власти представлено в таблице 3.8.
Таблица 3.8
Распределение публикаций по упоминаемым ветвям судебной власти
ЕА
УП
Всего
Судебная система РФ в целом
22
16
38 (3 %)
Конституционные и уставные суды
64
54
118 (9 %)
Суды общей юрисдикции
464
220
684 (49 %)
Военные суды
15
11
26 (2 %)
Арбитражные суды
95
72
167 (12 %)
Нет сведений
36
321
357 (26 %)
Всего
696 (100 %)
694 (100 %)
1390 (100 %)
Как следует из таблицы, наиболее часто упоминались суды общей юрисдикции (49 %). На втором месте арбитражные (12 %), а на третьем - Конституционные и уставные суды (9 %). Практически не упоминалась система военных судов (2 %). В 26 % случаев в материалах прессы вообще не указывалось, о каких же конкретно судебных органах идет речь (в основном в упоминаниях, а не в единицах анализа). Наконец, судебная система России в целом называлась в 3 % случаев. В таблице 3.9 дано распределение изученных материалов по уровням судебной власти. Часто, в особенности в кратких упоминаниях, авторы не указывали, о каком именно суде говорится в публикации (30 % случаев). Среди "идентифицированных" первенствовали суды первой инстанции: районные, городские, межмуниципальные для судов общей юрисдикции, гарнизонные - для военных, областные - для арбитражных (35 %); на втором, соответственно, были суды второй инстанции: субъектов федерации для судов общей юрисдикции, окружные, флотов и родов войск - для военных, окружные - для арбитражных (18 %). Почетное третье место (10 %) заняли высшие судебные инстанции - Верховный и Высший арбитражный суды России.
Таблица 3.9
Распределение публикаций по упоминаемым уровням судебной власти
ЕА
УП
Всего
Суды первого звена
343
185
528 (35 %)
Суды второго звена
234
44
278 (18 %)
Высшие судебные инстанции
106
48
154 (10 %)
Конституционные и уставные суды РФ
4
1
5
Конституционный суд РФ
56
52
108 (7 %)
Нет сведений
87
374
461 (30 %)
Всего
830
704
1534 (100 %)
Конституционный суд России назывался в 7 % случаев, а вот о Конституционных и уставных судах субъектов федерации в изученных материалах не говорилось практически ничего: было обнаружено лишь пять упоминаний из более чем полутора тысяч. Возможно, это связано с тем, что в исследовании изучались издания, выпускаемые в регионах, в которых подобные суды не созданы, или где они еще лишь начинают свою работу, никак пока себя не проявили. Наоборот, регионы, где такие суды давно и успешно функционируют (например, Татарстан), не попали в выборку.
Помимо анализа представленности в масс-медиа различных ветвей и уровней судебной власти в России в исследовании фиксировались и публикации, в которых рассказывалось о различного рода "извращениях" судебной системы. Речь в данном случае идет об организациях и инстанциях, пытающихся своими действиями незаконно подменять решения законодательно установленных судебных органов. Среди них можно было встретить как "реликты", сохранившиеся кое-где с доперестроечных времен (или недавно возродившиеся) - например, товарищеские суды ("Встать! Опять товарищеский суд идет!" -"Известия" от 18 января и другие публикации), так и "нововведения" современной эпохи - например, третейские суды ("Доверьтесь авторитетному арбитру" - "Красноярский рабочий" от 27 июня).
Чаще других квазисудебных органов фигурировала Судебная палата по информационным спорам при Президенте России. Тональность публикаций, описывающих деятельность Судебной палаты, выносимые ею решения, варьировала от нейтральной ("Российская газета") до резко негативной, критической. Так, Ю. Рижский в "МК" пишет: "...в системе российского судопроизводства нет органа с названием "Судебная палата". Ну, хоть плачь... само существование Судебной палаты является нонсенсом. С таким же успехом каждый ЖЭК может организовать какую-нибудь "судебную коллегию по этическим вопросам" - по крайней мере, пенсионерам будет чем заняться..." (и далее в том же духе).
Критика, высказанная в адрес Судебной палаты на страницах ряда изданий, заслуживает рассмотрения вне пределов данной работы.
Наибольшую же опасность для единства и целостности российской судебной системы представляют шариатские суды, образованные в мятежной Чечне. Полностью отвергая принципы отечественного судопроизводства, они основываются на религиозных постулатах. О деятельности этих судов также шла речь в ряде изученных публикаций .
3.3.4.Судебные дела и процессы в газетных публикациях
Как уже отмечалось выше, наибольший интерес у авторов публикаций вызывали судебные процессы. Им было посвящено 62 % изученных материалов (815 публикаций). Во многих газетах существуют специальные рубрики для описания судебных дел и процессов: "Дворец правосудия" в "Московской правде"; "Суд", "Судебная хроника" в "Смене"; "Суды" в "Ведомостях Нижегородской губернии" и др. Подобный интерес журналистов вполне понятен: из всей изученной нами тематики именно судебные процессы дают наиболее яркий, запоминающийся материал, притягивающий внимание читателей. Лихо закрученные, детективные сюжеты, особенно по уголовным делам, леденящие душу или, наоборот, пикантные подробности события, кропотливая работа сыщиков в ходе предварительного расследования, блестящие дуэли сторон в судебной аудитории... И, наконец, финал - приговор или решение суда. Публикаторам не надо ничего придумывать - здесь сюжеты дает сама жизнь. А если в этих процессах принимают участие известные "знаковые" фигуры - политики, общественные деятели или представители шоу-бизнеса, то интерес прессы к таким делам увеличивается втройне: здесь уже пахнет сенсацией или ее можно "соорудить".
Необходимо отметить, что во многих публикациях на вечнозеленую тему - "преступление и наказание" - собственно судебной тематике была посвящена лишь незначительная часть текста. Описание судебного процесса здесь выступало финальной частью материала, а его предыдущие разделы раскрывали "фабулу дела" - процесс совершения преступления, поиск и поимку преступника, другие этапы расследования. Такое построение было наиболее характерно для публикаций, выполненных в жанре судебного очерка или репортажа. Свою сюжетную и композиционную специфику имели и материалы, основанные на описании гражданских дел.
Анализу судебных дел и процессов были посвящены два специальных раздела исследования. При этом исследователи, чтобы не увеличивать классификатор до бесконечности, пошли на некоторые упрощения схемы анализа. Так, например, если в публикации описывалось несколько судебных дел, то кодировалось лишь одно из них, наиболее полно представленное.
В изученных материалах прессы уголовные и гражданские дела были представлены практически в равной пропорции: соответственно, 51 % и 49 % случаев. Административным делам были посвящены лишь две или три публикации.
Среди уголовных дел, как следует из таблицы, лидировали преступления против личности (38 %) и против собственности (33 %). Если использовать криминологическую типологию, то в первой указанной группе в основном встречались "насильственные преступления" - убийства, изнасилования, нанесение телесных повреждений и др., а во второй - "корыстные" - кражи, мошенничества и "корыстно-насильственные" - грабежи, разбои и др.
Таблица 3.10
Распределение публикаций по упоминаемым в них типам уголовных дел
Преступления против жизни, здоровья и неприкосновенности личности
96 (38 %)
Преступления против собственности и в сфере экономической деятельности
83 (33 %)
Преступления против общественной безопасности и общественного порядка
21 (8 %)
Преступления против основ конституционного строя, безопасности государства, правосудия и порядка управления
35 (14 %)
Преступления против военной службы
1
Нет сведений или неясно
16 (6 %)
Всего
252 (100 %)
Таблица 3.11
Распределение публикаций по упоминаемым в них типам гражданских дел
Дела, связанные с финансовыми и налоговыми отношениями
21 (8 %)
Дела, связанные с брачно-семейными отношениями
2
Жилищные споры
10 (4 %)
Трудовые споры
27 (10 %)
Дела, связанные с созданием, деятельностью и прекращением деятельности юридических лиц; дела о банкротстве
22 (8 %)
Дела, связанные с защитой чести, достоинства, деловой репутации, неприкосновенностью частной жизни и возмещением морального вреда; дела, связанные с защитой авторских и смежных прав
70 (27 %)
Споры, вытекающие из выполнения работ и оказания услуг
2
Споры о праве собственности, праве хозяйственного владения и оперативного управления. Аренда. Наследование. Земельные отношения
12 (5 %)
Споры, связанные с торговыми отношениями (купля-продажа); дела о защите прав потребителя
5 (2 %)
Дела, возникающие вследствие причинения вреда органами государственной власти, гражданами, юридическими лицами. Страхование
16 (6 %)
Споры, связанные с приватизацией государственных и муниципальных предприятий. Аукционы и конкурсы
3
Обжалование административных актов
52 (20 %)
Нет сведений или неясно
22 (8 %)
Всего
264 (100 %)
Среди различных категорий гражданских дел в материалах СМ И наиболее часто встречались дела, связанные с защитой чести, достоинства и деловой репутации (27 %), а также по обжалованию различных административных актов (20 %). Другие категории дел фигурировали в них существенно реже (см. подробнее таблицу 3.11).
Анализ публикаций по упоминаемым в них стадиям судебного процесса показал, что в трех четвертях случаев упоминалась первая судебная инстанция, в 12 % случаев - кассационная инстанция (для арбитражного суда - кассационная и апелляционная инстанции в совокупности). До надзорной инстанции - Верховного или Высшего арбитражного судов - речь доходила лишь в 3 % случаев (см. таблицу 3.12).
Таблица 3.12
Распределение публикаций по упоминаемым стадиям судебного процесса
ЕА
УП
Всего
Судебный контроль за предварительным следствием
25
3
28 (3 %)
Первая судебная инстанция
436
197
617 (75 %)
Кассационная (и апелляционная - для арбитражного суда) инстанция
85
19
104 (12 %)
Надзорная инстанция (и возобновление дела по вновь открывшимся обстоятельствам)
18
5
23 (3 %)
Исполнительное производство по делу
38
22
60 (7 %)
Всего
602
246
848 (100 %)
Авторы материалов, посвященных судебным процессам, очень редко (лишь в 8 % случаев) упоминали состав суда, рассматривавшего то или иное дело. Обычно здесь использовались формулировки типа "суд рассмотрел дело", "суд вынес приговор" и лишь в исключительных случаях уточнялось: "суд в составе...". Распределение публикаций по указанному в них составу суда представлено в таблице 3.13.
Таблица 3.13
Состав суда, упоминаемый в публикациях
ЕА
УП
Всего
Единоличный судья
37
3
40 (61 %)
Суд с участием народных заседателей
5
0
5 (8 %)
Суд присяжных
7
5
12 (18 %)
Коллегия профессиональных судей
4
5
9 (14 %)
Всего
53
13
66 (100 %)
Фактическое содержание публикаций о судебных процессах. О чем же конкретно пишут авторы в материалах, посвященных судебным делам? Распределение содержания этих газетных текстов представлено в таблице 3.14.
Таблица 3.14
Распределение содержания публикаций, посвященных конкретным судебным делам
Описание фабулы дела
397 (72 %)
Тексты или фрагменты выступлений сторон или их представителей
44 (8 %)
Тексты или фрагменты свидетельских показаний, объяснений участников дела и очевидцев
44 (8 %)
Материалы судебных экспертиз
22 (5 %)
Документы или их фрагменты, имеющиеся в материалах судебного дела
222 (43 %)
Фрагменты, выдержки из законов, иных нормативных актов, связанных с судебным делом
46 (9 %)
Юридический анализ и оценку обстоятельств и материалов дела и судебных решений
53 (10 %)
Всего
830 (100 %)
Наиболее часто публикаторы останавливались на описании фабулы дела - состава преступления, способов его подготовки и совершения, действиях преступника по сокрытию следов и т.д. (в 72 % публикаций). С точки зрения журналистов этот материал обычно является наиболее выигрышным, привлекающим внимание аудитории. В некоторых случаях описание фабулы дела сопровождалось ссылками на использованные источники информации, которыми, как правило, являлись материалы следствия (по уголовным делам) или судебного дела (в гражданских процессах), но обычно авторы не утруждали себя такими мелочами. Да и зачем это делать: ведь у неискушенного читателя может возникнуть впечатление, что доблестный журналист самостоятельно провел расследование.
В 43 % публикаций приводились фрагменты материалов судебного дела: протоколов следственных действий, показаний свидетелей, потерпевших, очевидцев, допросов обвиняемых и других документов. Особенно часто цитировались обвинительные заключения (по уголовным делам) и приговоры (решения) суда.
Лишь в 9 % публикаций эти материалы подкреплялись ссылками на законы, иные нормативные акты, связанные с судебным делом. При этом достаточно пространные выдержки из законов встречались в единичных случаях. Как правило, публикаторы ограничивались указанием статей Уголовного кодекса, фигурирующих в обвинительном заключении или приговоре суда. (При этом авторы безбожно путали статьи старого и нового Уголовных кодексов, поскольку последний как раз вступил в действие с января 1997 года, и к нему еще не привыкли не только журналисты, но и профессиональные юристы.) Аналогичным образом указывались статьи Гражданского, Семейного кодексов, Кодекса законов о труде и других нормативных актов, использованных в гражданских делах.
Чуть чаще (в 10 % публикаций) приводились юридический анализ и оценка материалов дела и судебных решений. Глубина этого анализа сильно варьировалась: от обстоятельного разбора с привлечением обширного законодательного материала, полемики с оппонентами, построения прогноза возможных правовых последствий принятого решения до кратких констатации типа "по делу было принято прецедентное решение" как, например, в статье "Чужая земля - это чья?" ("Российская газета" от 12 мая 1999 г. В этой публикации рассказывается о том, как впервые в России в судебном порядке был разрешен территориальный спор между муниципальными образованиями - городом и районом в Пермской области).
Более подробный правовой комментарий судебных дел и решений на страницах прессы давали, как правило, адвокаты и прокуроры, участвовавшие в процессе (естественно, каждый со своей "колокольни"). Однако в целом таких публикаций было немного.
Только в 8 % публикаций слово предоставлялось участникам судебных процессов и их представителям. Такое же количество случаев было зафиксировано и по цитированию свидетельских показаний. Как уже отмечалось выше, наибольший интерес журналисты испытывали к выступлениям на судебных процессах известных общественных фигур.
Реже всего (лишь в 5 % изученных публикаций СМИ) приводились выдержки из материалов судебных экспертиз. Но порой при чтении этих текстов возникало желание, чтобы журналисты вообще не обращались к данным материалам - не позорились. Чего стоит один лишь такой пассаж: "На суде выяснилось, что подсудимый в течение нескольких лет страдает шизофренией, причем в одной из самых буйных ее форм - дебилизмом" ("Маньяк насиловал женщин исключительно парами" - "Московский комсомолец" от 24 января 1999г.). Большей глупости (с точки зрения судебной психиатрии) и при желании придумать сложно!
Если же говорить серьезно, то проведенный статистический анализ продемонстрировал фактологическую бедность публикаций, посвященных судебным процессам, отсутствие в них правовой оценки и комментария. Многие материалы ограничивались лишь сжатым изложением фабулы дела да "скупой строкой приговора".
Эта фактологическая скудность сопровождалась (но никак не компенсировалась) многочисленными авторскими комментариями и "лирическими отступлениями", гневно-обличительными или морализаторскими сентенциями, обобщениями, литературными реминисценциями и т.д., а также описаниями различных курьезов, забавных или трагических случаев, произошедших во время судебных заседаний. О том говорят сами заголовки газетных статей: "Осужденный милиционер сбежал из зала суда" ("Известия" от 20 марта), "Смерть в суде" ("Смена" от 16 апреля), "Ветеринара привлекли за чрезмерную половую возбудимость кошки" ("Московский комсомолец" от 22 марта) и др.
Интересно было также выяснить, на чью сторону склонялись симпатии публикаторов при описании судебных процессов, кого они поддерживали, формируя таким образом соответствующее общественное мнение. Позиции авторов публикаций по этому вопросу фиксировались на основе специального пункта классификатора.
В подавляющем большинстве изученных материалов СМИ (68 %) авторы занимали нейтральную позицию, никого не поддерживали, по крайней мере открыто. В ряде случаев истинную позицию журналиста или редакции СМИ можно было выяснить по тому, кого они просили прокомментировать судебный процесс в целом, состоявшееся заседание суда или вынесенное решение: представителя истца или ответчика, прокурора или адвоката.
Вот типичный пример такой публикации: в "Российской газете" рассказывается о судебном процессе над "зимбабвийским шпионом" В. Гурджиянцом ("И под пальмами найдут шпиона"). Внешне эта публикация совершенно нейтральна, ее автор С. Горленко никак не высказывает собственных пристрастий. Однако в конце материала дается следующий текст: "Мы обратились к адвокату осужденного Дмитрию Штейнбергу с просьбой высказать свою точку зрения". И далее именитый адвокат, защищая своего подопечного, "камня на камне" не оставил от решения суда, приговорившего горе-шпиона к восьми годам лишения свободы. В открытой форме авторы публикаций наиболее часто поддерживали истцов (13 % материалов) и ответчиков (7 %) по гражданским делам. Это происходило скорее всего потому, что во многих случаях сами авторы и являлись истцами или ответчиками, а их материалы - письмами, опубликованными в газетах.
Подсудимые и потерпевшие значительно реже использовали такую форму влияния на общественное мнение, вероятно потому, что просто, как правило, не имели физической возможности предаваться эпистолярному жанру. В целом же в уголовных делах публикаторы наиболее часто склонялись на сторону потерпевших (в 8 % материалов), особенно по делам о насильственных преступлениях (убийствах, изнасилованиях, нанесении побоев и др.), совершенных с особой жестокостью. Сочувствие обвиняемым высказывалось крайне редко (лишь в 3 % материалов) и обычно примерно в следующей форме: "Вот, имярек пострадал из-за собственной глупости (жадности, безалаберности и т.д.)". Иногда авторы возмущались слишком суровым приговором суда, не соответствующим тяжести содеянного. Однако судебные решения и их оценки на страницах прессы следует рассмотреть значительно подробнее.
Судебные решения (приговоры) фигурировали в 344 публикациях - ЕА (66 % от общего числа материалов, посвященных судебным процессам). Распределение оценок публикаторами судебных решений представлено в таблице 3.15.
Таблица 3.15
Распределение оценок публикаторами судебных решений
Согласие, поддержка
44 (11 %)
Несогласие, неодобрение, критика
52 (13 %)
Нет оценок
292 (73 %)
"Взвешенные" оценки (включают элементы и поддержки, и критики)
13 (3 %)
Всего
401 (100 %)
В подавляющем большинстве публикаций (73 %) судебные решения никак не оценивались. Подобный безоценочный подход со стороны журналистов по отношению к судебным органам и работникам вообще был характерен для всей совокупности изученных материалов: напомним, что ровный, эмоционально нейтральный тон был зафиксирован в 83 % материалов.
Позитивные и негативные оценки судебных решений разделились почти поровну: соответственно, 11 и 13 % публикаций. В первом случае авторы выражали поддержку и одобрение вынесенным решениям, соглашались с ними, во втором - критиковали, выражали протест и т.д. Наконец, в 3 % случаев публикаторы давали так называемые "взвешенные" оценки, включающие как элементы одобрения, так и критики (по типу: "С одной стороны..., но с другой...").
Оценочные суждения, высказанные на страницах СМИ по поводу судебных решений, в той или иной форме аргументировались в 55 % случаев. Критические замечания были обоснованы чаще других оценок -в 84 % случаев. При этом авторы иногда высказывали целый ряд аргументов различного рода в защиту своей позиции. Распределение этих аргументов (по различным типам) при критике судебных решений приводится в таблице 3.16.
Таблица 3.16
Характер аргументов публикаторов при критике судебных решений
Неправильное применение закона или невыполнение его требований
11 (26 %)
Недостаточно исследованы все обстоятельства дела
11 (26 %)
Наказание несоразмерно деянию
5 (12 %)
Отсутствует учет особенностей личности подсудимого, потерпевшего, истца или ответчика
4 (9 %)
Несоразмерно завышен или занижен размер материального взыскания или компенсации морального вреда
3 (7 %)
На судебном решении отразилось давление общественного мнения, влияние отдельных заинтересованных лиц или групп
10 (23 %)
Судебное решение противоречит моральным нормам, хотя формально оно правильно
6 (14 %)
Аргументы апеллируют к эмоциям читателей
32 (74 %)
Иное
12 (28 %)
Всего
94 (100 %)
Как видно из таблицы, всего было высказано 94 аргумента различного характера в 43 публикациях (именно последнее число принималось за 100 % при подсчете данных). Наиболее часто рациональные аргументы публикаторов сводились к тому, что либо при вынесении решения (приговора) не были полностью исследованы все обстоятельства судебного дела (26 % публикаций), либо это решение противоречило закону или было принято с нарушениями процессуального законодательства (также 26 % публикаций).
Выше мы уже отмечали, что в ряде изученных публикаций прессы судебные органы критиковали за их зависимость от других ветвей государственной власти, политических структур. Аналогичным образом и при негативной оценке судебных решений публикаторы в нескольких случаях отмечали, что на этих решениях отразилось давление отдельных (обычно высокопоставленных) лиц или общественных групп, поскольку судьи поддались оказанному на них нажиму (23 % публикаций). Рациональные аргументы других типов (например, утверждения, что назначенное наказание несоразмерно тяжести содеянного) встречались реже, лишь в трех-пяти случаях.
Помимо обращений к логике, рассудку читателей, публикаторы использовали и другой, не менее эффективный прием - апелляции к их чувствам. Аргументы эмоционального плана на страницах СМИ обычно соседствовали с рациональными доводами, дополняя их, и в целом встречались наиболее часто - в 74 % публикаций, в которых была зафиксирована критика судебных решений.
Обычно аргументы такого рода были как бы "растворены" в тексте публикаций, они проявлялись в общем эмоциональном фоне, тональности статей, формируя у читателей внутреннее неприятие, отторжение судебного решения, вызывая негативные эмоции и переживания. Подчас обращение к чувствам аудитории выражалось в "концентрированной" форме прямого сарказма, глумления, издевательства над неправедным (с точки зрения публикаторов) приговором.
Вот типичный пример. В статье "Нападение на инкассаторов не является преступлением?" (чего стоит один заголовок!) резко критиковался оправдательный приговор бандитам, ограбившим машину с инкассаторами. Вынесенный судом присяжных в Московской области, он позже был обжалован в Верховный Суд России. "Следствие продолжалось два года. Собранные материалы обвинения не оставляли защите никаких шансов. Однако случилось необъяснимое - все подследственные оказались на свободе ... "за отсутствием состава преступления"... Ну, не нападали они на инкассаторов. "Как же так?" - спросите вы. А сумка с деньгами, а маски, результаты экспертиз, все эти пистолеты-пулеметы? О них в приговоре суда почему-то ни слова. Наоборот. Фемида постановила возвратить личные деньги и вещи. Спасибо, что только их... А дабы у следствия не возникало дурного желания добиться правосудия, суд постановил уничтожить некоторые вещественные доказательства... Возмущенные приговором милиционеры заявили корреспонденту "МП", что они уже не знают, какие в природе существуют доказательства для обвинительного приговора в подобной ситуации..." ("Московская правда" от 18 января 1999г.).
Критика судебных решений в публикациях СМИ часто соседствовала и тесно переплеталась с критикой самих судей, их действий на судебных заседаниях. Поэтому рассмотрев основные проблемы, связанные с освещением в масс-медиа судебных дел и процессов, перейдем к изучению собирательного "портрета" судьи по материалам газетных публикаций.
3.3.5. Портрет судьи в зеркале СМИ
Как бы жестко ни была регламентирована процессуальным законодательством деятельность судебных работников, как бы ни была институционализирована и формализована вся судебная машина, но в судах тоже работают люди и именно они выносят решения, определяющие судьбы людей. Что это за люди?
В изученных публикациях СМИ специально фиксировались все упоминания персональных представителей судебных органов. Оказалось, что чаще всего в них фигурировали "рядовые" судьи (246 случаев - 68 %), значительно реже - председатели и заместители председателей судов различных ветвей и уровней судебной власти (84 случая - 23 %). Наиболее редко в материалах газет указывались судебные исполнители, консультанты, секретари и иные судебные работники (33 случая - 9 %). Таким образом, различные работники суда в целом упоминались довольно часто - 363 раза в 314 публикациях (47 % от общего числа единиц анализа).
Однако непосредственно деятельности судьи, выходящей за рамки ведения конкретного судебного процесса, было посвящено лишь 26 материалов (4 % от количества ЕА). Из них только в шести газетных текстах затрагивалась внеслужебная сфера жизнедеятельности судей, в какой-то мере раскрывались хобби, интересы, формы проведения досуга героев публикаций. В основном же судьи упоминались в связи с процессами, на которых они председательствовали и по которым выносили решения.
Что касается общих социально-демографических сведений, то даже такая, казалось бы, обязательная и неотъемлемая характеристика человека, как его имя и фамилия, фигурировала по отношению к упоминаемым в материалах СМИ судьям далеко не всегда (около 65 % случаев). Полностью же судей именовали лишь в 28 материалах.
Пол судьи указывался чуть чаще (215 публикаций), однако нередко его приходилось "вычислять" по использованным глагольным формам ("судья решила..."). 60 % судей, персонифицированных в материалах газет, являлись мужчинами, остальные, соответственно, женщинами.
Возраст судей указывался только в 12 публикациях, а стаж судебной работы лишь в 9. Обычно эти сведения, а также различные положительные характеристики судей либо сообщались в хвалебно-поздравительных материалах региональной прессы, подготовленных к юбилею заслуженного судьи или уважаемого председателя суда , либо предваряли интервью с судьями.
В окончательном варианте классификатора в общей форме фиксировались упоминавшиеся в газетных текстах положительные и отрицательные особенности манеры поведения судей, одобряемые и порицаемые черты характера. За что же ругают и за что хвалят судей?
Позитивные личностные качества судей указывались в 7 материалах газет. Публикаторы отмечали такие свойства, как принципиальность, справедливость, независимость в принятии решений, способность противостоять давлению, внимательность, доброжелательность к людям и др. Вот, например, районный судья С. Зуева, отстаивая свою точку зрения, дважды не согласилась с мнением вышестоящей инстанции. И в конце концов доказала свою правоту: ее решение вступило в силу. В статье "Районный суд не покорился областному" отмечается ее независимость: "Для судебной практики такой случай редкий, когда районный суд принципиально и последовательно отстоял свою точку зрения перед областным судом" .
В 9 публикациях авторы называли некоторые социально одобряемые особенности поведения судей. В основном они относились к умению вести процесс, поддерживать порядок на судебных заседаниях, проявлять уважение к участникам, не выходя за рамки процессуальных норм. Вот "...председатель Октябрьского районного суда Ю. А. Фоминцев предельно ясно, четко задает вопросы подсудимому... Мне казалось, для того чтобы так виртуозно владеть ситуацией, нужны десятилетия работы судьей. Понравилось даже то (вот парадокс!), что он выставил из зала суда женщину, кричавшую что-то с места (как на базаре)..." (Е. Анисимова: "Судиться - не стыдно" - "Красноярская газета" от 4 января 1999 г., сохранена пунктуация источника).
Критические высказывания в адрес судей на страницах СМИ встречались чаще, чем похвала. Обычно они были связаны с негативной оценкой вынесенного решения или с недовольством действиями судьи на процессе, но не только с этим.
Так, в ряде случаев публикаторы отмечали нежелание судей принимать иски по гражданским делам или указывали на их действия, вольно или невольно приводившие к затягиванию судебного процесса. Часто критические стрелы журналистов "жалили" таких судей довольно болезненно. Вот, например, председатель Воронежского областного арбитражного суда В. С. Анохин возвращает иск истцу, поскольку считает, что "споры между администрациями арбитражному суду не подведомственны" . Истец не успокаивается и обращается в Высший арбитражный суд. Заместитель председателя этого суда В. В. Витрянский по формулировке журналиста "...вежливо объяснил коллеге Анохину, что не тварь он дрожащая и судить администрацию может..."
В трех публикациях назывались многочисленные недостатки в работе судьи районного суда Санкт-Петербурга Е. Яковлевой, лишенной своих полномочий Городской квалификационной коллегией судей именно за эти нарушения: безобразное оформление приговоров, отсутствие в ряде дел протоколов судебных заседаний и др. (см., например, "Судью отстранили от работы" - "Смена" от 17 апреля). А судью В. Реммера, проводившего процесс Д. Якубовского, "Московский комсомолец" обвинил в антисемитизме ("Был бы Якубовский, а статья найдется" в номере от 18 января). Это достаточно серьезное обвинение обосновывалось выдержками из приговора, вынесенного Рем-мером Якубовскому. В некоторых материалах высказывались также предположения о продажности, коррумпированности отдельных судей (например, "Солнцевская мафия купила следователей и судей" - "Коммерсантъ-Daily" от 18 апреля).
Все же основная критика судей в СМИ связывалась с их поведением на судебных заседаниях, с действиями, противоречащими процессуальным нормам закона и общественным требованиям. Такого рода претензии фиксировались в исследовании с помощью специального пункта классификатора. Распределение полученных оценок представлено в таблице 3.17.
Таблица 3.17
Распределение критических оценок судей, их поведения и действий на процессах
Явная профессиональная некомпетентность, плохое знание законодательства
11 (19 %)
Тенденциозность, необъективность, предвзятость, неравное отношение к сторонам
13 (23 %)
Поверхностный подход, нежелание вникать в существо дела
6 (11 %)
Преждевременная оценка всех материалов дела, поспешность в принятии решений
3 (5 %)
Плохие организаторские способности, неумение поддерживать порядок в ходе судебного разбирательства, своевременно пресекать нарушения
2 (4 %)
Грубость, хамство, низкая культура поведения
7 (12 %)
Иные претензии
15 (26 %)
Всего
57 (100 %)
Всего было зафиксировано 57 таких претензий. В основном они сводились к мнениям либо о профессиональной некомпетентности судьи, в результате которой были допущены грубые ошибки (11 случаев), либо о тенденциозности, предвзятости его позиции, неравном отношении к сторонам (например, тот же случай с В. Реммером и Д. Якубовским) - 13 случаев. Несколько реже публикаторы отмечали грубость судьи, хамское отношение к участникам процесса и (или) аудитории (7 случаев). Особенно возмущали журналистов ситуации, когда вопреки требованиям закона им запрещали вести записи, аудио- и видеосъемку процесса или просто изгоняли из зала суда. Так, "Московский комсомолец" на своих страницах объявил настоящую "войну" Хорошевскому межмуниципальному суду г. Москвы (публикации "Хорошевский суд не хочет по хорошему" от 28 февраля, "Живой труп" от 4 апреля и другие, не вошедшие в анализируемую выборку). Основная причина резкой критики - журналистов регулярно выставляли за дверь, запрещали присутствовать на заседаниях.
Критические замечания других типов (например, преждевременная оценка всех материалов дела, поспешность в принятии решений), направленные в адрес судей, встречались в газетных текстах лишь в единичных случаях.
Высказанные судьям претензии рационально аргументировались в 22 материалах, аргументы эмоционального характера выдвигались в 12 публикациях. Наиболее убедительно критика звучала в случаях, когда публикаторы проводили обстоятельный правовой анализ принятых решений, вынесенных решений.
Собирательный "портрет" судьи, составленный по материалам проанализированных изданий, был бы неполным, если бы мы ничего не сказали о правонарушениях, совершенных судьями. Вот, заместитель председателя Хабаровского краевого суда Л. Матвеев в пьяном виде нарушил правила дорожного движения. В автокатастрофе пострадал другой водитель, и судья (уже бывший) сам осужден ("Заместитель председателя суда покалечил предпринимателя" - "Коммерсантъ-Daily" от 6 мая). А председатель городского суда Ханты-Мансийска В. Бурый в трезвом виде затеял в городском парке перестрелку с заместителем начальника отделения уголовного розыска города. В результате был убит случайный прохожий. И опять суд над судьей. ("Русский казус" - "Известия" от 18 апреля). О других, не столь криминальных сюжетах (например, история с Е. Яковлевой) мы уже упоминали. Наибольший интерес журналистов вызвало "дело" старейшего судьи Санкт-Петербурга Ф. Холодова, обвиненного в покушении на получение взятки от "героя" целого ряда судебных процессов Д. Якубовского. Об этом деле писали многие газеты: и петербургские и центральные, последовательно отслеживая все повороты развивающегося сюжета. В поле нашего исследования попало 9 материалов по "делу Ф. Холодова" из таких изданий, как "Смена", "Известия", "Коммерсантъ-Daily" и других.
Судьи, по материалам прессы, не только сами нарушали закон, но и становились жертвами преступлений. Правда, таких публикаций было очень мало. В двух авторы возвращались к совершенному в 1996 году убийству московской судьи О. Лаврентьевой. Состоявшийся суд установил, что преступник, приговоренный ранее своей жертвой к штрафу "за торговлю с рук в неустановленных местах", являлся психически больным человеком (Публикации "Экспертиза установила, кто убил судью Лаврентьеву" и "Убийца направлен на принудительное лечение" в "Известиях" от 16 января и 4 марта). Еще в одном материале шла речь о таинственном исчезновении воронежского судьи Г. Вострикова, пропавшего без вести после поездки на рыбалку ("Дело судьи Вострикова закрыли. Сомнения остались" - "Российская газета" от 2 апреля).
Подведем итоги. В целом по полученным данным оказалось очень трудно достоверно составить даже элементарный "социально-демографический портрет" судьи, не говоря уже о более сложных психологических характеристиках. Так что итоговый образ получился весьма бледным и нечетким.
Обычно все яркие краски, эмоциональные образы уходили у журналистов на подсудимого и потерпевшего, несколько реже - на адвоката и прокурора, судье же, как правило, не оставалось почти ничего. В результате в подавляющем большинстве изученных публикаций судья, огражденный от "прочих смертных" своим особым статусом и высоким положением, чаще всего выступал не как живой человек, личность, обладающая определенными, присущими ей чертами и свойствами, а лишь в качестве исполнителя социальной роли, присущей ему функции.
Ярких, запоминающихся материалов о судьях, разрушающих этот стереотип, было весьма немного. Мы их привели выше. Они были нетипичны и являлись скорее исключениями из общего правила, поскольку в них обычно был изображен облик судьи, попавшего в необычную, экстремальную ситуацию, например, на скамью подсудимых.
Общий вывод, который можно сделать по результатам анализа обобщенного "образа судьи" в прессе, заключается в том, что с помощью журналистов происходит "деперсонализация" судей в глазах читателей, аудитории СМИ. В публикациях обычно отмечается только лишь ролевая функция судьи, что вряд ли может способствовать росту авторитета судебной власти. Нежелание или неумение большинства судей конструктивно взаимодействовать с масс-медиа, отмеченное нами ранее, лишь способствует дальнейшему распространению и укреплению этого стереотипа.
|
|