|
|
Предыстория к этому событию насчитывает порядка тридцати пяти лет, если вести отсчёт с первого японо-корейского договора 1876 г. Данная работа - попытка более или менее полного освещения событий, предшествующих аннексии, установления логических закономерностей между ними, анализа фактологических данных советской и южнокорейской историографии, освещения роли и участия иностранных держав в этих событиях.
Итак, в последней четверти 19-го в. Япония совершила первую попытку «открытия» страны-отшельника. Дело в том, что курс на международную изолящию был сознательным курсом правительства Кореи, направленным на сохранение национальных культурных и иных ценностей от «иностранных варваров», курс на самодостаточное государство, автаркию. Он основывался на конфуцианских ценностях, а учёные-конфуцианцы считали разрушительным проникновение европейского капитализма в страну. Вторжение иностранных кораблей в 1866 г. послужило одной из причин ксенофобии. Многие прогрессивные конфуцианцы утверждали, что Корея сможет открыть доступ иностранным предпринимателям только тогда, когда её промышленность станет для этого достаточно конкурентной, и выступали за проведение реформ.
Вот в такую страну устремились западные державы: договор с США был подписан в 1882 г., с Англией и Германией - в 1883 г., Россией и Италией - 1884 г. В Корею, с её неразвитой промышленностью и отсталыми сельскохозяйственными технологиями, хлынули западные и японские товары, а вывозилось золото - ценность и рис- главная национальная ценность в области сельского хозяйства, была введена японская система военного образования, будучи породившая профессиональное и социальное неравенство. Корейский народ бурно отреагировал на экспансию мощным крестьянским восстанием, переросшим в крестьянскую войну. Особую роль сыграло движение Тонхак за национальную стабильность и безопасность, носившее религиозный характер, в основе идеологии которого лежала идея избавления крестьян. Тем не менее, народный бунт против захватчиков, сопровождавшийся разгромом японской миссии и последующим вынужденным бегством императора Коджона в Китай, явился для Японии временным и не самым серьезным препятствием.
Необходимо было преодолеть исторически сложившийся сюзеренитет Китая над Кореей, который до конца 19-го века продолжал оказывать существенное влияние на политические и экономические дела в стране. В 1894 гг. Япония высадила свои войска в Корею и развязала японо-китайскую войну 1894-1895 гг., в результате чего по Симоносекскому договору добилась от Китая отказа на его сюзерениальные претензии, а затем, при поддержке США и Англии в 1905 г. был заключён договор о протекторате Японии над Кореей.
За годы протектората были прежде всего проведены чистки в государственном аппарате: увольнялись «нелояльные» чиновники и на их место назначались японские служащие. В конце 1909 г. корейцы были вытеснены с постов уездных начальников, а впоследствии - даже письмоводителей.
Меморандумом, приложенным к очередному японо-корейскому соглашению 24 июля 1909 г. были упразднены корейские суды, функции которых полностью перешли японским судам. Далее последовало соглашение о полиции. Поводом для роспуска полицейского департамента послужила используемая японской стороной в качестве предлога необходимость «укрепления финансов». Таким образом был предпринят один из последних шагов на пути к ликвидации суверенитета Кореи. Правительство страны теряло контроль за ситуацией в стране, становилось ширмой, за которой готовился захват Кореи.
Проекты её были разработаны весной 1909 г. Японией был создан секретный «комитет по подготовке аннексии Кореи». Фактический глава комитета Тэраути Масатакэ к концу ноября разработал план действий, в котором важное место занимала обработка общественного мнения Кореи. Проводить данную политику было решено через агентуру созданной для этого коллаборационистской организации Ильчинхве - проводника японской империалистической политики.
Очевидно, что максимальный эффект мог быть достигнут при сочетании политических средств воздействия и многосторонней экономической эксплуатации. Если после экономического «открытия» страны её рынок начал быстро насыщаться товарами, работать на экспорт в интересах Японии, то ко времени установления протектората надо было решить вопрос о полном контроле корейской экономики. Это включало следующие меры: 1) подчинение финансов; 2) завоевание рынков; 3) поддержка японских переселенцев; 4) экспроприация сельскохозяйственных земель (включая собственность королевского двора). Логично было начать его установление с кредитно-финансовой системы - «кровеносной системы» экономики любой страны. Так, в период 1905-1908 гг. он был обеспечен выпуском векселей банка Дайити. Японские купцы, поощряемые крупными государственными кредитами, легко проникали на корейский рынок и расширяли свою деятельность на нём. Действовали фирмы с капиталом более 10 млн. вон. Постоянно увеличивалось число японцев, проживавших на полуострове: так, в 1908 г. их число составило 126 тыс. человек, а к 1911 г. - уже 210 тысяч.
Увеличивалось влияние японцев на сельское хозяйство. Происходила скупка корейских земель, увеличивалось число японцев занимающихся земледелием, причём управление генерального резидента издало ряд законов о землевладении, предоставлявших преимущества японцам. В 1905-1910 гг. происходила принудительная скупка земли в провинциях Чхунчондо и Чолландо. Известная как житница Кореи, равнина Хонам в провинции Чолландо быстро становилась японским крестьянским хозяйством. Захватив земли по всей стране, японцы могли уверенно продвигаться в северную часть полуострова и заняли районы Тэгу и Чочхивон вдоль железной дороги Сеул-Пусан, а затем район Хванчжу вдоль железной дороги Сеул-Синыйджу.
Экспроприация земель как часть мероприятий по подготовке к аннексии ставила своей целью лишить корейское государство его основной экономической поддержки - класса собственников. Но этого было мало - надо было ликвидировать самого главного феодала. После разработки плана по переселению японских крестьян было организовано акционерное «Восточное общество развития», под прикрытием которого были захвачены невозделанные и казённые земли, сокращены королевская земельная земельная собственность и бюджет. Кроме того, была предусмотрена мобилизация корейских рабочих на их освоение. За год Обществом было освоено 30 тыс. гектаров таких территорий. В результате королевский двор был лишён большей части своей земельной собственности и более не контролировал финансы. Так была проведена экономическая подготовка к аннексии Кореи.
В данных условиях лидер корейских коллаборационистов Сон Бёнджун направляет в Сеул требование срочно поставить вопрос о присоединении Кореи к Японии. Телеграмма Сон Бёнджуна заставила председателя прояпонской Ильчинхве Ли Ёнгу собрать своих сторонников и 4 декабря ими направляется петиция в адрес императора Коджона, генерального резидента и главы корейского кабинета. По форме эта петиция была составлена как обращение якобы от имени миллионов членов Ильчинхве. Было также выпущено обращение к корейскому народу, убеждающее его в покорном принятии японского подданства.
Организаторы акции, рассчитывающие не встретить серьёзного ей сопротивления, просчитались. В день опубликования петиции в Сеуле Тэхан хёпхве и Ильчинхве было проведено совместное собрание. На этом заседании Тэхан хёпхве - патриотической организацией - был выражен протест против политики, проводимой Ильчинхве и принято решение о полном разрыве с ним. Следует учесть, что Тэхан хёпхве представляла собой крупную национальную организацию. Патриотически настроенные организации Хансон (Сеул), Корейская ассоциация христианской молодёжи, а также Национальная ассоциация по изучению вопросов образования также осудили политику Ильчинхве.
Дальнейшая реакция народа на составление данных петиций была незамедлительной: в Сеульском театре, где были выработаны обращения к правительству и генеральному резиденту с требованием наказать деятелей Ильчинхве, при этом были избраны депутаты, уполномоченные вручить обращения и способствовать их реализации. Митинг носил массовый и организованный характер: собралось несколько тысяч жителей Сеула, в городе начался сбор средств для борьбы с коллаборационистами.
Такая, по сути, декларативная мера на оказалась последней. За ней последовал митинг 9 декабря, на котором было решено добиваться закрытия «Кунмин синбо» - печатный орган Ильчинхве и рупор японской колониальной политики. Массовые собрания и митинги прошли и в других городах. 6 января 1910 г. в столице прошло собрание жителей Сеула и 40 близлежащих уездов. На этой грандиознейшей в истории Кореи манифестации Ильчинхве была де-факто названа организацией предателей корейского народа, не имеющая право выступать от его имени.
Данные акции возымели своё воздействие на японскую агентуру: публично был избит Ли Ёнгу, отделение общества в Пхеньяне пришлось закрыть в связи с бегством его членов. Оживились ранее подавляемые японцами действия партизан. Особенной активностью отличился отряд под предводительством Кан Гидона: он действовал вблизи Сеула, в провинции Хванхэ у городов Ёнан и Пхёнсан. Впоследствии, поведя наступление на Вонсан, вынужден был отступить.
По всей стране произошли выступления горожан и крестьянства. Происходили погромы как на учреждения, находящиеся под контролем японцев, так и на их дома. Бунты происходили и против высоких налогов, и захвата земли колонизаторами.
Генеральный резидент Сонэ Араскэ докладывал в Токио, что «народ везде восстаёт против японцев, потому что он недоволен действиями нашего правительства» и пригрозил карательными мерами янтияпонски настроенным организациям, установив усиленную охрану владений и руководителей Ильчинхве. Вскоре Сонэ Араскэ был уволен, что ознаменовало собой последний этап подготовки аннексии Кореи. Более «подходящей» фигурой на этот пост оказался бывший военный министр Японии Тэраути Масатакэ, который, в общих чертах продолжая политику предшественника, - сотрудничество с корейской аристократией, её поощрение японскими титулами, финансовой поддержкой уходящим в отставку чиновниками - своё главное внимание уделил военному обеспечению грядущей аннексии: общая численность японских войск в Корее достигла 50 тыс. человек. Если доверять приблизительным данным русской печати того периода, то можно утверждать, что в Корею прибыло более 1, 5 тыс. жандармов, обученных для борьбы с партизанами. Созданы восемь новых полицейских участков, крупные военные силы были стянуты на охрану государственных учреждений, тюрем, банков, железных дорог - стратегических важных объектов.
В противовес угнетателям усилилась борьба добровольческой «Армии справедливости» против правления генерального резидента, возникла тайная организация Синминхве, целью которой являлось восстановление независимости страны. Возглавляемая Ан Чхан Хо, к 1910 г. Синминхве стала национальной организацией, насчитывавшей 300 членов, представлявших все корейские провинции. По неподтвердившемуся обвинению в намерении совершить покушение на генерал-губернатора Тэраути по дороге на церемонию открытия железнодорожного моста через Амнокан 27 декабря 1910 г. было арестовано свыше 600 членов общества и сочувствующих, из которых 105 подверглись жестоким пыткам, шестеро приговорены к тюремному заключению. В защиту выступили иностранные христианские миссионеры. А. Дж. Браун, генеральный секретарь пресвитерианских миссий в книге «Дело о корейском заговоре» выступил с критикой колониальной политики Японии, назвав Корею «хорошо контролируемой исправительной колонией». Впоследствии, несмотря на попытки Тэраути роспуска организации, Синминхве продолжила свою деятельность, организовав Штаб Армии независимости с целью настроить общественное мнение на борьбу за восстановление суверенитета, а затем осуществляла поставки оружия Временному правительству в изгнании, находившемуся в Шанхае.
В результате усиленных карательных мер многие партизаны были взяты в плен, погибли, ежедневно сообщалось о казнях бойцов «Ыйбён». Также усилились гонения на культурно-политические организации, а конфискация корейских газет в 1910 г. происходила 26 раз.
Антияпонский лагерь всё уменьшался и уменьшался, но надежда на заступничество великих держав оставалась. Если в 1908 г. попытка бегства Коджона в Россию провалилась, то в июне 1909 г. полицией был схвачен гонец в Россию с просьбой о помощи. Император Коджон посчитал японо-корейский договор незаконным и в декабре 1909 г. отправил своего представителя в Гаагу в надежде привлечь к корейской трагедии внимание очередной мирной конференции. Циркулировали даже слухи о войне США с Японией, результатом которой якобы станет освобождение полуострова. Видный деятель национально-освободительного движения Ли Гап был тайно направлен в Россию для установления контактов с русскими властями. Неоднократно с призывами защитить Корею выступали и эмигрантские корейские организации.
Тем не менее, положительного ответа не последовало. Представитель Англии заявил, что страна не будет препятствовать японской оккупационной политике в случае, если не будут затронуты интересы страны, а США вообще исходили из принципа признания японской колониальной политики на полуострове.
Особое же отношение России к корейской проблеме имело свою предысторию. Дело в том, что по русско-японскому договору от 25 апреля 1898 г., заключённого министром иностранных дел Японии Ниси и русским посланником в Японии Розеном, России обязалась не препятствовать проникновению Японии в Корею при согласии последней на аренду Порт-Артура сроком на 25 лет. Между двумя державами, имеющими как политические, так и экономические интересы в Корее, установились отношения негласного за неё соперничества. Когда было подавлено ихэцюаньское восстание (названного европейцами боксёрским - И-хэ-цюань (туань) в переводе с китайского означает «Кулак (отряд) во имя справедливости и согласия») и Китай договором от 7 сентября 1901 г. также был в военно-политическом плане превращён в полуколонию европейских держав, усилились выступления против иностранцев. Россия, воспользовавшись сложившейся ситуацией, под предлогом охраны железной дороги направила в Маньчжурию 180-тысячную армию и, оккупировав три четверти её территории, стала выжидать благоприятного момента для вторжения в Корею.
Идея российского вторжения в Корею была во многом обусловлена расстановкой сил и интересов в области лесозаготовки. Представитель находящейся в управлении императорского Российского фонда лесозаготовительной компании Павлов выступил с предложением к российскому правительству осуществить раздел сферы российского влияния к югу от реки Амнокан и не допустить вмешательства других держав в дела России в Маньчжурии. Российский флот был сконцентрирован в Порт-Артуре, пехота - в Фэнхуанчэне и вдоль Амнокан. В августе 1903 г. был оккупирован Енампхо и далее стали быстро возводиться военные сооружения.
В начале руссско-японской войны Корея заявила о своём нейтралитете, но Япония направила в Сеул войска, тем самым вынудив правительство подписать японо-корейский протокол 23 февраля 1904 г, который подтверждал предоставление Японии военных концессий, после чего в Корее были размещены шесть с половиной батальонов, начавших затем прокладывать железные дороги, захвативших телефонную и телеграфную сеть, оккупировав главное управление связи. Они также незаконно использовали земли в военных целях.
В сентябре было объявлено военное положение на территории всей Корейской империи и введён в действие декрет о смертной казни для корейцев, обнаруженных в районе военных коммуникаций, и руководствуясь изменениями и дополнениями от 6 января 1905 г., внесенными в военные указы, Япония подавляла любые формы протеста.
Уже 3 июля было объявлено о преследовании нарушителей данного режима по японским законам, а если вспомнить содержание так называемой «Конвенции о советниках» от 22 августа 1904 г., то там говорится о назначении всех финансовых советниках корейского правительства из числа лиц японского гражданства, а дипломатических советников - из числа граждан третьих стран по рекомендации японского правительства. Целевая установка данного документа очевидна: если финансы, так как это внутреннее дело страны, можно контролировать и напрямую, а для создания видимой «цивилизованности» - назначение «подставных уток» для придания формальной, бумажной легитимности марионеточной дипломатии - какими ещё словами можно было назвать такую политику.
Соглашение было подкреплено подписанными в мае 1904 г. «Принципами предоставления льгот в Корее», которые к уже существующим экономическим «свободам» давали право размещения японского контингента, экспроприации земель в военных целях, уже де-факто происходившей, а также руководство внешней и финансовой политикой. Предусматривались и другие «мелочи жизни»: захват транспорта и коммуникаций, получение концессий в сельском хозяйстве, разработок полезных ископаемых, рыбных промыслах и лесозаготовках.
Соединённые Штаты в немалой мере оказывали поддержку политики Японии: в Корею был направлен бывший сотрудник японского ведомства иностранных дел, американец Стивенс, консультантом по финансовым вопросам - чиновник министерства финансов Японии Мэгата Танэтаро. Таким образом создавалось мощное международное прикрытие со стороны великой державы, позволявшее проводить грабительскую внутреннюю политику: Танэтаро, получив все финансовые полномочия, обесценил корейскую вону на 20-50%, облегчив экспорт из страны. Японские чиновники были повсюду - как советники при королевском дворе, полиции, военном министерстве и министерстве образования.
В секретном соглашении Тафта-Кацура Япония и Соединённые Штаты признали прерогативы Японии в Корее, что придало ещё большую уверенность силам японской дипломатии и на Портсмутской мирной конференции 9 августа 1905 г. было высказано требование от том, чтобы «Корея была отдана в свободное распоряжение Японии» согласно американо-японскому договору и новой редакции Договора об англо-японском союзе от 1902 г., принятой во время русско-японской войны 12 августа 1905 г.
Пересмотрев условия Договора, Япония достигнула согласия Великобритании на план колонизации Кореи под предлогом защиты страны от России. Другим пунктом договора являлось обязательство Японии в ответ на британскую поддержку остановить российскую экспансию на юг на Дальнем Востоке. В свою очередь, Япония выразила согласие признать оккупацию Маньчжурии Россией при условии признания последней её деятельности в Корее. Очевидно, что Россия с трудом бы согласилась на договор с Японией, который после её поражения в войне не мог быть равноправным, поскольку, имея общую с Кореей границу, опасалась японской агрессии, а также усматривала в этом риск русским экономическим интересам.
Тем не менее, царское правительство испытывало сильное давление со стороны Японии и даже начало создавать препятствия для деятельности корейских эмигрантских организаций и преследовать их деятелей. Попытки русской дипломатии во время переговоров с Японией в 1909-1910 гг. предотвратить аннексию Кореи натолкнулись на жёсткое сопротивление и 4 июля 1909 г переговоры завершились подписанием соглашения, по которому Россия лишалась права влияния на японо-корейские отношения, а Япония при этом признала Северную Монголию и Маньчжурию сферой «специальных интересов» России. В своё время В. Ленин так охарактеризовал договор: «Россия обменяла Корею на Монголию».
Наконец было дано согласие трёх великих держав на японское господство в Корее. Президент США Теодор Рузвельт, признавая наибольшие политические, военные и экономические интересы Японии в Корее, проигнорировал послание императора Коджона, доставленное ему усилиями американского дипломата Х. Б. Хальберта, в котором утверждалось о незаконности японо-корейского договора, тем самым предав забвению последнюю минимальную надежду и шанс Кореи в апелляции к мировому сообществу.
Получив международные юридические гарантии невмешательства иностранных держав и признания своей политики, Япония приступила к окончательному завоеванию Кореи. После вступления в силу Портсмутского договора Иту Хиробуми был направлен в Корею, который заставил подписать второй японо-корейский договор. В это время в Сеуле уже находилась японская кавалерия, подразделение жандармерии и артиллерийский дивизион - полный комплекс силовых «гарантов». 17 ноября проект договора был подписан. Теперь учреждался пост японского генерального резидента и тем самым закреплялось колониальное правление. Корея лишалась права самостоятельных внешних сношений, международная политика была передана в ведение японского МИДа.
С 1 февраля 1906 г. Япония стала полновластной «хозяйкой» в Корее. Облечённый неограниченными полномочиями в области внешней, внутренней политики, а также военных дел Кореи, Хиросиму через так называемый Совет по усовершенствованию управления оказывал давление на корейское правительство в вопросах финансов, банковского дела, сельского хозяйства, недр, лесного хозяйства, транспорта, образования, культуры, юриспруденции, внутренней безопасности, местного управления и королевского двора - не было ничего, что не оставалось без внимания японца.
Уже упоминавшийся Стивенс, назначенный курировать корейскую дипломатию наряду с японскими деятелями, был направлен Хиробуми в Соединённые Штаты с целью проведения прояпонской пропаганды. По непроверенным данным, Стивенс получил от японцев несколько десятков тысяч долларов на ведение такой деятельности. Прибыв в Сан-Франциско, он выступил с заявлением, утверждая, что корейский народ приветствует японо-корейский договор. Если бы хоть кто-нибудь в США собственными глазами увидел, что творилось в Корее, наверное, возмущению людей не было бы предела, как не было предела гневу и жажде мести двух корейских эмигрантов, в марте 1907 г. совершивших удачное покушение на Стивенса. Самому генеральному резиденту тоже оставалось немного. Когда Хиробуми в намерении ликвидировать опорный пункт добровольческой армии в Кандо (Маньчжурии), открыл там японское представительство и добился от Китая признания прав на город и разрешения на строительство новых веток железных дорог, а также разработку полезных ископаемых, ответный удар не заставил себя ждать: 26 октября 1909 г. прогремел выстрел молодого корейского патриота Ан Чжун Хына, убившего генерального резидента на Харбинском вокзале.
В июне 1910 г. по указанию императора было Бюро колониальных дел, под юрисдикцию которого наряду с Тайванем перешла Корея. Был разыгран «плебисцит», в ходе которого каждому уезду было предложено избрать одного депутата, который бы на общем собрании депутатов выразил «мнение» народа по вопросу присоединения к Японии. Понятное дело, что в данных условиях «избранными» оказались члены Ильчинхве, которые, приехав в Токио, единодушно выразили своё мнение, а в японской и корейской прессе была развёрнута соответствующая кампания.
В июле 1910 г. правительством Японии был утверждён текст договора об аннексии, оформленной как добровольная уступка корейским императором всех верховных прав японскому императору. За оставшиеся полтора месяца генеральному резиденту удалось расправиться с наиболее активной политической оппозицией (скорее, её организованной формой, поскольку корейский народ никогда бы с этим не смирился), а затем, пригласив премьер-министра Ли Ванъёна, он потребовал подписания договора об аннексии. Управляемое Японией корейское правительство дало на то согласие уже через пять дней. Любопытно, что против соглашения выступил министр просвещения Ли Ёнсик, заявивший: «Я не могу подписать договор о национальном разрушении даже под угрозой казни».
22 августа 1910 г. состоялась церемония подписания договора об аннексии Кореи Японией. Этим был нанесён окончательный удар по обескровленной Корейской империи, должность генерального резидента упразднена, вместо неё введён пост генерал-губернатора.
По данному случаю в Токио были устроены празднества, в самой Корее какие-либо мероприятия проводить побоялись. Напротив, текст договора был на «страх и риск» был опубликован японцами лишь через неделю. Оглашению договора предшествовали жестокие карательные меры: были закрыты многие газеты, арестованы тысячи корейских руководителей. Из соображений безопасности текст был вывешен лишь около полицейских участков, громкие обсуждения были запрещены, были закрыты даже те редкие японские газеты, опубликовавшие неблагоприятные отзывы об аннексии. Предпринимались попытки «заигрывания» с народом: так, в день опубликования документа было амнистировано более 300 сеульских заключённых. Велось внимательное наблюдение за состоянием общественного мнения и образования, чтобы (тактически) не допустить новых бунтов и (стратегически) разрушить национальное корейское самосознание: в ходе прошедших в 1910 г. обысков было ликвидировано порядка 300 тысяч книг по истории и географии Кореи, биографии национальных героев, переводы на корейский произведений, касающихся революции, независимости, становления нации и т.д.
Корейский народ не признал аннексии и дал понять о том, что не собирается мириться с утратой национальной независимости. Когда новости о подписании договора распространились по всей стране, произошли крупные выступления вблизи столицы, в провинции Кёнсан, а в провинциях Хамгён, Пхёнан и Кёнги активизировались действия партизанских отрядов.
Во всенародном восстании 1 марта 1919 выразилось стремление корейцев к национальному самосохранению перед лицом японской агрессии. В дни национального траура по императору Коджону в парке Пагода в Сеуле была провозглашена Декларация независимости Кореи. Воодушевлённые жители города выступали с требованием предоставить стране независимость. Вскоре движение охватило всю страну, освободительная борьба была развёрнута в Корее и за пределами страны, видный активист которого и будущий президент Первой республики Ли Сын Ман направил личное послание президенту США Вудро Вильсону с просьбой содействовать установление опеки над Кореей Лиги Наций. Тем не менее, призыв корейского народа не был услышал. Своё освобождение он смог получить лишь в ходе второй мировой войны усилиями СССР и США.
Литература.
1. Гафуров Н. История Кореи, в 2-х т. М., 1973 г.
2. Корея. Справочник государственной службы информации республики Корея для зарубежных стран. 1994 г.
|
|