|
1. ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АРИСТОТЕЛЯ 2. КАТЕГОРИИ 3. ЛУЧШЕ НЕТ НИ ОДНОЙ 4. "НАЧАЛА" ИЛИ ПЕРВЫЕ ПРИЧИНЫ БЫТИЯ 5. САМОЕ ДОСТОВЕРНОЕ НАЧАЛО 6.УЧЕНИЕ АРИСТОТЕЛЯ О ФОРМЕ И МАТЕРИИ 7. ФИЗИКА 8. ЭТИКА 9. ПОЛИТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ АРИСТОТЕЛЯ 10. ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ФИЛОСОФИЯ, ИЛИ МНИМАЯ МУДРОСТЬ
8.1 ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АРИСТОТЕЛЯ
Аристотель - величайший древнегреческий философ и ученый-энциклопедист ( 384-322 гг. до н.э.). Родина Аристотеля - полис Стагира (Македония) на северо-западном побережье Эгейского моря, рядом с Македонией. Отец Аристотеля Никомах - был придворным врачом македонского царя Аминты II, а сам Аристотель - сверстником его сына, будущего македонского царя Филиппа II. Позже Аристотель был приглашен Филиппом на роль воспитателя своего сына - тринадцатилетнего Александра. И хотя воспитание продолжалось около четырех лет, отношения между учителем и учеником не стали дружескими. И как только Александр стал царем Македонии, он постарался освободиться от учителя, тем более что Аристотель не одобрил его завоевательную политику. Впоследствии Александр Македонский все-таки скажет: "Я чту Аристотеля наравне со своим отцом, так как если отцу я обязан жизнью, то Аристотелю тем, что дает ей цену". Из этих слов, также как и из самой жизни великого завоевателя видно, что Аристотель, в отличие от Платона, не пытался сделать из Александра философа. Но Александр чтил своего учителя и помогал ему. Так, рассказывают, что Александр Македонский вручил Аристотелю сумму в 800000 талантов, что была по тем временам огромная сумма, и отдал в полное его распоряжение несколько тысяч человек для поиска и описания образцов животных. Так ли это было на самом деле или нет, сказать невозможно.
В молодости, по словам очевидцев, Аристотель был невзрачного вида, имел худые ноги, маленькие глаза, был шепеляв, но, тем не менее, хотел отличаться от окружающих людей: любил одеваться, носил по несколько дорогих перстней и делал необычную прическу. Любил носить свисающую на лоб челку и короткую бородку. Воспитываясь в семье врача - сам занимался медециной, но проффесиональным врачем не стал. В 364 году до н.э. Аристотель встречается с Платоном. Их отношения, продолжались в течение 17 лет вплоть до самой смерти Платона, которого Аристотель высоко ценил.
Платон был намного старше Аристотеля и хорошо разбирался в людях. Он сумел разглядеть способного юношу и оценить его по достоинству. Вместе с тем, Платон сильно не одобрял отношения Аристотеля к своему внешнему виду: Аристотель любил экстравагантно одеваться. Платон же считал, что это не к лицу истинному философу. Кроме того, Платона раздражала свойственная Аристотелю манеры держать себя.
С другой стороны, когда дело касалось философских вопросов, Аристотель не во всем был согласен с учителем, и, видимо, дерзко на него нападал. Передают, что все эти споры сильно огорчали Платона, который якобы сказал, что "Аристотель меня брыкает, как сосунок жеребенок свою мать", что свидетельствует о некоторых разногласиях между двумя великими философами. Современники отмечают постоянные иронические складки вокруг его рта, свидетельствующие о том, что Аристотель, будучи учеником Платона, был убежден, что по знаниям, он был выше всех. В конечном счете, все это привело к тому, что Аристотель становится непримиримым противником платоновского учения. Позднее он скажет: "Платон мне друг... но истину следует предпочесть". Хотя первое время, как это видно из сочинений Аристотеля, он полностью разделяет взгляды учителя, в частности учение об идеях.
Несогласие с академической философией в основных вопросах, ориентация на собственные разработки и поиски, смерть Платона и переход руководства Академией в руки Спевсиппа - племянника Платона, заставили Аристотеля в конце концов, оставить Академию, с которой он был связан в течение двадцати лет. Другие обстоятельства привели к тому, что Аристотель надолго покинул Афины.
Снова в Афинах Аристотель оказался в пятидесятилетнем возрасте. В 336 г. до н.э. он создает здесь собственную философскую школу - Ликей, которая располагалась рядом с храмом Аполлона Ликейского, в противоположном, по отношению к Платоновой Академии, конце Афин. Школа включала сад с крытыми галлереями для прогулок. Отсюда название школы: перипатетическая, а ее ученики - перипатетики (прогуливающиеся). Здесь во время прогулок он излагал своим ученикам проблемы философии, вопросы естественных и общественных наук.
Особое место в творчестве Аристотеля занимало его отношение к философии Платона. Критика этого учения, которое Аристотель определял не как истинную, а как мнимую мудрость, проходит через весь основной философский труд Аристотеля - "Метафизику". Поэтому Ликей был задуман Аристотелем и как научный центр и как учебное заведение, противостоящее Академии и противодействующее распространению платоновских идей. Это интеллектуальное противостояние двух школ, при полном уважении со стороны Аристотеля к личности своего учителя - Платона, продолжалось двенадцать лет. Этот период творчества Аристотеля совпадает с эпохой великих завоеваний Александра Македонского, со временем расцвета Эллады. Но скоропостижная смерть Александра, вызвавшая в Афинах антимакедонское восстание, вынудила Аристотеля снова покинуть Афины. Обосновывается он на острове Эвбея, где вскоре умирает.
Аристотель как ученый. Наследие Аристотеля велико. Он - создатель самой обширной научной системы, опирающейся на значительный эмпирический материал. В Ликее были написаны собственные произведения Аристотеля, а кроме того, созданы коллективные труды, выполненные под его руководством. Его деятельность была большим вкладом практически во все области античной науки, кроме того, были созданы новые научные направления. Вместе с учениками он систематизировал науки, определял их предмет и методы, написал более 150 научных трудов и трактатов. В 1 в. н.э., в большинстве своем, они были собраны, классифицированы и изданы последователем Аристотелевой философии Андроником Родосским.
Сохранившиеся произведения Аристотеля можно разделить на несколько тематических групп: физические, философские, логические, этические, политико-экономические и другие. До сих пор существует вопрос о хронологической последовательности трудов Аристотеля.
К первой группе относятся работы, которые Аристотель определяет как первую философию. В них он излагает наиболее существенные вопросы онтологического характера. Андроник Родосский объединил их в один трактат, который был назван "Метафизика", хотя сам Аристотель никогда не называл так свою первую философию. Название это возникло совершенно случайно. Оно определилось тем, что в издании произведений Аристотеля эти труды следовали сразу за трудами, которые были посвящены вопросам естественных наук, т.е. за физикой. Эта книга сложена из разных частей, которые далеко не всегда расположены в порядке их написания. В ней много повторов, неясностей, противоречий. Тем не менее, "Метафизика" - главное философское произведение Аристотеля.
Вторую группу его работ представляют труды, посвященные природе и естественным наукам: "Физика", "О небе", "О возникновении и гибели", "Метеорология" и др.
Логика изложена Аристотелем в трактатах: "Первая аналитика", "Вторая аналитика", "Топика", "Опровержение софизмов", "Категории", "Об истолковании", "О софистических доказательствах". Позднее эти сочинения были объединены под общим названием "Органон" ("Орудие").
Проблемам этики посвящаются три сочинения Аристотеля: "Никомахова этика", "Эвдемова этика", "Большая этика".
Весьма обширную группу представляют работы, посвященные социальным, политическим, эстетическим и другим проблемам.
Далеко не со всеми выводами Аристотеля можно согласиться сегодня, например с теми, что касаются космологических воззрений. Так, по Аристотелю, космос, так же как и Земля, которая является его центром, имеет форму шара. Он состоит из целого ряда концентрически расположенных сфер. Сфера Луны расположена ближе всего к Земле, дальше идет Солнце и другие планеты. Сфера неподвижных звезд наиболее удалена от Земли и ближе всего расположена к первому двигателю. Подлунный мир, расположенный в пространстве от лунной сферы до Земли, заполнен материей, состоящей из четырех элементов: земли, воды, воздуха и огня. Все, что находится за пределами лунной сферы, вплоть до границ Космоса, наполнено пятым элементом - эфиром, материей надлунных сфер. Образованные из нее небесные тела находятся в постоянном круговом движении. Признавая геоцентризм, Аристотель надолго - вплоть до эпохи Коперника и Галилея задержал развитие науки.
Но зато Аристотеля можно считать основателем биологии. Здесь он - пионер. Обобщая фактический материал, он отмечает наличие переходных форм между неодушевленными предметами и растительными и животными организмами. В "Истории животных" Аристотель отмечает, что растения по сравнению с животными почти неодушевлены, а по сравнению с неживым одушевлены. В XVIII веке такое восхождение видов будут называть "лестницей существ" - жизнь восходила со временем по этим ступеням: более высокие ступени появились во времени позже, чем более низкие. У Аристотеля, напротив, все ступени сосуществуют от века, они вечны и неизменны. Тем не менее, своей идеей градации и иерархизации форм жизни, он подготовил эволюционизм. Поэтому его часто называют родоначальником эволюционистской биологии.
Аристотель как историк философии. Надо сказать, что все античные мыслители строили свои учения не на пустом месте: они по разному привязывали свои подходы к тому или иному философскому направлению или вопреки всем находили новые пути в познании. Но в любом случае, они так или иначе знали учения своих предшественников.
Иное дело Аристотель, он глубоко и систематически исследовал все, что было ему доступно. Через призму своих собственных воззрений, он рассматривает философские учения от древнейших времен до учений своих современников. Все его труды пронизаны историко-философскими ссылками.
Особенно значительной для понимания истории доаристотелевской философии является первая книга "Метафизики", где он дает свое понимание взглядов предшествующих мыслителей. Все это говорит об Аристотеле как об историке философии. К ней он подходит с теоретико-логической позиции, в которой главное место отводится пониманию первоначал. Их то, он и находит у своих предшественников, во многом соглашаясь с ними. Но в общем, своих предшественников Аристотель оценивает невысоко, отмечая незрелость предшествующей ему философской мысли. При этом, к своим более далеким предшественникам Аристотель относился снисходительно, тогда как к своим современникам и непосредственным оппонентам - враждебно.
Вместе с тем, многие исследователи творчества Аристотеля высказывают сомнения в отношении ценности передаваемого им историко-философского материала, а иные вообще отрицают его объективность. Истина, видимо, заключается в том, что в одном случае Аристотель более или менее точно передает смысл древних учений, в другом - менее точно или даже совсем не точно.
Согласно Аристотелю, философия в Древней Греции начинается с Фалеса и зарождается как системно - рационализированное учение о природе, ищущее в ней единое начало, а именно: "то, из чего состоят все вещи, из чего первого они возникают и во что в конечном счете разрушаются". Но прежде всего, его интересуют именно те философы, которые искали причину движения, "кто делает началом дружбу и вражду, или ум, или любовь".
8.2 КАТЕГОРИИ
Считают, что вершиной всеобщего в учении Аристотеля являются категории, то есть наиболее общие роды высказываний. В учении Аристотеля этих классификационных понятий десять: 1) сущность; 2) количество; 3) качество; 4) отношение; 5) место; б) время; 7) положение; 8) обладание; 9) действие; 10) претерпевание. Все они представляют собой основные роды понятий о свойствах и отношениях бытия, поскольку дают всестороннее определение сущности единичных вещей. Поэтому категория "сущность" образует основание всей системы категорий, несмотря на то, что она ничего более не обозначает, как отдельное существование того или иного предмета. Это значит, что первая категория включает в себя огромное множество разнообразных понятий, называемых классификационными понятиями.
Ai neo ii? iu aiai?eee i o?ao oeiao iuoeaiey a зависимости io oiai, eaeeie iiiyoeyie iia?e?oao ?aeiaae a i?ioanna iuoeaiey. A niioaaonoaee n yoei auaaeyee e o?e oeia iiiyoee: eeanneoeeaoeiiiua, n?aaieoaeuiua e eiee?anoaaiiua. I?e?ai eeanneoeeaoeiiiua iiiyoey aee??aee a naay ia oieuei iacaaiey aaeie?iuo aauae, eae ?ac oi, ?oi o A?enoioaey iiaiaaaao iia eaoaai?e? nouaai, ii e ?acee?iua ea?anoaaiiua oa?aeoa?enoeee aauae. Но если руководствоваться критериями Аристотеля, то ia?ao? a?oiio iiiyoee можно было au ?acделить как бы ia aaa подa?oiiu: ia собственно eeanneoeeaoeiiiua e ea?anoaaiiua iiiyoey.
Дальнейший шаг в познании Аритотель связывает с появлением операции счета и возникновением натуральных чисел. При этом все три категории: сущее, качество и количество подпадают под юрисдикцию формальной логики, т.е. дают возможность сравнивать вещи, отождествлять или различать их на уровне абстрактного тождества и абстрактного различия. Однако ситуация изменяется в корне, когда бытие рассматривается сквозь призму отношений. И Аристотель понимает, что формальная логика здесь бессильна. Он бьется над этой проблемой, пытаясь найти этому разрешение в своей полемике с Гераклитом.
Для Аристотеля несомненно, что все категории, начиная со второй, обозначают то, что самостоятельно вне вещей не существует. Реально же существует только то, что обозначается категорией сущности, причем, он принимает за сущность не единичную вещь, ибо она неопределима, не род, ибо он самостоятельно не существует, а то, что ближе всего к единичному. Поэтому у Аристотеля сущностью является вид.
В "Метафизике" нет такого полного перечня категорий и их анализа, но категории в неполном и разном составе там упоминаются. Кроме того, в трактате "Категории" кое-какие положения противоречат выводам "Метафизики". Не останавливаясь на них подробно, отметим, что и в других сочинениях, связанных с именем Аристотеля, категорий меньше. В "Метафизике", например, Аристотель называет шесть, иногда семь категорий: суть [вещи], или сущность, качество, количество, отношение, действие и страдание. Иногда Аристотель называет категорию места.
В этой связи попытаемся осмыслить те категории, которые встречаются именно в "Метафизике" поскольку их авторство более определенно. При этом мы будем исходить из деления понятий, скажем, не на три, как это мы делали раньше, а на четыре вида: классификационные, качественные, сравнительные и количественные понятия. Исходя из чего, можно было бы оставить в качестве главных только первые четыре категории, расположив их при этом следующим образом:
1. Сущность - выражается классификационными понятиями;
2. Качество - выражается качественными понятиями;
3. Отношение - выражается сравнительными понятиями. Сюда входит все то, что Аристотель называет видами противолежания, а кроме того, сюда могли бы войти и все другие категории: место, время, положение, действие и претерпевание;
4. Количество - выражается количественными понятиями.
Вместе с тем, все это не означает, что Аристотель именно так распределял категории. Просто нам самим хотелось разобраться в иерархии этих предельно общих классификационных понятий. И вывод наш состоит в том, что материальные объекты (сущее) действительно не могут существовать вне качественных, структурных и количественных отношений, выраженных через понятия сущность, качество, отношение, количество.
Причем, аристотелевская система категорий не заканчивается одним высшим понятием, как у Платона - идеей блага. У Аристотеля, напротив, все они представляют собой высшие родовые понятия, которые уже нельзя свести к еще более высшим понятиям и которые представляют собой предельно общие точки зрения на мир.
Итак, вначале появляются классификационные (и качественные) понятия, дающие возможность классифицировать окружающий мир, отличать одни вещи от других, одно качество от другого. Затем появляются сравнительные понятия, позволяющие сравнивать однокачественные вещи или сравнивать степень интенсивности в рамках одного, того или иного, качества. И только после этого возникают количественные понятия.
Что же касается возможности увидеть иерархию этих понятий, то процесс ранжирования или выстраивания их друг за другом происходит, видимо, в обратном порядке. Вначале появляется числовой ряд, после чего, точно таким же образом можно ранжировать и сравнительные понятия, начиная от абстрактного тождества (ноль различия) и кончая абстрактным различием (бесконечное различие). Между ними должно лежать бесконечное множество сравнительных понятий, отражающих бесконечное многообразие отношений, структурирующих мир, все возможные в нем процессы. Только после этого можно построить иерархию качественных понятий, о которой размышлял Платон.
8.3 ЛУЧШЕ НЕТ НИ ОДНОЙ
В отличие от Платона, основным уровнем познания у Аристотеля является чувственное познание при помощи которого мы познаем конкретное бытие, овладеваем единичным, индивидуальным, а затем можем совершить восхождение к познанию принципов. Аристотель не только подчеркивает роль чувственного восприятия и опыта в познании, но и пытается постичь его механизм.
В то же время наука познает общее и познание общих черт, является привилегией разума. В отличие от Платона, Аристотель правильно излагает тот факт, что общее можно познать не на основе созерцания или "воспоминания", но лишь посредством познания единичного. Аристотель полемизирует с Платоном по этому вопросу и показывает, что учение последнего о мире идей не только не способствует пониманию действительности, но скорее затемняет его.
Аристотель различает "первую философию" и "вторую философию". "Первая философия", названная позднее метафизикой, изучает не природу, а самостоятельные причины и сверхчувственные вечные сущности, структурирующие или оформляющие мир. "Вторая философия" исследует преходящие, чувственные вещи, а именно то, что является предметом физики. А поскольку постигаемые умом сущности и причины, по мнению Аристотеля, ценнее чувственно преходящих вещей, постольку выделяется первая философия в отличие от второй. Но если бы неизменных и вечных сущностей, причин не существовало, а была бы только природа, то на первое место среди наук следовало бы поставить физику - вторую философию, тогда как первая философия была бы излишней.
Эти сверхчувственные, вечные и неизменные сущности и нематериальные причины приобретают у Аристотеля характер независимой от материи "формы форм", "перводвигателя", который в конечном итоге трансформируется в идею бога. Но философия у Аристотеля это не теология, она шире последней поскольку в центре ее внимания оказывается не бог, а сущее как таковое.
Попытка разобраться в сущем, открыть его структуру, т.е. "форму", определить его по отношению к "не-сущему" - вот главное содержание "первой философии" как науки, которую Аристотель выделяет из всех наук. Эта философия "не тождественна ни одной из так называемых частных наук, ибо ни одна из других наук не исследует общую природу сущего как такового, а все они, отделяя себе какую-то часть его, исследуют то, что присуще этой части..." - пишет в "Метафизике" Аристотель.
Понятием "сущее" Аристотель пользуется во многих значениях, но прежде всего, употребляет его в смысле "единое". Поэтому, сколько существует видов единого, т.е. воспринимаемых чувствами единичных вещей, столько же существует и видов сущего. Но сущее не исчерпывается только чувственным восприятием, поскольку если "помимо единичных вещей ничего не существует, то, надо полагать, нет ничего, что постигалось бы умом, а все воспринимаемо чувствами, и нет знания ни о чем, если только не подразумевать под знанием чувственное восприятие".
Аристотель предполагает бытие вечных и в себе неизменных сущностей как основы мирового порядка. Поэтому сущность - это постигаемый только разумом некий объективный закон самоорганизации, оформления бытия, его структурирования. Их совокупность образует высший, сверхчувственный уровень бытия, который более реален, чем уровень чувственных, единичных вещей, уровнь природы. Первоначально эти два уровня слиты у Аристотеля воедино. Но со временем, в понимании сущности наметился перелом и Аристотель выделяет для сущности второй критерий, а именно: сущность должна быть не только умопостигаема, но и должна иметь "способность к отдельному существованию". Т.е. Аристотель ищет такую сущность, которая была бы способна к самостоятельному существованию и была бы выражаема в понятии. С этим требованием он и подходит к ее выявлению.
Но Аристотель значительно расходится с Платоном и всеми теми, у кого идеи, как и у него, наделяются отдельным от вещей существованием. По Аристотелю "роды не существуют помимо видов", следовательно, они самостоятельно не существуют, а поэтому они не могут быть сущностями. Тем более не может самостоятельно существовать всеобщее.
Но философия, согласно мнению Аристотеля, включает в себя и познание "не-сущего", поскольку оно противостоит "сущему", как единому противостоит многое. Например, если взять единичную вещь, положим, "камень", то понятие "не-камень" включает в себя бесчисленное множество вещей. Причем, к единому (и сущему) Аристотель относит тождественное, сходное и равное, а к множеству (и не-сущему) - разное, несходное и неравное.
Схема 1
единое------------------многое
сущее--------------------не-сущее
тождественное--------различное
Эта схема нам потребуется в дальнейшем, когда на ее основе мы попробуем развернуть целый спектр отношений тождества и различия, лежащий между предельными абстракциями отождествления и различения - то, что мы называем сравнительными понятиями. Мы будем это делать подобно тому, как из понятия "много" одно за другим извлекают количественные понятия: один, два, три, четыре, и т.д.
Аристотель убежден, что сущее, как таковое, имеет свои, лишь ему присущие свойства: "Ведь если и число как таковое имеет свои свойства, например нечетное и четное, соизмеримость и равенство, превышение и недостаток...; если и тело, неподвижное и движущееся, не имеющее тяжести и имеющее ее, обладает другими свойствами, лишь ему принадлежащими, точно так же и сущее как таковое имеет свои свойства, лишь ему принадлежащие; и вот относительно этих свойств философу и надлежит рассмотреть истину".
Но если предметом первой философии, являются обособленные от материи неизменные сущности, формы или виды, то Аристотель пытается выяснить вопрос относительно объектов математики, которые чем-то подобны видам. Но, вообще, он стремиться отделить предмет математики от предмета философии. При этом специальные математические дисциплины, по утверждению Аристотеля, с философией ничего общего не имеют, поскольку они занимаются частными проблемами. Тогда как общая математика "имеет отношение ко всему", поэтому ее можно сопоставить с первой философией.
В этой связи перед Аристотелем возник вопрос о возможности применения математики в конкретных науках и, в частности, в науке о природе. Исследовав его философ приходит к выводу, что "математической точности нужно требовать не для всех предметов, а лишь для нематериальных. Вот почему этот способ не подходит для рассуждающего о природе, ибо вся природа, можно сказать, материальна".
Это связано с тем, что математизировать можно было только те отношения, основанием которых было соотнесенное, в то время как основным началом науки о природе все античные философы признавали противоположное. Поэтому наибольшую трудность в античной науке представляло собой образование количественных (метрических) понятий, которые могут появиться только после того, как будут найдены для них единицы измерения: единица длины, объема, массы и т.д. Только после этого оказывается возможным сводить отношения между величинами (структурное отношение) к некоторым отношениям между числами (количественные отношения).
Сравнивая "первую философию" как конкретно-всеобщий метод с другими науками, в том числе и с теоретическими, Аристотель утверждает, что "все другие науки более необходимы, нежели она, но лучше - нет ни одной".
8.4 "НАЧАЛА" ИЛИ ПЕРВЫЕ ПРИЧИНЫ БЫТИЯ
Аристотель понимает, что в основе познания лежит сравнение вещей друг с другом, каждая вещь обозначается по отношению к каждой, как то же самое, либо другое. Поэтому следует найти основные роды различий, которые и будут началами бытия. "Так что, сколько есть видов единого,- заключает свою мысль Аристотель, - столько же и видов сущего, и одна и та же по роду наука исследует их суть, я имею в виду, например, исследование тождественного, сходного и другого такого рода, причем почти все противоположности сводятся к этому началу...".
Для Аристотеля совершенно очевидно, что сущее, сущность, противоположность, надлежит объяснять одной науке - первой философии. Она должна познать и суть единого, тождественного, сходного, равного и тому подобного, а также противолежащего им. При этом различие Аристотель понимает как конкретное различие, а именно так, что различное "различается от чего-то в чем-то определенном, так что необходимо должно быть нечто тождественное, в чем различаемые вещи различаются между собой". Причем, как о тождественном, сходном, так и о различном Аристотель говорит в нескольких значениях, поскольку из-за бесконечного многообразия отношений тождества и различия ему не всегда удается однозначно конкретизировать их. Что же касается современных философов, то в отношении данного вопроса, они не знают даже того, что было известно и понятно Аристотелю.
Так, например, тождественным философ называет то, материя чего одна и сущность чего одна. Поэтому тождество определяется им как "некоторого рода единство бытия либо вещей числом более чем одна, либо одной, когда ее рассматривают как нечто большее, чем одна (например, когда о ней говорят, что она тождественна самой себе, ибо в этом случае ее рассматривают как две).
А "иными", или "инаковыми", - продолжает Аристотель, - называются вещи, если их формы, или их материя, или определение их сущности составляют нечто большее, чем одно; и вообще об инаковом говорится в смыслах, противоположных смыслам тождественного.
Различными называются (1) вещи, которые, будучи инаковыми, в некотором отношении тождественны друг другу, но только не по числу, а или по виду, или по роду, или по соотношению; (2) те, род которых неодинаковый, а также противоположности и те вещи, в сущности которых заключена инаковость. Сходным называется то, что испытвает совершенно одно и то же, а также то, что испытывает больше одинаковое, чем разное, как равно и то, что имеет одинаковое качество".
В другом месте "Метафизики" Аристотель приводит примеры тождественного: равных и равноугольных четырехугольников, равных прямых линий и т.п. И хотя о тождественном говорится в различных значениях, философ выделяет тождественное "в самом прямом смысле". Поэтому, "каждая вещь обозначается по отношению к каждой другой как "разное" или "тождественное" в той мере, в какой о ней говорится как о едином и сущем".
В отличие от Сократа и Платона, Аристотель не пытается исключить из своего поля зрения сравнительные понятия, использование которых приводит к появлению относительности в познании бытия. Напротив, систематизируя различия, Аристотель многократно возвращается к осмыслению четырех видов противолежания: противоречащему, противоположному, соотнесенному, лишенности и обладанию, а также к последнему "откуда" и к последнему "куда", которые обусловлены разного рода возникновением и уничтожением. Фактически, мы уже с ними были знакомы, когда изучали ранних греческих философов. Но в отличие от Аристотеля эти отношения мы называли не видами противолежания, а сравнительными понятиями.
Прежде всего, Аристотель отмечает коренное различие между противоречащим и противоположным, поскольку у противоречия нет ничего промежуточного, тогда как между противоположностями оно обязательно существует, ибо противоположности представляют собой избыток и недостаток того или иного субстрата относительно промежуточного. Они тождественны по роду, но различны по виду. Причем и промежуточное принадлежит к тому же роду, что и противоположности.
Противоречащее, наоборот, определяется философом как абстрактное различие. И действительно, "не-А" настолько абстрактно, что включает в себя все, что угодно, кроме "А", т.е. третьего не дано: либо "А" (тождество), либо "не-А" (различие). Поэтому, заключает философ, не может быть ничего промежуточного между двумя членами противоречия.
Продолжая классифицировать различия, Аристотель, выделяет "соотнесенное", как такое отношение, о котором говорят, "что то, что оно есть, оно есть в связи с другим". В "Категориях" философ отмечает обоюдность и субстанциальное тождество соотнесенного, так как под большим, например, понимается "большее по отношению к меньшему, а под меньшим - меньшее по отношению к большему", "под рабом подразумевается раб господина, а под господином - господин раба". Поэтому соотнесенные между собой стороны всегда находятся вместе, а также в случае необходимости и устраняются вместе. Ведь если нет господина, то, естественно, нет и раба.
В несколько ином аспекте дается определение соотнесенного в "Метафизике", где на первом месте стоит математическое его выражение. Здесь эти отношения касаются чисел и прежде всего, являются их свойствами.
Сравнивая соотнесенное с противоположным, Аристотель убеждается в том, что по определению эти два рода противопоставления отличаются друг от друга. Так, если противоположности рассматриваются как избыток и недостаток относительно промежуточного, то соотнесенное имеет смысл только по отношению друг к другу.
Последний признак характерен также и для четвертого вида противолежания - "лишенности и обладания", которые противостоят друг другу отсутствием и наличием одного и того же свойства. Например, как слепота противостоит зрению. Но поскольку между ними Аристотель не сумел выявить числового отношения, он допустил, что они не противолежат друг другу как соотнесенное. Не являются они и противоположностями, "так как между ними нет ничего промежуточного". Причем, если противоположности при определенных условиях переходят друг в друга, то в отношении лишенности и обладания такой "переход друг в друга невозможен".
Нам же представляется, что лишенность и обладание - это предельный случай соотнесенного, когда друг другу противостоят максимальное и минимальное, т.е. нулевое значение соотносящихся сторон. Кроме того, все три вида противолежания: соотнесенное, лишенность и обладание, противоположное - могут быть одного и того же рода, поэтому они не отделены друг от друга непроходимыми преградами. В связи с чем, каждый из них может быть описан через каждый другой.
Наконец, Аристотель сравнивает эти три вида противолежания с "противоречащим" и убеждает своих читателей в том, что "утверждение и отрицание, явно не противолежат ни одним из указанных выше способов, ибо всегда только одно из них необходимо истинно, другое ложно. В самом деле, ни при противоположностях, ни при соотнесенном, ни при лишенности и обладании свойством не необходимо, чтобы одно всегда было истинно, другое - ложно".
В этой связи становится очевидным, что понятие тождества и различия Аристотель не мог отнести к разряду категорий, которые являются не сравнительными, а классификационными понятиями. Причем, отношение тождества Аристотель не мог отнести и к видам различия, т.к. абсолютно тождественные стороны не находятся между собой в состоянии какого-либо противолежания. Это объясняет тот факт, что такая исходная категория мышления как тождество, не получила своего места ни в системе аристотелевских категорий, ни в системе видов противолежания.
Проведенный нами разбор используемых Аристотелем сравнительных понятий убеждает нас в том, что и Аристотель и некоторые из его предшественников признавали виды противолежания в качестве начал бытия, а поскольку речь идет об активных началах, постольку они должны быть первыми среди всех других причин. Так, во второй главе четвертой книги "Метафизика" Аристотель говорит о том, что "все признают началами противоположности". Поэтому исследование сущего как такового надо начинать с них. И наконец в заключительной, четырнадцатой книге "Метафизики", говоря о вечных и неизменных сущностях и их началах, Аристотель снова говорит: "Все однако, считают начала противоположностями...", поскольку "все возникает из противоположностей как некоего субстрата, значит, скорее всего, субстрат должен быть присущь противоположностям". Заметим, не противоположности присущи субстрату, а наоборот, субстрат присущ противоположностям. Из этого следует, что противоположности как некая сущность, форма первичнее субстрата - привходящего, ибо именно она структурирует мир. Но далее по тексту Аристотель противоречит сам себе, утверждая, что поскольку сущности ничего не противоположно, постольку ни одна противоположность не есть начало в собственном смысле слова, а нечто другое есть такое начало.
В другом месте "Метафизики" Аристотель излагает четыре высшие причины любой вещи или первоначала. Одной такой причиной он считает сущность или суть бытия вещи. Другой причиной он считает материю или субстрат. Третье первоначало или причина касается движения. Четвертое первоначало подразумевает цель движения - специфическую категорию, которая не есть ни её форма, ни её материя, ни её причина. Поэтому каждая вещь представляет собой единство материи, формы, действующей причины и определенной целесообразности, то есть каждая вещь есть овеществленная форма с причинно-целевым назначением.
Все четыре причины вечны. Но если материальная причина несводима к другим причинам, то все оставшиеся - могут быть сведены к одной. Поэтому причины распадаются как бы на две: на материю и формально-целевое движение и вторую причину, которой согласно Аристотелю, оказывается бог.
8.5 САМОЕ ДОСТОВЕРНОЕ НАЧАЛО
Сказанное, может означать только одно: Аристотель рассматривает первоначала в разных контекстах. Он понимает и значение всех видов противолежания, но все они решительно, - по мнению Аристотеля, - не могут быть признаны за начала. Исключение составляет только один вид противолежания - противоречащее, которое лежит в основе самого достоверного из всех начал, а именно: "невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении...- это, конечно, самое достоверное из всех начал".
В отношении других причин и начал Аристотель высказывается неоднозначно, делая разные выводы в разных местах. Сообщаемое в одной книге "Метафизики" отличается от того, что он указывает в другой или даже вообще противоречит ему. Хотя на наш взгляд, почему бы и остальным видам противолежания не претендовать на роль других, но тем не менее, самых достоверных начал?
Как и Парменид, Аристотель - панлогист, т.е. сторонник тождества бытия и мышления. Это значит, что законы мышления для него есть одновременно и законы бытия, и наоборот. Поэтому самое достоверное из всех начал у Аристотеля, отождествлявшего предмет и мысль о нем, носит универсальный характер. Согласно этому началу, противоречащее не может быть присуще одному и тому же - это закон запрещения противоречия. Например, невозможно утверждать, что вот этот предмет является "мелом" и тут же сказать, что это "немел". Т.е. можно сказать, что в одном и том же объекте в одно и то же время, в одном и том же отношении не могут присутствовать абстрактные различия: "А" и "не-А".
Но Аристотель смотрит на вещи шире. Его интересует вопрос: а могут ли в одном объекте уживаться конкретные различия, т.е. другие виды противолежания, в частности, противоположности.
Аристотель отрицательно относился к учению Гераклита. Особенно выступал он против мнения Гераклита о том, что одно и то же существует и не существует. Возражая по этому поводу, Аристотель утверждает, что "невозможно, чтобы противоположные вещи вместе находились в одном и том же". Ведь Гераклит отождествляя противоположности, брал их относительно разных точек зрения, т.е. в разных отношениях. У него морская вода - и чистейшая и грязнейшая, у него обезьяна и прекрасна, и безобразна, но все это в разных отношениях: для человека морская вода отрава, но для морских рыб - питье, и обезьяна может быть самой прекрасной среди обезьян, но и самая прекрасная обезьяна безобразна по сравнению с самым безобразным человеком.
До Аристотеля именно Платон обратил внимание на то, что противоположности могут присутствовать в едином лишь в разных смыслах, но сами никогда не могут совпадать. Тем самым именно Платон, вплотную подошел к закону запрещения противоречия, запрещения его как в мысли о предмете, так и в самом предмете.
Выходит, что для Аристотеля, как и для Платона и Парменида, то как мы мыслим сущее, свидетельствует о том, каково оно в действительности. У Аристотеля эта мысль высказана в "Метафизике": "Так как невозможно, чтобы противоречащее одно другому было вместе истинным в отношении одного и того же, то очевидно, что и противоположности не могут быть вместе присущи одному и тому же".
Надо сказать, что противоположные и противоречащие тенденции - это не одно и то же. И если противоречащие стороны не могут быть в одном и том же ни в действительности, ни в мыслях о ней, то это вовсе не означает, что так поведут себя в действительности и противоположности, или другие какие-либо виды противолежания (конкретного различия). Здесь нет А и не-А, "горячему" противоречит не "холодное", а "не-горячее", ведь противоречие может быть лишь в пределах одной сущности, а "горячее" и "холодное" относятся к разным, т.е. к противоположным понятиям. Аналогично этому можно сказать, что понятию "человек" противоречит не понятие "образованный", а понятие "не-человек".
Во всяком случае, самое достоверное из всех начал помогает Аристотелю решить поставленную Парменидом проблему не-бытия, определить взаимоотношение сущего и не-сущего, помогает уяснить тот факт, что предельные отношения тождества и различия являются исходным, самым главным законом и бытия и мышления о нем. И главное, поставить перед собой вопрос: а не являются ли другие виды противолежания исходными началами и причинами бытия и могут ли они находиться в одном и том же в одно и то же время и в одном и том же отношениии? Что же касается "не-бытия", то Аристотель его отрицает. Сказать, что "не-сущее есть сущее"- значит нарушить закон запрещения противоречия. "Не-бытие" существует, по Аристотелю, только как понятие, противоречащее понятию "бытие".
Закон (запрещения) противоречия вызвал много возражений. Его критиковал Гегель, утверждая, что он метафизичен. Однако это не так, поскольку Аристотель определил границы своей формальной логики, только одним из видов противолежания - противоречащим. Что же касается диалектической логики, то в круг ее интересов входят все остальные виды противолежания, расположенные между абстрактным тождеством и абстрактным различием. Аристотель дает четыре вида противолежания, но, сколько их в действительности никто не знает. На мой взгляд, их бесконечное множество, т.е. счетное множество. И нужно найти закон, по которому можно найти любое из них.
Поэтому с первой философией тесно связано логическое учение Аристотеля, ибо основной закон бытия, согласно которому одно и то же не может одновременно в одном и том же смысле существовать и не существовать, есть также и закон мышления. При этом следует подчеркнуть, что противоположности или любые другие конкретные различия - это не противоречащие друг другу стороны. Поэтому законы формальной логики на них могут не распространяться. Иное дело, когда речь идет о высказываниях. В любом случае они должны быть непротиворечивыми.
Логическое мышление Аристотеля развивалось в тесной взаимосвязи не только с его философскими воззрениями, но и с его изучением природы и общества. Логику он понимал как орудие научного познания. Поэтому Аристотеля справедливо называют отцом формальной логики, как систематизированной науки о мышлении, поскольку из четырех законов традипционной логики, он по крайней мере, установил два: закон (запрещения) противоречия и закон исключенного третьего.
Но с таким же успехом его можно назвать и отцом диалектической логики, поскольку он осмыслил ее исходные парадигмы: противоположное и соотнесенное. Причем в отличие от всех, кто занимался диалектической логикой после него, и не различал конкретные различия, т. е. противоположностями называл все различия, Аристотель, напротив, рассматривал виды противолежания: противоположное, соотнесенное, лишенность и обладание. Тем самым, он заложил основы диалектической логики, как конкретно-всеобщей теории познания. В то время как другие диалектики - Н.Кузанский, Гегель, Маркс и другие, пытались осуществить этот "проект" на пути предельных обобщений, в рамках абстрактно-всеобщего, сократо-платоновского способа теоретизирования.
8.6 УЧЕНИЕ АРИСТОТЕЛЯ О ФОРМЕ И МАТЕРИИ
Учение о форме. Ключом к пониманию формальной причины является у Аристотеля отождествление формы с минимально общим началом, поэтому эйдос вещи является ее первой сущностью. Аристотель говорит: "Формою я называю суть бытия каждой вещи и первую сущность". Поэтому форма - не всякое общее начало, а такое, которое присуще самим вещам, которое почти сливается с ними. По Аристотелю форма - это не качество и не количество, а то, без чего нет вещи.
Форм столько, сколько существует видов, т.е. самых первых, далее не делимых, общих понятий, совокупность которых и является предметом философии. К формам Аристотель относил и виды противолежания. Причем, Аристотель говорит, что "форму никто не создает и не производит". Напротив, будучи внесенными в материю, формы как бы творят вещи. Поэтому каждая отдельная вещь слагается из активной формы и пассивной материи. Согласно Аристотелю, формы существуют трояко: в боге актуально и без материи, в природе актуально и в материи, в душе потенциально и без маатерии.
Таким образом, Аристотель определяет форму как тот или иной вид того или иного рода. Он говорит, что "суть бытия не будет находиться ни в чем, что не есть вид рода". У Аристотеля вид, конечно же, важнее, чем род, ибо, объединяя сущее в виды или же дробя на них род, мы конкретнее понимаем природу. Причем, как и у Платона вид отрывается от вещей и превращается в вечную, неизменную и самостоятельную сущность, первичную не только по отношению к самим единичным вещам, но и по отношению к более общему - роду. И в этом главное отличие между платоновским и аристотелевским подходами. Если бы Аристотель, подобно Платону, сосредоточил свое внимание лишь на родах, то парил бы он над природой в бесплодном умозрении.
Здесь Аристотель далеко ушел от своего учителя, положив начало интегральному конкретно - всеобщему мышлению. В отличие от Сократа и Платона он не только использует то или иное сравнительное понятие в качестве конкретной гносеологической позиции, как это делали многие из предшественников Аристотеля, но идет еще дальше, выделяя не одну, а четыре точки зрения. Я имею в виду четыре вида противолежания: противоречащее, противоположное, соотнесенное, лишенность и обладание. Как никто другой, Аристотель впервые сумел посмотреть на мир с разных позиций, с разных точек зрения.
Аристотель о материи. Однако продолжим обсуждать проблему материи, как ее понимал Аристотель. С его точки зрения - она двояка. Во-первых, это первая материя как бесформенное и неопределенное вещество, "то, что само по себе не обозначается ни как определенное по существу, ни как определенное по количеству, ни как обладающее каким - либо из других свойств, которыми бывает определено сущее". Она сама по себе непознаваема. Во-вторых, это материя в широком смысле слова - "то, из чего вещь состоит", т.е. речь идет об оформленной последней материи. Такая материя определима и познаваема, проскольку имеет свою суть бытия.
У Аристотеля и материя и структурирующие ее формы - два вечных начала. Поэтому все возникающие в природе вещи являются результатом того, что материя структурируется, т.е. в нее вносится форма. И хотя материя вечна, именно она обусловливает преходящий характер чувственно воспринимаемых вещей, именно благодаря ей вещь "способна быть и не быть".
С точки зрения Аристотеля, мир состоит из пяти стихий, "элементов". Четыре из них: огонь, воздух, вода, земля - существуют лишь в изменчивом, подлунном мире, тогда как пятый элемент - "эфир" может находиться только в надлунном мире.
Под Луной проявляют себя все виды движения: возникновение и уничтожение, количественное изменение, перемещение в пространстве. Последнее может быть прямолинейным или круговым, дискретным или непрерывным, равномерным или неравномерным. Однако из всех видов движения, Аристотель отдает предпочтение равномерному непрерывному круговому движению как самому совершенному. Такое движение, по мнению Аристотеля, для подлунного мира не характерно. Мы же, напротив, сплошь и рядом видим проявления кругового движения не только в надлунном мире, но и в подлунном. Это свет и звук, колебание атомов и волны на море, обмен веществ и объмен товаров и т.д.
Кроме того, примером кругового движения, может служить производимый Аристотелем разбор воспринимаемых чувствами вещей. Так, он различает две пары взаимно противоположных свойств: тепло и холод, влажное и сухое (Сравнить с Гераклитом Ю.Р.). Четыре соединения этих свойств, характеризуют четыре основных элемента: огонь, воздух, воду, землю. Эти четыре элемента - основа чувственно воспринимаемых вещей. Огонь является соединением сухого и теплого, воздух - теплого и влажного, вода - влажного и холодного, земля - холодного и сухого. Эти четыре элемента переходят друг в друга по кругу благодаря наличию одного общего качества (См. Рис. 1). Поэтому огонь может перейти в свою противоположность - в воду, лишь пройдя ортогональное, т.е. через воздух или землю. Все четыре элемента структурированы, т.е. представляют собой соединения первой материи и формы. Нельзя сказать, что приведенное рассуждение Аристотеля вскриывает суть бытия четырех стихий или раскрывает смысл круговой формы движения, тем не менее, этот аристотелевский подход остается образцом конкретно-всеобщего философского мышления.
Рис. 1
Вместе с тем, если мы сравним две пары противоположностей у Аристотеля с гераклитовской гармонией лука и лиры, то увидим насколько понимание реальности Гераклитом стояло все- таки выше воззрения на мир всех его современников, как и всех других античных философов, включая и Аристотеля.
Так, сделав первые шаги по пути познания конкретных различий, структурирующих мир: тождественного, соотнесенного, противоположного и противоречащего Аристотель останавливается перед содержанием (сущностью) циклической формы движения. Для него, также как и для его последователей, колебательное движение, например качающееся тело, было просто телом, которое падает, испытывая сопротивление. Поэтому Аристотель и не мог представить себе отношение, в котором уменьшение одной стороны вызывает увеличение другой.
Тем более не мог он допустить движение, в котором сопряжены не два, а четыре различия, две пары противоположностей. Об этом красноречиво свидетельствует фрагмент, взятый из его "Физики", где Аристотель допускает наличие не более трех начал: промежуточного и противоположностей, а "более трех - ни в коем случае... если же при наличии четырех (начал) будут две (пары) противоположностей, - пишет Аристотель, - то наряду с каждой из них должно будет существовать начало какой-то особой промежуточной природы; а если две (пары) противоположностей могут порождаться друг из друга (как это утверждал Гераклит Ю.Р.), то одна из них будет излишней. Вместе с тем невозможно, чтобы существовало несколько первичных (пар) противоположностей".
И действительно, если рассматривать белое и черное, горячее и холодное, жидкое и твердое - то увидеть вторую пару противоположностей просто невозможно. Отсюда и следовал вывод Аристотеля. Нам же объяснить причину этого проще, поскольку мы знаем, что каждое из этих понятий уже отражает тот или иной циклический процесс, то ли электромагнитные явления, то ли колебания атомов или молекул. Тогда как белое и черное или горячее и холодное выражают разные степени интенсивности этих колебаний, т.е. раскрывают смысл не самих колебаний, как отношения четырех различий - двух пар противоположностей, а различие их частот. Поэтому они не имеют ортогональной пары противоположностей. В свое время Аристотель просто не мог это видеть.
В этой связи следует отметить, что Аристотель совершенно не понимал не только концепции Гераклита, но и апорий Зенона, которые, кстати сказать, дошли до нашего времени только благодаря Аристотелю. Последной критикует эти парадоксы, считая, например, что Ахиллес не только догонит, но и перегонит черепаху, тогда как в предыдущих главах мы видели, что Зенон был прав: Ахиллес никогда не догонит черепаху. Это свидетельствует о том, что Аристотель совершенно не разобрался в том мысленном эксперименте, о котором шла речь у Зенона, полагая, что у героя троянской войны - Ахилеса достаточно времени, чтобы догнать черепаху. Критика Аристотелем апорий Зенона положила начало многовековой полемике, которая продолжается и в наше время.
8.7 ФИЗИКА
От "первой философии" Аристотель стремится отделить "вторую философию" - физику. Поскольку в отличие от философии, она имеет дело с таким бытием, "которое способно к движению", и с такой сущностью, "которая в преимущественной мере соответствует понятию", однако же не может существовать отдельно от материи. То есть, физика изучает лишь часть сущего - природу.
Вместе с тем, не всякая сущность есть естественная, природная сущность, поскольку имеется масса вещей созданных человеком. И если первая имеет независимую от человека причину своего возникновения и уничтожения, искусственная сущность обусловлена исключительно деятельностью человека.
Аристотель видит двойственность природы: "она есть форма и материя". Причем, с одной стороны, "она есть первая материя, лежащая в основе каждого из тел, имеющих в себе самом начало движения и изменения", но с другой стороны, "она есть форма и вид согласно понятию".
В "Физике" Аристотель замечает, что "скорее форма является природой, чем материя" и далее приходит к убеждению, что "форма есть природа", а "природа есть начало движения и изменения". Причем, при любых формах движения сущность не изменяется, изменяются лишь ее качественные и количественные характеристики.
Для Аристотеля изучение природы немыслимо без изучения движения. И если Аристотель не вполне мог разрешить эту проблему, то причину следует искать в его чрезмерной зависимости от основных положений платоновской философии.
Вместе с тем, Аристотель требует, чтобы наука могла объяснить движение. При этом сам он считает, что все движущиеся тела приводятся в движение другими телами, в результате чего, одно тело оказывается действующей стороной, а другое тело - испытывающей воздействие. Здесь перед философом возникает проблема отождествления и различения этих сторон, поскольку, как думает Аристотель, у предшественников по этому поводу еще не сложилось единого мнения. Одни из них считали, что воздействовать друг на друга могут только подобные и различные по своей природе стороны. Другие же, наоборот, считали воздействующее и подвергающееся воздействию подобным друг другу. Аристотель исследует специфику сторон и убеждается в недостаточности каждого из приведенных мнений.
Он видит, что ни одна из существующих вещей не может воздействовать на любую случайную вещь или с ее стороны испытывать воздействие. "Но бледное возникает из небледного, и не из всякого, а из смуглого или промежуточного между ними, и образованное - из необразованного, однако не из всякого, а только из невежественного или промежуточного, если есть что-либо промежуточное между тем и другим. Точно так же при исчезании вещь не переходит в первое попавшееся: например, бледное не переходит в образованное...
Подобным же образом обстоит дело и во всех других случаях, так как не только простые вещи, но и сложные следуют тому же правилу - только это происходит незамеченным из-за того, что противоположные состояния не имеют названий".
Поэтому, заключает Аристотель, там, где есть полное различие и нет никакого тождества, там невозможно никакое воздействие. Точно так же не могут воздействовать стороны совершенно не различимые между собой. В самом деле, в силу чего одна из них будет воздействовать больше, спрашивает философ, чем другая? Поэтому, воздействовать и испытывать воздействие могут только стороны, принадлежащие к одному и тому же роду, но к неодинаковому и противоположному по виду. "Ведь тело, - пишет Аристотель,- по природе способно испытывать воздействие от тела, вкус - от вкуса, а цвет - от цвета, вообще однородное - от однородного... Поэтому воздействующее и испытывающее воздействие должны быть в одном смысле тождественны, а в другом - разные и несходные друг с другом. А так как воздействующее и испытывающее воздействие одни и те же и подобны по роду, но не одинаковы по виду, а именно таковы противоположности, то, очевидно, что противоположности и (вещи), промежуточные между ними, способны по своей природе воздействовать и испытывать воздействие. Ведь уничтожение и возникновение целиком связаны с ними".
Выходит, что воздействующее уподобляет себе претерпевающее. Так, огонь нагревает, холодное охлаждает и т.п. Поэтому изменение может происходить либо в сторону большей степени интенсивности того или иного качества, либо в сторону меньшей степени, а следовательно, всегда в противоположность первоначальному состоянию или положению. Что же касается движения в промежуточное, то "его следует рассматривать в некотором смысле как движение в противоположное, ибо движение пользуется промежуточным как противоположным, в какую бы сторону (предмет) ни изменялся; например, изменение из серого в белое (идет) как из черного, из белого в серое - как в черное, а из черного в серое - как будто серое было белым, так как середина считается в некотором смысле (противоположной) по отношению к каждому из краев...".
Окончательный итог всех этих рассуждений состоит в том, что неодушевленные тела, движущиеся по природе, приводятся в движение не сами собой, а чем-то иным, что в свою очередь приводится в движение еще чем-либо. Чтобы избежать бесконечного ряда движимых двигателей, Аристотель вынужден допустить существование "формы форм" т.е. первичного двигателя, остающегося всегда равным самому себе, вечного и неподвижного, обусловливающего iai?ae?aua?uaany круговое движение внешней небесной сферы, а через нее - всего остального. Этот вывод Аристотеля обусловлен тем, что философ не сумел осмыслить переход от движения в противоположность, т.е. от прямолинейного движения, к движению по окружности, поскольку считал, что круговое движение первичнее прямолинейного, оно проще прямолинейного и более совершенно. Поэтому гераклитовской идее циклического самодвижения Аристотель противопоставляет идею воздействия одной стороны на другую, дополняя ее идеей первичного двигателя.
При этом Аристотель осознает, что действие всегда сопровождается противодействием. И если одна сторона отношения уподобляет себе другую, то и другая сторона точно так же уподобляет себе первую. Поэтому движущему и движимому "в равной мере присуща одна деятельность - подобно тому как одинаков промежуток (от одного к двум и от двух к одному, а также (расстояние) при подъеме и спуске. Ведь они существуют как одно, хотя определение у них не одно". Однако здесь Аристотель оказывается в логическом затруднении. С одной стороны, он ясно видит равное и противоположное по направлению взаимодействие , с другой стороны - считает необходимым, "чтобы у действующего и испытывающего воздействие была разная деятельность. Ведь в одном случае имеется действие, в другом - претерпевание, причем итог и цель первого есть деяние, второго же - страдательное состояние". Поэтому суть бытия той или иной вещи, ее форму "всегда привносит движущее - будь то определенный предмет или определеное качество или количество. И эта форма будет началом и причиной движения, когда (движущее) движет...".
Следует сказать, что проблема движения, как переход в иное рассматривается Аристотелем в тесной связи с проблемой времени. Мерой движения является время, а мерой времени - равномерное круговое движение небесной сферы, "круг времени". Это значит, что время необходимым образом связано с отношениями тождества и различия, поскольку "когда мы не замечаем изменений нам не будет казаться, что протекло время...". По этой причине понятие "время" мы отнесли к категории "отношение". То же касается понятий "действие" и "претерпевание", которые обусловлены отношением противоположностей, их взаимодействием.
Аристотель ставит ряд вопросов, связанных с проблемой времени. Связывает ли "теперь" прошлое и будущее или же оно их разделяет? Делимо ли "теперь"? И другие. На все эти вопросы Аристотель дает свои ответы. "Теперь" - по мнению философа - это "крайний предел прошедшего, за которым нет еще будущего, и предел будущего, за которым нет уже прошлого". "Теперь" - это граница, которая как связывает, так и разделяет прошлое и будущее. Оно складывается из двух частей: одна часть его была, и ее уже нет, другая будет, но ее еще нет.
Связь же между этими частями осуществляется посредством противоречивого понятия "теперь", поэтому ни ту, ни другую часть времени нельзя считать существующей. "Теперь" же, это как бы "ничто", связывающее несуществующее". И Аристотель делает вывод о том, что время "по всей видимости, не слагается из "теперь", "теперь", очевидно не есть частица времени". Однако "теперь" как граница прошлого и будущего присуще времени и служит для его счета. Аристотель не может признать, хотя это с необходимостью следует из его же собственных рассуждений, что в одном и том же "теперь", в одном и том же отношении связаны противоположности: прошлое и будущее. Поэтому, если признать "теперь делимым до бесконечности, то есть бесконечно малой величиной, то необходимо признать существование противоречивых сущностей, о которых учили Гераклит и Анаксагор. Аристотель не может с этим согласиться и заключает, "что во времени имеется нечто неделимое, что мы называем "теперь".
Точно так же Аристотель не может допустить противоречивости движения. Чтобы как-то выйти из затруднения, он мыслит изменяющееся делимым. Тогда часть изменяющегося предмета будет находиться "в одном состоянии, часть - в другом, так как невозможно сразу быть в обоих или ни в одном".
Отвергая актуальное существование противоположностей в одном и том же, Аристотель тем не менее, уделяет огромное внимание исследованию промежуточных состояний. Он считает, что середина по отношению к каждому из отрезков в возможности будет и началом и концом, и, будучи по числу единой, по определению будет двумя. Поэтому, если движущееся тело пользуется средней точкой как началом и концом, "ему необходимо остановиться, потому что оно делает (из одной точки) две, так же как это делает мышление".
При таком делении, считает Аристотель, - ни линия, ни движение не будут непрерывными, т.к. движение будет все время останавливаться как при подсчете половин. "Очевидно также, - продолжает Аристотель, - что если точку, делящую время на предшествующее и последующее, не делать всегда последующей в отношении того, что будет последующим для предмета, то одновременно одно и то же будет существовать и не существовать и нечто возникшее буде несуществующим. Точка эта, разумеется, является общей для того и другого, для предшествеющего и для последующего, тождественной и единой по числу, но по определению она не тождественна (для одного она конец, для другого - начало), а для предмета она всегда принадлежит последующему состоянию. Пусть время будет АГВ, продолжает Аристотель, - предмет - Д; он в течении всего времени А светлый, а в течение В несветлый; следовательно, в (момент времени) Г он и светлый и не светлый... Следовательно, нельзя считать, (что он светлый) во всем (промежутке времени А), за исключением конечного момента "теперь" в точке Г. Этот момент относится уже к последующему (промежутку), и если (предмет) становится несветлым и исчезал как светлый в течение всего (промежутка) А, то окончательно стал или исчез в (момент) Г. Таким iaразом, правильно называть (предмет) светлым и несветлым впервые в этот момент, иначе выйдет, что, когда он возник, (в это же мгновение) его уже не будет, или, когда исчез, останется, или он должен быть одновременно светлым и несветлым и вообще существующим и несуществующим".
Но подобные утверждения Аристотель считал неправильными, поскольку в одно и то же время, в одном и том же отношении одно и то же не может считаться существующим и не существующим. Иначе говоря, "невозможно, чтобы одно и то же в одно и тоже время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении... - это, конечно, самое достоверное из всех начал...". Оно является одним из четырех основных законов формальной логики и носит название закона противоречия, актуальность которого обусловлена тем, что после Парменида и Зенона развитие науки в древнем мире шло под знаком стремления во что бы то ни стало избежать противоречивости, а закон противоречия как раз и требовал однозначного употребления понятий.
Это значит, что каждая мысль данного умозаключения при повторении должна иметь одно и то же устойчивое содержание (закон тождества), в противном случае - конец всякому рассуждению. Поэтому "те, кто намерен участвовать в беседе, - пишет Аристотель, - должны сколько-нибудь понимать друг друга. Если это не достигается, то как можно беседовать друг с другом? Поэтому каждое слово должно быть понятно и обозначать что-то, и именно не многое, а только одно; если же оно имеет несколько значений, то надо разъяснить, в каком из них оно употребляется. Следовательно, если кто говорит, что вот это есть и не есть, он отрицает то, что утверждает, тем самым он утверждает, что слово обозначает не то, что оно обозначает, а это несуразно. Если поэтому "быть вот этим" что-то означает, то противоречащее этому не может быть верным в отношении одного и того же".
Ставя вопрос подобным образом, Аристотель пытается убедить сторонников Гераклита в правильности и необходимости логического закона противоречия. Даже если утверждаемое Гераклитом правильно, - отмечает Аристотель, o.a., что a iaiii e oii ?a, a iaiii e oii ?a ioiioaiee, a iaii e oi ?a a?aiy iiaoo iaoiaeouny eiie?aoii ?acee?a?ueany noi?iiu, iineieueo iie ia i?ioeai?a?ao a?oa a?oao,- то не может быть правильной сама форма его утверждения, "а именно что одно и то же может в одно и то же время быть и не быть".
Не оспаривая по существу правомерности диалектического закона противоречия, предложенного Гераклитом, Аристотель ограничивает его применение областью возможного, т.е. потенциально сущего, где одной и той же вещи в одно и то же время могут быть присущи противоположности. В то время как формальнологические начала: закон противоречия и закон исключенного третьего ограничены сферой актуально сущего. Это означает, что Аристотель придает этим законам не только логическое толкование, но и рассматривает их в качестве универсальных принципов бытия, распространяя на все виды противолежания. В учении Аристотеля, как известно, это приводит к различению двух аспектов сущего: потенциально сущего и актуально сущего, т.е. бытия в возможности и бытия в действительности, которые связаны переходом, при помощи которого Аристотель пытался решить проблему соотношения гераклитовской диалектики и своей логики и таким путем восстановить единство двух видов сущего. Поэтому, в "Физике" из четырех видов противолежания, Аристотель задействовал только два, а именно: противоположное и противоречащее. Первый вид, по мнению философа должен был отражать движение и изменение сущего, как это было в физике ионийцев, ибо "все признают началами противоположности" в то время как в функцию второго вида, обусловливающего "самое достоверное из всех начал" - входило обоснование непротиворечивости бытия. Как мы убедились, философу не удалось соединить в одной и той же науке два этих начала, поскольку, фактически, они оказались не совместимыми. И все же здесь Аристотель не абсолютизирует свою формальную логику, к чему его толкает сам предмет.
Что же касается двух других видов противолежания: "соотнесенного", а также "лишенности и обладания" то в аристотелевской физике им не нашлось места в связи с тем, что к движению сущего они, по мнению Аристотеля, ia причастны.
8.8 ЭТИКА
Проведенный нами разбор аристотелевской физики с конкретно-всеобщих позиций, показывает, что подобный анализ применим и к этическим произведениям Аристотеля, в которых прежде всего, обращает на себя внимание иная группировка видов противолежания. Здесь Аристотель сочетает противоречащее с соотнесенным, которое может быть выражено математически. Это сочетание сразу не бросается в глаза, поскольку противоречащее заложено в соотнесенном по определению, а именно: его стороны могут находиться в одно и то же время в одном и том же.
Основная мысль Аристотеля заключается в том, что любое соотнесенное, подчиняющееся логическому закону противоречия, может быть преобразовано в отношение противоположных тенденций, если будет найдена соответствующая середина. У философа речь идет двух видах "середины": объективной середине, которая проявляется в вещах таким образом, что она равно удалена от краев, "причем эта (середина) одна и для всех одинаковая" и субъективной середине, которая проявляется по отношению к каждому конкретному человеку "и такая середина не одна и не одинакова для всех".
Аристотель не знает отрицательных чисел, однако, это не iaшает ему с удивительной простотой преобразовывать соотнесенное в противоположное и, таким образом, опосредованно связывать противоречащее с противоположным. "Так, например, - пишет Аристотель, если десять много, а два мало, то шесть принимаем за середину потому что, насколько шесть больше двух, настолько же меньше aaсяти, а это и есть середина по арифметической пропорции". Философ показывает избыток (+4) и недостаток (-4) относительно промежуточного, середины (6), которую в данном случае следует принимать в качестве ничто (0). Отсюда следует, что "лишенность и iaладание", выраженные в числах, как ничто и нечто, также по арифметической пропорции могут быть преобразованы в противоположное.
Это свидетельствует о том, что разработанное Аристотелем учение о золотой середине признавало действительным существование противоположностей в одном и том же, в одно и то же время, в одном и том же отношении.
Аристотель не соглашается с выводом Сократа о том, что человек, "обладая знанием, не станет противодействовать добру". Знание того, что такое добродетель, по мнению Аристотеля, не делает человека добродетельным. Главное здесь - воспитание, привычка. Поэтому дело государственных мужей своим примером прививать добродетели - быть мерой порядочности для других людей. Законодатели должны способствовать этому. В этой связи, Аристотель рассматривает нравственность как приобретенное качество души. Он считает, что "в нашей власти быть нравственными или порочными людьми". Даже в том случае, когда мы испытываем над собой насилие, все равно не следует обвинять внешние условия.
Свою этику Аристотель основывает на делении человеческой души на неразумную и разумную ее части. Неразумная часть разделяется на растительную и страстную, тогда как разумная часть души, в свою очередь, распадается на рассудок и разум. Но если растительной части души, не свойственны ни добродетели, ни пороки, то страстной и разумной части души они присущи в полной мере.
Добродетели Аристотель разделяет на две группы: этические и дианоэтические. Первые относятся к характеру человека. Это добродетели поведения, нрава. Дианоэтические добродетели - мудрость, разумность, благоразумие. Они относятся прежде всего, к интеллектуальной и умственной деятельности. Аристотель считает, что этические и дианоэтические добродетели не даны человеку от природы, дана лишь возможность их приобретения: первых - путем воспитания, вторых - путем обучения. Поэтому "всякий в известном отношении виновник собственного характера".
Большое значение придает Аристотель практичности, которая тесно связана с экономикой, политикой, законодательством. Она "лишена покоя, стремится всегда к известной цели и желательна не ради ее самой". Вместе с тем, Аристотель замечает, что практическая деятельность как дианоэтическая добродетель относится к низшей части разумной души, а посему сама является низшим видом добродетели. И похвальна она лишь при хороших целях. В противном случае практический человек представляет для общества большую опасность.
Однако выше практичности Аристотель ставит мудрость как добродетель теоретической части разумной души, которая направлена на созерцание вечных и неизменных принципов бытия. Аристотель преклоняется перед чисто созерцательной деятельностью, характерной для античной философии и теоретической науки которую он определяет как "схватывание общего и того, что существует по необходимости".
Гарантию добродетельной жизни Аристотель видел в умеренности, и в уклонении от крайностей. Поэтому этические добродетели он определяет как "середину двух пороков", определяемых избытком и недостатком страстей. Человек этически добродетелен в той мере, в какой разумная часть души овладевает аффектами и вносит в них меру.
Аристотель считает, что приравнивать по арифметической пропорции можно не только числа, но и ценности этического порядка которым философ придает пространственно-геометрическую, количественную характеристику. Поэтому добродетели склада души Аристотель трактует как нахождение надлежащей середины в поведении и чувствах. Из существующих трех наклонностей, "две относятся к порокам - одна в силу избытка, другая в силу недостатка - и одна к добродетели - в силу обладания серединой; все эти (наклонности) в известном смысле противоположны друг другу, ибо крайние противоположны и среднему, и друг другу, а средний - крайним. Ведь так же как равное в сравнении с меньшим больше, а в сравнении с большим меньше, так и находящиеся посредине склады (души располагают) избытком сравнительно с недостатком и недостатком сравнительно с избытком как в страстях, так и в поступках. Так мужественный кажется смельчаком по сравнению с трусом и трусом по сравнению со смельчаком.
Подобным образом и благоразумный в сравнении с бесчувственным распущен, а в сравнении с распущенным - бесчувствен, и щедрый перед скупым - мот, а перед мотом - скупец". Таким образом середина в одно и то же время в одном и том же отношении обладает двумя противоположными свойствами, т.е. логически противоречива. Однако здесь в "Никомаховой этике" и "Большой этике" у Аристотеля это не расходится со здравым смыслом. Напротив, актуальное сочетание противоположностей в одном и том же воспринимается им теперь как необходимое. Поэтому, человек в своих поступках должен руководствоваться правилом золотой середины, т.к. "обладание серединой похвально в чем бы то ни было, а крайности и не похвальны, и не правильны, но достойны (лишь) осуждения".
Продолжая идти тем же путем, Аристотель анализирует правосудность и приходит к выводу, что "правосудие - это какая-то середина...". Так, рассматривая исправительное правосудие, философ определяет его как нахождение середины между убытком и наживой. Поэтому при тяжбах прибегают к посредничеству судьи, который стоит как бы посередине между сторонами и уравнивает так, "как (геометр уравнивает отрезки) неравно поделенной линии: насколько больший отрезок выходит за половину, столько он отнял и прибавил к меньшему отрезку". Таким образом, судья определяет равные доли при обмене, противном воле. "Поэтому, - отмечает Аристотель, - и называют правосудие "дикайон", что это (дележ) пополам - "диха".
Этот фрагмент, как и в целом V книга "Никомаховой этики", оказывается важным элементом не только для выявления конкретных корней аристотелевской философии, уходящих в философию ионийцев, не только для оценки исходных принципов аристотелевской этики, но и для понимания его конкретно-всеобщего метода, опирающегося как на классификационные, так и на сравнительные понятия. Кроме того, появляется возможность сравнить аристотелевский подход с платоновским, представляющим собой абстрактно-всеобщий метод, опирающийся в основном на классификационные понятия.
Итак, аристотелевская физика, а также метафизика и этика оказываются родственными ионийским. Однако, в отличие от них, Аристотель разрабатывает свое учение с поправкой на достижения элеатов, софистов, Сократа и Платона, т.е. особое внимание уделяет исследованию непротиворечивости, используя для этой цели дополнительное начало - закон противоречия как "самое достоверное из всех начал". Причем, в этических трактатах проверкой на непротиворечивость Аристотель пользуется весьма умело. И там, где это действительно имеет место, допускает противоречие.
Исключение составляет вопрос о возможности поступать неправосудно с самим собой. Здесь, вопреки фактам, а именно: членовредительство, самоубийство и т.п., Аристотель доказывает, что неправосудным по отношению к самому себе быть невозможно, "иначе одного и того ?a (человека - самого себя) - можно было бы одновременно и обделить и наделить одним и тем же..." В самом деле, - продолжает развивать свою мысль Аристотель, - невозможно, чтобы один и тот же человек одновременно имел и больше и меньше, поступал добровольно и недобровольно. Но поступающий несправедливо в силу того, что он несправедлив, имеет больше, а терпящий несправедливость тем самым, что он ее терпит, имеет меньше. Поэтому, если он сам по отношению к себе несправедлив, получается, что один и тот же человек в одно и то же время имеет и больше и меньше. Но это невозможно. Значит, невозможно чтобы человек сам по отношению к себе был несправедлив".
Кроме того, правосудие и неправосудие необходимо существуют между двумя или несколькими лицами, поэтому, право с необходимостью предполагает отношение не менее четырех сторон: двух лиц и двух вещей. "При этом, - пишет Аристотель для лиц и для вещей будет иметь место одно и то же уравнивание, ибо одинаково отношение одной пары, (т.е. вещей), и другой, (т.е. лиц), а именно: если люди не равны, они не будут обладать равными (долями), вот почему борьба и жалобы (в суд) бывают всякий раз когда неравные (доли) имеют и получают равные (люди) или, (наоброт), не равные (люди) - равные (доли)".
Следовательно, право есть нечто соотносительное, т.е. пропорциональное, где одно отношение приравнивается другому отношению. Поэтому прерывные и непрерывные пропорции состоят из четырех членов, ибо пропорциональность - это середина и правосудие состоит в пропорциональности. В случае же неправосудия - одно отношение больше, а другое меньше. Таким образом, правосудные отношения представляют собой отношение двух пар соотнесенных oaiденций, связанных между собой знаком равенства.
На этом основании Аристотель строит "теорию" общественных отношений, в частности и товарообмена, где связующим звеном является право на основе установления пропорции. Причем, "(общественные) взаимоотношения возникают не тогда, когда есть два врача, а когда есть (скажем), врач и земледелец (разделение труда Ю.Р.) и вообще разные и неравные (стороны), а их-то и нужно приравнять". По Аристотелю это достигается за счет уравнивающей справедливости, которую он определяет как "воздаяние другому равным". Аристотель поясняет: "Воздаяние равным имеет место, когда найдено уравнение, когда, например, земледелец относится к сапожнику так же, как работа сапожника к работе земледельца" (Этика V).
У Аристотеля были глубокие экономические догадки. Так, говоря об обмене, он угадывал двоякость стоимости, он также смутно догадывался, что денежная форма товара есть дальнейшее развитие простой формы стоимости, что деньги функционируют и как мера стоимости, и как средство обращения.
Говоря об Аристотеле как о великом исследователе, который наряду со столь многими формами мышления впервые анализирует форму стоимости, К.Маркс отмечает: "Гений Аристотеля обнаруживается именно в том, что в выражении стоимости товаров он открывает отношение равенства", так как "различные вещи становятся количественно сравнимыми лишь после того, как они сведены к одному и тому же единству". Только как выражения одного и того же единства они являются одноименными, а следовательно, соизмеримыми величинами".
Поэтому все, что участвует в обмене, должно быть каким-то образом сопоставимо, т.е. тождественно. Основанием для соизмерения, по мнению Аристотеля, служит потребность, которая все связывает вместе, ибо не будь у людей потребностей - не было бы общественных отношений. Поэтому и дружба относится Аристотелем к тем же вещам, что и правосудие. Причем, одни виды дружбы основаны на уравненности, другие - на пропорциональности, однако в любом случае, каждый обращается за тем, в чем нуждается. Все это объединяет людей в сообщества, которые являются "частями взаимотношений в государстве", (т.е. частями государственного сообщества). Таким образом, "всякое государство представляет собой своего рода общение..., которое является наиболее важным из всех e обнимает собой все остальные общения".
Все эти объменные процессы Аристотель описывает не при помощи "гармонии лука и лиры", как это имеет место у Гераклита, а посредством пропорций, т.е. двух пар ее членов, связанных между собой знаком равенства. Это означает, что философ в конечном счете, осознал путь непротиворечивого, количественного осмысления сущего. Более того, он указал и переход к его качественному (структурному) анализу посредством преобразования "соотнесенного" в "противоположное" через нахождение надлежащей середины. В этом случае мысль Аристотеля идет "от логики к предмету", т.е. протекает по такой схеме: "противоречащее" - "niотнесенное" - "противоположное". Однако можно идти и другим путем, "от предмета к логике": "противоположное" - "соотнесенное" - "противоречащее". Связывать же "противоположное" непосредстве с "противоречащим" (как хотел того в "Физике" Аристотель) не следует, поскольку это приводит к неразрешимым противоречиям, которые на более раннем этапе творчества вынудили философа рассматривать сущее в двух аспектах: в возможности и в действительности.
Следует сказать, что объективной основой преобразования друг в друга двух видов противолежания: "противоположного" и "соотнесенного" является ситуация, которая позволяет рассматривать одно и то же явление с разных позиций: относительно промежуточного и относительно полюсов. В первом случае говорим об отношении противоположных тенденций, во втором случае - о соотнесенном. Это значит, что нет противоположного без соотнесенного и наоборот, соотнесенного без противоположного. Поэтому недопустимо отрывать одно отношение от другого, поскольку в природе они неразрывно связаны. Такое единство отношений определяет возможность даже необходимость двух взаимодополняющих способов описания действительности: количественного, т.е. посредством чисел и структурного, посредством противоположностей. Это двойственное восприятие реальности: относительно промежуточного и относительно того или иного полюса, т.е. с позиции противоположностей или соотнесенного, явилось одной из причин вызвавшей к жизни два диаметрально противоположных подхода в науке - два различных видения мира, мировоззрения, обусловленные выбором различных точек отсчета для его осмысления: диалектического и метафизического. И хотя Аристотель не всегда умел быть последовательным в выборе точек зрения, все равно его можно считать основателем конкретно-всеобщего мышления.
8.9 ПОЛИТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ АРИСТОТЕЛЯ
Социально-политические взгляды Аристотеля изложены им главным образом в его неоконченном сочинении "Политика", в котором обнаруживается философское проникновение в государственную действительность того времени, а так же разработка идеальной картины осуществления государственной идеи.
По мнению Аристотеля, политика должна ориентироваться на достижение общего блага, а ее главная цель - достижение справедливости. Но достигается это за счет умения и желания граждан повиноваться властям и законам. Что же касается самих правителей, то для умения властвовать им необходима добродетель нравственно совершенного человека.
Аристотель исследует реально существующие формы политического устройства, выделяя из них наилучшие формы. Кроме того, он исследует те социальные проекты, которые созданы философами, интересуясь при этом лучшими из возможных к осуществлению. Он старается подойти к государству аналитически, пытаясь понять причины его возникновения и функционирования.
Так, говоря о семье, Аристотель считает, что это "первая естественная форма общежития, неизменяющаяся во все времена человеческого существования". Аристотель видит в семье три формы отношений: "господин и раб, муж и отец, отец и дети", а потому "в семье имеют место отношения троякого рода: господские, супружеские и родительские". Поэтому власть домохозяина простирается на рабов, жену и детей. Это своего рода монархическая власть и там, - по мнению Аристотеля, где природные отношения не извращены, "там преимущество власти принадлежит мужчине, а не женщине". Аристотель, прежде всего, видит в браке этические отношения, связывающие воедино равно стоящих людй. И только вследствие естественных особенностей муж возвышается над женой как определяющий элемент над определяемым. Также и рабство определяется Аристотелем как неизбежное основание и для домашней и для государственной жизни и которое требует самого гуманного отношения между людьми. И Аристотель оправдывает рабство, понимая его значение для Греции.
Со временем несколько семей образуют селение, а из нескольких селений возникает государство, подобно тому, как сложились из нескольких селений Афины.
Ценность государства зависит от многих причин, но прежде всего от того, имеет ли в виду господствующая власть общественную пользу или нет. А поскольку власть может принадлежать одному, немногим или множеству людей, то может существовать шесть основных форм государственного устройства. Из них три правильных - монархия, аристократия и полития (республика) и три неправильных - тирания, олигархия и демократия.
Монархия - первая и наиболее древняя форма политического устройства, она допустима лишь при наличии в государстве человека, превосходящего добродетелью всех остальных людей. Но аристократия лучьше монархии, поскольку власть при этой форме правления находится в руках немногих, обладающих высокими положительными качествами. В условиях республики (политии) государство управляется большинством "носящих оружие" людей. Таковы правильные формы правления.
Что касается неправильных форм политического устройства, то Аристотель выделяет тиранию, утверждая, что "тираническая власть не согласна с природою человека", что она наиболее гнусная форма правления. Выделяет он - олигархию, при которой у власти стоят немногие богатые люди, но наиболее сносной формой считает демократию и то, при условии, что власть в государстве принадлежит закону, а не толпе (охлократия). Итак, хорошими он считает монархию, аристократию и политею. Плохими -тиранию, возникающую как деформация монархии, олигархию как деформация аристократии и демократию как деформация политеи.
Назначение государства "состоит не просто в том, чтобы жить, а гораздо более в том, чтобы жить счастливо". По Аристотелю, это возможно лишь в государстве, которое служит "общему благу" и которое относится лишь к правильным формам. Что же касается неправильных форм: тирании, олигархии и демократии, то они служат лишь частным интересам то ли одного лица, то ли группы. Выбирая наилучшее политическое устройство, Аристотель не утопист. Он умеет четко отличить абсолютно наилучшую форму от реально возможной.
В отличие от Платона, который видел в частной собственности главный источник всех социальных бед, Аристотель, напротив, сторонник частной собственности. Он считает, что в наилучшем государстве должна господствовать умеренность во всем, а так как "умеренное" и "среднее" - это наилучшее, то в таком государстве каждый гражданин должен владеть умеренной собственностью. Это среднее сословие и устанавливает наилучшую форму правления.
Аристотель пытается осмыслить общество свободных людей с промежуточных позиций, подобно тому, как осмысливали мироздание все ионийские философы. По Аристотелю, оно состоит из трех основных классов граждан. Первый класс составляют очень богатые люди, тогда как их противоположностью будут самые бедные. Между ними находится средний класс относительно которого и происходит деление всего спектра социальных различий на классы (противоположности).
Если бы Аристотель был хорошо знаком с учением Гераклита, то он бы естественно пришел и к пониманию движения классов, т.е. к пониманию их "борьбы" как возникновение одной пары классовых различий, по мере уничтожения другой, как "сходящееся расходящееся". Но Аристотель понимал только милетскую парадигму - отношение противоположных тенденций.
С этих позиций Аристотель анализирует имущественные различия в обществе и приходит к выводу, что и большое богатство и крайняя бедность, нарушают стабильность общества, для благополучия которого особую важность представляют средние слои. В связи с чем, большие состояния, как и способы их приобретения, Аристотель объявляет противоестественными и противными человеческому разуму и государственному устройству. Поэтому основными задачами государства Аристотель считает предотвращение чрезмерного накопления гражданами имущества, чрезмерного роста политической власти личности и удержание рабов в повиновении. В численном увеличении и усилении средних слоев Аристотель видит опору и спасение государства.
Философ стремится найти наилучший способ теоретического построения социальных систем на основе рассмотрения исходных или первичных отношений между людьми. "Так, по мнению Аристотеля, необходимость побуждает прежде всего сочетаться попарно тех, кто не может существовать друг без друга, - женщину и мужчину в целях продолжения потомства; и сочетание это обусловливается не сознательным решением, но зависит от естественного стремления, свойственного и остальным живым существам...
Точно так же в целях взаимного самосохранения необходимо объединяться попарно существу, в силу своей природы властвующему, и существу, в силу своей природы подвластному...". А поскольку исследование каждого социального объекта должно начинаться с рассмотрения мельчайших частей, его составляющих, то рассматривать отношения в обществе следует с исследования парных отношений в семье: господин и раб, муж и жена, отец и дети. Эти отношения между тремя парными элементами семьи можно охарактеризовать как господские, брачные и отцовские. Аристотель исходит из убеждения, что "во всем, что, будучи составлено из нескольких частей, непрерывно связанных одна с другой или разъединенных, составляет единое целое, сказывается властвующее начало и начало подчиненное. Это общий закон природы, и, как таковому, ему подчинены одушивленные существа... Тот же самый принцип неминуемо должен господствовать и во всем человечестве".
Аристотеля занимает вопрос, в чем заключается "искусство наживать состояние"? В его решении философ исходит из самых первичных отношений. Он хорошо видит, что пользование каждым объектом владения бывает двоякое: в одном случае - по назначению, в другом не по назначению, например, обувью пользуются и для того, чтобы надевать ее на ноги, и для того, чтобы менять ее на что - либо другое: на деньги или на пищевые продукты. "Так же обстоит дело и с остальными объектами владения - все они могут быть предметом обмена".
Первоначальное развитие меновой торговли связано с обменом предметов первой необходимости, но затем, - пишет Аристотель, - на этой основе возникает торговля как систематическая деятельность, направленная на накопление больших состояний. По мере совершенствования обменов и возникновения денег, торговые обороты приносят огромные прибыли и все занимающиеся денежными оборотами стремяться увеличить количество денег до бесконечности.
Аристотель стремится не мудрствовать, а отыскать такой государственный строй, который отличался бы от существующих, ибо существующие в то время государственные устройства, по мнению философа, не удовлетворяют своему назначению. При этом единство в государстве обусловливается принципом взаимного воздаяния, т. е. обусловливается той ли иной формой обмена. Поэтому в состав каждого государства должны входить земледельцы, ремесленники и торговое сословие, но существенную его часть должны составлять "воины и члены совета". Причем, греки не должны быть ни ремесленниками, ни земледельцами, ни торговцами. Но поскольку эти занятия в государстве совершенно необходимы, то ими должны заниматься рабы. Выход - в завоевательской политике греков. Но если Платон выступал против обращения эллинов в рабов другими эллинами, то для Аристотеля этой проблемы не существует: рабство это явление, согласное с природой. Как и во всем другом, Аристотель и здесь исходит из признания существующей действительности.
В то же время Аристотель стремиться дать картину лучшего государства и он начал было эту работу, но не довел ее до конца. По замыслу это должно было быть государство мира, а не войны, и его граждане должны были получать такое воспитание и образование, которое сделало бы их годными не только к практической жизни, но и способными к постижению красоты и знания.
Отвергая как утопию "идеальное государство" Платона, Аристотель считает идеальным такое реальное государство, которое обеспечивает в максимально возможной степени счастливую жизнь для наибольшего числа своих граждан. Это рабовладельческое государство, опирающееся на частную собственность. Возможно, что речь здесь идет об идеализации афинского государства времен Перикла.
В целом же, Аристотель разделяет социально-политические воззрения Платона, но он далек от того, чтобы так раздавить, обезличить человека в государстве, как это сделал Платон. При всем подчинении государству, Аристотель сохраняет за гражданином достаточную самостоятельность и в семье и в частной жизни. Он решительно выступает и против платоновской идеи обобществления имущества, жен, детей. Кроме того, при анализе общественных отношений Аристотель, в отличие от Платона, пользуется своим конкретно - всеобщим методом.
8.10 ФИЛОСОФИЯ ИЛИ МНИМАЯ МУДРОСТЬ?
Создается впечатление, будто основное усилие Аристотель направляет на критику главного положения платоновской философии - его учения об "идеях". Поэтому и считают, что критика "идей" Платона - это критика идеализма, как идеализма вообще. Что Аристотель будто бы возвращает причины и начала в мир вещей, утверждая, что общее не может существовать отдельно от единичных вещей, представляющих собой неразрывное единство формы и материи.
Однако это не совсем так или даже совсем не так. В какой-то момент своей творческой жизни Аристотель действительно думает об истинном бытии, ищет его и считает указанное положение действительно верным. Но со временем, он снова возвращается в этом вопросе на платоновские позиции. Продолжая критиковать последнего, Аристотель ищет в его учении слабые места. Но, видимо, не для того, чтобы покончить с его главной мыслью. Напротив, Аристотель зависим от нее, ибо аристотелевские "формы" не только похожи на "идеи" Платона, но и в определенной степени тождественны им: они могут существовать не только в единичных вещах, но и отдельно от них. Поэтому критика Аристотелем учения об "идеях" - это никак не критика платоновского идеализма.
Аристотель сам идеалист, но его идеализм не абстрактно-всеобщий, а конкрено-всеобщий. И в этом главная черта аристотелевской "первой философии", отличающая ее по характеру от идеалистической диалектики Сократа и Платона. В связи с чем, философия Аристотеля не только сближается с научным знанием, но и становится с ним в один ряд. Она откровенно провозглашается Аристотелем "главной" и истинной наукой, тогда как сократо-платоновское направление в теории познания объявляется Аристотелем "мнимой мудростью".
Итак, центральная идея Платона - эйдос - почти полностью перешла к Аристотелю, который также как и Платон, не мыслит единичных вещей без общего, одинакового между ними, т.е. без их идей. Аристотель соглашается с Платоном в том, что что "вечные вещи - прежде преходящих". Но он показывает ошибку Платона, наделяющего самостоятельным существованием родовые понятия, то, что самостоятельно существовать не может.
Строя свою концепцию в полемике со взглядами своего учителя, Аристотель упрекает Платона в том, что тот так и не смог правильно решить вопрос об отношении идей к вещам. Сам же Аристотель отдает предпочтение не родовым, а видовым понятиям. Ибо считает, что вид первичен не только по отношению к роду и другим более общим категориям, но и по отношению к единичным вещам. Аристотель бьется над проблемой взаимоотношения общего и отдельного, эмпирического и рационального. Он видит два варианта. Первый - предусматривает существование мира идей в отрыве от мира чувственно воспринимаемых единичных вещей. Тогда как согласно второго - невозможно отрывать идеи от самих вещей, невозможно отрывать общее от единичного.
И Платону и Аристотелю ясно, что любая чувственно воспринимаемая вещь не может быть не оформленной или находиться вне отношения к другим вещам. Трудность с которой столкнулся Аристотель заключалась в выборе: признать или отвергнуть существование обособленного мира сверхчувственной реальности.
Согласно одним концепциям философские взгляды Аристотеля, начавшего в качестве ортодоксального платоника, эволюционируют в сторону все большей и большей удаленности от платонизма. Согласно другим - наоборот: наиболее резким противником Платона, Аристотель выступает именно в ранних своих сочинениях, тогда как в наиболее зрелых, он по существу возвращается к идеализму Платона. Нам представляется, что в вопросе о признании мира идей, второе утверждение более соответствует действительности.
Но как бы то ни было, Аристотель вполне разделяет основные воззрения своего учителя, а его полемика направлена исключительно против чрезмерной обособленности идей от чувственного мира, против их предельной общности в силу которой, они не способны были объяснить мир явлений.
Поэтому, основной задачей философии Аристотель считает познание отношения общего к частному и создание на этой основе науки логики. Ее основным принципом является та мысль, что общее, будучи основанием для определения частного дает возможность выводить последнее из общих причин. Аристотель ищет ответы на волнующий его вопрос: в какой мере одно понятие можно подчинить другому. Он ищет правила, по которым следует зрелой науке выводить из самых общих начал всякое специальное знание.
А поскольку познание состоит в утвердительном суждении, выражающем реальную связь, постольку всякое научное познание состоит и в определении общих понятий, и в выводе частных суждений из общих. Отсюда вытекает учение об умозаключениях и доказательствах, которое Аристотель называл Аналитикой. Истинное и ложное, он ищет в соединении понятий, которые что-либо утверждают, или отрицают. Таким образом, различие между сократо-платоновским и аристотелевским подходами заключается в том, что в первом случае во главу угла ставится понятие, а во втором - соединение понятий или суждение.
Разбирая вопрос о том, что можно принимать за начала вещей, а что нет, Аристотель считает, "что роды не начала вещей". На наш взгляд, именно в непонимании этого, кроется причина поражения всех абстрактно-всеобщих способов мышления. Иначе говоря, главный их недостаток, как и недостаток сократо-платоновской направления в абсолютизации предельно общих понятий - категорий. Тогда как главное достоинство аристотелевского метода - конкретизация философского мышления. Это достигается за счет активного использования всего спектра не только классификационных, но и сравнительных понятий - видов противолежания. При этом, надо понять, что у Аристотеля противолежащее - это родовое понятие, а мыслить только более общими понятиями, чем видовые - значит завести мышление в тупик, как это по мысли Аристотеля, сделал Платон.
Тот же недостаток обнаруживается и позже, например, в философском учении Гегеля или в марксизме, когда вместо конкретных различий, т.е. видовых понятий, используются понятия предельной общности. Такие, например, как "конкретное тождество" у Гегеля или "противоположности" в марксизме. Это утверждение относится и к трем наиболее общим законам развития: закону взаимного проникновения противоположностей, закону отрицания отрицания и закону взаимного перехода количественных изменений в качественные.
В философии Аристотеля воплотилась, может быть даже не осознанная до конца самим автором, сущность конкретно-всеобщего мышления. Но воплощение это произошло накануне упадка философии и не только ее. Разложение охватило все греческое общество в эпоху Просвещения. Поэтому философию Аристотеля можно рассматривать в качестве его завещания всем грядущим поколениям людей.
Тем самым подводился итог не только деятельности софистов, направленной на совершенствование искусства доказательств, но и деятельности Сократа и Платона, направленной на создание абстрактно-всеобщего способа теоретизирования. И Аристотель как "отец логики" с триумфом его завершил. Но он не остановился на этом способе мышления, а пошел дальше по пути конкретизации философского знания. И хотя эту работу он только начал, его с полным правом и здесь можно считать пионером. Поскольку в отличие от своих предшественников, он видел мир не с одной точки зрения, обусловленной тем или иным сравнительным понятием, а со всех доступных ему позиций, обусловленных видами противолежания.
В итоге, мы можем четко выделить два направления, сложившихся после Аристотеля в древней европейской философии: ионийско-аристотелевское и элейско-платоновское, в основании которых лежат два совершенно разных способа мышления. Первый - это конкретно-всеобщий способ, опирающийся на весь спектр классификационных и сравнительных понятий, опирающийся также и на формальную логику, тогда как второй - это абстрактно-всеобщий способ, в основе которого лежат в основном наиболее общие классификационные понятия - категории.
И действительно, когда мы читаем диалоги Платона, перед нами скорее всего художественные произведения, нежели научные работы. Чего не скажешь о всех сочинениях Аристотеля, включая сюда и философские. Это касается и главной его философской работы - "Метафизики", имеющей характер явно выраженного научного труда.
Поэтому на вопрос: "является ли философия наукой", мы отвечаем: да! Философия - это наука, если при осмыслении противоречивого и релятивного мира она стоит на ионийско - аристотелевских точках зрения. В противном случае, говорим: нет! Философия - это конечно же, не наука, это ее тень. Она может быть талантливой и даже генеальной литературой, но не более того, поскольку при осмыслении действительности стоит на сократо-платоновских, абстрактно-всеобщих позициях.
Творчество Аристотеля является вершиной древней европейской философии, содержательность и разработанность которой были универсальны. Поэтому его долгое время определяли как Философа с большой буквы. Кроме того, творчество Аристотеля по своему характеру было выдающимся вкладом и в развитие естественнонаучного познания, что характеризует его и как крупнейшего ученого древности. Но в главной мысли, в главном содержании его философского труда, Аристотель так и остался не понятым и ни признанным по сей день. Поэтому к Аристотелю в полной мере подходят слова другого древнего мудреца, который сказал: "Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их далеко отстоит от Меня...".
И действительно, до сих пор философам так и не удалось создать общезначимую и общепризнанную науку о началах и "первых причинах сущего как такового" - "первую философию" - в том плане, в каком ее понимал Аристотель.
|