|
|
Российская Академия наук Дальневосточное отделение
Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока
Жучкова Светлана Михайловна
Внутриполитическое развитие Японии в конце XIX - начале XX века
Специальность - 7.00.03 - Всеобщая история
Автореферат
диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук
Владивосток 2000
Работа выполнена на кафедре всеобщей истории Дальневосточного государственного университета
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. В настоящее время происходит реорганизация партийной системы в Японии, и на первый план выдвигаются многие аспекты, связанные со спецификой политических партий Японии. Понять их можно, только исследовав процесс становления политических партий в контексте специфической политической культуры.
Начиная с 1993 г. в Японии идёт активный передел политического пространства, целью которого является выбор оптимального устойчивого политического курса. Остро стоит вопрос о формировании в Японии двухпартийной системы: в качестве возможного варианта упоминается американская модель, когда конкуренция за власть идёт между двумя крупными политическими партиями, близкими по мировоззрению и социальной ориентации. Однако формирование её наталкивается на ряд препятствий. Это служит побудительным мотивом для изучения прообраза двухпартийной системы, который возник в Японии в начале XX в. и был связан с существованием передачи власти от кабинетов Сайондзи к Кацура (система «Кэй-эн»).
Время от времени в японском обществе возникает вопрос о том, не следует ли пересмотреть конституцию 1947 г., поскольку она была «навязана» японцам извне. В последнее время усиливается интерес к первой конституции 1889 г., но нередко даются неадекватные оценки, преувеличивается её «демократический потенциал».
В современной Японии исполнительная власть сильнее представительных институтов. Правительство располагает рядом преимуществ перед законодателями, делающими его менее восприимчивым к воздействию общественного мнения и выборного органа. В этой связи немалый интерес представляют первые шаги лидеров Мэйдзи в направлении создания сильного бюрократического аппарата.
Дополнительный интерес к сюжетам внутриполитического развития Японии придают события в России последнего десятилетия, связанные с переходом от общества авторитарного типа с монопартийной системой к плюралистическому демократическому обществу, в которой функционирует множество политических партий. Несмотря на колоссальные различия между Японией конца XIX-начала XX вв. и Россией конца XX в., существует ряд процессов и явлений, похожих друг на друга. Это, в частности, особенности становления политических партий, преобразование партий-движений в парламентские партии, связь политических партий с правящей бюрократией, создание проправительственных партий путём бюрократического вмешательства не только в партийное строительство, но и в избирательный процесс, поиск политическими партиями адекватной социальной базы. Всё это заставляет обратиться к японскому опыту политического развития конца XIX-начала XX вв.
Историография проблемы. В отечественном японоведении сюжеты, связанные с изучением развития политического строя Японии на рубеже веков, а именно принятие конституции Мэйдзи, создание на её основе новой политической системы, образование первых партий, формирование партийной системы и начало парламентской деятельности, - рассматривались в рамках общих работ по новой истории, но никогда не становились объектом самостоятельного исследования.
В 20-х годах крупнейший авторитет в области японоведения Н.Конрад в своей ранней работе «Япония. Народ и государство» дал оценку всей эпохи Мэйдзи как эпохи политической гегемонии «третьего сословия», завышая тем самым уровень политического развития японской буржуазии, считая её, по аналогии с европейской, единой, активной, сформированной силой. Установление политического господства буржуазии учёный объяснял естественным ходом исторической эволюции, что в большей степени является гипотетическим утверждением, нежели результатом исторического анализа, не говоря уже о необходимости учитывать национальную специфику.
Эта специфика подмечена в работах К.А. Харнского и Е.М. Жукова, написанных с позиций марксистского историзма. Работа Харнского оригинальна тем, что в ней текст конституции анализируется с точки зрения соответствия (или несоответствия) укоренившейся практики, а оценки действующим партиям даются, исходя из политических реалий начала XX в.
В 30-е гг. веху в развитии советского японоведения составил труд Е.М. Жукова «История Японии», в котором много места уделено анализу конституционного строя Японии. В работе есть ряд метких замечаний о политическом противоборстве между буржуазией и бюрократией, о различие между партиями по вопросу об источнике власти, об отсутствии политической преемственности парламентских партий с партиями «движения за свободу и народные права». К сожалению, эти замечания не получили развития и не были учтены в дальнейших исследованиях.
В 40-50-е гг. вопросы эволюции политического строя^Японии освещались известным японоведом Х.Т. Эйдусом. Его работы трудно назвать новаторскими, так как в них много схематизма, большинство его утверждений не подкреплено анализом, достоверность излагаемых фактов трудно проверить из-за отсутствия ссылок на первоисточники. Работы перенасыщены такими определениями, как «помещичье-буржуазная оппозиция», «правящий буржуазно-помещичий блок», которые нередко несут в себе противоречие и тем самым затрудняют Понимание описываемых процессов. Как следствие, суть и характеристика политических процессов остаются за кадром, их заменяют политические штампы, которые плохо вписываются в историческую картину прошлого Японии. Работы Х.Т. Эйдуса по сути являются либо учебниками, либо текстами публичных лекций, с ярко выра-
женной идеологической направленностью, а не исследованиями в полном смысле этого слова.
Коллективная монография советских историков «Очерки новой истории Японии», отразила известный этап в развитии отечественного японо-ведения. Оценки и положения этой работы надолго стали общепринятыми и вошли в учебную литературу страноведческого характера и учебники по истории государства и права. Однако по прошествии более четырёх десятилетий трактовка многих событий явно устарела теоретически и методологически.
Один из вариантов иного подхода к изучению политических процессов в Японии на рубеже веков был представлен в монографии И.Я. Бедняк1. Исследование этого автора отличает хорошее знание материала, использование широкого круга источников, но некоторые выводы представляются преувеличенными и недостаточно обоснованными. Данное исследование было построено на основе ленинской теории империализма, что отложило отпечаток на характеристику политических институтов. И.Я. Бедняк исходит из ленинской формулировки, что в период империализма монополии оказывают огромное влияние на политическую жизнь, «независимо от политического устройства». Более того, специфика политического строя Японии признаётся историком пережитком, поэтому и политические процессы в Японии рубежа веков представлены схематично, без учёта влияния политической культуры.
Следует заметить, что формирование партийной системы в эпоху Мэйдзи было изучено односторонне, так как для отечественного японоведе-ния был характерен ярко выраженный крен в сторону изучения истории партий рабочего класса, о чем говоря работы Гольдберга Д.И., Коваленко И.И., Сенаторова А.И. Монографии, посвященные партиям иного типа, отсутствуют.
В 80-90-х гг. XX в. появились специальные исследования, в которых по ходу основного сюжета давались оценки знаковым событиях политической истории Японии. Оригинальные идеи в отношении принятой в 1889 г. конституции Мэйдзи высказал в своей работе Г. Светлов назвав её «образцом иррационального божественного права». Отойдя от общепринятых оценок о реакционном характере и аналогии японской конституции с прусской историк перешел к выяснению скрытых механизмов власти императора, которые заложены в основном законе. Г. Светлов положил начало изучению японской конституции 1889 г. в контексте исторической традиции Японии, эволюции её специфических политических институтов. Этот подход был продолжен в работе Т.Г. Сила-Новицкой.
На рубеже 1980-90-х годов обнаружилась с наибольшей очевидностью недостаточность формационного подхода для исследования социально-
1 Бедняк И.Я. Япония в период перехода к империализму. - М., 1962.
политических изменений в странах Востока, в том числе и в Японии. Поэтому появилась необходимость его дополнения современными концепциями общественного развития, такими как теория этногенеза Л.Н. Гумилёва и теория модернизации, активно разрабатываемая в западных исследованиях. Первая попытка пересмотра сложившейся концепции истории Японии после Мэйдаи исин в отечественной историографии была предпринята Э.В. Молодяковой и С.Б. Маркарьян2. Работа представляет собой собрание разных теоретических подходов, что делает неравнозначным освещение различных аспектов, вместе с тем содержит и ряд достойных внимания наблюдений и выводов.
Необходимо упомянуть работы Гришелёвой Л.Д., Чегодарь Н.И. в которых освещены отдельные аспекты культурной модернизации Японии, а также статьи Загорского А.В., Ерёмина В., Молодякова В.Э., содержащих нетрадиционные оценки политического развития Японии на рубеже веков. Учитывая выше изложенное, следует отметить, что при исследовании политических процессов в Японии конца XIX - начала XX вв. необходимо преодолеть схематизм, прямолинейность и идеологическую заданность, которые были характерны для работ, вышедших в 50-60-е гг., и предложить иную концептуальную основу.
Исследования японских историков отличает хорошее знание исторического материала, привлечение широкого круга источников.
Процесс создания конституции был хронологически восстановлен и подробно изложен в работах таких японских исследователей как Инада, Осатакэ, Кобаякава, Исии. Анализ конституции прежде всего как юридического документа был предпринят в работах Накано Томно, Фудзии Сини-ти и Мацунами. Накано Томно предпринял сравнительный анализ конституции Мэйдзи с конституциями европейских стран. Последние два автора отличаются тем, что оценивают конституцию по демократическим стандартам, а также передают общую атмосферу последних лет действия конституции Мэйдзи. Работа Фудзии ценна ещё тем, что содержит предисловие, написанное Канэко Кентаро, одного из авторов конституции, который по просьбе Ито Хиробуми отправился в 1889-1890 гг. в Европу с целью собрать комментарии и оценки первой японской конституции европейских и американских правоведов. Среди научных трудов, в которых подчеркиваются демократические элементы в конституции Мэйдзи, можно выделить работу Минобэ Тацукити «Основные элементы конституционного права». Теория автократической школы отражена в исследовании Уесуги Синкити «Толкование конституции».
Необходимо также выделить сборник статей о формировании правовой основы нового политического режима3. Применительно к нашей теме надо отметить в сборнике статьи Такаянаги Кэндзо и Миядзава Тосиёси, в
гМолодяковаЭ.В. Маркарьян С.Б. Японское общество: книга перемен. - М., 1996.
3 The Japanese Legal System. /Ed. by Hideo Tanaka. - Tokyo, 1991.
6
надо отметить в сборнике статьи Такаянаги Кэндзо и Миядзава Тосиёси, в которых анализируются принципы, заложенные в конституции, а также представлены оценки этого документа современниками.
Истории становления парламентской системы в Японии посвящено специальное издание4 Музея Палаты представителей, подготовленное при участии Осатакэ Такэки, которого признают родоначальником такой академической дисциплины как «История конституционализма в Японии». В эту работу также вошло более раннее совместное издание Палат парламента, в котором была изложена 70-летняя история японского парламентаризма
Японские историки, в отличие от западных учёных, редко пишут обобщающие труды, но в своих исследованиях обычно подчёркивают влияние традиционного поведения на функционирование политической системы Японии Такие японские авторы, как Ока Ёситака и Накамура Кикуо, вообще отрицают политическую модернизацию Японии в рамках капиталистического строя.
Такому важному аспекту политического развития Японии, как роль и положение императора в политической структуре, созданной с принятием конституции, отведено много места в работах Умэгаки Митио. Историк также затронул проблему существования внеконституционных каналов власти и их активного влияния на политический процесс. Этот аспект имеет особое значение при характеристике политического строя Японии, оценке степени развития конституционных начал и соответствия политической практики основному закону страны. Более фундаментально к изучении темы политической роли императора подошёл в своём исследовании Судзуки Масаюки, проследив эволюцию монархического правления в Японии нового и новейшего времени.
Недавние работы японских историков по политической истории подтверждают общее стремление к выявлению особенностей политического процесса в Японии в ходе модернизации японского общества. Попытку исследовать политическое общество Японии, исходя из «теории элит» и используя понятия «правящая элита» (В. Парето) и «политический класс» (Г. Моска), предпринял в своей работе Масааки Таканэ. Исследование Кёго-ку Дзюнъити свидетельствует о том, что политическое сознание стало новым аспектом в изучении политической истории Японии. Другой японский историк, Х.Фукуи, в своей работе поставил вопрос о взаимосвязи избирательного законодательства и партийной системы. Фукутакэ Тадаси дал анализ социальной стратификации Японии ХТХ-ХХ веков.
Большинство работ японских историков отражают событийную сторону вопроса без анализа социально-политических изменений и концептуальной основы исследования. Многим трудам, построенным на солидной источниковой базе, не хватает высокого уровня обобщений. Из этого ряда
4 History of Constitutionalism in Japan /House of Representatives. - Tokyo,
следует выделить работы двух учёных-историков с разными концептуальными подходами в освещении политических процессов в Японии.
Первый, Гото Ясуси, строит свои исследования5 на марксистской теории и доказывает, что по мере развития капитализма в соответствии с классовыми изменениями претерпела крупные изменения и «абсолютистская императорская система» (так историк определил политический строй Японии, установившийся после реставрации Мэйдзи). Другой крупный японский специалист в области политической истории Японии Масуми Дзюнно-сукэ, в своих исследованиях исходит из принципа стадиального развития политических институтов. В многотомной монографии* он предпринял попытку сравнить основные этапы развития системы политических партий наиболее развитых стран Западной Европы с аналогичным процессом в Японии. Масуми Дзюнносукэ приходит к выводу, что система японского парламентаризма и парламентских политических партий со значительными опозданием повторяет аналогичные этапы развития этих феноменов в развитых странах Европы. Свой анализ развития системы политических партий учёный основывает на тесной связи процессов социально-экономического развития, эволюции социальной структуры японского общества с эволюцией парламентаризма и политических партий. Думается, что этот анализ нуждается в уточнении с учётом такого важного фактора политической жизни любого общества, как политическая культура, которая в Японии отличается большим своеобразием по сравнению с европейскими странами.
В западной историографии исследование политических процессов в эпоху Мэйдзи выявляет значительное разнообразие мнений и концепций авторов, широкий круг поднимаемых ими проблем. Первые попытки представить политическое развитие Японии после введения конституции были предприняты английскими историками У. Макговерном, Морганом Янгом и Г. Говеном в 20-е годы. Долгое время авторитетным исследованием для западных японоведов оставалась книга Г. Квигли «Новая Япония. Правительство и политика». Отечественным историкам более известна ранняя переводная работа Г. Квигли «Правительство и политическая жизнь Японии».
Наиболее фундаментальными в освещении процесса создания конституции остаются работы таких западных историков, как Акита, Бекман, Миллер, Симен7. Акита выделяет две линии противоборства в правительстве по вопросу установления конституционного правления: группа Ямага-
5КодзаНихонси. (Курс лекций по истории Японии).-Токио, 1970, Т. IX.
6 Масуми Дзюнносукэ. Нихон сэйдзиси. (Политическая история Японии). - Токио: Тодай сюппанся, 1988. Т. 4.
7 Akita G. Foundation of constitutional government in Modern Japan, 1868-1900. - Cambridge: Harvard univ. press, 1967. Beckmann G. The Making of the Meiji Constitution. - L., 1957. Miller F. Minobe Tatsukichi. - Berkeley, 1965. Siemes J. Hermann Roessler's Commentaries on the Meiji Constitution. Monumenta Nipponica, xvii. - N.Y., 1962. 1-66.
8
та, игнорировавшая политические, социальные и экономические перемены в стране и стремившаяся к внешней экспансии, укреплению собственной власти путём сохранения статус-кво, и группа Ито, признававшая необходимость политических, социальных и идеологических преобразований в соответствии с изменяющими реалиями.
В западной историографии до сих пор нет комплексного исследования партийной системы Японии эпохи Мэйдзи, как это было сделано для эпохи Тайсё (1912-1926 гг.) Питером Дююсом. Тем не менее, краткий анализ последнего эволюции партий в десятилетие, предшествующее эпохи Тайсё, содержит ряд ценных замечаний и характеристик. В давней, но не потерявшей значения книге Р. Скалапино также есть краткий, но вполне содержательный очерк истории политических партий и организаций в Японии. Его следующая работа в соавторстве с Масуми Дзюнносукэ обогатилась как в фактологическом плане, так в плане концептуальных обобщений.
Особый вклад в изучение политической истории Японии эпохи Мэйдзи внесли представители так называемой «теории модернизации» (Холл, У орд, Джансен, Крэг и Рейшауэр). Под их руководством выпущен ряд сборников, в которых представлены исследования по вопросам политического, экономического, социального развития Японии в новое время8. Центральная тема исследований - роль модернизации в преобразовании японского общества, определение уровня современности Японии. В отличие от японских историков американские учёные убирают из термина «современный» ценностные воззрения. Их работы опираются на теорию политической модернизации, согласно которой общим направлением исторического процесса является утверждение общества западного типа, в том числе западных демократических институтов. Что касается Японии, то здесь прямая рецепция западной демократии невозможна.
Среди исследований западных японоведов можно выделить фундаментальные монографические работы английского историка У. Бизли', а также коллективные издания по узловым проблемам политической истории Японии10. Концепцию становления бюрократического государства в Японии, начиная с эпохи Мэйдзи, разрабатывают историки Силберман, Фьюс-тер и Гордон. В последнее время в западной историографии в качестве самостоятельных сюжетов разрабатываются такие темы как взаимоотношения государства и интеллектуальной элиты (Баршей А.), государство и синто (X. Хардакрэ). Сравнительный анализ политических систем Японии и
8 Changing Japanese Attitudes Toward Modernization. - Princeton, N.Y., 1965. Political Development in Modern Japan /Ed. by Ward R.E. - Princeton: Princeton Univ.press, 1968.
9 Beasley W.G. The Japanese Imperialism. 1894-1945. - Oxford. Clarendon press, 1987. Beasley W. G. The rise of Modern Japan. - N.Y: Martin press, 1990.
'"Modern Japanese leadership. Transition and Change, - Tuccson (Arizona), 1966. Conflict in modern Japanese history ./Ed. by Tetsuo Najita ana J. Victor Koschmann. - Princeton Univ. Press, 1982.
Англии, а также политической культуры этих стран предприняли в своих исследованиях английские японоведы Мартин1', Стронах, Вестни12 и Воро-ноф".
Обзор работ отечественных и зарубежных японоведов показывает, что вне рамок исследователей всё ещё остаётся целый ряд важных аспектов политического развития Японии на рубеже веков. Написанием этой работы автор надеется восполнить этот пробел и внести определённый вклад в изучение проблем становления конституционного строя в Японии.
Источники. Содержание предлагаемого исследования обусловило выбор круга источников, положенных в его основу. Автор пользовался опубликованными источниками, архивные материалы оказались ему недоступны.
Большую ценность для настоящего исследования представляет четырёхтомное издание «Япония эпохи Мэйдзи в документах»14, вобравшее в себя как официальную документацию, так и свидетельства современников. Главная ценность издания в публикации уникального корпуса документов и материалов. В четырёх томах собраны источники самых различных жанров: законодательные акты, императорские указы (о создании гэнро-ин, кабинета министров, Тайного совета, об открытии парламента и др.), текст Конституции и комментарии к ней, Закон об императорском доме, Закон об императорском парламенте, Закон о выборах в нижнюю палату, Закон о финансах, инструкции и распоряжения министрам, речи представителей правительства в нижней палате парламента, выступления и заявления лидеров политических партий. Эти материалы характеризуют основные направления стратегии социально-экономического и политического развития, предполагаемые изменения, в том числе в области государственного управления. Они дают всестороннюю информацию о формировании механизма власти. Снабженное подробными комментариями, данное издание охватывает период с 1867 по 1912 г. и является наиболее полным сборником документов подобного рода.
Менее объёмный, но не менее ценный корпус материалов аналогичного характера содержит сборник «Японцы о Японии», составленный японским правительством в 1904 г. по просьбе англичанина А. Стэда и переведённый им на европейские языки. Имеется также русский перевод 1906 года15, который до сих пор редко попадал в орбиту исследований отечественных историков. Сборник содержит все основные законы эпохи Мэй-
11 Martin C.H., Stronach В. Politics Fast and West. A comparison of Japan and British political culture. - Armonk (N.Y), L., 1992.
12Westney D.E. Imitation and innovation. The transfer of western organization. - Cambridge, 1987.
13 Woronoff J. Politics the Japanese way. - Basingtone, London, 1986.
14 The Meiji Japan through contemporary sources. - Tokyo, 1969,1-IV volumes. Мэйдзи бунка дзэнсю. Мэйдзи бунка кэнккжайхэн. - Токио: Нихон хёрон синея, 1955.
15 Японцы о Японии /Под. ред. А. Стэда. - Спб., 1906.
10
дай, речи императора, предваряющие издание важнейших законодательных актов, сами документы, комментарии составителей этих документов, аналитические статьи, авторами которых являются министры и другие выдающиеся деятели той эпохи. Однако, необходимо делать поправку на то, что подбор документов и статей государственных деятелей эпохи Мэйдаи в этом сборнике в значительной степени тенденциозен, так как имел целью представить странам Европы витрину японского общества - «прогресс, достигнутый при конституции».
Богатый фактический материал содержится в сборнике «Пятьдесят лет новой Японии»16, подготовленном Окума Сигэнобу, лидером партии и активным участником политических событий эпохи Мэйдзи. Кроме официальных документов в нём представлены речи, выступления и заявления политических и общественных деятелей. При анализе конституции в нашем распоряжении было пять текстов конституции, опубликованных в разных изданиях на разных языках, что явилось благодатным материалом для сравнения и дало возможность оценить их аутентичность.
Из числа достоверных, хотя и не являющихся принципиально важными для нашего исследования источников следует упомянуть официальную биографию Сайондзи Киммоти и популярные биографии Ито Хиробуми, Ямагата Аритомо, Окума Сигэнобу, Итагаки Тайсукэ, КацураТаро и Коно Хиронака. Благодатный материал, представивший живую и яркую картину жизни японского общества 70-х гг. XIX в., содержит работа современника тех событий Л.И. Мечникова.
Цель и задачи диссертации. Основная цель исследования состоит в реконструкции политических процессов, определивших политическое развитие Японии в конце XIX - начале XX века. В соответствии с нею в качестве задач, решение которых вытекает из глубокого анализа и обобщения конкретно-исторического материала, в диссертации ставятся следующие:
проанализировать становление конституционного строя;
проследить эволюцию партийной системы;
показать особенности парламентского механизма;
определить характер политического строя Японии начала XX в.;
выявить особенности политической культуры японского общества.
Объектом нашего исследования стало японское общество конца XIX - начала XX века с достаточно аморфной социальной структурой, формирующееся в процессе экономической и политической модернизации.
Предметом исследования является эволюция политического строя Японии в конце XIX - начале XX века.
Хронологические рамки настоящей работы охватывают период с момента издания императорского указа о написании конституции, положившего начало конституционных реформ, и до конца эпохи Мэйдзи.
16 Fifty years of New Japan /Ed. by Okuma Sigenobu. - L., N.Y.: Dutton, 1909.
11
Теоретическую основу данного исследования составила теория модернизации, наиболее всесторонне разработанная израильским учёным Ш. Эйзенштадтом. На русский язык переведена одна из его последних теоретических работ «Революция и преобразования обществ»17 с характерным подзаголовком «Сравнительное изучение цивилизаций». Большое значение имеет следующая его характеристика японского общества: «Важнейшее различие между европейским и японским опытом проявилось в природе коалиций, которые осуществляли модернизационные изменения в этих обществах»18. Отметим также важное общетеоретическое исследование отечественных учёных - коллективную монографию «Эволюция восточных обществ»". Идея «синтеза», изложенная в этой книге, дала мощный импульс для теоретического переосмысления цивилизационного аспекта развития обществ, совершающих переход от традиционности к современности. Концепция синтеза помогаетраскрыть формационную неоднозначность процессов модернизации^ странах Востока, разнонаправленность социальных сил, вовлечённых в этот процесс.
При написании работы автор опирался на те изыскания в области теории политики, которые велись крупными отечественными политологами Ф.М. Бурлацким и А.А. Галкиным и были обобщены ими в работе «Современный Левиафан: очерки политической социологии капитализма»20. В рамках этой работы рассматривается проблематика, связанная с закономерностями функционирования и развития политической системы в капиталистических странах. В ней на основе эмпирического материала анализируется современная стадия развития политической системы капитализма, процессы формирования социальных компонентов политической власти, роль культуры в определении политического сознания и поведения различных массовых групп населения.
В настоящее время вряд ли у кого вызывает сомнение то, что при анализе политических процессов необходимо учитывать воздействие политической культуры. Роль политической культуры в том, чтобы установить границы поведения, которые особенно важны в политике стран, где нет писанной конституции. Это также касается и таких государств, как Япония , где писанная конституция существует, но не хватает широкой легитим-ности и тогда политическая культура устанавливает параметры политической игры.
До настоящего времени признано наиболее удачным определение политической культуры, данное американским политологом Г. Алмондом, считающееся классическим. Это «специфический образец ориентации к политическому действию». В соответствии с таким пониманием политической
17 ЭйзенштадНН. Революция и преобразования обществ. - М: Аспект пресс., 1999.
18 Там же. С. 201.
"Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. - М., 1984.
20 Бурлацкий Ф.М., Галкин А.А. Современный Левиафан. - М., 1985.
12
культуры Г. Алмонд считал, что каждая политическая система функционирует в рамках специфического образца такого рода ориентации, следовательно для каждой системы существуют определённые ограничения, учитывая которые можно прогнозировать дальнейшее политическое развитие21.
Методология исследования. Одним из методологических принципов для автора диссертации является историзм, понимаемый как требование рассматривать любой объект, любое историческое явление в движении, становлении и развитии, во взаимосвязи с другими объектами и явлениями. Принцип историзма неразрывно связан с объективностью исторического исследования, с отказом от политизации исторического мышления, абсолюти-зации значения классовых противоречий. Объективность как теоретико-методологический принцип предполагает преодоление односторонности в оценке социальных групп и политических отношений. Наряду с принципами историзма и объективности важное значение для автора имело использование таких общенаучных методов исследования, как анализ и синтез. При исследовании содержания конституции использовался принятый в юриспруденции метод аналогии. Из специальных исторических методов при написании данного сочинения автор использовал такие методы, как генетический, сравнительно-исторический и метод ретроспекции. Данное исследование построено по проблемно-хронологическому принципу.
Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые комплексно, с применением новых теоретических подходов исследуется крупная научная проблема - политическое развитие Японии на рубеже веков, с позиций современной исторической науки анализируется эволюция политических структур, выявляются особенности функционирования заимствованных западных институтов на японской почве. Ряд аспектов темы, рассмотренных в работе, фактически впервые подвергаются изучению: трансформация политической структуры до принятия конституции, вопрос о роли внеконституционных каналов власти, характер и особенности первых партий, эволюция парламентских партий в эпоху Мэйдзи. Тем самым восполняется пробел в историографии.
В процессе изучения темы был введён в научный оборот новый фактический материал историко-правового, политического и социологического характера. Его анализ позволил уточнить многие из существующих и дать новые оценки явлений и процессов, происходивших в социально-политической жизни Японии на рубеже веков, расширить и углубить аргументацию, сформулировать и обосновать выводы.
Научно-практическая значимость работы заключается в том, что на основе комплексного анализа источников она раскрывает ряд важных для истории, политологии и права проблем. Результаты исследования могут
21 Almond P.A. Comparative Political Systems. - Journal of Politics, 1956. Vol. 18,№3.-P. 391-393.
13
быть использованы в научной работе (подготовка обобщающих трудов, посвященных политическому развитию Японии XDC-XX вв., истории партий Японии), в учебном процессе (подготовка соответствующих разделов лекционных курсов по истории стран Азии и Африки, истории мировых цивилизаций, истории государства и права, специальных лекционных курсов и семинаров по данной проблематике), в научно-исследовательской работе студентов. Выводы диссертации имеют значение для реалистической оценки политической ситуации в странах, где происходит процесс политической модернизации.
Апробация работы По теме диссертации автор выступал с научными докладами и сообщениями на конференции молодых учёных-историков (Владивосток), на международной конференции «Социально-экономические и политические процессы в странах Азиатско-Тихоокеанского региона (Владивосток), на теоретическом семинаре кафедры всеобщей истории факультета истории и философии ДВГУ (Владивосток).
Структура и основное содержание работы
Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложения.
Во введении обосновывается актуальность, практическая и научная значимость темы. Определяется объект исследования, хронологические рамки работы. Даётся характеристика историографии проблемы, источников, используемых в работе. Формулируются цель и задачи исследования, характеризуется его методология.
В первой главе рассматриваются внутри- и внешнеполитические причины принятия конституции 1889 г., реформы 70-80-х гг., процесс разработки конституции как отражение противоборства различных политических сил и политических тенденций, дан анализ конституции с политико-правовой точки зрения (прерогативы императора, его политическая роль, полномочия и прерогативы японского парламента, ответственность и полномочия правительства согласно конституции), показаны внеконституционные каналы власти и их роль в политической системе.
Главной целью проводимых в 70-80-х гг. XIX в. в Японии реформ было создание национального централизованного государства. За девять лет (1881 -1889), что предшествовали обнародованию конституции Мэйдзи, лидеры Японии провели существенные преобразования как в области общественного строя страны, так и в области её государственного устройства: учреждение кабинета министров, создание бюрократии, основанной на выслуге, учреждение нового Тайного совета, реорганизацию местного управления и реформу судебной системы. В главе указывается, что в ходе этих преобразований произошёл переход политических институтов Японии с традиционных к современным западным моделям. Так, кабинет министров сменил Дадзёкан, Тайный совет в большинстве функций подменил гэнро-ин,
14
префектуральные собрания были введены на место прежних «собраний самураев». Результатом реформ явилось создание государственной структуры, которая получила название «императорская система» - тэнносэй. Одним из аспектов этой системы было то, что теоретически абсолютная власть императора фактически осуществлялась его именем назначенными чиновниками, а не вассалами-феодалами или наследственной знатью. И второй аспект - это то, что новая бюрократия действовала через правительственный механизм, который был создан по европейским образцам.
Государство возвышалось над обществом, шло самостоятельное развитие аппарата и законодательной системы, и оно становилось всё более и более независимым от общества. Однако при всей своей самодостаточности оно не могло не приспосабливаться к изменениям в экономической жизни общества, в социальной структуре. В работе показано, что принятие решения о создании писаной конституции - это стремление олигархии легально и рационально контролировать проводимые преобразования. Поэтому вся относящаяся к этому вопросу деятельность правительства в этот период должна быть интерпретирована не как попытка сохранить политическое статус-кво, а как усилия в направлении определенного реформирования политической системы.
В главе отмечается, что реформы в определенной степени были вызваны необходимостью соответствовать стандартам западных держав о зрелости японской политической системы. Иными словами, не последнюю роль в принятии конституции играл внешний фактор. Что касается лидеров Мэй-даи, то они рассматривали конституционализм, с одной стороны, как форму правления, которая могла бы сделать Японию сильной державой, с другой стороны, как одно из решающих условий установления равноправных отношений с Японией западными державами. В сложившейся ситуации принятие конституции явилось решением как внутри- так и внешнеполитических проблем. Во-первых, введение конституции - это реальное доказательство уровня политического развития страны, претензия на равенство среди западных держав, это путь к пересмотру договоров. Во-вторых, это снятие напряженности в обществе за счет решения внешнеполитической проблемы и за счет допуска, во многом формального, к решению государственных дел представителей оппозиции.
Конституция 1889 г. явилась завершающим документом реформирования японской государственной и политической системы, законодательно закрепившим все осуществленные с 1868 г. преобразования. Важнейшей проблемой, стоявшей перед создателями при написании проекта конституции, был поиск инструментов (методов, способов) контроля и исполнения, представляющих собой насколько возможно безобидное вторжение в область публичной власти.
В работе дан анализ различных проектов конституции (проекты гэн-ро-ин, правительственные, частные, проекты группы Ито), представлен про-
15
цесс написания конституции, отмеченный противоборством различных политических сил и тенденций. В главе делается вывод, что конституция Мэй-даи была продуктом компромисса между сторонниками традиционной теократической монархии, которые стремились сохранить императора как абсолютного монарха, активно участвующего в управлении государством и сторонниками бюрократической авторитарной системы, в которой от имени императора правила бы бюрократия. Последние понимали необходимость и возрастающую роль представительной власти, которой, однако, отводили второстепенное место.
Проведенный в исследовании анализ как текста конституции, так и сопровождавших её принятие указов императора, его клятвы и речи, что составила преамбулу конституции, позволил автору дать более объективную оценку этому документу. Первая японская конституция состояла из 76 статей, разделенных на 7 глав. Краткость конституции не позволила охватить всех вопросов конституционного права, поэтому одновременно с конституцией были изданы Закон об императорском парламенте, Закон о выборах в палату представителей, Закон о финансовом контроле, указ о палате пэров. Особенностью конституции Японии 1889 т. является исключение из нее положений, относящихся к вопросам престолонаследия и регентства. Для решения этих вопросов был издан Закон об императорском доме, исправлять, вносить изменения в который мог только император, законодательная инициатива парламента здесь исключалась.
В работе отмечается, что японская конституция имеет только три оригинальные статьи, которые можно считать чисто японскими, тогда как все остальные являются дословным переводом статей конституций других государств или содержат их основные положения. Эти оригинальные положения конституции касаются прав императора. Ведущий принцип конституции может быть описан как амальгама принципа конституционной монархии, что характерно для немецких конституций XIX века, и теории божественного права в её синтоистской форме - «Единство политического управления и отправления религиозного культа»(сайсэй итти). Согласно конституции император обладал статусом верховного жреца синтоистского культа. Тем самым синто было навязано в качестве государственной религии.
Конституция Мэйдзи основана на принципе, по которому суверенитет принадлежит императору. А точнее - непрерывной линии императорского дома. Императорская система (линия) божественна по своему происхождению, поэтому никто, даже император не вправе изменить её. Объявив императора сувереном, конституция не создала, а лишь подтвердила в официальной письменной форме те законы и нормы, которые были известны японцам с самого начала примитивного, теократически-патриархального кланового государства, от которого берет начало империя.
Анализ статей конституции позволил автору сделать вывод о том, что Конституция 1889 г. наделяла императора решающей позицией в новой
16
политической системе Японии. Император оказался на вершине вертикали власти. Сложность японской модели политического механизма заключалась в том, что он был дуальным, базировался не только на волевом начале (закон), но и сакральном начале (традиционная мораль). Совместимость этих начал и их соотношение достигалось в политической практике, в которой доминирующую роль играла бюрократия.
Политическая традиция, сложившаяся в Японии в результате действия дуального механизма власти, предполагала, во-первых, достижение консенсуса кабинетом министров, ибо в противном случае император не мог освящать выработанные решения; во-вторых, затянутость и неоперативность в принятии решений, поскольку требовалось много согласований для достижения консенсуса; в-третьих, неясность системы ответственности за принятые решения.
В работе показаны особенности политической практики Японии того времени. Политическая конструкция, вершиной которой являлся император, ставила перед составителями конституции вопрос о политической ответственности. Конституция Мэйдзи большинство дел отнесла к прерогативам императора, и там, где указано единоличное решение вопросов императором, фактически решение принималось правительством. Необходимость иметь доступ к единственному носителю верховных прав, при этом не нарушая его политической изоляции, привела к допустимости существования внеконституционных каналов, через которые можно было бы апеллировать к имени императора с целью узаконить в рамках конституции принятые решения. К таким неформальным, параллельным структурам относятся Генеральный штаб, хранитель императорской печати и гэнро.
В главе делается вывод, что политической традицией Японии стала ситуация, когда важнейшие государственные решения принимаются в обход официальных правительственных путей (каналов), через произвольные и даже иррациональные процедуры.
Во второй главе исследуется трансформация политических партий, в качестве рубежа выделяется принятие конституции 1889 г., выявляется облик политических партий, их связь с бюрократией и социальными слоями. Другой аспект этой главы - парламент и его деятельность.
В исследовании подчеркивается отсутствие преемственности между партиями периода «движения за свободу и народные права» и парламентскими партиями. Первые представляли собой партии-движения, направленные на протест. Эти ранние партии были за кругом официальной власти, как и большинство движений протеста, они были организационно слабы, склоны к расколам и довольно малочисленны. Вторые - это парламентские партии, организации, нацеленные на власть в рамках конституции. С принятием в 1889 г. конституции Мэйдзи и открытием в 1890 г. парламента политическое пространство для деятельности партий значительно изменилось. Изменился статус партий: партии не были более политическими ассоциациями,
17
вызывающими подозрение, они стали легальными организациями, которые хотя и не особенно признаны в конституции, но свободны от репрессий.
Закон о выборах в нижнюю палату японского парламента (1889 г.) стал той правовой базой, которая во многом определила характер политики партий. Во-первых, ограничив круг избирателей верхней социально-экономической группой, этот закон заставил партии действовать в рамках практически одной электоральной базы. Во-вторых, условия избирательного закона привели к тому, что процент обладающих избирательным правом был гораздо выше в сельскохозяйственных районах, чем в крупных городах. Это связано с тем, что поземельный налог являлся первым среди других категорий налогов в качестве источника государственных налогов, также несомненно, что ценз оседлости был на руку сельскому населению.
Анализ опубликованных статистических данных по выборам в разных районах Японии с 1892 по 1908 г. позволил автору дать достаточно полную региональную характеристику партий, а также сделать выводы о формах предвыборных кампаний. Партии делали установку не на массовое членство, а на укрепление связей с «влиятельными семьями» в каждом отдельном регионе, на получение поддержки местных и префектуральных глав, имеющих доступ к финансовым потокам. В главе делается вывод, что парламентские партии Японии в рассматриваемый период были ярко выраженными элитарными организациями, не были рассчитаны на широкое участие в них населения.
Парламентские партии (Кайсинто и Дзиюто) по существу были не идеологическими организациями, а партиями прагматической ориентации. Значительные различия, которые могли бы возникнуть и действительно возникали время от времени в политике двух партий, имели не идеологический характер, а касались практических проблем, связанных с налоговой политикой, аграрными вопросами, формами и размерами субсидий.
В работе рассмотрены также и т.н. малые партии, участвовавшие в выборах и представленные в парламенте. Японское политическое общество не было еще интегрированным настолько высоко, чтобы одна или две партии могли доминировать над всей нацией, поэтому малые партии либо служили в качестве «субподрядчика основных политических партий», либо действовали на местном или региональном уровне, где существовал политический вакуум. Примером такого района является Хоккайдо, включившийся в политический процесс после принятия нового избирательного закона 1900 г., понизившего имущественный ценз до 10 йен. J
В главе даётся анализ деятельности политических партий в парламенте. В 1890-х гг. политические партии в парламенте колебались и раскалывались на четыре фракции Дзиюто и Кайсинто. Дзиюто состояла из четырех фракций: Тоса (Итагаки, Хаяси), Тохоку (Коно), Канто (Ои Кента-ро, Хоси), Кюсю (Мацуда Масахиса). Отмечено, что фракции в Дзиюто строились на региональной основе.
18
Фундаментальным в изменении деятельности политических партий был отказ от политики протеста: партии были нацелены на получение своей доли власти и прежде всего посредством установления парламентского контроля над кабинетом. Правительству был необходим контроль над парламентом для проведения через него бюджет, и с этой целью олигархия пошла на то, чтобы делить в какой-то степени власть с партиями. Партии были не прочь оказать такую поддержку, потому что таким образом они могли добиваться уступок со стороны премьер-министров, предложений министерских постов и других высших бюрократических постов для членов партий, что обеспечивало экономические привилегии и фонды финансирования партий.
В исследовании отмечается, что ослабление напряжения в отношениях между партиями и олигархией стало возможным в большей степени под давлением растущих нужд правительства во время японо-китайской войны, когда встал вопрос о финансировании программы тяжелого вооружения. С этого времени наступает этап открытых соглашений между партиями и правительством. Практика блокирования привела к тому, что вскоре на политическую сцену выступила большая группа чиновников - членов доминирующей в парламенте партии, вступившей в соглашение с кабинетом. Таким образом начался процесс бюрократизации партий, с одной стороны, и политизации бюрократии, с другой стороны. Важно то, что кроме официального пути, когда заключалось соглашение, был и неофициальный путь политизации бюрократии.
Возникновение партийного кабинета в 1898 г. было свидетельством возросшей угрозы позициям бюрократии, так как, с одной стороны, усилился натиск политических партий, с другой стороны, наметился раскол внутри самой бюрократии. Достижение политического мира путем сложных соглашений с политическими партиями становилось маловероятным или по меньшей мере непредсказуемым. В данной ситуации Ито Хиробуми рассматривал образование одной крупной партии, которая служила бы его орудием в парламенте, как восстановление управляемости политического процесса (установление правильного баланса политических сил в целях общей стабильности), нежели как продвижение партийного правления.
Образование партии Сэйюкай в 1900 г. стало важным рубежом в развитии партийной системы Японии. Это была партия нового типа, отличающаяся от прежних партийных группировок, партия вертикального типа, построенная по общенациональному признаку, с чётко выраженной иерархической структурой. Сэйюкай была первой политической партией вертикального типа в Японии, что создавало ей преимущество перед другими партиями. Лишь спустя много лет появилась другая партия вертикального типа - Досикай.
В главе делается вывод, что к концу эпохи Мэйдзи стало более невозможно провести деление политического мира на партии, с одной стороны, и хамбацу, с другой. Завершился процесс ухода с политической арены
19
старой олигархии, связанной с юго-западным регионом (партия Саттё). На смену ему пришло господство чиновничества новой формации, в большей степени нуждавшееся в общенациональной поддержке и искавшее опору в растущей буржуазии.
В третьей части главы рассматривается деятельность японского парламента в первые двадцать лет после его открытия. Палата представителей была выборным органом. Это был совершенно новый (для японской политической традиции), абсолютно западный политический институт, который был введен в уже сложившийся государственный механизм. Насколько сложным было это включение, свидетельствуют первые годы работы парламента.
Политика олигархии в отношении парламента была отражением её представлений о роли представительного органа в государственном механизме. «Народным партиям», как себя называли Дзиюто и Кайсинто, в парламенте противостояли так называемые официальные партии - Тайсэйкай и Кокумин дзиюто (национальная либеральная партия). Олигархия изначально была настроена на создание проправительственной партии и вполне определенно рассчитывала на получение большинства мест в нижней палате парламента. Парламент рассматривался олигархией не в качестве представительного органа в гражданском обществе, а как достаточно формальный институт.
Сложилась определенная традиция парламентской деятельности, своего рода правила игры. Созыв и роспуск парламента (только нижней палаты, так как верхняя палата никогда не распускалась) осуществлялся по средством издания императорских указов, однако решение о роспуске принимал премьер-министр или кабинет министров. Созыв нового состава парламента, в случае роспуска старого, согласно конституции должен был быть через пять месяце. На практике эта статья использовалась правительством для того, чтобы провести досрочные выборы и повлиять на состав нижней палаты. /~
К концу первых пяти лет конституционного правления было немало доказательств того, что олигархия постепенно и неумолимо теряет единоличный контроль над конституционным экспериментом. Кроме того, в результате политической модернизации правительственный аппарат значительно увеличился, и управление государством руками одной «клики» стало невозможным. Часть противовесов в руках правительства служила на руку парламенту, а не олигархии. Это прежде всего касается вопросов формирования бюджета, а именно статьи 71, согласно которой в случае отказа парламента утвердить бюджет следующего года, правительство могло принять бюджет предыдущего года. Однако экономическое развитие страны опережало прогнозы правительства, постоянно растущий бюджет был необходим Японии, стремящейся стать перворазрядной державой. В этой ситуации роль парламента становится определяющей. Поэтому каждый раз, когда парламент вынуждал правительство действовать в рамках прежнего
20
бюджета, он одерживал политическую победу. Петиции на имя императора так же были примером того, как политический инструмент, созданный олигархией для сдерживания партийного влияния на правительство (парламент обращался не напрямую к правительству, а через императора) в умелых руках оппозиции обернулся против олигархии, став своего рода обоюдоострым мечом.
В работе анализируются социально-экономические изменения, имеющие непосредственное влияние на формирование состава палаты представителей. В контексте эволюции в социальном строе рассмотрены изменения в избирательном законодательстве Японии. В исследовании также представлены особенности функционирования избирательных организаций (дзибан), подмечена ориентация избирателей не на идеологические аспекты, а на личные и региональные связи.
В главе делается вывод, что главной характеристикой политического развития Японии начала века стало складывание прообраза двухпартийной системы. Когда положение парламента стабилизировалось, начиная с 1900 г. партия при власти никогда не проигрывала выборы в течение долгого периода. Власть действительно сменялась посредством выборов, но только когда нейтральные непартийные правительства контролировали такие выборы. Настоящее чередование власти от одной партии к другой было результатом системы гэнро, когда старейшие руководители Японии выбирали нового премьер-министра, считая, что сложившиеся условия требуют таких перемен. Затем эти премьер-министры переходили к использованию выборов для легитимации своей власти. Таким образом, формирование партийных правительств не было напрямую связано с итогами выборов в парламент.
Проделанный автором анализ показывает, что хотя по конституции парламенту отводилась скромная роль, в действительности он стал ареной деятельности политических партий, стал двигателем политической системы Японии. Парламент стал той структурой, в которой отражались реальные процессы (социальные, экономические, политические), происходящие в стране. С возникновением парламента появилась возможность влиять на выработку общей политики Японии: управление государством перестало быть замкнутым механизмом. Парламент стал стабилизатором социально-политической жизни. Фракционность внутри парламентских партий и правительства, соединившись со стремлением к политическому согласию, привела к созданию коалиций, которые осуществляли модернизационные изменения в обществе и способствовали продвижению конституционного правления.
В заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы и оценки.
С точки зрения автора, понять многие процессы политического развития Японии можно только в контексте эволюции политической культуры, взаимодействия традиционной культуры и новых институтов. Такими но-
21
выми институтами были заимствованные с Запада конституция, парламент, некоторые правила политической игры. Несколько иной характер носили политические партии, которые возникли не только под воздействием западной культуры, но и несли на себе сильный отпечаток институтов и психологии, сложившихся на японской почве.
Новый период политического развития Японии, начало которому было положено введением конституции и открытием парламента, характеризуется следующими политическими процессами.
1. Эволюция партийной системы. В начале периода конституционного правления так называемые «народные» партии приняли на себя роль оппозиционных групп по отношению к правительству, беспартийным чиновникам и выборным представителям, поддержанным олигархией. Лидеры правительства (представители олигархии Саттё) поочерёдно занимали пост премьер-министра, предпринимали попытки манипулировать парламентом, игнорируя при этом партии. Однако серия конфликтов привела к тому, что некоторые из лидеров Мэйдзи стали осознавать, что правительству для дальнейшего функционирования необходима поддержка партий в парламенте. В тоже время члены первых партий стали менять свою позицию с непримиримой на более гибкую, допускающую компромисс с олигархией. Таким образом суть политики менялась от ситуации подавления и протеста к более мирному разрешению противоречий в рамках парламентаризма.
2. Второй характерной чертой этого периода является дальнейшее укрепление позиций бюрократии в политической системе. Японская бюрократия того времени не была только гражданской. Курс на экспансию во внешней политике имел своим результатом поднятие статуса и увеличение в размерах военного сектора правительства, который стал важным участником внутренней политики, причём совершенно независимым от гражданской бюрократии.
3. Третий аспект - это рост влияния политических партий за счёт вливания в их ряды представителей бюрократии. Политика со временем становится профессией.
4. Ещё один момент политического развития Японии - это воздействие новых социальных общностей и групп, в первую очередь буржуазии. Партия Сэйюкай, вопреки оценкам, сложившимся в отечественной историографии, была не партией империалистической, крупной монополистической буржуазии. Её особенность в том, что она первой ощутила необходимость расширения своей социальной базы за счёт растущей провинциальной буржуазии. В этом заключался мощный резерв не только для собственно её политического развития, но и для последующей перестройки политической системы Японии.
Политическая культура японского общества была подвергнута воздействию чужеродных по своему характеру конституции и формальных (офи-циальных) государственных институтов. Политические перемены
22
происходили в тандеме с социокультурными изменениями. В случае с Японией формальные политические институты и законы были в значительной степени навязаны внешними обстоятельствами и представляли исторический разрыв с традиционной культурой. Многие аспекты политической культуры обеспечили поступательное политическое и экономическое развитие страны и внесли в правила политической игры свои нюансы.
Взаимодействие традиционной политической культуры Японии с институтами, заимствованными в силу целого рада обстоятельств с Запада, придало неповторимый характер самому политическому строю Японии. Японская монархия не была ни абсолютистской монархией, ни конституционной монархией, как это нередко представляют себе историки и правоведы. Она сочетала в себе элементы бюрократической монархии с достаточно ярко выраженной тенденцией к сохранению древней теократической монархии, в которой монарх не столько суверен, обладающий политической волей, а в первую очередь высший духовный авторитет, обеспечивающий политической системе сакральный характер и выполняющий функцию легитимации политических решений. Эти два начала по-разному проявлялись в последующем политическом развитии Японии.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
1. Конституция 1889 г. и её оценки //Сборник докладов научно-практической конференции молодых учёных-историков. Владивосток, 1997. С. 99-108. (0,4 п.л.)
2. О становлении политических партий в Японии //Известия Владивостокского института международных отношений. Владивосток. 1997. №3. С.132-136. (0,3п.л.)
3. Влияние прусского опыта государственного строительства на политическое развитие Японии //Россия и АТР. Владивосток. 1999. №4. С.81-86. /Соавт. В.В. Совастеев/. (0,5 п.г'
4. Основные этапы в развитии системы политических партий в Японии (конец XIX - середина XX вв.) //Актуальные проблемы всеобщей истории. Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1999. С. 75-84. /Соавт. В.В. Совастеев/. (0,5 п.л.)
5. Зарождение и начало деятельности политических партий Японии в эпоху Мэйдзи //История и археология Дальнего Востока. Владивосток: Изд-во ДВГУ, 2000. С. 205-212. (0,9 п.л.)
|
|